На границах общества: маргиналы

Маргинал — человек, оторвавшийся от одного берега (одной культуры) и не приставший к другому (рис. 5.11). Когда мы изучаем эту проблему, то обращаем внимание на внешние признаки: трудности адаптации к чужой культуре и переживаемый после интеграции в нее культурный шок. Но попробуем разобраться в сути происходящего изнутри.

Основу классической концепции маргинальности заложили исследования особенностей личности, находящейся на границе различных культур, проводимые Чикагской социологической школой. В 1928 г. се глава Роберт Парк впервые употребил понятие «маргинальный человек»^[1]. Р. Парк подчеркивая, что жизнь в двух мирах, в каждом их которых он чужой, является отличительной характеристикой маргинального человека. Парк связывал концепцию маргинального человека не с личностным типом, а с социальным процессом. Маргинальность выступает результатом интенсивных процессов социальной мобильности. При этом переход из одной социальной позиции в другую представляется индивиду как кризис. Отсюда ассоциации маргинальности с состоянием «промежуточности», «окраинности», «пограничности». Р. Парк отмечал, что периоды перехода и кризиса в жизни большинства людей сравнимы с темн, которые переживает иммигрант, когда он покидает родину, чтобы искать счастье в чужой стране. Правда, в отличие от миграционных переживаний маргинальный кризис является хроническим и непрерывным, в результате он имеет тенденцию превращаться в тип личности^[2]. Но тип личности весьма особенный: переход из одной культуры в другую, межстрановая и межстратная мобильность расширяют кругозор и формируют в человеке множество новых качеств.

В дальнейшем маргинальность стали трактоваться более широко, сводя ее то к нечеткому определению социального статуса, то к самоидентификации индивида с разными со;

Рис. 5.11. Маргинал — «житель двух миров» .

циальными позициями. В целом маргинальность понимается как:

• а) состояние в процессе перемещения группы или индивида (смена статусов);
• б) характеристика социальных групп, находящихся в особом маргинальном (окраинном, промежуточном, изолированном) положении в социальной структуре.

Причиной возникновения маргинальных групп, по мнению российских социологов, служит переход общества от одной социально-экономической системы к другой; неуправляемые перемещения больших масс людей в связи с разрушением устойчивой социальной структуры; ухудшение материального уровня жизни населения; девальвация традиционных норм и ценностей.

Кардинальные изменения, происходящие в социальной структуре в результате кризиса и экономических реформ, послужили причиной появления так называемых новых маргинальных групп (слоев)^[3]. В отличие от традиционных люмпен-пролетариев, «новые маргиналы» — жертвы структурной перестройки производства и кризиса занятости. Критериями маргинальности в этом случае могут быть: глубокие изменения в социальном положении социально-профессиональных групп, происходящие в основном вынужденно, под влиянием внешних обстоятельств — полной или частичной потери работы, смены профессии, должности, условий и оплаты труда в результате ликвидации предприятия, сокращения производства, общего падения уровня жизни и т. д. Источником рядов «новых маргиналов», для которых характерны высокая образованность, развитые потребности, большие социальные ожидания и политическая активность, выступает нисходящее социальное перемещение групп, еще не отторгнутых от общества, но постепенно теряющих прежние социальные позиции, статус, престиж и условия жизни. Среди них выделяют социальные группы, потерявшие прежний социальный статус и не сумевшие приобрести адекватный новый статус.

Изучая «новых маргиналов», И. П. Попова определила их социальную топологию, т. е. выделила зоны маргинальности — те сферы общества, отрасли народного хозяйства, сегменты рынка груда, а также социальные группы, где наблюдается максимально высокий уровень социально-профессиональной маргинальности. К ним относятся:

• 1) легкая и пищевая промышленность, машиностроение;
• 2) бюджетные организации науки, культуры, образования; предприятия ВПК; армия;
• 3) малое предпринимательство;
• 4) трудоизбыточные и депрессивные регионы;
• 5) люди среднего и пожилого возраста; выпускники школ, вузов; неполные и многодетные семьи.

