;1. Истоки религиозно-философских взглядов н. П. Гилярова-платонова

Детство Н. П. Гилярова-Платонова и годы учебы

Прежде чем начать анализировать духовную публицистику Н. П. Гилярова-Платонова, следует изучить факторы, которые повлияли на формирование его мировоззрения в детстве и юношестве.

Н. П. Гиляров-Платонов родился 4 июня По григорианскому календарю. 1824 года в Коломне в семье священника Петра Никитского. Можно сказать, что происхождение оказало значительное влияние на дальнейшую судьбу будущего публициста. Как вспоминает он сам, его род, как по женскому, так и по мужскому колену, шел от причта двух церквей, находившихся в одном селе. В «княжеской» церкви, построенной из-за нежелания владельца земель молиться со своими «рабами», служил прадед Н. П. Гилярова-Платонова по отцовской линии, в то время как в другом, «обычном» храме, священником был прадед по материнской линии Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания: В 2 т. / Сост. А. П. Дмитриева. — СПб.: Наука, 2009. — Т. 1. — С. 15−16. Село было небольшое, поэтому священники не только друг друга знали, но и дружили. В результате, две ветви породнились на поколении внуков.

Таким образом, практически все прямые родственники мужского пола, которых Н. П. Гиляров-Платонов знал, были так или иначе связаны с сословием духовенства. После этого не удивляет начало его воспоминаний: автор рассказывает, что, когда однажды сестры пожаловались на поведение брата отцу, тот ответил, что отведет его в семинарию Там же. С. 5.

Принадлежность к духовенству сформировала и особенный семейный быт: «Духовенство же есть вообще особенный мир; а семья, среди которой я вырос, была и среди особенных особенная: она жила в XVII веке, по крайней мере на переходе в XVIII. Консерватизм моего родителя был чрезвычайный: он жил вполне, как его отец, и с очень малым отличием от того, как жили дед и прадед. Мать и сестры были представительницами прогресса, порывались на нововведения: сестры ходили уже в платьях, мать меняла сарафан на платье для торжественных случаев; но всякие нововведения прививались туго, тем более что мы, как Мозырский уезд, отделены были от мира. У нас почти не было знакомых; гостей не принимали и сами не бывали ни у кого. Дом наш был своего рода скитом, где царил угрюмый, вечно молчаливый патриарх, и при нем мы, подрастающая девичья молодость и полуребенок сын» Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания: В 2 т. / Сост. А. П. Дмитриева. — СПб.: Наука, 2009. — Т. 1. — С. 6.

Можно сказать, что подобная атмосфера, будто бы ограждающая от влияния внешнего мира, а также принадлежность семьи к духовному сословию, несомненно, повлияли на то, что Н. П. Гиляров-Платонов вырос воцерковленным человеком.

В 1831 году, как и обещал отец, младший сын был отправлен в Коломенское духовное училище, по стопам старших братьев. От одного из них, Александра, он и получил свою первую фамилию — Гиляров (от лат. hilarus — веселый).

Стоит отметить, что уже в этот период Н. П. Гиляров-Платонов слышал о митрополите Филарете (Дроздове), который впоследствии не раз сыграет важную роль в его судьбе. Так, Филарет был тоже родом из Коломны и учился несколькими курсами моложе отца будущего публициста.

Что касается периода обучения в училище, стоит отметить, что вначале Н. П. Гиляров-Платонов, как он сам вспоминал, был одним из лучших учеников, однако со временем, отчасти из-за травли других учеников, отчасти из-за равнодушия учителей, стал считаться «бездельником» Там же. С. 133. Лишь после того, как его оставили на дополнительные два года (в училище так делали многие, чтобы лучше изучить предметы, представлявшиеся сложными или непонятными), он смог восстановить свое положение и даже стать «супер-авдитором», то есть главным среди тех, в чьи обязанности входило проверять домашнюю работу других учеников до учителя.

Возможно, травля в училище наложила отпечаток на характер Н. П. Гилярова-Платонова, который, годы спустя, для широкого круга людей мог казаться замкнутым и отчужденным. Например, В. А. Гиляровский в «Москве газетной» вспоминал: «Н. П. Гиляров-Платонов был человеком именно не от мира сего. Он спал днем, работал ночью, редко кого принимал у себя, кроме ближайших сотрудников, да и с теми мало разговаривал» Гиляровский В. А. Москва газетная [Электронный ресурс] //Собрание сочинений в 4-х томах. — М.: Полиграфресурсы, 1999. — Т. 3 / URL: http://az.lib.ru/g/giljarowskij_w_a/text_0060.shtml. Дата доступа: 8.04.2016. Электрон. версия печ. публикации.

В 1838 году Н. П. Гиляров-Платонов поступает в Московскую семинарию и переезжает жить в столицу к старшему брату. В то время Коломенское училище считалось одним из худших в Московской епархии: лишь один ученик из него в итоге достиг Московской духовной академии. Н. П. Гилярову-Платонову предстояло стать вторым.

