Первая командировка Барятинского на Кавказ. 
Начало дружбы с великим князем Александром Николаевичем

Первая командировка Барятинского на Кавказ. Начало дружбы с великим князем Александром Николаевичем

Статья посвящена жизни и деятельности выдающегося российского военного и политического деятеля генерал-фельдмаршала князя А. И. Барятинского, который на посту наместника Кавказа много сделал для окончательного покорения этого региона и пленил предводителя горцев Шамиля.

В богатой войнами русской истории было много полководцев, чьи деяния во славу России достойны благодарной памяти потомков. Но этой памяти хватает далеко не на всех. Александр Иванович Барятинский как раз из числа тех военачальников, имена которых широкой публике ничего не говорят. А ведь именно ему удалось решить одну из сложнейших военно-политических задач в русской истории, победоносно завершив растянувшуюся на несколько десятилетий Кавказскую войну.

Фельдмаршал Барятинский также выступил достойным продолжателем дела таких своих выдающихся предшественников — правителей Кавказа, как А. П. Ермолов и М. С. Воронцов.

Потомок Рюрика, представитель старинного княжеского рода Александр Иванович в молодости участвовал в целом ряде эпатажных выходок и приключений, характерных для великосветской молодежи николаевского Петербурга конца 30-х годов XIX века. Уже тогда у Барятинского начали складываться дружеские отношения с наследником престола Александром Николаевичем (будущим Александром II), которые сыграли в дальнейшей судьбе князя огромную роль. Уже в молодости проявилась важнейшая черта личности Барятинского — его безупречная личная храбрость.

В 1830-е годы во время создания Черноморской береговой линии организовывались экспедиции русских войск. В период с 1834 по 1837 г командующий войсками Кавказской линии генерал-лейтенант Вельяминов А. А. провел четыре военные разведывательные экспедиции. В одной из таких экспедиций, направленной «для устройства укрепленной линии от Ольгинского тет-де-пона до Геленджика», принял участие и Александр Иванович Барятинский.

Во время одного из боев князю было приказано выбить горцев из леса и он, как потом вспоминали очевидцы, «ввел солдат с примерной храбростью в лес и, сделав несколько выстрелов, на самом близком расстоянии, бросился на неприятеля в пики, его примеру сразу последовали и солдаты-казаки, рядом с ним находившиеся, благодаря чему неприятель понес большие потери"[4.]. Барятинский получил пулю в правый бок, и его состояние в течение нескольких недель оценивалось как критическое. Для поправки здоровья его отправили в Петербург, где он узнал о своем производстве в поручики и получении золотой сабли «За храбрость». Вскоре Барятинский получил новое назначение, находиться при наследнике великом князе — Александре Николаевиче. В Петербурге Барятинский пробыл всего несколько месяцев, после чего получив отпуск, уехал лечиться за границу. Там же произошло его сближение с великим князем. В 1838—1839 годах он ездил по Европе, но уже в качестве лица, сопровождающего наследника во время его заграничного турне, а с 1839 года, адъютанта Александра Николаевича. Именно с этого времени, то есть со второй половины 1830-х гг., началась многолетняя дружба между наследником Николая I и князем. Барятинский стал другом не только будущего императора Александра II, но и его семьи.

Во время путешествия Александра Николаевича в сопровождении Барятинского по Европе произошла помолвка наследного принца с принцессой Шарлоттой, о чем будущий кавказский наместник, преодолев за 11 дней расстояние до Петербурга сообщил это известие Николаю. Впоследствии князь Барятинский был шафером на свадьбе Александра и Шарлотты.

С середины 1830-х годов карьера князя пошла вверх, он стал занимать следующие должности: март 1839 г. — поручик; в июне 1839 г. — он уже штабс-ротмистр; а в апреле 1840 г. — он получил звание ротмистра; в марте 1845 г.-погоны полковника. В это же время его отправляют на Кавказ, где он вскоре вступил в должность командира 3-го батальона Кабардинского полка.

В первой половине 1840-х годов русские войска потерпели поражение в битве, и имам Шамиль сразу воспользовавшись этим, нанес целый ряд поражений, стоивших огромных людских и материальных потерь России. Ему удалось полностью установить контроль над Аварией и Нагорным Дагестаном.

Чернышев А.И. который в то время занимал должность военного министра с сожалением заявлял: «Мы никогда еще не имели на Кавказе врага более опасного и злого, чем имам Шамиль"[6.]. Николай I очень недовольный этим высказыванием приказал разработать план действий и одним ударом покончить с Шамилем, захватив при этом его столицу. Барятинский был назначен наместником графа Воронцова, как раз перед началом этой операции. Во время Даргинской экспедиции Александр Иванович постоянно находился в гуще событий и отличился при взятии аула Анди, за что его похвалил сам Воронцов. Князю досталась и пуля в правую ногу, но он до конца оставался в строю, за что и был впоследствии награжден Георгиевским крестом. Сама же экспедиция особенных успехов не принесла, не смотря на взятие и уничтожение Дарго. Отряд Воронцова остался полностью без продовольствия. На обратном пути солдаты попали под обстрел небольших групп, состоявших из горцев, в результате чего они понесли большие потери.