Бедность, безработица, экономическая и социальная нестабильность, несбыточность надежд, крушение планов интенсивно раскручивают процесс маргинализации населения. В результате этого появляется устойчивый слой социальных пауперов — следствие нарастания нисходящей социальной мобильности. Так формируется и укрепляется " социальное дно" , которое включает: нищих, просящих подаяния; бомжей, лишившихся жилья; беспризорных детей, потерявших родителей либо убежавших из дома; алкоголиков, наркоманов и проституток (включая детей), ведущих асоциальный образ жизни. Разумеется, эти группы населения существовали в российском обществе и до реформ, но масштабы явления были иными, к тому же власти стремились их как-то минимизировать.

Общая оценка численности маргиналов, полученная на основе специального обследования по всей России, превышает 10% населения^[4]. Она остается стабильной па протяжении последних 20 лет. Особенность отечественного процесса маргинализации, глубоко изученного ?. М. Римашевской, состоит в том, что выпадающие на «социальное дно» группы имеют весьма незначительную вероятность возвратиться к нормальной жизни, встроиться в рыночные отношения. Кроме того, наблюдается возникновение некоего социального «преддонья», включающего те слои населения, у которых высок риск скатиться на «дно». Они как бы балансируют на краю бездны^[5].

Поданным социологического исследования, шанс опуститься на «дно» среди ратных слоев населения равнялся (в процентах): у одиноких пожилых людей — 72, инвалидов — 63, многодетных семей — 54, безработных — 53, матерей-одиночек — 49, беженцев — 44 и т. д. Особенно тревожит возрастающее число детей и подростков, которые не работают и не учатся: их более 2 млн человек^[6].

При сравнительном измерении степени маргинальности в социально-профессиональных перемещениях социологи выделяют две группы показателей^[7]:

• а) объективные — вынужденность внешними обстоятельствами, продолжительность, неизменность ситуации, ее фатальность (отсутствие возможностей изменить ситуацию или ее составляющие в положительном направлении);
• б) субъективные — возможности и мера адаптации, самооценка вынужденности или добровольности, социальной дистанции в изменении социального положения, повышения или понижения своего социально-профессионального статуса, преобладания пессимизма или оптимизма в оценке перспектив.

Маргинальность имеет конструктивные или деструктивные последствия, такие как суицид, с одной стороны, и повышение творческой активности — с другой. По свидетельству американского социолога Т. Шибутани, «в любой культуре наибольшие достижения осуществляются обычно во время быстрых социальных изменений, и многие из великих вкладов были сделаны маргинальными людьми»^[8]. Все зависит от того, каким будет социальное и психологическое направление выхода из ситуации — нисходящая или восходящая социальная мобильность, фрустрация и подавленность или творческий подъем и активность.

Для России проблема маргинальности состоит в том, что маргинальное население, т. е. по преимуществу та часть общества, которая мигрировала из сельской среды в город, выступает носителем групповых идеалов. Попав в совершенно чуждую ей городскую индустриально-урбанизированную среду, будучи не в силах адаптироваться, эта группа постоянно находится в ситуации шока, что связано с разнонаправленными процессами социализации человека в городе и сельской местности. Маргинал обычно пребывает в стадии утраты тех социокультурных признаков, которые его социализировали как личность, и в то же время не может их утратить. У него образуется причудливый симбиоз утрачиваемых, но не утраченных, осваиваемых, но не освоенных признаков. В результате он попадает в ситуацию стресса, и его реакция приобретает однозначный характер: стремление преобразовать, изменить ту обстановку, в которую он попал.

• [1] См.: Park R. Е. Human migration and the marginal man // American Journal of Sociology. Chicago, 1928. Vol. 33. № 6. P. 881−893.
• [2] Cm.: Park R. E. Race and culture. Glencoe: Free Press. 1950. P. 355−356.
• [3] Подробнее см.: На изломах социальной структуры / рук. авт. коллектива А. А. Галкин. М., 1987.
• [4] Римашевская Η. M., Овсянников А. А., Иудин А. А. Социальное дно: драма реальностей и реальность драмы // Лит. газета. 1996. 4 дек.
• [5] См.: Римашевская Η. М. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Социс. 1997. № 6. С. 57.
• [6] См.: Руткевич Μ. Н. Процессы социальной деградации в российском обществе // Социс. 1998. № 6. С. 7−8.
• [7] Попова И. П. Маргинальность. Социологический анализ. М., 1996.
• [8] Шибутани Т. Социальная психология: пер. с англ. М., 1969. С. 475.