Историко-литературный контекст. 
Роман "Женщина французского лейтенанта" в контексте творчества Дж. Фаулза

Европейский постмодернизм сложился в конце 60-х — начале 70-х г. г. В отличие от классического модернизма с его культом эстетической новизны и высокой эстетической формы, а также тяготением к системности в мировоззрении, постмодернизм основывается на культивировании художественной цитаты, заимствованного сюжета, языкового упрощенчества. [7; c.18] Oн возник, имея в своей основе философию конца человеческой истории, философию «естественного» человека, поддающегося диктату психофизиологических потребностей. На первых порах постмодернизм имел некоторые позитивные художественные результаты. В основе постмодернистских деклараций лежал протест против чрезмерного идеологизирования общественного сознания. Отрицая возможность жизненной гармонии, принимая жизнь как некий общечеловеческий хаос, постмодернисты, по существу, отказались от главных законов искусства, в которых цельность миропорядка и мироздания хотя и не абсолютные, но все же реальные истины. Эстетически гибельным было стремление постмодернистов создать некий художественный гибридный мир, где явления никак не могут быть соединены в реальности. Эстетические компромиссы постмодернистов между «высоким» и «низменным», составлявшие сердцевину их поэтики, привели к разрушению художественной целостности в конкретном произведении.

Джона Фаулза считают одним из родоначальников постмодернизма. Однако некоторые исследователи творчества Фаулза говорят о «призрачности» его постмодернизма. Фаулз выговаривал критикам и коллегам по цеху за излишнее теоретизирование и преклонение перед наукой. Постмодернизм Фаулза — прозрачен, стиль его — неровен, а язык, образный и точный, приближается к грани кинематографической реальности. Джон Фаулз — где-то на грани постмодернистической и реалистической традиций.

Данное произведение представляет собой своеобразный синтез времен. Роман был написан в шестидесятые годы XX столетия. Описываемые же в нем события развиваются в Викторианскую эпоху. А при характеристике героев, раскрытии их внутреннего мира Д. Фаулз обращается к реалиям XVII—XVIII вв.еков. [10; c.134−135].

Так, при описании дома миссис Поултни автор называет его Мальборо-хаусом. Тем самым Фаулз подчеркивает аристократические претензии миссис Поултни, ее стремление к власти, желание занять ведущую позицию среди светского общества Лайм-Риджиса. Рассказывая биографию Чарльза Смитсона, автор упоминает, что отец Чарльза «искал утешения не столько у Господа Бога, сколько у господина Олмека, короче говоря, жил так, как если бы родился, не в 1802, а в 1702 году, жил главным образом ради своих удовольствий» [1;c.17] Раскрывая особенности мировоззрения главного героя романа, Фаулз указывает, что Ч. Смитсон, как и большинство его современников, находился под влиянием «Физиогномики» Лафатера. Описывая досуг светского общества Лайм-Риджиса, автор отмечает, что большинство из них проводили время на концертах в зале ассамблей, где «в истинном духе XVIII века — все наслаждались не только музыкой, но и приятной компанией» [1;c.124] Характеризуя доктора, лечащего Эрнестину, Д. Фаулз подчеркивает, что он был «обломком августинианского гуманизма».

Более того, на протяжении всего романа постоянно встречаются имена реальных исторических лиц — известных деятелей, мыслителей, ученых XVII—XVIII вв.еков (И.К. Лафатера, Мальборо, Г. Джеймса, Д. Монмута, Б. Эдмунда, Ж.-Ж. Руссо, К. Линнея, Ж. Л. Бюффона, А. Джеймса, К. Лоррена и др.); проводятся параллели между Викторианской Англией и Англией предшествующих эпох; упоминаются события прошлого, особенно при описании той или иной местности, эпизода из жизни героев романа. Например, рассказывая о визите Чарльза Смитсона в Фаней-холл, писатель отмечает, что ему пришлось выслушать немало колкостей «насчет чаепитий и красных мундиров» [1;c.436]. Тем самым автор намекает на реальное историческое событие — «бостонское чаепитие» 1773 года. Описывая парк в имении Смитсонов, Фаулз пишет, что один из участков парка назван Рамильи в честь того места в Бельгии, где англичане под командованием герцога Мальборо в 1706 году одержали победу над французами в войне за испанское наследство. [10;c.135].

Обращение Джона Фаулза к реалиям, событиям XVII—XVIII вв.еков обусловлено не только стремлением писателя создать ту духовную атмосферу, которая была присуща Викторианской Англии, но и показать преемственность исторических эпох, желанием осмыслить процессы, происходившие в Великобритании во второй половине ХХ столетия. Условно можно сказать, что роман строится по зеркальному принципу. Но только зеркало в нем отражает ретроспективно. XIX век служит своеобразным центром отражения. Через него преломляются и выверяются две полярные морали: пуританская мораль, присущая XVII—XVIII вв.екам и «мораль вседозволенности, получившая распространение в шестидесятые годы ХХ столетия».

