Взаимодействие ЕГЭ и олимпиад

Поскольку абитуриенты-олимпиаднки поступают в университет вне конкурса, сама логика системы приема на основе олимпиад предполагает, что олимпиады отбирают наиболее способных студентов, а ЕГЭ — всех остальных. Таким образом, предполагается, что факт того, что абитуриент удачно написал олимпиаду, позволяет нам, во-первых, предсказывать его успеваемость, во-вторых, считать, что его успеваемость будет выше, чем у остальных студентов. В данном разделе мы сначала сравним результаты студентов-олимпиадников и всех остальных, а затем проверим, являются ли высокие баллы ЕГЭ не менее надежным предиктором успеваемости, чем удачно написанная олимпиада.

Как видно по Таблице 8, только один ВУЗ, попавший в выборку, имеет большое количество олимпиадников среди своих студентов. Это значит, что анализ взаимодействия ЕГЭ и олимпиад имеет смысл проводить только на данных этого ВУЗа.

Таблица 8. Распределение количества олимпиадников в разных ВУЗах по годам.

В Таблице 3 в приложении представлено распределение доли поступивших по олимпиаде на каждом факультете. В целом, доля студентов-олимпиадников достаточна для того, чтобы сравнивать их результаты с остальными студентами.

Для начала проверим, отличаются ли оценки олимпиадников от оценок остальных студентов: сдают ли они лучше ЕГЭ и имеют ли они более высокую успеваемость.

Почти на всех факультетах разница среднего балла ЕГЭ между олимпиадниками и остальными студентами статистически не значима (см. Таблицу 4 в приложенни). Исключением являются факультеты, где большинство студентов поступали с олимпиадами по математике. Также значимы различия между олимпиадниками на факультете философии, но на факультете философии, наоборот, поступившие по олимпиаде сдавали ЕГЭ в среднем хуже.

Таким образом, преимущественно результаты олимпиад по математике, «согласованы» с результатами ЕГЭ, причем, не отдельного ЕГЭ по математике, а суммарным баллом. Они одинаково дифференцируют студентов: те, что проявили себя хорошо на олимпиадах, в целом сдают ЕГЭ лучше. На остальных факультетах, где абитуриенты поступали преимущественно по другим олимпиадам, различий в суммарном балле ЕГЭ у олимпиадников и всех остальных студентов нет. Исключением являются олимпиадники факультета философии: те, кто хорошо проявил себя на олимпиаде, в среднем хуже сдают ЕГЭ. Таким образом, для философского факультета олимпиады — лучшее, чем ЕГЭ, средство отбора абитуриентов.

Теперь посмотрим, различается ли успеваемость у олимпиадников и остальных студентов. Результаты расчета разницы средней оценки за первый курс между олимпиадниками и остальными студентами представлены в таблице 5. Во-первых, различия в успеваемости значимы на тех же факультетах, где были значимы различия в баллах ЕГЭ — это МИЭФ, факультет менеджмента, ГМУ, факультеты мировой экономики и бизнес-информатики, но также к ним добавились факультеты права, политологии и социологии. Но нужно отметить, что практически на всех факультетах хотя бы за один год различия в оценках оказались значимыми. В среднем, на тех факультетах, где разница в средней оценке олимпиадников и остальных студентов является значимой, она составляет 1 балл (по 10-балльной шкале). Таким образом, хотя разница в оценках не очень большая, она статистически значима, а значит, олимпиадники учатся немного лучше, чем студенты, поступившие по ЕГЭ.

Теперь перейдем к анализу предсказательной способности ЕГЭ и олимпиад. Мы поставили перед собой задачу сравнить, что лучше предсказывает успеваемость студентов: высокие баллы ЕГЭ или олимпиады.

