Характер человека в аспекте лингвокультурологии

Человек — сложное, многогранное и трудноопределяемое понятие, которому посвящена обширная литература. Он воплощение противоположностей, сил, качеств, субстанций, находящихся в состоянии конфликта, противоборства, но вместе с тем они являют собой единство. Человек — воплощение добра и зла, силы и слабости, простоты и сложности, величия и ничтожности, тленного тела и бессмертного духа.

Философ М. Бубер говорит: «Мы приблизимся к ответу на вопрос „Что есть человек?“ после того, как научимся видеть в нем существо, в чьей динамической природе и органической способности быть вдвоем совершается и опознается встреча Одного и Другого» (Бубер, 1995, с. 232). Вопросу о человеке посвящена его работа «Проблема человека», в которой он предлагает свое видение проблемы: предметом исследования должна стать целостная и конкретная человеческая личность, для исследования которой должны привлекаться данные из других наук — психологии, этнографии, биологии и т. д. Не последнее место в этом ряду должна занять лингвистика.

Много лингвистических и лингвокультурологических исследований последних десятилетий связано с исследованием национального характера. Под характером мы понимаем ярко выраженные и относительно устойчивые психологические черты человека, общества, влияющие на его мировоззрение и поведение. С точки зрения современной психологии характер — это модель поведения, характерная для данного человека, это каркас личности. Структура личности определяется характером и темпераментом, интеллектом и волей к действию, приоритетными стратегиями поведения, эмоциями.

Первая попытка классифицировать характеры принадлежит Платону, который создал типологию характеров, основываясь на этических принципах. В древнегреческой литературе типологию характеров описал Теофраст. Потом к этой проблеме вернулись лишь в конце XIX в. Известны работы Ф. Джордано «Характер с точки зрения тела и генеалогии человека» и Ф. Полана «Психология характера». В начале XX в. Н. Лосский дал свою типологию характеров, основываясь на воле и стремлениях личности.

Думается, что самым надежным и научно приемлемым свидетельством существования национального характера является национальный язык. Он не только отображает, но и формирует характер своего носителя. Как справедливо заметил М. Хайдеггер, сущность человека покоится в языке.

Начиная с 80-х гг. прошлого века актуальными становятся проблемы диалога и взаимопонимания культур, т. е. межкультурная коммуникация. Ее исходными понятиями становятся не только «культура» и «речевая коммуникация», но и «языковая личность», «национальный характер» и др.

На рубеже веков появились работы Н. Д. Арутюновой, Ю. Д. Апресяна, А. И. Геляевой, М. П. Одинцовой, В. В. Колесова, И. Коженевской-Берчинской и др., в которых в той или иной степени затрагивалась проблема характера, были созданы словари, например «Человек. Характер и поведение» (М., 2003) и др.

В одном из широко известных в России журналов «Политическая лингвистика» (№ 4 за 2011 г.) развернулась дискуссия, начатая доцентами М. В. Безродным и А. В. Павловой, которые отрицают само понятие «национальный характер». У них есть сторонники.

В то же время авторитетнейшие ученые пишут о наличии национального характера. Так, академик Ю. С. Степанов говорит о национальных особенностях научных школ, например о национальных особенностях русской и французской математических школ: «Научные парадигмы приобретают не только временные очертания эпох, но и очертания национальных стилей мышления» (Степанов, 1997, с. 389). Значит, существует национальный стиль мышления, национально обусловленное поведение, но не существует национального характера?! А как же объяснить целые серии анекдотов о национальном характере у самых разных народов?

Люди одной нации в известной мере разделяют сложившиеся на протяжении поколений национальные условия жизни, испытывают на себе специфические особенности национального быта, развиваются под влиянием сложившейся национальной культуры, языка. Поэтому люди одной нации по образу жизни, привычкам, понятиям и характеру отличаются от людей другой нации.

В описании характера конкретного человека можно выделить общечеловеческие, национальные и индивидуально-личностные черты, которые взаимопроникают друг в друга, составляя цельный психический склад личности, образ поведения человека.

Национальный характер, по К. Касьяновой, — это «общество внутри нас», существующее в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации в форме чувств и состояний. Он есть часть нашей личности. В этнопсихологии — это «модальная личность». Главный носитель этнического начала в любом народе, фундамент его национального характера, кроме языка, — религия, фольклор, мифология.

Характер человека получает наиболее яркое выражение в его поступках, поведении, деятельности, так как именно поступки наиболее полно отражают сущность характера индивида, который являет себя в деятельности, поведении, предубеждениях и предпочтениях, ценностных установках, в способе мышления.