Но и семинария не оказалась серьезным испытанием для пытливого ученика. Чувствуя, что не получает достаточно знаний из-за посредственного качества преподавания, он уделял много времени самообразованию: «Пробегаю мысленно весь шестилетний семинарский курс и напрягаюсь определить: что мне он дал, намного ли и в какой последовательности распространял мои знания и возвышал развитие? Бесплодно старание. Развитие шло помимо аудиторий и отчасти вопреки им; тетрадки и книжки, служившие учебниками, часто возбуждали мысли в обратную сторону своею неудовлетворительностью, а как эмпирический материал сведений могли быть исчерпаны в день, в два, в неделю. Преподаватели были посредственные, а по второстепенным предметам, можно сказать, совсем даже не было преподавания» Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания: В 2 т. / Сост. А. П. Дмитриева — СПб.: Наука, 2009. — Т. 1. — С. 249.

Неудивительно, что впоследствии Н. П. Гиляров-Платонов неоднократно возвращался к вопросу народного образования. В 1861 году его «Записка о первоначальном образовании народа» через графиню, А Д. Блудову попала к императрице, а затем была прочитана и самому Александру II, которому очень понравились изложенные идеи. Затем, уже будучи редактором «Современных известий», Н. П. Гиляров-Платонов возвращался к этой проблеме в публикациях, в том числе анализируя ее и в религиозном ключе.

Что касается личностного развития будущего публициста, можно предположить, что занятия самообразованием вопреки учебе отчасти повлияли на формирование его мировоззрения, оригинальность которого отмечали современники. Так, И. С. Аксаков писал ему в 1884 году: «Вы вечно прозираете в будущее за целый век, а иногда и за несколько, потому что мысль Ваша слишком оригинальна и в то же время радикальна» Дмитриев А. П. Н. П. Гиляров-Платонов и его воспоминания // Н. П. Гиляров-Платонов Из пережитого. Автобиографические воспоминания: в 2 т. / Сост. А. П. Дмитриева.? СПб.: Наука, 2009. — Т. 2. — С. 291.

В тот же период, во время учебы в семинарии и самостоятельного изучения философской литературы, Н. П. Гиляров-Платонов обнаруживает у себя, как он это назвал сам, болезнь, хотя более уместно это было бы назвать чертой характера. Если быть точнее, он характеризовал это как «болезнь о формальной истине». Суть ее заключалась в том, что у пытливого семинариста была очень развита логика, он почти физически не мог воспринимать всерьез литературу, в которой обнаруживал логические ошибки. Вот как Н. П. Гиляров-Платонов вспоминал об этом в письме к И. Ф. Романову-Рцы: «Логический слух так изощрен, что в прежние времена, когда был чувствительнее, мне делалось буквально больно, нервы страдали от слышанного или читанного логического диссонанса. Совершенно так, как артисты вроде Рубинштейна страдают от взятой фальшивой ноты» Цит. по: Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания: в 2 т. — СПб.: Наука, 2009. — Т. 1. — С. 551. Следы этой особенности характера можно будет увидеть и в публицистике Н. П. Гилярова-Платонова.

С одной стороны, подобную «болезнь» можно охарактеризовать скорее с положительной стороны, поскольку это позволяло молодому семинаристу критически осмыслять прочитанное, не поддаваться эмоциональной составляющей, не подкрепленной должными фактами и не бояться оспаривать мнение признанных авторитетов, какими бы популярными они ни были. Так, он не разделял повального увлечения своих современников Георгом Гегелем и Людвигом Фейербахом в юности или Огюстом Контом и Чарльзом Дарвином в зрелом возрасте.

Кроме того, свой пытливый ум Н. П. Гиляров-Платонов направил на тщательную перепроверку и пересмотр всего, что он изучал в школьные годы Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания: В 2 т. / Сост. А. П. Дмитриева. — СПб.: Наука, 2009. — Т. 1. — С. 270., что, как нам кажется, также способствовало формированию цельного и оригинального мировоззрения.

В какой-то момент серьезное отношение к вопросам истины даже стало пагубно отражаться на здоровье Н. П. Гилярова-Платонова, уже позже, в годы учебы в Московской духовной академии. Как вспоминал он сам, по возвращении в Москву после четырехмесячного отъезда, близкие не узнали его, настолько он изнурел от умственного напряжения Там же. С. 269. В этом воспоминании уже узнается образ идеалиста, как не раз будут называть Н. П. Гилярова Платонова современники, например, М. И. Гозадинова Там же, т.2. С. 335.

