Введение. 
Частица "ти" в древнерусских текстах разных жанров

Настоящее исследование посвящено употреблению в разных по жанру и диалектной принадлежности древнерусских текстах формы «ти». Принимая во внимание материал Словаря русского языка XI—XVII вв., мы предполагаем, что «ти» в данных текстах может выступать как:

• * форма личного местоимения 2 л. ед. ч. «ты»;
• * форма Им. п. ед. ч. муж. р. указательного местоимения «тъ/тотъ»;
• * сочинительный союз;
• * усилительная частица.

Тема нашего исследования обусловлена интересом к энклитикам в древнерусском языке, во многом обязанном появлению книги А. А. Зализняка «Древнерусские энклитики» Зализняк А. А. Древнерусские энклитики. М., 2008. Во введении к монографии Зализняк отмечает, что ранее отдельных трудов, посвященных изучению энклитик именно в древнерусском языке, создано не было. Вместе с тем, материал берестяных грамот как текстов, наиболее приближенных к живой разговорной речи, позволяет нам по-новому взглянуть на их историю в русском языке.

Наше внимание привлекла энклитика «ти», которая может быть частицей либо местоимением «ты» в Дательном падеже, а также имеет омонимы, не являющиеся энклитиками (союз и форма указательного местоимения «тъ/тотъ»). Трактовка того, какой именно из омонимичных словоформ является «ти» в том или ином контексте, бывает затруднительна; подтверждением тому служат комментарии А. А. Зализняка в «Словоуказателе к берестяным грамотам» в книге «Древненовгородский диалект». Гипотеза исследования состоит в том, что в текстах других жанров также будут встречаться такие спорные контексты.

Мы полагаем, что было бы интересно проследить, с одной стороны, насколько в разных текстах сохраняются энклитики «ти» и соответствует ли их употребление закону Вакернагеля. С другой стороны, выяснить, есть ли закономерности в употреблении тех или иных омонимичных форм, и сделать предположения об их грамматическом статусе в спорных случаях.

Итак, объект нашего исследования — употребление омонимичных форм «ти» в древнерусских текстах разных жанров.

Предмет — омонимы «ти», которые могут относиться к разным частям речи.

Материалом являются древнерусские тексты XI—XIV вв. Они были отобраны таким образом, чтобы в какой-то степени представлять территориальное и жанровое разнообразие древнерусского языка. Для анализа были выбраны:

• 1. Житие Феодосия Печерского по Успенскому сборнику ХІІ—XIII вв. и его перевод, выполненный О. В. Твороговым Житие Феодосия Печерского / Успенский сборник ХІІ—XIII вв. Издание подготовили О. А. Князевская, В. Г. Демьянов, М. В. Ляпон. М., 1971. [Электронный ресурс] URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4872.
• 2. Новгородская I летопись по Синодальному списку Новгородская летопись по Синодальному хартейному списку. СПб., 1888.
• 3. Древненовгородские берестяные грамоты Древнерусские берестяные грамоты [Электронный ресурс]. URL: http://gramoty.ru/ .

Цель исследования — выявить особенности и отличия в функционировании омонимичных форм «ти» в различных контекстах.

В рамках данной цели решаются следующие задачи:

• 1) сделать обзор научной литературы по данной теме, чтобы выявить основные проблемы изучения энклитик «ти» в древнерусском языке;
• 2) произвести выборку слов «ти» из указанных текстов;
• 3) проследить, насколько употребление энклитик соответствует закону Вакернагеля;
• 4) проанализировать контексты с точки зрения особенностей употребления в них «ти»;
• 5) сделать предположения о частеречной принадлежности «ти» в том или ином случае.

Выводы, которые получены в результате исследования, могут быть интересны с теоретической точки зрения как сведения об употреблении энклитик в текстах разных жанров. Также они могут быть учтены при комментированном чтении и переводе древнерусских текстов.

Структура работы: диссертация состоит из введения, теоретической и практической глав, заключения, списка источников и сокращений, научной и справочной литературы.

Общая характеристика исследуемых памятников.

1. Житие Феодосия Печерского Житие Феодосия Печерского анализируется нами по списку, входящему в состав Успенского сборника 12−13 вв. с дополнениями и исправлениями по Киево-Печерскому Патерику. Житие представляет собой памятник книжной древнерусской традиции и является одним из старейших оригинальных житий святых, написанным на территории Древней Руси Еремин И. П.

Литература

Древней Руси. М., 1966. C. 28. Автором памятника является монах Киево-Печерского монастыря Нестор, который, как свидетельствует он сам, жил в монастыре позже кончины игумена Феодосия и писал его житие по воспоминаниям других монахов:

Се же житие блаженааго отьца нашего Феодосия отъ уны вьрсты до сде, дондеже прииде въ пещеру, мати же его съпов? да единому от братия, именьмь Феодору, иже б? келарь при отьци нашемь Феодосии. Азъ же от него вся си слышавъ, оному съпов? дающю ми, и въписахъ на память вс? мъ почитающимъ я. Обаче и на прочее съказание отрока исправления поиду, съврьшение же глаголъ ми укажеться благоисправляющю Богу и словослову.

