Психодиагностика личностных состояний

…Эта категория отличается тем, что включает расстройства, определяемые наличием двух причинных факторов: исключительно сильного стрессового жизненного события или незначительного изменения в жизни, приводящего к продолжительно сохраняющимся неприятным обстоятельствам, и индивидуальной, часто особой уязвимости.

Международной классификации психических и поведенческих расстройств

Раздел 43 Международной классификации психических и поведенческих расстройств (Женева, 1994).

Право реагирует на состояния, которые являются реакцией на стечение тяжелых личных обстоятельств, дающее основания уменьшить наказание, облегчить бремя взятых на себя обязательств, выделить общественные средства на социальную поддержку и т. п. При этом суду важно знать, задета и заинтересована именно личность, а не образ, лежащий за пределами ее контуров и созданный воображением. И хотя установить искренность переживаний, как мы уже не раз говорили, задача, непосильная для науки, тем не менее специалист, обладающий знаниями, умениями и навыками, обязан включаться в интерпретацию случая по мере имеющихся у него возможностей. Анализируя более или менее косвенные данные, он в состоянии установить некоторые причинно-следственные зависимости, которые могут быть полезны суду.

Далее мы сосредоточим внимание на трех подходах, где специальные познания в состоянии определить вероятность участия личности в ситуациях: а) формы переживания (стресс, неврастения, депривация настроения); б) указанных законодателем как личностно значимые; в) состояния как результата взаимодействия диспозитивного и ситуативного факторов, исключающего личность из мотивации поступка.

Формы переживаний, которые мы обозначили, строго говоря, не относятся к личности как таковой. Они развиваются на иных уровнях регуляции (высшей нервной деятельности, психических функций, характерологических свойств), однако на определенной стадии развития вовлекают личность, будучи способны повлиять на нравственные ценности и социальные условия.

Стресс возникает при стечении экстремальных обстоятельств. Сам термин появился в научной лексике сравнительно недавно, будучи введен канадским физиологом Г. Селье, и означал общее напряжение защитных сил организма в ответ на угрожающее жизни изменение внутренней или внешней среды^[1]. Будучи поначалу сугубо естественнонаучным, понятие не выходило за рамки физиологии гомеостазиса (равновесия организма в среде обитания), но не прошло и десяти лет, как психология ассимилировала идею стресса для объяснения механизмов сильного душевного волнения при стечении экстремальных обстоятельств. За основу были взяты такие признаки, свидетельствующие о силе переживания, как сужение сознания, утрата критики, скованность движений, физическая усталость по выходе из ситуации, физиологические признаки мощного выброса в кровь адреналина (спазм сосудов, потоотделение, темп работы сердца, перестройка дыхания и др.). Чаще всего причиной стресса является страх или гнев, блокирующие участие личности в ситуации.

Для примера такого рода эмоциональной встряски лучше обратиться к творчеству писателей, где множество нюансов спрессованы в короткий сюжет. Мы взяли эпизод из романа Э. М. Ремарка «Тени в раю», герой которого, эмигрировав в Америку после побега из концлагеря, неожиданно для себя оказывается на съемках антинацистского фильма в Голливуде.

«Красная лампочка над павильоном потухла и мы вошли внутрь. После яркого света первое время ничего не мог различить. И вдруг окаменел. Человек двадцать эсесовцев двигались прямо на меня. Я тотчас круто повернулся и приготовился бежать, но налетел на Танненбаума, который шел следом.

• — Кино, — сказал он, — почти как в жизни.
• — Что?
• — Я говорю, здорово у них получается.
• — Да, — с трудом выдавил я из себя и секунду колебался, не дать ли ему по физиономии.

Я заметил, что дышу громко, с присвистом.

— Что случилось, — спросил Танненбаум, — вы испугались? Но вы же знали, что я играю в антинацистском фильме.

Я кивнул, стараясь взять себя в руки.

• — Забыл, — сказал я, — после вчерашнего вечера.
• — Конечно, конечно. И со мной так было в первый раз. Но потом я привык.
• — Что?
• — Я говорю, что привык к этому, — повторил Танненбаум.

