Развитие российской макроэкономической мысли

Российская экономическая мысль в 2000;е гг. развивается в духе общемировых тенденций. Наибольшее развитие, на наш взгляд, в работах российских экономистов получает институциональная теория. Об этом свидетельствуют публикации в ведущих российских экономических журналах, тематика диссертационных исследований.

В 2001 г. коллективом авторов был издан учебник «Институциональная экономика»^[1], в котором в первой главе, написанной академиком Д. С. Львовым, институциональная теория рассматривается как эффективный инструмент познания экономических реформ. В частности, он предлагал новый подход к управлению государственной собственностью на основе системы национального имущества, которая включает, во-первых, конституционное запрещение значительной доли ресурсов в форме коллективного достояния общества; во-вторых, открытый конкурентно-рыночный режим эксплуатации национального имущества; в-третьих, национальный дивиденд^[2].

Работы в данном направлении открыли новый этап в исследованиях отечественной школы институциональной экономики. В 2006 г. вышла книга А. Некипелова «Становление и функционирование экономических институтов»^[3], которая породила дискуссии на страницах журнала «Вопросы экономики». А. Скоробогатов рассматривает институты как фактор порядка и хаоса с точки зрения неоинституционально-посткейнсианского анализа^[4]. В институциональном аспекте исследует социальную справедливость Д. Петросян^[5]. Появляется целый ряд учебников и учебных пособий по институциональной экономике^[6].

На экономическом факультете МГУ работают несколько признанных в России исследовательских групп, занимающихся институциональной проблематикой в роли академических исследователей и в роли экспертов. Востребованность используемого ими инструментария и методов исследования, а также актуальность и применимость разработанных рекомендаций подтверждаются их участием в различного рода экспертных советах при органах исполнительной власти, а также крупных компаниях и их объединениях: А. А. Аузан (декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики, член Экономического совета при Президенте РФ, Правительственной комиссии по проведению административной реформы, в 2010—2012 гг. руководил Консультативной рабочей группой Комиссии при Президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России), А. Е. Шаститко (заведующий кафедрой конкурентной и промышленной политики экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, председатель Совета Ассоциации исследователей экономики общественного сектора, член комитета РСПП по развитию конкуренции), В. Л. Тамбовцев (сотрудник лаборатории институционального анализа, экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, в 2011 г. был членом экспертной группы по доработке «Стратегии-2020» по направлению «Оптимизация присутствия государства в экономике») и др.^[7]

Набирает популярность в отечественной экономической науке поведенческая теория^[8]. Исследования экономики и психологии в сочетании с институциональным аспектом находят отражение в работах Ю. Ольсевича, С. Пястолова, Д. Давыдова и других.

В связи с незавершенностью рыночных преобразований в центре внимания отечественных экономистов остаются проблемы экономического роста, трансформации экономики страны, модернизации российской экономики, места и роли государства в национальной экономике, разработка стратегии социально-экономического развития, выработка мер экономической политики, адекватных требованиям экономических законов, ситуации в стране и мире, т. е. преимущественно вопросы макроэкономического уровня. Об этих проблемах много пишут С. Губанов, Р. С. Гринберг, Л. Евстигнеева, Р. Евстигнеев, В. Л. Иноземцев, Б. Н. Кузык, В. М. Полтерович и другие.

Значительный вклад в развитие этого направления отечественной макроэкономичской мысли внесли академики Российской академии наук (РАН) Л. И. Абалкин (1930—2011) и Д. С. Львов (1930—2007). Авторы коллективной монографии по истории русской экономической мысли в XX в. в четвертом разделе достаточно подробно представляют широкие взгляды названных ученых^[9]. Так, отмечается, что Л. И. Абалкин, исследуя в 70—80-е гг. XX в. сущностные характеристики хозяйственного механизма и его особенности в условиях различных способов производства («Политическая экономия и экономическая политика» (1970), «Хозяйственный механизм развитого социалистического общества» (1973), «Диалектика социалистической экономики» (1981), «Хозяйственный механизм общественных формаций» (1986)), предложил общий теоретико-методологический подход к изучению социально-экономических систем — основу экономической политики государства. Л. И. Абалкин проявил себя не только как теоретик в области экономической политики государства, но и как практик. Коллектив Института экономики во главе с Л. И. Абалкиным, проанализировав экономическую ситуацию в стране в 80-е гг. XX в., предложил разработать программу финансового оздоровления народного хозяйства, целью которой являлось бы сокращение бюджетного дефицита, нормализация денежного обращения и стабилизация потребительского рынка. Главный же вывод заключался в том, что причиной нарастания негативных процессов являлась медлительность и половинчатость в осуществлении экономической реформы, отсутствие четкой, просчитанной программы действий.

