За кулисами портрета

Но труд портретиста не сводился к его самой зримой составляющей, по крайней мере для клиента, — времени позирования. На задворках любого заведения кипела работа, причём в крупных ателье производственный цикл строго делился на отдельные операции, выполнением которых от начала до конца занималось внушительное количество наёмных служащих. Химики обрабатывали негативы, печатники проявляли и закрепляли конечные отпечатки, были рабочие и подмастерья, ретушировавшие и обрезавшие снимки… и вдобавок ещё управляющие и коммерческие агенты.

На самом высоком гребне моды на формат визитной карточки под началом Надара на бульваре Капуцинов трудилось полсотни человек, а у Дисдери — свыше восьмидесяти — в ателье на бульваре, в мастерской в Булонском лесу, в лондонском филиале, и ещё были работники в ателье печати снимков, в ателье, где фотоснимки оправляли в рамки, и в разных пригородных отделениях.

На этих двух снимках (вверху) можно видеть происходившее за кулисами ателье — такие сюжеты на фотографиях того времени встречались редко. Ценность таких фотосвидетельств, среди прочего, ещё и в том, что они позволяют приглядеться к подробностям отдельных операций, например сушки и обрезания отпечатков (слева) или пользования рамкой для печати фотографий и ретуширования с помощью кисточек и туши (справа). Бросается в глаза молодость многих работников и то, что среди персонала много женщин.

Чтобы угодить клиенту, мастера часто подправляли снимки, прибегая к ретуши. Ретушь бывала двух категорий. «Техническая» осуществлялась на негативе с помощью туши и ластика, а в «художественной», более тонкой, применяли карандаши, кисти, тушь, акварель или пастель, так что нередко снимок сильно изменялся, приобретая «живописность».

Ретуширование по второму разряду нередко превращалось в раскрашивание всего отпечатка, хотя чаще ретушёры ограничивались подкрашиванием отдельных его участков. Эту кропотливую работу охотно доверяли женщинам. Некоторые ретушёры достигали уровня, вполне сравнимого с работами настоящих художников, и могли бы праву подписывать раскрашенные снимки своими именами. Ратуя за одну из разновидностей нетрадиционной художественной обработки фотоснимков, Анри де Ла Бланшер в 1850 г. подкреплял свои доводы ссылкой на десять фотографий атрисы Рашель работы Жюля Жанена. Жанен и мастера его ателье добавляли к исходным портретам артистки рисованные детали и цветной фон. В итоге получалось что-то промежуточное между рисунком и фотоснимком (слева).

В 1855 г. во Французском обществе фотографии вспыхнули яростные споры из-за ретуши. Критик Поль Перье защищал ретуширование во имя искусства. «Так позвольте же мне ретушировать мои негативы, равно как и мои позитивы, если уж мне хочется их улучшить и если таким образом я могу повысить их уровень». Его противник, фотограф Дюрье, отстаивал специфику новой технологии и противился всякому вмешательству руки человеческой, ибо «вождение и царапанье кисточкой по фотографии будто бы ради внедрения какого-то искусства есть не что иное, как отрицание и уничтожение искусства фотографического».

Ретушь, однако, продолжала будоражить круги, имевшие отношение к искусству: необходимость, навязываемая обстоятельствами" для одних, добавление или улучшение художественного толка для других, повсеместное обыкновение для третьих. Надар обобщил споры, назвав в своих воспоминаниях этот метод «превосходным и отвратительным». Сам мастер стал пользоваться ретушью в 1850-х гг, с годами он всё старательнее подстраивался под вкусы рынка. В 1870-х гг. в его ателье один угол приёмного покоя занимал ретушёр, занимавшийся своим ремеслом на виду у почтенной публики: презренный обычай завоевал-таки охранную грамоту и добился права числиться в ряду занятий благородных.