Преимущество горцев заключалось в их легком оснащении: всю еду и вооружение они переносили на себе. Группы Шамиля легко маневрировали и уходили от прямых столкновений, нанося удары по войскам Воронцова со всех сторон.

Разведывательные экспедиции графа Воронцова потерпели неудачу, и это заставило русское командование пересмотреть тактику ведения войны. И тогда же было решено прекратить ничем не увенчавшиеся походы вглубь территории имамата Шамиля.

Теперь решили продвигаться в горы медленно, прочно закрепляясь в занятых пунктах, используя ермоловскую систему рубки лесов, открывавшую войскам доступ к аулам, постепенно вытесняя горцев из удобных мест, лишая их возможности заниматься хлебопашеством и скотоводством. Одновременно строились новые укрепления, чтобы прочнее утвердиться на покоренной местности.

Между тем Александр Иванович снова поехал за границу восстанавливать здоровье. В начале 1847 г. он вернулся в Петербург и вскоре Воронцов пригласил его занять место командира Кабардинского полка. После некоторых раздумий он согласился, и уже в феврале появился указ, утверждающий его в этой должности. Генерал Романовский Д. И. впоследствии вспоминал: «С момента назначения Барятинского на Кавказ и начинается становление князя, как человека сознательно и полностью отдавшегося Кавказской войне и служению Кавказу» [5].

Характерным для Барятинского примером была история вооружения команды охотников полка под началом Богдановича льежскими штуцерами.

В русских войсках тогда применялся массированный огонь пехоты, но на Кавказе это было неудобно, потому что горцы стреляли не напрямую, а вели обстрел из-за кустов и засад, используя дальнобойные винтовки. А в русских войсках впереди шла команда, состоявшая из охотников, охотниками были лучшие стрелки, которые пользовались штуцерами. Но после произведенного выстрела их нужно было перезаряжать, на что уходила минута, в течении которой солдат оставался безоружным. А так как штуцер не имел штыка, а тесак был неудобнее, чем сабля горца. Самыми удобными штуцерами для Кавказа на тот момент являлись льежские, у которых, кроме главного нарезного ствола, имелся и гладкий ствол с картечью, и штык, закрепленный между двумя стволами. Штык освобождался после выстрелов, тем самым, стрелок был защищен и в момент перезарядки. Барятинский, не дожидаясь, когда командование приобретет двусхствольные орудия, сам закупил на свои личные деньги штуцеры на свою команду. Чем заслужил уважение и любовь среди офицеров и солдат.

Любовь солдат к своему военачальнику дало свои результаты: потери уменьшились, а число успешных действий возросло. При ауле Зандак солдаты под командованием Барятинского отлично выполнили поставленную перед ним задачу — отвлекли горцев от основных русских сил, сковав их боем. В конце 1847 г. под его же командованием был осуществлен ряд молниеносных ударов по горским аулам также без потерь, за что 16 января 1848 г. был награжден орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. Летом 1848 г., входя в состав отряда князя Аргутинского, Барятинский со своими солдатами отличился в боях за аул Гергебиль и по представлению Аргутинского-Долгорукого, был удостоен чина генерал-майора с зачислением в свиту его императорского величества.

В октябре 1850 г. князя назначают командиром Кавказской гренадерской бригады. Примерно через год он командует уже 20-й пехотной дивизией и исполняет обязанности начальника левого фланга Кавказской укрепленной линии. В тот период Воронцов перенес направление своих ударов на Чечню, где активно использовалась система постепенного продвижения с помощью рубки просек, прокладки дорог и постройки укреплений. Русские отряды, одним из которых руководил Барятинский, применив обходной маневр; заняли Шалинский окоп, установленный Шамилем. В начале следующего года Александр Иванович уничтожил горские отряды на реке Бас и захватил большое количество оружия и лошадей. Весной 1851 г. русские войска прорвались вглубь равнинной части Большой Чечни, а летом генерал Н. П. Слепцов предпринял поход по нагорной Малой Чечне и разбил гехинцев. В результате этой операции, как отчитывался сам Слепцов, стал «виден глубокий упадок духа гехинцев и всех нагорных чеченцев Малой Чечни, которые хотели устоять против нас, полагаясь на убежища свои в неприступных скалах; семьи их считают теперь единственным своим безопасным убежищем покровительство русского правительства и уже начинают искать его» [4].

Вслед за этим Барятинский отправляется в Большую Чечню. В Чечне он провел свой отряд по герменчукским и автурским полям, которые находились вдоль реки Хулхулау и уничтожил все посевы хлеба и кукурузы. Вскоре он закончил прошлогоднее уничтожение Шалинского окопа. В результате чего, под удар русских войск в 1852 г. попалa более населенная и жизненно важная часть Чечни; «русские солдаты опустошали ту самую чеченскую плоскость, которая была житницей имамата» [1].