Став членом нового правительства в начале 1990;х гг., Л. И. Абалкин стал курировать вопросы экономической реформы, подготовил развернутую программу оздоровления экономики. Впервые план сводился не как сумма отраслевых разработок, а на основе определения важнейших макропропорций:

• — планировалось увеличить производство потребительских товаров при относительном замораживании выпуска средств производства, что соответствовало переориентации экономики па решение социальных задач, на насыщение потребительского рынка;
• — предполагалось сократить дефицит государственного бюджета, уменьшив его вдвое, ограничить величину денежной эмиссии, обеспечить прирост розничного товарооборота.

Необходимо было менять инструменты и средства государственного регулирования. На первое место среди мер по стабилизации экономики была выдвинута задача регулирования денежных доходов населения и достижения их соответствия реальному предложению товаров и услуг.

В конце 1989 г. ученый приступил к формированию комиссии Совета министров СССР по экономической реформе, которая должна была разработать научные основы и принципы управления экономикой, осуществить подготовку предложений по совершенствованию различных элементов хозяйственного механизма, организовать изучение зарубежного опыта, осуществить координацию деятельности центральных экономических органов по подготовке методических и нормативных актов. В результате была разработана концепция, сформулированы основные черты новой хозяйственной системы:

• • многообразие форм собственности, их равноправие и соревнование;
• • зарабатываемость доходов, их распределение в соответствии с вкладом в конечный результат;
• • превращение рынка в сочетании с государственным регулированием в главный инструмент координации деятельности участников общественного производства;
• • государственное регулирование экономики на основе гибкого экономического и социального планирования;
• • обеспечение социальной защищенности граждан как важнейшая задача государства.

Л. И. Абалкин подчеркивал, что эффективной, базирующейся на современных научно-технических достижениях социально ориентированной рыночной экономики без активной регулирующей роли государства быть не может. При этом сами направления, формы, методы и механизм государственного регулирования не остаются неизменными. Роль государства качественно различается на этапах становления, формирования рыночной экономики и в условиях функционирования уже сложившейся, хорошо отлаженной и отрегулированной экономики рыночного типа. Самоорганизация, а рынок — классический образец самоорганизации, присуща достаточно устойчивым системам и малоэффективна на период перехода от одной системы к другой^[10]. К сожалению, эта концепция не была взята на вооружение при осуществлении преобразований в стране, что привело к известным тяжелым социально-экономическим последствиям, которые до конца не преодолены до сих пор.

Л. И. Абалкин отмечал, что есть некие обстоятельства и факторы, которые определяют роль государства не просто как компенсатора несовершенств рынка, а имеющего функции, относящиеся к его исключительной прерогативе. Сегодня исследователи все больше осознают, что существуют некие высшие национальные или национально-государственные интересы. Они выступают не только как объект во взаимоотношениях между странами, но и как мотив, определяющий поведение, жизнь и политическую линию каждой страны. Поэтому именно государство призвано быть гарантом и защитником общих национальных интересов.

Очевидными условиями эффективного государственного регулирования экономики Л. И. Абалкин называл следующие:

• • необходимость возрождения российской государственности. Последнюю он связывал прежде всего с независимой (с точки зрения выработки и проведения) внутренней и внешней экономической политикой, исходящей из высших национальных интересов и основанной на контроле за национальными ресурсами;
• • требование восстановить социальный контракт между властью и народом. В любом демократическом обществе в соответствии с конституцией высшим сувереном власти и права является народ, который заключает (пусть не всегда оформленный юридически) социальный контракт с властью, передавая ей свои естественные права и полномочия при определенных условиях, гарантиях, обещаниях и объявленных целях;
• • четкое законодательное регулирование всех социально-экономических процессов, формирование целой системы взаимодополняющих, внутренне непротиворечивых законов, являющихся своеобразным кодексом государственного экономического регулирования^[11].