Поведение и деятельность тесно взаимосвязаны, более того, во многих работах современных исследователей они употребляется как синонимы. Однако М. Дризде пишет: «Деятельность и поведение — это две разные формы проявления человеческой активности» (Дридзе, 1980, с. 203). Характер не только проявляется в деятельности людей, но и в ней же формируется. Ю. Н. Караулов также пишет: «Для языковой личности нельзя провести прямой параллели с национальным характером, но глубинная аналогия между ними существует» (Караулов, 1981, с. 42). Познание характера человека является своего рода ключом к познанию его личности, хотя личность не исчерпывается характером.

Прежде чем исследовать национальный характер, мы должны понять, что такое характер вообще, каковы его черты и основные характеристики. Поскольку данным вопросом давно и успешно занимается психология, обратимся к тому, что наработано ею в этой области.

К. К. Платонов, А. Г. Шмелев и ряд других современных психологов считают, что характер — это модель поведения, присущая данному человеку. Наряду с другими чертами личности характер выполняет функцию отбора ценностей. Характер — это каркас личности. Справедливости ради нужно сказать, что психологи США не выделяют характер в качестве компонента личности.

Характер — индивидуальное сочетание наиболее устойчивых приобретенных особенностей личности, проявляющихся в поведении человека, в определенном отношении: 1) к себе (степень критичности, самооценки и др.); 2) другим людям (жестокость, доброта, коллективизм, грубость, лживость и т. д.); 3) делу (лень или трудолюбие, аккуратность, пассивность, безответственность); 4) в характере отражаются волевые качества (готовность преодолевать трудности и т. д.). Темперамент — это врожденная основа характера (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев). Выделяют пять глобальных черт характера (А. Г. Шмелев, М. В. Бодунов, У. Норманн и др.): 1) самоуверенность — неуверенность; 2) дружелюбие — враждебность; 3) сознательность — импульсивность; 4) эмоциональная стабильность — тревожность; 5) интеллектуальная гибкость — ригидность. Локальные черты — это лидерство — подчиненность, общительность — замкнутость, оптимизм — уныние, смелость — осторожность и др.

К настоящему времени накоплена обширная литература, посвященная анализу типичных черт национального характера и обусловленных ими стереотипов поведения русских людей, которые отображены в языке и языковом сознании. Н. О. Лосский в книге «Характер русского народа», впервые изданной в 1957 г., приходит к выводу, что основными чертами национального характера русского народа являются религиозность и активные поиски добра, соборность, сопереживание миру и людям, сила воли и страстность натуры — удаль, бунтарство, неуемность во всем, игра в удачу («авось») и т. д. К числу важнейших свойств русского человека он относит также свободолюбие, доброту, даровитость, мессионализм, нигилизм, максимализм (Лосский, 1991, с. 240).

Н. В. Гоголь, например, считал, что русский человек не способен к рефлексии, волевому усилию и самоусовершенствованию: «Иной раз, право, мне кажется, что русский человек — какой-то пропащий человек. Ни силы воли, ни отваги на постоянство. Хочешь все сделать — и ничего не можешь. Все думаешь — с завтрашнего дня начнешь новую жизнь…» (Гоголь, СС, Т. 5. С. 302).

Русский характер соткан из противоречий: никакая философия, психология или художественная литература не могут объяснить, «почему самый безгосударственный народ создал огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни?» (Бердяев, 2004, с. 19). Россия — страна великих контрастов, «нигде нет таких противоположностей высоты и низости, ослепительного света и первобытной тьмы» (Бердяев, 2004, с. 107). О любви русских к крайностям писал А. К. Толстой, в 1854 г. создавший стихотворение, ставшее песней — более 10 композиторов писали к нему музыку:

Коль любить, так без рассудку, Коль грозить, так не на шутку, Коль ругнуть, так сгоряча, Коль рубнуть, так уж сплеча…

Н. Бердяев считал, что обратной стороной русского смирения является русское самомнение. Но это не противоречия, а «веками воспитанный дуализм, вошедший в плоть и кровь, особый душевный уклад, особый путь» (Бердяев, 2004, с. 114). Он нашел отображение в различных стереотипах поведения.