Рассуждая в заключении своего автобиографического произведения «Из пережитого», уже с расстояния прожитых лет, Н. П. Гиляров-Платонов подводит такой итог этой необычной особенности: «вечная, неотступная боль о формальной истине гнала неугомонный ум от писателя к писателю, от вопроса к вопросу, не останавливая на авторитете, подвергая критике каждого; не останавливаясь и на критике, а для каждого явления, мнения, верования ища оснований в жизни; поселив окончательно убеждение, ставшее потом для меня коренным: в призрачности всех формул; в добросовестном самообмане всех мнений, как бы ни казались они бесспорными; в зависимости всех мнений и верований от душевных требований нравственного или животного порядка, смотря по обстоятельствам» Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания: В 2 т. / Сост. А. П. Дмитриева. — СПб.: Наука, 2009. — Т. 2. — С. 98.

В 1844 году Н. П. Гиляров-Платонов с отличием закончил семинарию. Уже в последние годы обучения перед ним стоял непростой выбор, куда пойти дальше. Было четыре основных пути: гражданская служба, дьяконская должность, духовная академия или университет. Будучи глубоко верующим человеком, Н. П. Гиляров-Платонов, однако, не прельщался духовным званием из-за необходимости женитьбы, которая на тот период пугала молодого человека. Вдобавок, перспектива возвращения под надзор епархии в звании рядового священника после профессорской должности скорее разочаровывала семинариста, жаждущего знаний.

В то же время он всерьез рассматривал возможность пострижения в монашество с дальнейшей возможностью продвижения вплоть до архиерейства, в случае чего, разумеется, брак и перспектива быть простым сельским священником не грозили. Гражданская служба казалась Н. П. Гилярову-Платонову слишком мелочной, кроме того «любознательность, духовное стремление вдаль были так сильны, что вдруг запереть машину на всем ходу, об этом и представления не возникало» Там же, т. 1. С. 310.

Поэтому единственной альтернативой было прервать семинарское обучение ради университета. От этой идеи Н. П. Гилярова-Платонова настоятельно отговорил брат, опасавшийся, что, в случае неудачи с поступлением в университет, бывший семинарист так и останется «получеловеком». Его убеждения подействовали настолько сильно, что Н. П. Гиляров-Платонов стал опасаться, что провалит вступительные экзамены в университет в принципе и, в результате, доучившись в семинарии, поступил в Московскую духовную академию.

Годы, проведенные там, он вспоминал гораздо теплее, чем время обучения в училище и семинарии: «Академии же моя вечная признательность, что давала простор моей внутренней жизни. Она мне снисходила, даже баловала меня. На целые месяцы уезжал я в Москву в течение учебного курса, чтобы изучением писателей, которых не находил в академической библиотеке, заполнять оказывавшиеся пробелы. В последний год студенчества мне отведена была даже профессорская квартира, чтобы общежитие своим многолюдством не нарушало моего углубленного труда Воспоминания об этом не могут меня не трогать и обязывают отнестись к месту окончательного образования моего и начального служения с теми же словами, с какими обращалась библейская песнь к Иерусалиму: «Забудь меня рука моя, я тебя не забуду» Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания: В 2 т. / Сост. А. П. Дмитриева. — СПб.: Наука, 2009. — Т. 2. — С. 98.

По свидетельству князя Н. В. Шаховского, время преподавания в Московской духовной академии Н. П. Гиляров-Платонов называл лучшим в своей жизни Шаховской Н. В. Никита Петрович Гиляров-Платонов // Гиляров-Платонов Н. П. Сборник сочинений в 2 т. / Изд. К. П. Победоносцева.? М.: Синодальная типография, 1899−1900. — Т. 1. — С. V. То же самое публицист писал А. С. Суворину.

Как можно заметить по автобиографической прозе, Н. П. Гиляров-Платонов был человеком самокритичным и старался откровенно говорить о всех странностях своего характера. Не обошел он вниманием и ту, о зачатках которой мы говорили в связи с почти затворническим детством, травлей в училище в детские годы и с цитатой В. А. Гиляровского годами позже. В общих чертах это можно охарактеризовать как чрезмерную замкнутость в себе и скромность, интровертный тип личности. Например, сам Н. П. Гиляров-Платонов вспоминает, что свои взгляды при устном общении он старался выражать безличными конструкциями (например, вместо «я полагаю» говорил «есть мнение») из-за опасения, что его мнение раскритикуют в силу недостаточной компетентности Гиляров-Платонов Н. П. Указ. соч. Т. 1. С. 321.

Можно сказать, что детство и юношество было важнейшим временем для формирования мировоззрения Н. П. Гилярова-Платонова. Уже по этому периоду можно понять, что сын священника, принадлежащий к духовному сословию в четвертом поколении, выпускник одного из худших училищ в Московской епархии, вырастал в неординарную личность. В силу взглядов Н. П. Гилярова-Платонова, в его жизни случались обстоятельства, которые значительным образом влияли если не на мировоззрение, то на его судьбу. Рассмотрим один из ярких примеров подробнее.