Учение о прогрессе в Откровениях

Бахаулла написал сотню сочинений, среди которых особо выделяются «Китаб-и-Агдас» и «Китаб-и-Иган». В своих книгах он изложил и обосновал учение о прогрессивном откровении. Суть этого учения в следующем.

Прежние посланники Бога поочередно закладывали предпосылки превращения мира в единую страну, нс похожую на обычные страны. Чаще всего бахай называют следующие имена пророков, приходивших на землю: Кришна (Индия), Авраам (Палестина), Моисей (Палестина), Зороастр (Персия), Будда (Индия), Иисус (Палестина), Мухаммад (Аравия), Баб (Персия), Бахаулла (Турецкая империя).

Шаг за шагом сообщества людей как бы переводились благодаря пророчествам из начальных классов, в которых обучают взаимному сосуществованию и общению, в старшие классы — вплоть до состояния взрослости. Теперь, в течение так называемой новой эры (т. е. за будущее тысячелетие), предстоит настолько органично синтезировать духовное и материальное в человеке, чтобы стало возможным массовое, а не элитарное международное управление через всеобщие совещания рядовых людей друг с другом.

В ходе истории уже полностью сформировались такие виды человеческого единства (единения), как семья, племя, полис и, наконец, нация. Отныне целью человечества становится достижение всемирного единства, которое привело бы к процветанию в его составе всех ранее сформировавшихся типов единств и обеспечило бы свободу и безопасность каждого гражданина и любого, даже самого малого народа. Такая перспектива вытекает из всего исторического опыта землян и, следовательно, не является чисто идеологической фантастикой.

Историки доказывают, что, например, в период завершения объединения древних людей в первобытные роды существенно усиливались возможности выживания семей: уменьшались шансы на взаимоуничтожение семей, ослабевали межсемейные конфликты. Род регулировал межсемейные отношения сакрализованными традициями и табу. Главной объединяющей людей в тех условиях силой была священная любовь к роду как высшей социальной ценности. В иерархии священных идеалов любовь к роду была выше, чем любовь к своей семье; она была своеобразным прообразом нынешнего патриотизма.

Переход общества от родового строя к более высокой, племенной, организации значительно уменьшил вероятность межродовых раздоров и войн внутри единого племени. Если 20—30 взрослых сородичей первобытной общины скреплялись между собой на непосредственно эмоциональной основе, то интеграция территориально удаленных родов и племен требовала возделывания абстрактных сакральных идеалов, а также взаимообмена посредством денег, налогов, системы права, армии и государства.

Степень безопасности семей, родов и племен еще более увеличилась, когда по прошествии тысячелетий они стали сплачиваться в отдельные народы. Наконец, нация, объединяющая в единое целое несколько прежних народов, на сегодняшний день является наиболее высокой из достигнутых человечеством форм целостности людей. Нация духовно цементируется такой мощной, хотя и незримой субстанцией, как патриотизм.

Как видим, чувство социальной любви, стягивающее множество различающихся людей и групп во все возрастающее целое, постепенно усложнялось, эволюционировало от любви к семье до любви к нации. Ныне национальный патриотизм почти повсеместно и с достаточным основанием оценивается как святыня, на которой зиждется суверенитет любого государства.

Тем временем история неумолимо движется вперед, изменяя традиции и перестраивая многое из того, что с обыденной точки зрения кажется вечным и незыблемым.