Важный момент в поведении русского — «быть как все», что связано со следующим представлением об устройстве мира: личность важна не само по себе (как у европейцев), а является частью целого сообщества. Так, положено выглядеть не хуже других, отсюда стремление одеться лучше других, что осуждается обществом: Шапка три рубля, зато набекрень; На брюхе шелк, а в брюхе — щелк! Отсюда недоброжелательство к тем, кто «высунулся»: Из грязи да в князи; Шишка на ровном месте; Залез в богатство, забыл и братство.

Русские любят, когда поведение человека предсказуемо, т. е. высоко ценят человека, соблюдающего обычаи: «Общество, построенное на обычае и коллективном опыте, неизбежно должно иметь мощную культуру прогнозирования» (Лотман, 1987, с. 7).

Специфика национального поведения побудила к созданию теории «культурно обусловленных сценариев», сущность которой заключается в том, чтобы выявить и описать негласные правила, помогающие комфортно себя чувствовать в инокультурной среде. Например, англо-американская культура поощряет отзываться с похвалой о других людях в их присутствии, чтобы повысить их самооценку. В японской, наоборот, похвала в лицо не поощряется, однако вызывает одобрение, когда человек говорит о себе самом плохо. В армянской культуре поощряется похвала в лицо, даже чрезмерная, но говорить о себе хорошо нельзя (Вежбицкая, 1996, с. 398).

В языке закрепились следующие стереотипы поведения:

• 1) вести себя достойно —умирать как герой; 2) вести себя уверенно — держаться как хозяин, чувствовать себя как дома; 3) приходить куда-либо точно в срок — явиться как штык, быть как часы. Это стереотипы хорошего поведения, их немного в языке. Устойчивых сравнений, характеризующих поведение человека негативно, гораздо больше: 1) вести себя недостойно — вести себя как баба, вести себя как скотина;
• 2) вести себя невоспитанно — поступать как дикарь, вести себя как мальчишка (о взрослом), вести себя как слон в посудной лавке, плеваться как верблюд, зевать как бегемот, кривляться как обезьяна; кричать, галдеть, орать как в лесу, молчать как сыч, ругаться как сапожник; 3) вести себя униженно — вести себя как бедный родственник, как сирота, просить как нищий;
• 4) вести себя подобострастно — пресмыкаться, вертеться как вьюн на сковороде, вертеться как флюгер, меняться как хамелеон, петлять как заяц, ползать на брюхе, ползать как червяк;
• 5) вести себя назойливо — приставать как банный лист, присосаться как клещ, пристать как репей, прилипнуть как смола, пристать как с ножом к горлу; 6) вести себя легкомысленно — блудить как мартовский кот, порхать как мотылек; 7) нанести физический урон кому-либо — убить как бешеную собаку, прихлопнуть как муху, раздавить как клопа, придушить как цыпленка; 8) применить насилие — налететь как вихрь, как зверь, как коршун, как собака, бить как Сидорову козу, трясти как грушу, изуродовать как бог черепаху; 9) избегать кого-либо — бегать как от прокаженного, бояться как чумы; 10) обращаться с кем-либо снисходительно или грубо — обращаться как с маленьким, как с мальчишкой, как с малым ребенком; смотреть как на чудака, как на мальчишку; обращаться как с собакой, как со скотиной, травить как зайца, смотреть как на пустое место, обращаться как собака с тряпкой.

Нами было замечено, что русскому национальному сознанию присуща терпимость по отношению к пьянству, бездельникам и безделью в противовес суетливой активности (лежание на печи). Считается, что в этом проявляется мудрость.

Поведение в обществе хорошо представлено в языке: раскрепощенный, раскованный, разболтанный, развинченный, расхлябанный, разнузданный — зажатый, скованный, закрутить гайки. Распуститься, распоясаться — «субъект позволяет себе поступки, на которые не имеет права: задевает достоинство других, ведет себя непочтительно». Эти глаголы предполагают большую или меньшую степень выхода за рамки дозволенного. Есть и другие нюансы смысла: подтянутый характеризует осанку, а расхлябанный — движения.

Итак, поведение человека вариативно и многообразно, но оно и типизировано одновременно, потому что подчиняется нормам и стандартам, выработанным в обществе. Причем, если стереотипизация распространяется на поведение в любой сфере человеческой деятельности, то социальная норма регулирует лишь общественное поведение людей, таков, например, этикет. Этикет имеет ритуальное происхождение (А. Байбурин).

Стандартизированное поведение имеет свои варианты: поведение крестьянина, воина, ремесленника; в соответствии с критериями биосоциального членения различают поведение взрослых, детей, молодежи, стариков, мужчин и женщин. С учетом конфессионального поведения можно выделить поведение христианина, мусульманина и т. д., с позиций этнического поведения — поведение русского и белоруса, немца и поляка и т. д.

