Характеристика политики «военного коммунизма»

В середине 1918 г. политика, направленная на постепенность социалистических реформ, сменилась другой, заранее не запланированной, названной затем, в 1921 г., «военным коммунизмом». Поворот был обусловлен историческими условиями, связанными с гражданской войной, империалистической интервенцией, полной разрухой экономики и голодом.

Политика «военного коммунизма» включала целый ряд мероприятий, косающихся экономической и социально-политической сферы. Основными направлениями политики «военного коммунизма» стали:

• 1) национализация всех средств производства;
• 2) внедрение централизованного управления;
• 3) принудительный труд;
• 4) продовольственная и политическая диктатура.

Само понятие «военный коммунизм» впервые применил известный теоретик марксизма А. А. Богданов еще до революции 1917 г.: «Военный коммунизм, развиваясь от фронта к тылу, временно перестроил общество: многомиллионная коммуна армии, паек солдатских семей, регулирование потребления применительно к нему, нормировка сбыта, производства. Вся система государственного капитализма есть не что иное, как ублюдок капитализма и потребительного военного коммунизма»^[1]. По мнению Богданова, военный коммунизм, естественный для армии, совершенно ошибочен для государственного строительства: «Логика казармы, в противоположность логике фабрики, характеризуется тем, что она понимает всякую задачу как вопрос ударной силы, а не как вопрос организационного опыта и труда. Разбить буржуазию — вот и социализм»^[2].

Сам В. И. Ленин, уже постфактум, охарактеризовал термином «военный коммунизм» экономическую политику республики Советов, проводившуюся с конца 1918 по март 1921 г. в специфических условиях Гражданской войны и интервенции. В его трактовке понятие «военный коммунизм» отражало две главные черты данной политики:

• — это была политика строительства коммунизма;
• — она была оправдана интересами победы в Гражданской войне, что отразилось на методах, формах и темпах коммунистического строительства.

В. И. Ленин писал: «Своеобразный „военный коммунизм“ состоял в том, чтобы фактически брали от крестьян все излишки и даже иногда не излишки, а часть необходимого для крестьянина продовольствия брали для покрытия расходов на армию и на содержание рабочих. Брали большей частью в долг, за бумажные деньги» (выделено авт. — С. Г.)^[3].

Такой подход был едва ли не единственно возможным в сложившейся ситуации. Уже в годы Первой мировой войны перед Россией остро встал вопрос голода и нехватки продовольствия. Тем не менее такая политика являлась наиболее явной и прогнозируемой частью «военного коммунизма», кроме того, подкреплялась имеющимся на тот момент историческим опытом решения подобных вопросов.

Например, фиксированные цены, борьба со спекуляцией и реквизицией хлеба — были уже известными мерами предотвращения голода, в частности применялись в 1793—1794 гг. во Франции. Опыт французской «продразверстки» в дальнейшем тщательно изучался, и из него был сделан ряд значимых, с точки зрения экономической теории, выводов.

Позже, в 1928 г., в России издается книга французского историка А. Матьеза «Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора»^[4].

В тот период во Франции чрезвычайные продовольственные меры были введены, как ни странно, сторонниками свободного рынка. Эти меры были исключительно жесткими — изначально закон установил реквизировать у земледельцев лишь излишек урожая, оставив «семейный запас» на год, и семена для посева. Затем «семейный запас» был отменен, и Продовольственная комиссия перевела все продовольственные запасы в «общую собственность». Стали проводиться обыски, с целью изъятия продовольствия, а норма оставляемого населению хлеба была крайне мала. Реквизиции осуществлялись французской гвардией и часто сопровождались вооруженными конфликтами. Была введена карточная система, а за спекуляцию приговаривали к смертной казни. Результат, однако, по словам А. Матьеза, оправдал использованные методы: «Правительство Робеспьера спасло рабочую Францию от голода».

Так, опираясь на уроки французской революции, российские революционеры увидели возможный выход из сложившейся ситуации во введении особой продовольственной политики — продразверстки.

Особая экономическая политика (продразверстка) — комплекс мер, направленных на обеспечение поставки советской республике производителями твердой нормы продуктов по установленным правительством ценам.

Истоки кризиса имели место уже тогда, когда с начала Первой мировой войны посевные площади и продовольственные запасы снижались вследствие оккупации части земель, а также нехватки рабочих рук. Пока открыто существовал рынок, росли цены на продукты питания — практически в два раза с 1913 по 1915 г., к 1916 г. — уже в три раза, а в 1917 г. цены возросли в 16—18 раз.

Помимо снабжения продовольствием армии, перед государством встала задача накормить гражданское население.

