После войны. 
Карл Бош и Фриц Габер – польза и вред их деятельности

В 1918 году военные действия затихли, но французские войска вошли в Рур, и Оппау оказался в зоне оккупации. Бош пытался спасти все, что можно: документацию, готовую продукцию, оборудование и прочее. Производство селитры осталось целым. Французы, конечно, принялись детально разбираться с технологией оборонного предприятия. Потом здесь побывали и английские специалисты. Немецкое ноу-хау превращалось в трофей. Бош придумывал все новые отговорки и не запускал завод[1].

Габер прячет военную униформу химических войск собственного изобретения, отращивает бороду и переезжает в Швецарию в Санкт Мориц, где принимает Швейцарское гражданство. Но очень скоро союзники, по необъяснимым причинам, отзывают обвинения против Габера, и он возвращается обратно в Германию[2]. Видимо повлияла не сговорчивость Боша.

За короткий срок Бош стал влиятельной фигурой в немецкой химической промышленности. Его включили в состав немецкой делегации на Парижской мирной конференции, и там он попытался решить некоторые частные проблемы. По карнизу, через колючую проволоку, он покинул отель-тюрьму, в которую поместили немецкую делегацию, чтобы втайне встретиться с французскими промышленниками. Результатом ночной сепаратной встречи было соглашение, по которому Французской национальной корпорации дешево, за 10% от оценочной стоимости, передавалась лицензия на производство аммиака по способу Габера — Боша, но БАСФ получала небольшую премию с каждой произведенной тонны продукта. За столь успешно проведенное мероприятие Боша назначили главой БАСФ. Это его не очень-то радовало, поскольку отрывало от любимых занятий — техники и химии. В 1920 году оккупация кончилась, но мирное время наступило не сразу. Германское правительство не смогло выплатить контрибуцию, и оккупация повторилась. Завод снова остановили, Бошу грозила французская тюрьма за саботаж. Однако БАСФ постепенно перестраивалась на выпуск удобрений.

Создание промышленного синтеза аммиака из азота воздуха современники сразу же расценили как выдающееся достижение, и прежде всего как средство повышения плодородия земли и борьбы с голодом[1].

Несмотря на возражения учёных стран Антанты, в 1919 году Фрицу Габеру вручили Нобелевскую премию за «синтез аммиака из составляющих его элементов», зарезервированную за ним ещё год назад. «Открытия Гарбера, — сказал в своей речи на презентации А. Г. Экстранд, член Шведской королевской академии наук, — представляются чрезвычайно важными для сельского хозяйства и процветания человечества» [2].

В своих выступлениях Габер при получении награды ни словом не обмолвился о своем учителе Оствальде. От своего вклада в решении этой проблемы Оствальд не отказывался, да к тому же он выступил консультантом фирмы «Хёхст», попытавшейся в суде аннулировать патенты БАСФ[1].