«В последние годы жизни главные научные интересы Л. И. Абалкин сосредоточил на разработке путей преобразования российского общества, осмыслении культурно-исторического фона и путей цивилизационных перспектив экономических реформ («Россия: Поиск самоопределения: Очерки» (2002)).

Ученый выделил три сценария развития России: превращение во второразрядную державу с сырьевой направленностью экономики; гибель страны как целостного государства; возрождение бывшего величия и славы, но через очень большой промежуток времени и при особо благоприятном стечении обстоятельств. При этом существуют условия для всех трех вариантов развития. Какой из рассмотренных сценариев будет реализован на практике, в решающей степени зависит от способности власти осознать эту угрозу и сконцентрировать волю и энергию на обеспечении надежной экономической безопасности страны"^[12].

Д. С. Львов — специалист в области теории эффективности капитальных вложений и новой техники, хозяйственного управления техническим развитием, инвестиционными процессами, экономических проблем НТП, прогнозирования социально-экономического развития переходной экономики, структурной и промышленной политики, методов и институциональных форм управления переходной экономикой с учетом особенностей воспроизводственной структуры народного хозяйства России, проводник идеи нравственной экономической науки, фундаментальной задачей которой является исследование, восстановление и поддержание системного единства и гармонии экономики, экологии, социума и духовности.

Академик Д. С. Львов считал, что «для решительного прорыва и высоких темпов экономического роста необходимо четко определить стратегические приоритеты, выявить экономический механизм процесса экономического роста и определить источники роста. Ориентация на ТЭК и сырьевой комплекс в долгосрочной перспективе эквивалентна консервации уровня жизни для подавляющего большинства населения. Еще более бесперспективны надежды на то, что развитие сырьевого сектора в состоянии породить финансовые ресурсы, достаточные для возрождения обрабатывающей промышленности. Если Россия намерена уже в относительно недалеком будущем превратиться в передовую экономическую державу, обеспечивающую достаточно высокие потребительские стандарты для своего населения, то альтернативы курсу на восстановление обрабатывающей промышленности, и прежде всего военно-промышленного комплекса (ВПК), у нее не существует… Следует ориентироваться на наши собственные ресурсы, на наш огромный внутренний рынок, на систему национального имущества и социального дивиденда, рентную систему налогообложения, на поддержку системой государственных финансов отечественного бизнеса и спроса населения, на активизацию социальных факторов экономического роста»^[13].

Д. С. Львов полагал, что «практическое применение доктрины либерализма нашло отражение не только в создании олигархических моделей управления экономикой, но прежде всего в экономических постулатах монетаризма. Самым серьезным дефектом монетарной теории является ее стремление представить различные формы ростовщичества как неотъемлемую составную часть экономической деятельности и доказать их незаменимость для экономики в целом. Монетаризм „сплющил“ весь многовариантный спектр экономического развития в одномерную догму управления экономикой только через кредитно-денежную политику безотносительно к связанным с ней невосполнимым людским и моральным издержкам… Более того, эффективность рекомендаций экономической науки следует рассматривать только через успехи в социальной сфере. Социальные проблемы заключают в себе целеполагающие установки экономических преобразований»^[14].

В российских исследованиях находит свое применение и эволюционная теория (см. подпараграф 12.3.5). Так, В. Полтерович и В. Попов рассматривают в своих работах эволюционную теорию экономической политики^[15]. Они рассматривают эволюцию экономической политики, применявшейся странами «экономического чуда» и западными странами в процессе догоняющего развития. Проведенный анализ позволил им выявить характерные направления этой эволюции: от импортозамещения к экспортной ориентации, от управления тарифами к неселективной политике регулирования реального валютного курса, от заимствования к инновациям, от создания крупных фирм к поддержке малых и средних предприятий. Они рассматривают вопрос о том, как должны меняться инструменты и методы стимулирования экономического роста по мере приближения показателей благосостояния и качества институтов страны к уровню передовых экономик, с использованием результатов эконометрических расчетов по данным о более чем 200 странах за 25 лет (1975—1999). Хотя полученные выводы нельзя признать окончательными, они в целом указывают на существование пороговых значений душевого ВВП или институциональных переменных, но достижении которых эффект влияния политики меняет свой знак. Тем самым подтверждается верность предложенной ими эволюционной концепции. Эволюционные модели в теории экономического роста рассматривает А. Красильников^[16][17].