В 1915 г. было учреждено Особое совещание по продовольствию, председатель которого получил значительные полномочия, в том числе определение способов заготовки продовольствия, право на реквизицию и установление запрета вывоза продовольствия из данной местности, а также право утверждать предельные цены на продукцию. С весны 1916 г. в городах была установлена карточная система. 2 декабря 1916 г. впервые в Российской империи была введена продразверстка, однако общий экономический кризис продолжал охватывать государство.

• 27 февраля 1917 г. организуется Продовольственная комиссия Временного правительства. 25 марта 1917 г. Временное правительство утвердило постановление «О передаче хлеба в распоряжение государства и его местных продовольственных органов«^[5], устанавливающее монополию государства на хлеб, а также твердые цены на него.
• 29 апреля 1917 г. упорядочиваются нормы обеспечения по карточной системе, учреждается «институт эмиссаров с большими полномочиями» для претворения продовольственной политики на местах и обеспечения более плотных связей с центром. Затем нормы снабжения продовольствием населения снижаются, и 20 августа выходит циркуляр, разрешающий прибегнуть к исключительным мерам — «вплоть до вооруженного изъятия хлеба у крупных владельцев и всех производителей из ближайших к железнодорожным станциям селений». Однако твердых инструментов для реализации указанных мер у Временного правительства не имелось, реквизиции были непостоянными, а способы непрямого регулирования и воздействия практически не действовали.

Декретом II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов от 26 октября (8 ноября) 1917 г. на основе Министерства продовольствия создается Наркомпрод РСФСР', в полномочия которого входили заготовка и распределение продовольствия и товаров первой необходимости в государственном масштабе. 25 февраля 1918 г. Совнарком утвердил в качестве наркома продовольствия Л.Д. Цюрупу. Для общего согласования продовольственных вопросов при Наркомпроде формируется особый совещательный орган — Совет снабжения, в состав которого входили члены ВСНХ, а также представители потребительских обществ.

Однако к весне 1918 г. страна оказалась перед угрозой массового голода, быстро развивающегося экономического кризиса и реальной опасности крушения государства.

В попытке преодолеть унаследованный и постоянно углубляющийся кризис в наиболее тяжелый период Гражданской войны советская власть решает использовать опыт Временного правительства. Декрет СНК от 9 мая 1918 г. вводит «хлебную монополию», подтверждающую государственную монополию торговли хлебом, установленную Временным правительством, и запрещающую частную торговлю хлебом.

Объясняя необходимость таких мер, в Декрете В ЦИК от 13 мая 1918 г. № 51 о чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию указывалось: «Гибельный процесс развала продовольственного дела страны, тяжкое наследие четырехлетней войны, продолжает все более расширяться и обостряться. В то время как потребляющие губернии голодают, в производящих губерниях в настоящий момент имеются по-прежнему большие запасы даже не обмолоченного еще хлеба урожаев 1916 и 1917 годов. Хлеб этот находится в руках деревенских кулаков и богатеев, в руках деревенской буржуазии. Сытая и обеспеченная, скопившая огромные суммы денег, вырученных за годы войны, деревенская буржуазия остается упорно глухой и безучастной к стонам голодающих рабочих и крестьянской бедноты, не вывозит хлеба к ссыпным пунктам… и продает в то же время хлеб у себя на месте по баснословным ценам хлебным спекулянтам-мешочникам»^[6][7].

Упомянутый Декрет устанавливал продовольственную диктатуру, в рамках которой продразверстка рассматривалась частью комплекса мероприятий, в дальнейшем названной политикой «военного коммунизма». Цель продразверстки заключалась в централизованной заготовке и распределении продуктов питания, противодействии сопротивлению кулаков и борьбе с «мешочничеством».

При этом методы, используемые при осуществлении заготовок в период продовольственной диктатуры, изначально предполагали возможность применения силы: «На насилия владельцев хлеба над голодающей беднотой ответом должно быть насилие над буржуазией»^[8], что, естественно, не могло не вызвать рост крестьянского недовольства, нередко выливавшегося в вооруженные восстания.

Показательно, что принятые декреты не содержали конкретных указаний в отношении полномочий местных органов в указанной сфере, и это, несомненно, создавало условия для произвола и «перегибов» на местах.

Для реализации контроля снизу Декретом ВЦИК от 11 июля 1918 г. «Об организации деревенской бедноты и снабжении ее хлебом, предметами первой необходимости и сельскохозяйственными орудиями»^[9] для организации контроля снизу учреждались сельские и волостные комитеты деревенской бедноты, одной из основных задач которых стало «оказание содействия местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков из рук кулаков и богатеев».