Я снова обернулся и посмотрел на ненавистные эсесовские мундиры. И почувствовал, что меня вот-вот вырвет. Бессмысленная холодная ярость вскипела во мне, и я не видел ни одного объекта, на котором мог бы ее выместить. Теперь я заметил, что здешние эсесовцы говорят по-английски. И все же не мог успокоиться. Дрожь утихла. Страх исчез, но оставалось ощущение, будто я перенес тяжелый припадок. Все мускулы болели".

подхлестывать его активность, а слабые, напротив, привлекают гораздо больше внимания. Затем интенсивная стимуляция вызывает торможение и человек засыпает под оглушительный шум на фоне суеты. Если же отдохнуть и здесь не удается, отталкивающие раздражители превращаются в притягательные. Об этом мы уже говорили в разделе о психопатическом складе характера, которому кроме инфантилизма присуща еще и слабость высшей нервной деятельности.

Если перейти к собственно психологии, на первый план выступает ослабление активного внимания (трудно сосредоточиться, одолевает забывчивость, отвлекающие от основного дела ассоциации приобретают навязчивый характер, от них невозможно освободиться волевым усилием, вместо дела в голове одни намерения и т. п.). В таких обстоятельствах личности бывает трудно удерживать дисциплину внутренней жизни: соблюдать обещания, бороться с соблазнами, соответствовать требованиям роли, но эта слабость духа не означает необходимости менять сами подходы к жизни. Принципы, идеалы и нравственные ориентации остаются на своих местах. Естественно, человек в таком состоянии заслуживает сострадания, но с сохранением обычных требований к фактическому поведению.

Однако существует известный порог, за которым необходимо не только делать скидку на обычную усталость, но и считаться с более глубокими изменениями мотивации поведения, которые обусловливают перевес внешних средовых факторов над внутренними. В обыденной жизни за ним (порогом) оказываются натуры слабые от природы, так что многие годы этот феномен считался уделом клиники. По образному выражению 3. Фрейда, «невроз — это монастырь для слабонервных», и так продолжалось, пока теория психической средовой адаптации не заявила о себе в науке. К тому же у дезадаптированных появились иные «монастыри»^[2]. Традиционное представление о психической реакции на давление обстоятельств, когда: мышление перестраивается на мистический лад, сосредоточиваясь на мелочах в ущерб главному; появляются навязчивости, отвлекающие на себя внимание; аффилиативность уступает место эгоцентризму; целеполагание переориентируется на сиюминутные перспективы; ценность репутации и самой жизни теряет прежнее эмоциональное значение, а человек начинает жить по принципу «делайте, что хотите, но оставьте меня в покое сейчас», сохраняет свое значение в клинической психологии, но не исчерпывает проблему в целом. Общество (и право) интересуют состояния, когда под давлением обстоятельств меняется не только психика, но и личность.

Сначала об этом заговорили специалисты в области психиатрии и педагогики. О. В. Кербиков обратил внимание профессионального сообщества на необходимость уточнить и классифицировать варианты «патохарактерологического развития» как следствия «небрежного и развращающего воспитания»^[3]. А далее, следуя врачебной логике, отечественная школа детских психиатров описала у запущенных детей случаи, напоминающие классические формы психопатий. Увлечение медициной дошло до того, что в литературе появились термины «синдром ухода из дома и бродяжничества». Потребовалось время, чтобы представления о защитных психологических реакциях создали почву для концепции психической средовой дезадаптации, затронутой нами в главе о девиациях личностного развития. Там мы заострили внимание на манере выбора ценностей, позволяющей ослабить гнетущее переживание. Сейчас наступило время вернуться к этой теме и напомнить, что сам процесс отчуждения от неприветствующей социальной среды включает в себя механизмы истощения защитных сил, описанных в картине неврастении.

• [1] Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М., 1960; Селье Г. Стрессбез дистресса. М., 1982.
• [2] Как заметил Ц. П. Короленко, пещеры Матала на острове Крит забитымолодыми американцами, убегающими от гиперстимуляции современнойжизни (Короленко Ц. П. Психология человека в экстремальных обстоятельствах. М., 1978).
• [3] Кербиков О. В. Избранные произведения. М., 1971.