В связи с 70-летием выхода в свет книги Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег», а также в связи с поиском рецептов для выведения экономики страны из мирового финансового кризиса возрос интерес к работам Дж. М. Кейнса как основателя науки макроэкономики, к кейнсианству как направлению экономической мысли^[16]. К 80-летию публикации указанной книги в марте 2016 г. в Финансовом университете состоялась международная научная конференция «Воспроизводство России в XXI веке: диалектика регулируемого развития». Организаторами отмечалось, что «экономика современной России, начиная с 2000;х гг., адаптировалась в рамках глобальной социально-экономической системы, принявшей неоклассическую концепцию нерегулируемой экономики. В итоге главной идеологемой современного курса и до настоящего времени выступает специфическая вариация пути развития человечества — „постиндустриализм“. Сегодня же глобальная „нерегулируемая „неоэкономика““ находится в состоянии перманентного кризиса — кризиса системного, кризиса тотального, кризиса планетарного масштаба. Экономические санкции Запада и объективные ограничения экспортно-сырьевой модели — реалии современного положения дел настоящей России. А чрезмерная рационализация экономики и определенная ограниченность потребления мутировала в виртуальную „хрематистику“ и безграничность постмодернистского гедонизма. Без научно-практического решения вопроса о новых источниках развития — источниках индустриальных, стабильных, фундаментальных и долгосрочных — немыслимо практическое решение ни одной из социально-экономических задач нашей страны»^[19]. В ситуации стагнации отечественной экономики, отрицательных темпах роста ВВП за 2015 г., значительного сокращения спроса практически во всех сферах и отраслях национальной экономики актуальность кейнсианских идей возрастает с новой силой.

Глобализация современной экономики, вступление России в ВТО с необходимостью требует от российских ученых исследований конкуренции и ее ограничений на отраслевых рынках страны и на мировых рынках^[20].

В российской экономической науке получает развитие и теория пространственной экономики (см. подпараграф 11.3.4). Отечественная пространственная экономика опирается как на западные концепции, так и на концепции, разработанные еще в бывшем СССР. Так, можно указать на концепцию территориальной организации общества (ТОО), которая активно разрабатывалась в 1970—1980;е гг. отечественными экономистами, географами и социологами. Ключевая идея этой концепции — представление о территориальной организации общества как о сложной пространственной системе, вписанной в природную среду. В качестве основных подсистем ТОО выступают «пространственные проекции» экономической, социальной, духовной деятельности, которые «организованы» в территориальные целостности сетями управления и самоуправления. Однако к настоящему времени, как отмечают П. А. Минакир и А. Н. Демьяненко, степень разработанности этой концепции оставляет желать лучшего, хотя ее эвристические возможности, судя по всему, достаточно велики именно как платформы для междисциплинарного синтеза^[21]. Поэтому не случайно, что в последний период своего научного творчества академик РАН А. Г. Гранберг обратился к идее междисциплинарного синтеза наук о пространстве. В немалой степени здесь сказалось влияние одного из основателей пространственной экономики У. Айзарда, который в 1990;е гг. стал активным сторонником создания единой науки о пространстве^[22]. По мнению А. Г. Гранберга, пространственная наука — это научное направление, имеющее междисциплинарный характер, объединенное общностью объекта исследования — пространственно обусловленными формами и процессами, происходящими в современном, и в первую очередь в российском, обществе^[23].