Мы, вслед за психологами и психолингвистами, выделяем четыре типа поведения: 1) бытовое, 2) «знаковое», т. е. культовое, обрядовое, этикетное, 3) игровое поведение — промежуточное между этими двумя и 4) речевое поведение. Нас интересует в большей степени речевая деятельность и речевое поведение. В них задействованы социально обусловленные характеристики человека — происхождение, семейное положение, социальный статус, отношения в обществе (дружба — вражда, умение найти / не найти точки соприкосновения) и т. д.: разбить лед, найти общий язык, говорить на разных языках, быть по разные стороны баррикады и др.

Унижение другого как вид отношения в обществе также закреплено в языке: плевать в душу, смешать с грязью, обливать грязью, обливать помоями и др.

Речевое поведение — это совокупность речевых поступков. В качестве основных терминов при его анализе выступают следующие: «речевая деятельность», «речевое общение», «речевое поведение» и др.

Вербальное коммуникативное поведение складывается из нескольких доминантных для данного народа коммуникативных черт, которые проявляются независимо от того, кто, когда, с кем, где и т. д. говорит, а также правил, действующих в стандартных коммуникативных ситуациях: встреча, приветствие, знакомство, благодарность, прощание, общение в гостях, в учреждении, по телефону и т. д. Например, для русских характерна общительность, нелюбовь к официальному общению, высокая искренность, большее тематическое разнообразие, определенность в выражении точки зрения, чем, например, в общении немцев. Однако по сравнению с Европой, у русских ниже уровень бытовой приветливости, улыбчивости, вежливости. Как отмечал А. Михалков-Кончаловский, на Западе много уважения, а мало любви, в России много любви, но мало уважения.

Итак, следует признать, что характер имеет социальную природу, т. е. зависит от мировоззрения человека, содержания и характера его деятельности, от общества, в котором он живет и действует, от активного взаимодействия с другими членами этого общества. Это значит, что в разных социумах и национальных сообществах одни и те же проявления черт характера, одни и те же поступки будут рассматриваться и оцениваться по-разному. Хитрость, например, в русском сознании — отрицательное качество, в восточных культурах — положительное. «Хитрость — все равно, что мелкая монета, на которую не купишь многого» (И. Гончаров. Обломов). Потому, анализируя характер конкретного человека, необходимо учитывать те общественно-исторические условия, в которых он живет, поскольку они детерминируют определенные черты характера личности.

Одной из самых серьезных на сегодняшний день является работа С. Г. Тер-Минасовой, согласно которой источником стереотипных представлений о национальном характере являются: а) международные анекдоты; б) классическая художественная литература; в) фольклор (Тер-Минасова, 2000). Однако мы убеждены, что перечисленные источники противоречат друг другу и потому не дают реального представления о национальном характере. Так, в анекдотах представители разных национальностей наделяются самыми разными чертами: евреи — то хитрые и жадные, то находчивые и умные; англичане то холодны, немногословны и консервативны, то хранители традиций; немцы то излишне практичны, трудолюбивы, дисциплинированы, то жестоки и простоваты.

Но это представители разных национальностей глазами русских. А в других и в их родных культурах могут быть совершенно иные представления об этих же чертах характера.

Еще один источник исследования национального характера, по С. Г. Тер-Минасовой, — художественная литература. Здесь следует подчеркнуть, что если взять национальных литературных героев, то поражает их контраст со стереотипными персонажами анекдотов. Так, легкомысленные в анекдотах французы в литературе представлены драматическими героями Стендаля, Бальзака, Гюго, решающими сложнейшие общечеловеческие проблемы. Практичные немцы дали миру тончайшую лирическую поэзию Гете. Правда, определенные стереотипы восприятия национальных характеров встречаются и в литературе.

Думается, что при определении ведущих черт характера нужно использовать различные источники, один из которых — мнения других народов, с которыми соприкасается данный. Так, в воспоминаниях одного немецкого генерала, воевавшего против нас в Отечественной войне, сказано: «Русские — странный, незавершенный народ! С одной стороны, безусловно, героический. С другой — совершенно не думающий. И продвинутый, и одновременно отсталый».

Продолжая сказанное ранее, еще раз подчеркнем весьма непростую связь народа с его литературой. Так, достаточно прагматичные украинцы породили трогательную поэзию Т. Шевченко, читая которую до сих пор обливаешься слезами, например поэмы «Наймичка», «Слепая» (1842) и др.: Кого, рыдая, призову я / Делить тоску, печаль мою? / В чужом краю кому, тоскуя, / Родную песню пропою?