Для решения этой задачи на каждом факультете мы отобрали 25% лучших студентов по суммарному баллу ЕГЭ (для каждого года отдельно). В число этих студентов не вошли те, кто поступил в университет на основании победы в олимпиаде. Таким образом, все абитуриенты были разбиты по двум основаниям: 1) олимпиадники — поступившие по ЕГЭ, 2) поступившие с наиболее высокими баллами ЕГЭ — все остальные. Затем мы сравнили, какое разбиение позволяет нам лучше предсказывать успеваемость студентов. Иначе говоря, мы выяснили, что лучше предсказывает успеваемость студентов: высокие баллы ЕГЭ или олимпиады. Для этого мы построили два типа моделей регрессии с фиктивными переменными, где зависимая переменная — успеваемость на первом курсе, а независимые — принадлежность к группе олимпиадников или принадлежность к группе поступивших с самыми высокими баллами ЕГЭ. Для сравнения предсказательной способности олимпиад и высоких баллов ЕГЭ использовались коэффициенты детерминации полученных моделей, которые представлены в Таблице 9.

Таблица 9. R² для предсказания успеваемости на 1 курсе с помощью высоких баллов ЕГЭ или победы на олимпиаде

В целом, наилучшими предикторами для всех направлений оказываются ЕГЭ по математике и русскому языку. В связи с этим мы предполагаем, что многофункциональность ЕГЭ, то есть совмещение в нем школьной оценки и вступительного экзамена, является скорее его преимуществом, поскольку необходимость разрабатывать более дифференцированные по содержанию тесты, которые могли бы быть пригодны как для оценки освоения минимального базового школьного курса, так и для оценки необходимых для учебы в ВУЗе компетенций, приводит к тому, что такие тесты способны лучше дифференцировать абитуриентов. Этому же способствует более интенсивная общая подготовка школьников именно к этим предметам ЕГЭ.

С другой стороны, возможным объяснением этому может быть то, что знание русского языка и математики связано с базовыми компетенциями, которые необходимы для успешной учебе на любых направлениях подготовки. Это предположение подтверждает другой результат данного исследования. На имеющихся данных выражено проявляется тенденция, что именно олимпиады по математике лучше всего дифференцируют абитуриентов: преимущественно результаты олимпиад по математике, согласованы с результатами ЕГЭ. Они дифференцируют студентов так же, как суммарный балл ЕГЭ: те школьники, что проявили себя хорошо на олимпиадах по математике, в целом сдают ЕГЭ лучше. Это также говорит в пользу того, что знания и компетенции, приобретаемые с помощью изучения математики более всего связаны со способностями к успешной учебе в принципе.

В то же время, ЕГЭ по профильным предметам часто оказываются меньше всего связанным с дальнейшей успеваемостью. В связи с этим мы предполагаем, что ЕГЭ лучше оценивает «средний» уровень знаний по предметам, и плохо — глубокие знания, которые необходимы для экзаменов по профильным предметам.

Таким образом, мы установили, что ЕГЭ обладает достаточной предсказательной способностью для того, чтобы его можно было считать валидным экзаменом, однако в целом, предметы, кроме русского языка, математики, информатики и истории должны лучше дифференцировать школьников.

