Проблема соотношения психологического и физиологического объяснения психики и поведения

Одно из определений психологии как науки представляет ее в качестве области научных знаний, претендующей не только на понимание психических явлений как таковых, но и на объяснение поведения человека. Более того, с древнейших времен психологии, называясь еще наукой о душе, принималась и понималась как область научных знаний, призванная объяснить поведение. Так оно и было на самом деле в течение многих веков до тех пор, пока у психологии в понимании и объяснении поведения человека и животных не появились достаточно сильные конкуренты в лице естественных наук, сначала механика и физика, а затем — физиология организма, а в последнее время — в связи с развитием когнитивной психологии — современные науки, обеспечивающие создание и функционирование вычислительной техники и техники связи.

Успехи, которых достигла физиология в течение XVII—XX вв., вселили надежду на то, что когда-либо удастся отыскать исключительно естественнонаучное, физиологическое объяснение поведению и полностью избавиться от умозрительных философских размышлений о душе. Под знаком этой надежды прошли более трех столетий, и они, в конечном счете, привели не только к возникновению физиологической психологии, конкурирующей на равных основаниях с наукой о душе, но и к физиологическому пониманию и объяснению некоторых сравнительно простых форм поведения человека и животных. Речь, в частности, идет о физиологической интерпретации рефлексов, как условных, так и безусловных, а также механизмов научения — приобретения нового опыта.

Сторонники чисто физиологического, естественно-научного объяснения поведения без использования психики, воодушевленные этими успехами, повели активную борьбу против психологов, представлявших науку о душе, особенно если сами психологи придерживались в понимании души и связанных с ней психических явлений не материалистических позиций. Вспомним в связи с этим сравнительно недавние (в плане исторического времени) нападки на психологов в нашей стране, прозвучавшие всего лишь чуть более 50 лет тому назад на печально известной Павловской объединенной сессии Академии медицинских наук и Академии наук СССР^[1].

В наши относительно спокойные для развития науки дни, когда политическое и идеологическое давление, оказываемое в свое время на психологию, снято, можно уже объективно и непредвзято оценить, что же на самом деле за последние три столетия развития психологии и физиологии эти две науки дали для понимания и объяснения поведения человека. Начнем с физиологии и попытаемся установить, что представляет собой современное физиологическое понимание и объяснение поведения человека.

Во-первых, мы хорошо знаем, как устроен и работает организм, как возникают и удовлетворяются некоторые органические потребности. Соответствующие процессы детально изучены и подробно описаны в физиологической научной литературе.

Как само собой разумеющееся признается, что у животных и людей имеются одни и те же органические потребности, что они примерно одинаково воздействуют на организм человека и животного. Из этого факта делается вывод о том, что данные, полученные при изучении физиологических потребностей животных, можно переносить на человека, правда, с оговоркой, что на физиологические потребности человека, в отличие от животных, могут оказывать влияние его разум, сознание и воля.

Во-вторых, в физиологии неплохо изучены и описаны многие автоматические рефлекторные реакции организма на внешние воздействия, прежде всего те, которые И. И. Павлов называл безусловными рефлексами. Нет сомнения в том, что безусловные рефлексы имеются и у человека, и что они действуют на уровне человека примерно так же, как на уровне животных. Однако признается, что их роль в управлении поведением человека, особенно социальным, ничтожно мала, во всяком случае — намного менее существенна, чем в регуляции поведения животных.

В-третьих, в физиологии высшей нервной деятельности хорошо изучены механизмы приобретения, сохранения, функционирования и устранения (угашения) новых форм поведения в виде условных рефлексов. Можно согласиться с тем, что человек приобретает новые формы поведения с помощью тех же физиологических механизмов, что и животные. Однако опять же не следует забывать о том, что в научении человека существенную роль играет его воля, сознание и разум.

В-четвертых, физиологи за последние несколько десятков лет приблизились к пониманию сложных форм поведения, включающих механизм обратной связи и предполагающих прогностическую деятельность мозга (см., например, труды Н. А. Бернштейна и П. К. Анохина). Это позволяет на научно-физиологической основе объяснить формирование сложных движений, двигательных умений и навыков, а также их коррекцию.

Если представлять сложившуюся ситуацию (ситуацию, связанную с поисками физиологического объяснения поведения и психики) в самом общем виде, то, пожалуй, это все, что смогли сделать физиологи за последние несколько сотен лет^[2].

Теперь обратимся к психологическому пониманию и объяснению того, что по-своему объясняет физиология, а также многого другого, до объяснения чего физиологи так не дошли за столетия существования данной науки.

Па объяснение простейших форм поведения, связанных с удовлетворением чисто органических потребностей, психологи никогда, но существу, и не претендовали. Они принимали все, что касается этих потребностей, из физиологии и безоговорочно переносили в психологию. Единственное, на чем настаивали психологи — это на том, что существует нс только органическая, но и психологическая регуляция физиологических потребностей, что человек разумом, сознанием и волей может их сдерживать и даже подавлять. Однако это обстоятельство физиологи, изучающие механизмы возникновения и реализации органических потребностей человека, или просто не замечали, или никак с физиологической точки зрения не объясняли.