Особого упоминания заслуживают теоретические наработки отечественных экономистов и географов в области экономического районирования и территориально-производственного комплексообразования (И. Г. Александрова, В. П. Семенова-Тян-Шанского, А. Н. Челинцева, Н. Н. Колосовского, М. К. Бандмана и других)^[24]. Именно в рамках этих теоретических построении сложилось представление о том, что экономические взаимодействия между различными точками (ареалами, районами) экономического пространства являются существенным фактором общего экономического поведения. В последующем эта проблематика: выявление и оценка межрегиональных взаимодействий для целей долгосрочного прогнозирования национальной экономики и образующих ее экономических регионов — получила развитие в работах А. Г. Гранберга и его школы. Исследователем пространственной экономики является и П. А. Минакир^[25].

В России рост интереса к пространственной проблематике, так же как и в США, и в европейских странах, приходится на конец 1980;х — начало 1990;х гг. В настоящее время этот интерес отчасти проявляется в массовом производстве региональных стратегий, в которых есть все: экономика, социальная сфера, экология, малый и средний бизнес, региональная безопасность и пр. В целом же ситуация в отечественной науке, в той ее части, которая претендует на научное осмысление проблем современной пространственной организации российского общества, отличается определенной противоречивостью. С одной стороны, представители различных наук — географы, экономисты, социологи, политологи, демографы и не только — демонстрируют желание во что бы то ни стало «спасти Россию» и научить власть, как надо правильно управлять регионами. Но это желание практически не имеет под собой оснований в виде научных теорий и сколько-нибудь разработанной методологии. С другой стороны, все отчетливее приходит осознание того, что в исследовании различных аспектов пространственных проявлений жизнедеятельности общества наступает этап, когда на смену «отраслевому» или частнонаучному подходу идет подход, предполагающий системное рассмотрение роли пространства в жизнедеятельности общества^[26]. Среди работ по региональной проблематике можно назвать труды С. Кимельмана, С. Андрюшина^[27].

Наиболее перспективными традиционно считаются междисциплинарные исследования, проводимые на стыках разных наук.

После незаслуженного забвения в 1990;е гг. новые импульсы получает политическая экономия. О судьбе и перспективах развития политической экономии, «новой политической экономии» идут дискуссии на страницах многих ведущих экономических журналов: «Вопросы экономики», «Журнал экономической теории», «Журнал новой экономической ассоциации», «Научные труды Вольного экономического общества», «Теоретическая экономика» и др.

Как и в XX в., активно развиваются социальные теории: исследования проблем социальной справедливости, уровня жизни и доходов населения, безработицы, бедности и др. Здесь можно указать на многочисленные работы Е. III. Гонтмахера, Л. С. Ржаницыной, А. К). Шевякова, Р. И. Капелюшникова, К. И. Микульского.

Безусловно, в данном параграфе не нашли отражения все развиваемые российской экономической наукой макроэкономические теории и идеи. В небольшом разделе учебника невозможно подробно остановиться на каждом из направлений развития отечественной экономической мысли. Это требует глубокого анализа исследований за последние десятилетия и обобщения его в самостоятельном учебном пособии.