Помимо комитетов деревенской бедноты Декретом ВЦИК от 27 мая 1918 г. «О реорганизации Народного Комиссариата Продовольствия и местных продовольственных органов» организуются также продовольственные отряды рабочих организаций^[10], а 6 августа принимается Декрет СНК «О привлечении к заготовке хлеба рабочих организаций«^[11], в соответствии с которым формируются специальные уборочно-реквизиционные и уборочные отряды. Каждый такой отряд должен был включать в себя не менее 75 человек, вооруженных двумя-тремя пулеметами.

Под руководством Управления главного комиссара и военного руководителя всех продотрядов при Наркомпроде создается Продовольственнореквизиционная армия, состоящая из вооруженных продотрядов. Это провоцирует также вооруженное сопротивление и целый ряд восстаний сельского населения.

В рамках продовольственной диктатуры 27 июля 1918 г. Наркомпрод вводит классовый продовольственный паек, разделивший всех его получателей на следующие категории:

I категория — трудящиеся в особо тяжелых условиях; кормящие матери и кормилицы до одного года ребенка; беременные женщины с пятого месяца;

II категория — работающие на тяжелых, но не вредных работах; женщины — хозяйки с семьей не менее четырех человек и дети от трех до 14 лет; иждивенцы, относящиеся к нетрудоспособным I категории;

III категория — рабочие, занятые на легких работах; хозяйки с семьей до трех человек; дети до трех лет и подростки с 14 до 17 лет; учащиеся старше 14 лег; безработные, состоящие на учете на бирже труда; пенсионеры, инвалиды войны и труда и прочие иждивенцы, отнесенные к нетрудоспособным I и II категории;

IV категория — все мужчины и женщины, имеющие доход от наемного труда; лица свободных профессий и их семьи, не состоящие на общественной службе; лица неопределенных занятий и все прочие, не поименованные ранее.

Объем пайка соотносился по группам как 4: 3: 2: 1. В первую очередь обеспечивались продуктами первые две категории, во вторую — лица, относящиеся к III категории, а выдача пайка IV категории осуществлялась по остаточному принципу.

Введение

классовых карточек отменяло любые другие (карточная система действовала с середины 1915 г.).

Однако дефицит поступления зерновых, не исчезнувший даже с началом страды, привел к голоду в промышленных районах, это вынудило правительство на временное нарушение хлебной монополии, выразившееся в позволении закупки хлеба по свободным ценам и транспортировку полутора пудов хлеба частным способом с 24 августа по 1 октября 1918 г., что привело к эпическим масштабам «мешочничества».

Декретом СНК от 11 января 1919 г. «О разверстке между производящими губерниями зерновых хлебов и фуража, подлежащих отчуждению в распоряжение государства»^х было объявлено о введении продовольственной разверстки на территории всей Советской России, хотя реально действовала она в основном в центральных губерниях.

Несмотря на все принятые для преодоления кризиса меры, только в 1919 г. становятся заметными улучшения в работе государственного продовольственного аппарата.

Продразверстка как одно из направлений политики «военного коммунизма» перестает быть актуальной с окончанием Гражданской войны и переориентацией на новую экономическую политику и 21 марта 1921 г. заменяется продналогом.

Необходимо отметить, что хотя продовольственная диктатура и являлась одной из жизненно важных составляющих политики «военного коммунизма», тем не менее она не была единственной и должна рассматриваться в совокупности с другими нс менее значимыми элементами кризисного управления молодого Советского государства, среди которых, несомненно, решающую роль играла перестройка государственного аппарата как в рамках конституционных норм, так и путем создания чрезвычайных органов управления государством.

• [1] Богданов Л. Л. Вопросы социализма М., 1990. С. 352.
• [2] Там же.
• [3] Ленин В. И. Поли. собр. соч. 5-е изд. М.: Политиздат, 1967—1975. Т. 43. С. 219.
• [4] См.: Матъез А. Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора. М., 1928. С. 467.
• [5] См.: Волобуев П. В. Экономическая политика Временного правительства. М., 1962.
• [6] Декреты Советской власти. Т. 1: 25 октября 1917 г. — 16 марта 1918 г. М., 1957.
• [7] Декреты Советской власти. Т. 2: 17 марта — 10 июля 1918 г. М., 1959. С. 264—266.
• [8] Декреты Советской власти. Т 2: 17 марта — 10 июля 1918 г. М., 1959. С. 264.
• [9] СУ РСФСР. 1918. № 43. Ст. 524.
• [10] СУ РСФСР за 1917—1918 гг. / Управление делами Совнаркома СССР. М., 1942.С. 526−529.
• [11] СУ РСФСР. 1918. № 57. Ст. 633.