Учебные книги. 
Основы книговедения

Учебная книга исполняет главное осмысленное назначение книги: она служит для передачи знаний. Она не является результатом творчества, не задумывающегося о своих целях, как поэтическая литература. Она не есть просто обрядовое действие при помощи книг, как многое из литературы социального быта. Она только в опосредствованном виде отражает современность, актуальность. С научной книгой она сходна тем, что также имеет отношение к науке, но она не вырабатывает новых положений, а передает только знания уже установившиеся. Из самой ее природы вытекает, что она должна постоянно обновляться; старая учебная книга сходит со сцены как уже не передающая знаний в той их ступени, которая достигнута наукою, и заменяется новой, стоящей на уровне современности. Если есть налицо новое издание учебника, дополненное и исправленное, то старое является уже только балластом и безжалостно уничтожается (напр., вновь перемалывается на бумагу), если только его не приберегает для своих работ историк культуры, могущий использовать и все устарелое, дающее возможность проследить постепенное развитие тех или иных явлений (в данном случае, изменение уровня знаний и педагогических приемов по эпохам). Еще особенность школьной книги: ее зависимость от взглядов господствующих в стране классов. Школа отражает на себе весь общественный и государственный строй страны, и вместе со школой, отражает его и школьная книга. И она, как и вся школа, назначена готовить граждан данного государства, а не только людей знающих определенные предметы. Отсюда, при тех же предметах обучения, вытекает разница в их учебной постановке, различие в учебном изложении той или иной страны, той или иной эпохи. Буржуазное общество не допускает социалистических учебников; а социалистическая страна не может использовать учебной литературы, проникнутой буржуазным духом. Наиболее сильно классовая идеология сказывается в учебниках по общественным, так называемым гуманитарным предметам, но не свободны от нее и книги по всем другим предметам преподавания, вплоть до математики и естествознания. Арифметические задачники могут целиком отражать буржуазную обстановку жизни, а учебники по природоведению быть построены на идее извне внесенной в мир целесообразности. В количественном отношении учебная книга должна превосходить все другие категории книг, так как она обращается к младшим возрастам, которые естественно имеют более многочисленных представителей, чем старшие, зрелые или старые. Особенно это касается учебников начальной школы; азбука или букварь должны быть в руках каждого ребенка, каждого, кто обучается грамоте.

Запас мыслей у человека слагается из его жизненного некнижного опыта и из вынесенного из книг, непосредственно или опосредствованными способами (слушанием, смотрением зрелищ и т. п.). Книжный источник мыслей для человека, по труду своему и образу жизни далекому от книги, в значительной мере сводится к тому, что получено из школы, из школьных учебников. Чем меньше было позднейших книжных впечатлений, тем ярче сохраняются в памяти усвоенные в школе мысли и образы. Чтобы оценить имеющийся в массах, прошедших школу, запас идей, весьма важно поэтому иметь точное представление о том, что эти массы могли изучить в школе, какие мысли им школа внушила или стремилась внушить. Поэтому большой интерес для изучения представлял бы подбор школьных учебников разных эпох и разных стран. Но именно это и есть единственный интерес, который могут представлять старые учебники; для текущих нужд, для огромного большинства лиц, обращающихся к книге, они не нужны, и поэтому вполне понятно, что их выбрасывают из своего состава общественные библиотеки и не собирают библиотеки научные; в библиографических работах, посвященных научно-ценным материалам прежних времен, они также без ущерба могут отсутствовать.

То же, что сказано об учебниках, относится и к научнопопулярным книгам, рассчитанным на внешкольное обучение и самообразование. И они также не оригинальны по содержанию, представляя собой обычно компиляции по специальным научным работам, также отражают на себе социально-педагогические взгляды страны и эпохи и также быстро и безнадежно стареют, требуя замены новыми, более отвечающими уровню науки изданиями. В них, однако, могут оказаться налицо привходящие обстоятельства, делающие их на многие десятилетия желанным материалом для чтения и изучения: принадлежность крупному светилу науки, яркость и талантливость изложения, будящая мысль и зовущая к научной работе, умелый подход к читателю, который на основе даже устарелого изложения все же вводится в действительно полезное знание, а иногда и иллюстративный материал в виде рисунков, чертежей, снимков, весьма ценный и во многих старых изданиях и часто ничем новым незаменимый.

К этому же отделу мы относим и детскую литературу, т. е. книги, специально написанные для детей, а не ставшие таковыми по «естественному подбору*': Стивенсон, Марриэт и другие писали для взрослых и попали в детские писатели по недоразумению. Специально детская литература стареет не так быстро, как учебник, но в связи с общей системой воспитания требует постоянного пересмотра. Относительно того, до какого возраста нужно пичкать ребенка специально детской литературой и. с какого времени его можно засадить за пищу взрослых, существуют разные мнения, относящиеся уже не к области книговедения, а к педагогике.