• [1] Институциональная экономика: учеб, пособие / под рук. акад. Д. С. Львова. М. :ИПФРА-М, 2001.
• [2] История русской экономической мысли в XX веке / под науч. ред. проф., д-ра экон. наук К. А. Смирнова: монография. М.: ИНФРА-М, 2016. С. 176.
• [3] Некипелов А. Становление и функционирование экономических институтов. М.: Эко-номистъ, 2006.
• [4] Скоробогатов А. Институты как фактор порядка и как источник хаоса: нсоинсгитуцио-нально-посткейнсианский анализ // Вопросы экономики. 2006. № 8. С. 102—118; Егоже. Теория организации и модели неполных контрактов // Вопросы экономики. 2007. № 12.С. 71−95.
• [5] Петросян Д. Социальная справедливость в экономических отношениях: институциональные аспекты // Вопросы экономики. 2007. № 2. С. 59—67.
• [6] Например: Одинцова М. И. Институциональная экономика: учебник для академического бакалавриата. 4-е изд., перераб. и доп., 2014; Колосов А. В. Институциональная экономика: учебник для академического бакалавриата., 2015; Сухарев О. С. Институциональная экономика: учебник и практикум для бакалавриата и магистратуры., 2016; Корнейчук Б. В. Институциональная экономика: учебник для академического бакалавриата. 2-е изд., испр. и доп., 2016; и др.
• [7] Экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. URL: http://www.econ.msu.ru/studcnts/mag/curricula/ie
• [8] 0 Павлов И. Поведенческая теория — позитивный подход к исследованию экономической деятельности // Вопросы экономики. 2007. № 6. С. 64—79; Маевский В. у Чернавс.кий Д. О рациональном поведении реального потребителя // Вопросы экономики. 2007. № 3.С. 71—85; Ясинский Ю., Тихонов А. Новая информационно-поведенческая парадигма: конецравновесной теории или се второе дыхание? // Вопросы экономики. 2007. № 7. С. 35—58.
• [9] См.: История русской экономической мысли в XX веке.
• [10] См.: История русской экономической мысли в XX веке. С. 164—168.
• [11] См.: История русской экономической мысли в XX веке. С. 169—170.
• [12] Там же. С. 172.
• [13] История русской экономической мысли в XX веке. С. 175—176.
• [14] Там же. С. 177−178.
• [15] Полтерович ВПопов В. Эволюционная теория экономической политики. Ч. I. Опытбыстрого развития // Вопросы экономики. 2006. № 7. С. 4—23; Их же. Эволюционная теорияэкономической политики. Ч II. Необходимость своевременного переключения // Вопросыэкономики. 2006. № 8. С. 46—64.
• [16] Красильников Л. Эволюционные модели в теории экономического роста // Вопросыэкономики. 2007. № 1. С. 66—81.
• [17] См.: Осадчая И. Эволюция макроэкономики после Кейнса // Вопросы экономики.2006. № 5. С. 5—18; Розмаинский И. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты //Вопросы экономики. 2006. № 5. С. 19—31.
• [18] Красильников Л. Эволюционные модели в теории экономического роста // Вопросыэкономики. 2007. № 1. С. 66—81.
• [19] Воспроизводство России в XXI веке: диалектика регулируемого развития. К 80-летиювыхода в свет книги Дж. М. Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег»: сб. тезисовдокладов / под ред. Р. М. Нуреева, М. Л. Атьпидовской. М.: Изд-во Финансового университета, 2016. С. 3.
• [20] Лукыюв С., Кисляк II. Отраслевые барьеры входа как важнейший инструмент политикиограничения конкуренции // Вопросы экономики. 2007. № 2. С. 101 — 110.
• [21] Минакир П. А., Демьяненко А. Н. Общественное развитие: междисциплинарные взаимодействия пространственных проекций // Пространственная экономика. 2011. № 4. С. 130.
• [22] Там же. С. 125.
• [23] Гранберг А. Г. О программе фундаментальных исследований пространственного развития России // Регион: экономика и социология. 2009. № 2. С. 166—178.
• [24] J Александров И. Г. Основы хозяйственного районирования СССР. М.-Л.: Экономика и жизнь, 1924; Семенов-Тян-Шанский В. П. Район и страна. М.-Л.: Госиздат, 1928 ;Челинцев А. Н. Сельскохозяйственные районы Европейской России как стадии сельскохозяйственной эволюции и культурный уровень сельского хозяйства в них. СПб., 1911 ;Колосовский Я. Я. Производственно-территориальное сочетание (комплекс) в советскойэкономической географии // Избранные произведения / Н. Н. Колосовский. Смоленск: Ойкумена, 2006. С. 87—121; Бандман М. К. Территориально-производственные комплексы: теория и практика предплановых исследований. Новосибирск: Паука, 1980.
• [25] Минакир П. А. Пространственные эффекты в экономике и управлении. СПб.: Изд-воСПбУУЭ, 2011; Минакир П. А., Демьяненко А. II. Пространственная экономика: эволюцияподходов и методология // Пространственная экономика. 2010. № 2. С. 6—32.
• [26] Минакир П. А., Демьяненко А. II. Общественное развитие: междисциплинарные взаимодействия пространственных проекций // Пространственная экономика. 2011. № 4. С. 128.
• [27] Кимельман С., Андрюшин С. Сырьевая составляющая региональной экономики //Вопросы экономики. 2007. № 6. С. 116—132.