Состав исполнителей. 
Ностальгия в кинематографе и телевидении США

Четвёртая и последняя вспомогательная стратегия ностальгических фильмов, которую обозначает Спренглер, — отвечающий эпохе состав исполнителей (англ. period casting) (здесь и далее — Sprengler, 2011, 242). Это набор актёров, которые внешне напоминают персонажей голливудских фильмов, телевизионных программ и печатной рекламы изображаемой эпохи. Сходство не обязательно должно быть буквальным: достаточно соответствия конструктам маскулинности и феминности, которые были созданы визуальной культурой середины двадцатого века. Кроме того, оно не сводится к внешности, но достигается также голосом, мимикой, жестикуляцией, манерой двигаться (Sprengler, 2009, 83). В этих деталях кроется целая эпоха. Поэтому актёры, способные воссоздать телесность прошлого, воскрешают на экране и само прошлое.

Составу исполнителей «Безумцев» позавидовал бы любой ностальгический фильм о пятидесятых. Здесь что ни актёр, то копия голливудской кинозвезды. В частности, Джон Хэмм (Дон Дрейпер) предстаёт новым Грегори Пеком, а Дженьюари Джонс (Бетти Дрейпер) — юной Грейс Келли. Воспроизводя множество узнаваемых образов, сериал подчёркивает, что «Эпоху Камелота населяли [такие же] вымышленные герои, созданные и распространенные популярными медиа», — считает Спренглер (Sprengler, 2011, 243). В этой миметической игре «Безумцы» избегают однообразия. Они представляют множество мужских типажей: персонаж Майкла Глэдиса с очевидностью напоминает Орсона Уэллса, а персонаж Винсента Картайзера Фарли Грейндера. Аналогично, не сводятся к единому стандарту женские образы. Стереотипу о женщине пятидесятых соответствует только Кристина Хендрикс (Джоан Холлоуэй). Как отмечает Кук, женщины с «выразительно женственной фигурой типа „песочные часы“» столь же обязательны для ностальгических фильмов о пятидесятых, как «Кадиллаки» или песни в жанре рок-н-ролл (Cook, 2005, 207). Однако в этом сериале Джоан — единственная обладательница внешности такого типа. Она и другие центральные женские персонажи, Бетти и Пегги, зрительно отличаются чертами лица и фигурами, а также макияжем, причёсками и стилем в одежде. Три героини, непохожие друг на друга, служат доказательством того, что даже в условиях угнетающей мизогинической культуры женщины могут самостоятельно выбирать способы саморепрезентации и самореализации (Murugan, 2011, 167). А сам сериал, который делает выбор в пользу разнообразия типажей, «выступает против симплификации исторического периода», — заключает медиакритик М. Л. Муруган (Murugan, 2011, 167). Так с помощью подбора актёров ностальгическое изображение прошлого в «Безумцах» не нарушается, но становится более комплексным.

Сериал «Пан Америкэн» выбирает противоположную стратегию. На роли стюардесс были выбраны актрисы, внешность которых соответствует одному из двух архетипических женских образов пятидесятых: Мэрилин Монро или Жаклин Кеннеди. В соответствии с этими образами выстраивается их идентичность. Однако большую часть экранного времени облик четырёх героинь унифицирован. Формальным оправданием тому — корпоративные правила авиакомпании.

Все стюардессы вынуждены сохранять «„естественный“ женственный силуэт типа „песочные часы“», облачаясь в «пояса, корсеты и утягивающее белье» (Murugan, 2011, 172). Поверх этих приспособлений они надевают одинаковую голубую униформу. А на борту самолёта синхронными становятся их мимика, жесты и движения. Таким образом, героини не отличаются друг от друга ни лицами, ни фигурами, ни костюмами. Это делает их безупречными сотрудницами «Пан Америкэн» и в то же время превращает их в буквальное воплощение стереотипов о женщинах пятидесятых. Но вместо ожидаемой ностальгии эти персонажи вызывают в зрителе лишь раздражение — тот попросту не может отличить стюардесс друг от друга и соотнести с ними сюжетные линии сериала (Ferguson, 2011; O’Connor, 2013). Именно по этой причине «Пан Америкэн» растерял к концу сезона всю аудиторию и, как следствие, был закрыт.

Требованиям «ностальгического» состава исполнителей не отвечает только сериал «Мастера секса». На главные роли он утверждает актёров, которые едва ли способны вызвать в зрителе ностальгическое переживание. Единственное исключение — Кэйтлин Фицджеральд (Либби Мастерс). Она является воплощением одного из символов голливудского кинематографа пятидесятых — выглядит как «хичкоковская блондинка» (Sprengler, 2011, 242). На облик прочих персонажей не повлияли ни кинозвёзды пятидесятых, ни гендерные стереотипы этой же эпохи. Объяснением такого «мискастинга» могло бы стать стремление авторов сериала к точному воссозданию внешности прототипов персонажей. Однако Мастерс и Джонсон даже отдалённо не напоминают их. Игнорируя законы ностальгического жанра, «Мастера секса» обнаруживают ещё один способ борьбы с мифами пятидесятых.