Но и внутри каждой из литератур существует значительный разброс характеров: по Ф. Достоевскому, например, русским присуща всемирная отзывчивость и поиски всечеловеческой правды, всечеловеческого примирения, а по Зощенко, русский мужик — придурок и пьяница. Н. В. Гоголь утверждал, что русский человек не способен к рефлексии, волевому усилию и самоусовершенствованию. В противовес ему А. Солженицын считает, что традиционный русский характер — это открытость, прямота, естественность, повышенная простота, уступчивость, доверчивая примиримость с судьбой, терпеливость, выносливость отсутствие сильного желания внешнего успеха, готовность к самоунижению, самобичеванию и покаянию, смирение, покорность в героических подвигах, сочувствие, великодушие, самоограничение в желаниях.

Русский характер действительно противоречив, и дело автора, какую из его сторон выбрать и образно представить читателю. Кроме того, с каждым новым витком истории меняется литературный национальный герой: в русской литературе XIX в. (время крепостного и права и жестокого угнетения) видим описание неспешной жизни помещиков с их обильными обедами, в XX в. — стахановец, захваченный идеей построения социализма в мировом масштабе. В литературе XXI в. национальный герой многолик: чаще это бандит, вор-олигарх, интердевочка, полицейский и т. д.

Следовательно, прямые выводы о свойствах характера народа на основании изучения художественной литературы делать не следует, ибо литература живет противоречиями жизни — а не ее нормальными явлениями. Плохо помогает в решении этой задачи и анализ фольклорных произведений, в которых, независимо от национальности, герой — богатырь, который успешно побеждает зло, борясь за свой народ.

Динамика характера формируется под влиянием динамики внешней действительности, проявление тех или иных черт зависит не только от опыта, но и от требований, предъявляемых человеку в данный момент, от ситуации, в которой он находится. Поэтому характер нужно рассматривать всесторонне, анализировать поведение в различных ситуациях жизни, в развитии, в зависимости от сложившихся условий жизни и воспитания, традиций и обычаев конкретного народа, не забывая при этом о противоречивости национального характера. Славянская душа, по Вяч. Иванову, — культурная энергия дионисийского характера. Она страдалица, жертва, как Дионис, ей присуща женственность, отзывчивость, связь с землей. Если это так, то откуда же русская жестокость, страшная, не осмысливаемая, животная: битье розгами, кнутом исконно существовало у русских. Татары кнут подарили? — задает риторический вопрос Ф. Достоевский. У Н. Некрасова есть слова о том, как мужик хлестал лошадь «по кротким глазам».

Итак, национальный характер — сложнейший сплав качеств, в котором недостатки есть лишь продолжения достоинств и наоборот. Он не может быть глубоко и всестороннее исследован только по тем источникам, на которые указывает уважаемый профессор С. Тер-Минасова, ибо, во-первых, один из них противоречит другому, а во-вторых, есть противоречия и внутри каждого из них. Привести их в систему и интерпретировать ее довольно сложно.

Думается, что самым надежным и научно приемлемым свидетельством существования национального характера является национальный язык. Он не только отображает, но и формирует характер своего носителя. Как справедливо заметил М. Хайдеггер, сущность человека покоится в языке. Язык является базовым кодом и основой семиотической системы всякой культуры, отсюда вывод, что он не средство описания культуры, а прежде всего ядро, сгусток самой культуры. Более того, он есть генетическая память культуры. Язык вне культуры — это искусственный язык. Культура вне языка — это лишь некоторые виды искусств, например музыка, но здесь имеется в виду язык в узком смысле слова, а не в плане семиотики, где каждый вид искусства имеет свой язык. Язык преобразует толпу в этнос, нацию.

Таким образом, человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, эмоции и интеллект, поступки и характер. Национальный характер может раскрыть свои тайны, если подойти к его исследованию не только через материал художественной литературы, но через пословицы, поговорки, анекдоты, тосты, пожелания, через наблюдения над поведением языковых единиц. При этом данные наблюдения должны быть подкреплены экспериментальной проверкой (Маслова, 2011).

Исследование человека и его характера сквозь призму языка чрезвычайно актуально, а сама лингвистика становится методологической наукой. Сквозь лингвистические проблемы мы можем видеть проблемы общечеловеческого и общенаучного масштаба.