Зимой 1852 г. отряды под командованием будущего победителя Шамиля нанесли стремительные удары по Большой Чечне, в результате которых были взяты и истреблены такие аулы, как Автуры, Гельдыген, Сеид-Юрт, а также были уничтожены многие андийские хутора с огромными запасами хлеба и сена. Эти походы имели положительные результаты для русских. Часть горцев Чечни, опасаясь новых ударов, «опустошила всю площадь между Аргуном и Джанкой». Другая же часть перешла на сторону русских, включая и наиба Бату. Летом 1852 г. Барятинский продолжил опустошать на землях имамата посевы зерновых и запасы сена. Новые группы горцев переходят на русскую территорию. Шамиль решил отомстить и организовывает набег на поселения у Сунжи. Но Барятинский получил об этом сведения от своих агентов и заранее подготовился: войску Шамиля пришлось вступить в жестокий бой и понести громадные потери. В конце 1852 начале 1853 гг. Воронцов приказал провести зимние походы в Чечню, в результате чего был разрушен аул Ханкала, а его население переселили в Грозную. Также успешно прошел поход в Нетхойское ущелье: у Шамиля забрали «большое количество земли, которая могла прокормить до 1500 душ», Барятинский решил закрепить свой успех и в январе 1853 г., собрав мощный отряд, выдвинулся в район реки Мичик, где расположились основные силы Шамиля — двадцать с половиной тысяч горцев. В середине февраля князь, перешедший реку, ударил по горцам и разгромил их. После этого «можно было бы считать, что с мюридизмом в Чечне в основном покончено, если бы не начавшаяся летом 1853 г. русско-турецкая война» [2].

В это время для действий Барятинского характерны небольшие потери в подчиненных ему войсках и изменение отношения к противнику, которого старались переманить на свою сторону. Так, на непокорные племена совершали набег и уничтожали все посевы и запасы, а затем, если они, лишенные продовольствия, сами переходили на русскую сторону, их обеспечивали хлебом, а иногда и деньгами. Победы русских войск обеспечивались отличной разведкой, подкупом отдельных представителей имамата, умелой организацией боевых операций. Широко применялись рубка просек и прокладка новых дорог. Принято считать, что именно «годы деятельной энергии кн. Барятинского в качестве бригадного командира и начальника дивизии, а летом — командующего левым флангом войск (эту должность Воронцов предоставил ему после генерала Нестерова) подготовили окончательное падение влияния Шамиля и открыли русским войскам прежде неприступные аулы"[1].

Занимался Александр Иванович и различными административными вопросами, в частности, организацией управления замиренными аулами. По его распоряжению строили новые аулы для горцев, покорившихся русской власти. Но главной мерой Барятинского было введение новой системы управления, которая называлась военно-народной системой управления. Когда часть чеченцев в начале 1850-х годов перешла на сторону русских, возникла проблема управления. Тогда Барятинский предлагает Воронцову ввести новую систему управления назначить «особого начальника Чеченского народа, справившегося с этой важной должностью, с представлением ему помощников и средств, необходимых для исполнения его обязанностей». Наместник разрешил это в виде опыта, но, когда это принесло результаты это решение поддержал и Кавказский комитет, а все его члены отметили, «что весь успех вновь принятой меры будет зависеть от личных качеств того человека, который будет назначен начальником Чеченского народа». 5 ноября 1852 г. это положение Кавказского комитета об управлении покоренными чеченцами было утверждено Николаем I.

В 30-е и, отчасти, 40-е гг. XIX в. российские власти на Восточном Кавказе старались опираться на мусульманскую знать стремившуюся вытеснить адат шариатом. К остальной массе горского народа применялись необдуманные притеснительные меры, уничтожались их обычаи и управление. Это напоминало меры, которыми пользовался Шамиль, и которые не дали положительных результатов.

Барятинский, долго думавший об этом, взялся за восстановление прежних устоев народной жизни. В отличии от деспотичной политики Шамиля, политика Барятинского была полной противоположностью.

А.П.Ермолов, М. С. Воронцов и А. И. Барятинский — знаковые фигуры Кавказской войны с точки зрения военной и социально-политической стратегии России на Кавказе. барятинский кавказ шамиль военный М. С. Воронцов, отдав при Николае I последнюю, дорогую дань тактике генерального сражения, добился перелома в сознании военного руководства России в пользу ермоловской системы. Воронцов существенно расширил сферу применения среди горцев гибкого социального лавирования, приносившего свои плоды. Всю эту работу блестяще завершил А. И. Барятинский уже при Александре II.

• 1. Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1994.
• 2. Дегоев В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2001.
• 3. Коломиец А. Александр Иванович Барятинский. //Родина. 1994, № 3−4.
• 4. Кухарук А. Барятинский. //Родина.2000, № 1−2.
• 5. Милютин Д. А. Воспоминания. 1860−1862. М., 1999.
• 6. Покровский Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000.