Факт существования у человека безусловных рефлексов, одинаковости их физиологических механизмов психологи признают и рассматривают их как низшие, простейшие и бессознательные формы поведения. Психологи также не отрицают того, что условнорефлекторным путем человек может приобретать новые виды поведения. Однако специалисты-психологи в лице, например, необихевиористов Б. Скиннера и А. Бандуры, в объяснении поведения также допускают приобретение новых видов поведения иным, более характерным для человека и активным путем — через оперантное и другие виды научения, например, викарное и вербальное. Эти виды научения с физиологической точки зрения представители соответствующей науки пока что полностью объяснить не в состоянии. Следовательно, психология как наука (в данном случае речь идет не о психологии как таковой, а о бихевиоризме, заменившем в свое время в США психологию как науку) в вопросе понимания и объяснения приобретаемых форм поведения ушла дальше, чем физиология.

Психологи весьма благодарны таким выдающимся физиологам нашего времени, как Н. А. Бернштейн и П. К. Анохин, за их открытия, связанные с работой механизмов обратной связи и вероятностного прогнозирования в деятельности мозга. Но что это дает в плане понимания и объяснения поведения человека? Наверное, немало. Например, учение Бернштейна о динамической многоуровневой регуляции движений освободило психологов от необходимости нахождения их психологического объяснения, по крайней мере, на уровнях, которые находятся вне сферы человеческого сознания. Однако напомним, что сам Н. Л. Бернштейн признавал наличие высшего психологического сознательного уровня регуляции движений, для которого он сам, однако, не предложил никакого физиологического объяснения. Так что и здесь «последнее слово» оставлено физиологами за психологами, т. е. за психологическим уровнем регуляции движений.

Примерно так же обстоит дело и с теорией функциональных систем П. К. Анохина. Он доказал существование прогнозирующего и сличающего физиологического механизма на уровне центральной нервной системы, таким образом как бы «освободив» психологов от необходимости гипотетически объяснять все это ссылками на психологические явления.

Однако в структуре функциональной системы, по Анохину, оказались задействованными и многие сложные психические явления. Сам автор, если строго следовать его публикациям, не включал их в состав функциональной системы, но с точки зрения психологов они естественным образом вписываются и в строение функциональной системы, и в общий психофизиологический механизм регуляции практически любого сложного поведенческого акта. Эти явления описываются такими психологическими терминами, как восприятие, внимание, память, мышление, эмоции. Им, к сожалению, никакого физиологического объяснения в самой теории функциональных систем не было предложено, но без них понять и объяснить поведение человека на его высших уровнях также практически невозможно.

Отсюда следует, что даже в высших достижениях физиология не в состоянии пока без психологии понять и объяснить поведение человека не только в целом, но даже на уровне отдельно взятых действий (за их пределы ни бернтейшновское, ни анохинское объяснение поведения так и не вышли).

Ответив кратко на вопросы, по поводу которых между физиологами и психологами может существовать сотрудничество в объяснении поведения человека, сформулируем теперь вопросы, ответы на которые — пусть даже гипотетические, не вполне удовлетворительные — имеются в психологии, но которые в физиологии высшей нервной деятельности даже не ставятся и сколько-нибудь удовлетворительным способом до сих пор не решены.

Психологам известно немало законов восприятия человеком окружающего мира, в том числе законов формирования и изменения образов вещей и явлений. Физиологи, со своей стороны, в состоянии объяснить лишь некоторые механизмы взаимодействия ощущений и их интеграции в образы, но отнюдь не общие законы восприятия и формирования образа. Они пока что не представляют, какие физиологические процессы лежат в основе таких, например, свойств образов восприятия, как предметность, целостность, константность и категориалгмость, какие физиологические процессы отвечают за активное построение образа, за участие в нем мышления, а это — главные свойства образов восприятия и основные вопросы, которые ставят и решают современные психологи.

Психологи хорошо изучили внимание человека, определив и описав такие его характеристики, как устойчивость, распределение, концентрация, переключаемость и объем. До сих пор, однако, нс вполне ясно, какие физиологические процессы лежат в основе этих и других, известных и признанных свойств внимания. Главное же состоит в том, что в физиологии пока что отсутствует целостное представление о том, какие процессы, происходящие в мозге, в частности, в коре головного мозга, связаны со вниманием как таковым. Известна лишь одна гипотеза, высказанная на этот счет в свое время А. Ухтомским (гипотеза о доминанте), да и она пока убедительно не подкреплена реальными физиологическими данными, касающимися процессов, соответствующих доминанте и ее основным свойствам (имеются в виду свойства доминанты в том виде, в каком она в свое время была представлена и описана Ухтомским).