Житие написано Нестором в 80-х гг. XI в. и имеет каноническую структуру, сложившуюся в византийской агиографии: предисловие писца, описание детства святого, в котором он уже отличался от своих сверстников, его решение посвятить себя Богу, испытания, принятие монашества, устройство монастыря и руководство им, чудеса, сотворенные святым, его смерть, также сопровождающаяся чудесами:

Братии же врата затворивъшемъ и никогоже пустящемъ по пов? лению блаженааго, и б? ша прис? дяще надъ нимь и ожидающе, донъдеже разидуться людие, и тако того погребуть, якоже самъ повел?. Б? ша же и боляре мнози пришьли, и ти пр? дъ враты стояще. И се по съмотрению Божию пооблачилося небо, и съниде дъждь. То же ти тако разб? гошася. И абие пакы дъждь пр? ста и сълньце въсия. И тако того несъше въ пр? жереченую пещеру, положиша им, и запечатьл? въше и отъидоша, и без брашьна вьсь дьнь пр? быша.

Как отмечает И. П. Еремин, образцовым произведением для Нестора послужило житие Саввы Освященного, написанное византийским писателем Кириллом Скифопольским (VI в.), которое во времена Нестора уже бытовало на Руси в славянском переводе.

Таким образом, этот памятник является, во-первых, произведением книжного характера — по своему жанру и языку. В исследовании Д. А. Анисимовой отмечается, что на уровне грамматики «язык памятника отвечает строгой норме церковнославянского языка по всем её критериям» Анисимова Д. А. Житие Феодосия Печерского (проблема нормы): автореф. дис. … канд. фил. наук. М., 2016. URL: https://old.mgpu.ru/materials/53/53 398.pdf. Во-вторых, по месту происхождения житие может быть отнесено к южным памятникам Древней Руси. На его грамматические и фонетические южнорусские черты указывает И.В. ЯгичЯгич И. В. Отчет о присуждении Ломоносовской премии за 1883 год с приложением, составленный И. В. Ягичем. С тремя литограф. таблицами // Сборник ОРЯС ИАН. 1884. Т. 33. № 2. С. 94., В.Г. ДемьяновДемьянов В.Г. О явлениях имперфекта, дифференцирующих древнерусские тексты по происхождению. // Памятники русского языка. Вопросы исследования и издания. М., 1974. URL: http://www.ruslang.ru/doc/lingistoch/1974/04-demjanov.pdf и др. Конечно же, в силу достаточно строгого соответствия книжным нормам количество диалектных черт в памятнике невелико.

2. Новгородская I летопись по Синодальному списку Новгородская I летопись, самая древняя летопись Новгородской республики, представлена двумя изводами — старшим и младшим. Для анализа нами был выбран единственный список старшего извода — Синодальный. Уточненная датировка текста, которую предложили в результате текстологического анализа текста Т. В. Гимон и А. А. Гиппиус, — вторая половина 13 — 14 вв. Гимон Т. В., Гиппиус А. А. Новые данные по истории текста Новгородской первой летописи // Новгородский исторический сборник. Вып. 7(17). СПб., 1999. С. 18—47. URL: http://www.spbiiran.nw.ru/wp-content/uploads/2015/12/Gimon_T_V₁₇.pdf.

Язык летописи представляет собой сложное явление как с точки зрения фонетических, грамматических и лексических средств языка (диалектная принадлежность), так и с точки зрения принадлежности его средств к книжному либо разговорному «стилю» и жанровой принадлежности. Долгая традиция изучения летописного текста показывает, что во всех случаях летопись имеет характер «смешанный». В. М. Живов, изучая основные регистры книжного языка и говоря о соотношении книжных и народных элементов в языке летописи охарактеризовал этот язык как «гибридный»: «И та, и другая основа может быть выделена в качестве частного момента, но лишь их совокупность и взаимодействие обеспечивают функционирование данной разновидности. В этой связи как раз и представляется целесообразным именовать данный регистр книжного языка гибридным"В. М. Живов. Язык и культура в России ХVІІІ века. М., 1996. С. 33.

Также в летописи мы встречаем разные по жанру части, которые могут быть житием святого, воинской повестью, поучением, собственно погодной записью и др. Эти части, в отдельности могущие представлять собой произведения разной жанровой принадлежности, оказываются объединены общей тематикой, задачей летописного повествования.

Чтобы охарактеризовать отражение диалектных черт в Новгородской I летописи, обратимся к книге А. А. Зализняка «Древненовгородский диалект». Как известно, летопись была написана на территории распространения северо-западного диалекта. В части, посвященной источникам для исследования, Зализняк относит летопись к числу косвенных источников для древненовгородского диалекта. Исследователь характеризует язык летописи как ориентированный на церковно-славянские нормы с различной долей (в зависимости от работы того или иного летописца) употребления новгородизмов Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. М., 2004. С. 12.

3. Новгородские берестяные грамоты Третий тип источника, выбранный нами для анализа, противопоставлен предыдущим двум прежде всего по характеру речи: если житие и летопись представляют собой памятники книжные, то берестяные грамоты отличаются максимальной близостью к разговорной речи.

С точки зрения принадлежности к древненовгородскому диалекту грамоты противопоставляются условно «южному» житию Феодосия Печерского и схожи с Новгородской I летописью, но, по сравнению с последней, имеют гораздо более выраженные диалектные черты и в целом являются основным источником сведений о фонетике и грамматике диалекта.

Так, грамоты позволяют узнать об употреблении энклитик в живом языке изучаемого периода. В то время как житие и летопись дают представление о книжной и, как следствие, более архаичной системе их употребления.

Тексты берестяных грамот анализируются выборочно — были использованы только те примеры, в которых для энклитик и омонимов «ти» есть достаточно широкий контекст (текст не обрывается) и для которых А. А. Зализняк приводит свою интерпретацию (перевод).