В романе немало литературных реминисценций, указывающих на связь «Любовницы французского лейтенанта» с произведениями предшествующих эпох. Так, по своей жанровой структуре произведение Фаулза восходит к роману известного английского писателя XVII века Джона Беньяна. Подобно беньяновскому «Пути паломника», «Любовница французского лейтенанта» строится на развернутой метафоре пути, странствия. Как и герой данного романа, Чарльз Смитсон отправляется в путь в поисках смысла жизни. Но, в отличие от паломника, странствующего по условно-фантастическому пространству, герой Фаулза совершает путешествие по Викторианской Англии. При этом пространственные перемещения Чарльза Смитсона и связанная с ними символика столь же значимы, как и в романе Д. Беньяна, и тоже метафорически соотносятся с судьбою главного героя, с его внутренним миром. [10;c.136].

Но почему же Фаулз относит действие романа на сто лет назад, в викторианскую Англию? Вполне возможно, что некоторое влияние на писателя оказала внезапно возникшая в Великобритании в 1960;е годы мода на «викторианцев». Тогда один за другим стали выходить в свет сентиментально-любовные, приключенческие и эротические романы из викторианской жизни, появилось несколько сенсационных, рассчитанных на массового читателя исторических исследований, в которых была сделана попытка разрушить стереотипные представления о викторианцах как рабах благопристойности и пуританской морали. Фаулз, одним из постоянных приемов которого является обыгрывание модных схем массовой литературы, конечно, едва ли мог пройти мимо столь заманчивой модели. Завлечь читателя викторианским антуражем, создать у него впечатление, будто перед ним привычный развлекательный текст, чтобы затем обмануть его ожидания и предложить новую систему значений и мотивировок, — таков типично фаулзовский ход, успешно примененный в «Любовнице французского лейтенанта». Многочисленные и весьма пикантные бытовые детали в ретростиле, банальная, но тоже достаточно пикантная любовная фабула, колоритные жанровые сценки служат здесь великолепной приманкой, постепенно затягивающей нас в драму идей. [3;c.480].

И все же почему именно викторианская эпоха? Не слишком ли далеки от современного англичанина, живущего в «обществе потребления» и являющегося свидетелем и участником всевозможных переворотов — от НТР до «сексуальной революции», проблемы его далеких предков, которые поклонялись давно низвергнутым богам Респектабельности, Условности и Добродетели? Для Фаулза ответ на этот вопрос совершенно ясен. Викторианская Англия, считает он, связана с Англией сегодняшнего дня кровными узами, и, не поняв одну, мы рискуем никогда не понять и другую. Более того, в умонастроениях передовых викторианцев Фаулз усматривает прямую параллель кризисному сознанию западной интеллигенции второй половины XX века. Не случайно он датирует действие романа не началом царствования королевы Виктории, вступившей на трон в 1837 году, но шестидесятыми годами, когда под влиянием теории эволюции Дарвина и других естественнонаучных открытий представления о мире стали стремительно меняться. «Геолог Лайель и биолог Дарвин, — пишет Фаулз в заметках о своем романе, — потрясли викторианское сознание. До них человек жил как ребенок в маленькой комнате. Они же дали ему… бесконечное пространство и бесконечное время, снабдив чудовищно механистическим объяснением человеческой реальности. Подобно тому, как мы живем под „страхом бомбы“, викторианцы жили под страхом эволюции. Они были выброшены в пространство. Они чувствовали себя бесконечно изолированными. К шестидесятым годам наиболее проницательные из них стали замечать, что могучие железные структуры философии, религии, социальной стратификации разъедает губительная ржавчина».

Таким образом, историческим временем романа оказывается переломная, переходная эпоха, когда начинают возникать новые формы общественного сознания, причем викторианская Англия выступает здесь не просто как эффектный фон, но как своего рода «персонаж» книги. Подобная подача материала неожиданным образом напоминает исторический роман Вальтера Скотта, в котором действие всегда происходит на рубеже двух эпох, в моменты крупных общественных потрясений. По-видимому, Фаулз хотел подчеркнуть это сходство, воспользовавшись некоторыми типично вальтер-скоттовскими приемами: стихотворными эпиграфами к главам, подстрочными авторскими примечаниями к тексту, в которых даются исторические, лингвистические и социологические пояснения, напоминаниями o том, что повествователь принадлежит к другому времени. Однако эти переклички с классическими образцами жанра исторического романа представляют собой не что иное, как тонкую игру, обнаруживающую принципиально новый подход Фаулза к исторической теме. [9;c.142].

творческий фауль роман лейтенант.