Далее, наряду с ЕГЭ в качестве инструмента отбора в университеты используются олимпиады. Олимпиады рассматриваются как форма работы с одаренными детьми, которые демонстрируют наиболее высокие результаты в освоении школьной программы. Предполагается, что по этой причине они имеют право на внеконкурсное зачисление в университет. Таким образом, ЕГЭ и олимпиады выступают как комплементарные формы отбора абитуриентов: олимпиады отбирают наиболее способных абитуриентов, а с помощью ЕГЭ зачисляются остальные. Однако сравнение результатов ЕГЭ и успеваемости у олимпиадников и всех остальных студентов показало, что различия между ними либо не значимы вовсе, либо несущественны. По крайней мере, это относится к различиям в средней оценке за все предметы, изучаемые на первом курсе. Как мы уже отмечали, исключением являются студенты тех факультетов, на которые поступали преимущественно с олимпиадой по математике. Таким образом, в целом нельзя говорить, что те, кто поступил по олимпиаде демонстрируют значительно лучшие результаты, чем все остальные. Более того, если среди поступивших по ЕГЭ выделить группу студентов с самыми высокими баллами, то оказывается, что часто им предсказывается более высокий средний балл. Однако эта тенденция нарушается в некоторые годы и на некоторых факультетах. Наблюдается и обратная тенденция: на некоторых факультетах (экономики, мировой экономики, философии в ВУЗе 3) олимпиадникам предсказывается более высокий средний балл, чем студентам с лучшим ЕГЭ. Такие результаты отчасти согласуются с результатами мониторинга, проведенного Рособрнадзором на данных других ВУЗов РГУ нефти и газа имени Губкина, РГГУ, Удмуртский госуниверситет, Московская медицинская академия имени Сеченова, Академия народного хозяйства при правительстве РФ, Кубанская и Ростовская медицинские госакадемии, Финансовая академия при правительстве РФ, Высшая школа экономики и МГУ имени Ломоносова: было выявлено, что олимпиадники чаще имеют задолженности по экзаменам, чем студенты в высокими баллами ЕГЭ [РИА Новости от 27.04. 2010]. Таким образом, наши результаты не опровергают полностью тот факт, что удачно пишут олимпиады одаренные дети, однако они не подтверждают того, что эти молодые проявляют себя значительно лучше тех, кто поступил по ЕГЭ. Наоборот, в большинстве случаев высокие баллы ЕГЭ гарантируют более высокие результаты в учебе, чем олимпиады. Правда, опять же, эти различия не очень велики, хотя и часто статистически значимы. Также в рамках нашего исследования было необходимо рассмотреть, как работает ЕГЭ для молодых людей с разными социальными характеристиками. Помимо того, что ЕГЭ призван «сглаживать» социальное неравенство, обеспечивая равный доступ у университеты для всех школьников, его способность независимо от социального бэкграунда предсказывать успеваемость в университете говорит о том, что ЕГЭ способен измерять общие интеллектуальные способности молодых людей, которые не детерминируются ни культурными, ни социальными факторами. Нами были проанализированы несколько базовых стратификационных характеристик студентов, которые являются важным индикатором его социльно-экономического и культурного капитала: место проживания, образование самого молодого человека и образование его родителей. Место проживания (сельская или городская местность) является важным фактором, влияющим на шансы ребенка получить высшее образование. Это в значительной мере определяет возможность доступа к культурным ресурсам, которые, в основном, сосредоточены в городах, достаточный уровень школьной подготовки, мотивацию к получению высшего образования и многие другие условия. Поэтому возможности успешно подготовиться к экзаменам и далее успешно учиться в университете для городских и сельских жителей не равны. Наш анализ показал, что дети сельской местности действительно сдают ЕГЭ немного хуже, чем городские жители, однако эти различия очень невелики. То же касается их способности учиться в университете: молодые люди из сельской местности, уже зачисленные на основании ЕГЭ, проявляют себя почти так же, как и городские жители. Это значит, что результаты ЕГЭ совсем не сильно детерминированы социальным положением молодых людей, а дальнейшая успеваемость тех, которые смогли поступить в ВУЗ на основании ЕГЭ, различается у городских и сельских школьников не значительно.

Очень слабой в смысле влияния на академические результаты характеристикой оказался культурный капитал семьи студентов, которые измерялся в нашем исследовании через образование родителей. Эти результаты верны по крайней мере на нашей очень ограниченной выборке (всего одна когорта студентов в одном ВУЗе). В этом случае такие результаты могут говорить о том, что ЕГЭ действительно измеряет компетенции, которые больше связаны с общими интеллектуальными способностями школьников, и не зависят напрямую от культурного капитала семьи.

Характеристика абитуриента, очень сильно влияющая на результаты ЕГЭ — это его собственное образование. Этот вывод является довольно очевидным, но он лишний раз подтверждает валидность ЕГЭ как экзамена. В гимназиях и лицеях — образовательных учреждениях, которые традиционно считаются более сильными, чем простые школы, дети получают лучшую подготовку и лучше сдают ЕГЭ. Тем не менее, интересно, что среди зачисленных на основании ЕГЭ лицеистов и простых школьников практически нет разницы в успеваемости. Получается, что лицеисты в среднем имеют более высокие баллы ЕГЭ, однако, во время учебы они не проявляют себя значительно лучше, чем остальные школьники.