О памяти человека психологам, несомненно, известно гораздо больше, чем физиологам о физиологических основах и механизмах памяти. К примеру, психологи имеют представление о как минимум 20 различных видах памяти (см. соответствующую главу в следующем томе учебника), в то время как физиологические теории в состоянии объяснить не более двух из них — кратковременную и долговременную память, да и то в весьма ограниченном объеме. Психологи давно выделили и отдельно изучают такие процессы памяти, как запоминание, сохранение, воспроизведение, узнавание и забывание. Физиологическая наука до сих пор не в состоянии полностью объяснить ни один из них и сделать это таким образом, чтобы предложенное объяснение соответствовало психологическим знаниям о данных процессах памяти. Практически ни один из известных законов памяти, а их имеется нс один десяток, не располагает удовлетворительным физиологическим объяснением.

Почти ничего современная физиология не может сказать и о физиологических процессах, лежащих в основе таких наиболее сложных психических процессов, как мышление и речь. Между тем эти процессы глубоко и разносторонне изучены в психологии, а психологи-практики, не имея практически никаких знаний о физиологических основах этих процессов, научились все же ими целенаправленно управлять, формировать и развивать с заранее заданными свойствами.

Таким образом, психология познавательных процессов продвинулась в их научном познании дальше, чем физиология в изучении соответствующих физиологических процессов, и этот несомненный факт убеждает нас в том, что в данной области научных знаний физиология высшей нервной деятельности не в состоянии заменить собой психологию.

Еще заметнее и контрастнее несоответствие физиологических и психологических знаний выглядит в отношении психологии личности. В ее состав входят разделы, связанные с изучением способностей, темперамента, характера, воли, эмоций и мотивации человека. Эти разделы в психологии достаточно хорошо разработаны, и современные психологи как ученые в состоянии точно определить то, что они называют личностью, и описать указанные выше ее свойства. Психологи давно научились их измерять или точно оценивать с помощью соответствующих психологических тестов. Кроме того, психологи знают о том, как возникают, формируются и развиваются соответствующие свойства. На основе этих знаний практикующие психологи и педагоги давно научились воспитывать (формировать и развивать) эти свойства у детей.

Между тем о личности человека, ее физиологической основе, а также о физиологических процессах, связанных с отдельными свойствами личности, современные физиологи практически ничего определенного сказать не могут. В лучшем случае они могут строить предположения об анатомофизиологической основе задатков к развитию некоторых способностей (но не самих способностей) или темперамента человека. Однако и эти предположения, скорее, больше похожи на гипотезы, требующие проверки и доказательства, чем на научно обоснованные, экспериментально подтвержденные теории. К примеру, в естественных науках (анатомии центральной нервной системы, физиологии и генетике) до сих пор не известно, что представляют собой органические основы задатков к развитию практически всех высших способностей человека.

Более чем две тысячи лет в физиологии продержалась непроверенная и неподтвержденная серьезными исследованиями гипотеза о том, что в основе темперамента человека лежит сочетание различных жидкостей в организме. В начале XX в. она была заменена новой гипотезой И. П. Павлова о том, что темперамент человека определяется сочетанием свойств нервной системы. Похоже, что и она в скором времени будет отвергнута учеными как несостоятельная, и в этом случае даже темперамент лишится твердо установленной органической основы.

Итак, соотношение физиологии и психологии, физиологического и психологического объяснений поведения человека, исходя из сказанного выше, можно определить следующим образом.

• 1. Психологическое объяснение поведения намного опережает понимание его физиологических основ, т. е. объяснение поведения со стороны физиологии.
• 2. Психология не может опираться на данные физиологии и других естественных наук в понимании многих сложных форм поведения, поскольку таких данных явно недостаточно.
• 3. В постановке проблем и изучении поведения человека психология вправе претендовать на статус науки, которая, опережая физиологию и другие естественные науки в его понимании и объяснении, может предлагать самим естественным наукам, включая физиологию, проблемы и вопросы, над решением которых им при объяснении поведения человека необходимо работать.

• [1] Напомним, что тогда психологию обвинили в том, что она не ориентируется на физиологию высшей нервной деятельности, в частности на учение И. II. Павлова. Некоторые, наиболееактивные критики психологии от физиологии вообще предлагали заменить ее физиологиейвысшей нервной деятельности, утверждая, что она сможет лучше объяснить поведение человека, чем это делает психология.
• [2] Мы не принимаем в расчет новейших достижений генетики. О них разговор особый, таккак генетика поведения — это другая наука, отличная от физиологии. Кроме того, в планы профессиональной подготовки психологов входит изучение психогенетики, где будет дан подробный ответ на вопрос, что в поведении человека в состоянии объяснить современная генетика. Однако и эта быстро прогрессирующая наука пока еще не в состоянии удовлетворить все запросы психологии в ественно-научном понимании и объяснении человеческого поведения, неговоря уже о самих психических явлениях.