Функции изъяснительной конструкции в художественной речи

Функции изъяснительной конструкции в художественной речи

Окушева Г. К., Беженова Ф.М.

Художественный стиль (художественная речь) — это особый способ отражения и познания действительности. В художественном произведении, по словам В. В. Виноградова, происходит эмоционально-образная, эстетическая трансформация средств общенародного языка. Задача писателя — дать правдивое художественно-социальное осмысление изображаемых фактов [1].

В художественном тексте «все стремится стать мотивированным со стороны значения. Здесь все полно внутреннего значения и язык означает сам себя независимо от того, знаком каких вещей он служит. На этой почве объясняется столь характерная для языка искусства рефлексия на слово. Поэтическое слово в принципе есть рефлексирующее слово (рефлексия — осознание информации о мире и о человеке в центре мира, о самом себе, включая анализ собственной мыслительной деятельности).

Художественный текст есть всегда адресованное сообщение: это форма коммуникации «автор — читатель». Язык художественного произведения является тем материалом, в котором воплощена авторская идея. Более того, кроме языка, кроме слов, словосочетаний, предложений, из которых состоит текст, мы ничего не имеем для непосредственного восприятия в художественном произведении, и все наши предложения и выводы о содержательной стороне произведения должны опираться на прочную, реальную основу языка писателя.

Синтаксический строй художественной речи отражает поток образно-эмоциональных авторских впечатлений, поэтому здесь можно встретить все разнообразие синтаксических структур. Каждый автор подчиняет языковые средства выполнению своих идейно-эстетических задач. И поэтому в художественной речи обнаруживаем несколько групп изъяснительных конструкций (ИК), каждая из которых по-своему отражает компонент «рациональность» в границах художественного текста. Изъяснительная конструкция, имеющая типичную манифестацию в форме сложноподчиненного изъяснительного предложения, является специфическим способом выражения языковой рефлексии, становясь своеобразным выразителем интеллектуальной (рефлексивной) деятельности человека — говорящего [2].

Рефлексивы в составе ИК в художественной речи выступают как один из способов характеристики героя, показатель его интеллектуальных возможностей.

Значительную часть ИК в художественных текстах составляют предложения, в которых рефлексивы имеют значение мыслительной деятельности и обладание информацией (знания). Рефлексивы ИК фиксируют акты протекания мыслительных процессов, их результативность. Как компоненты интеллектуальной деятельности при помощи ИК передаются ситуации обладания знанием, его хранения (в главной части содержатся рефлексивы «знать», «помнить» и др.): «Они знали, что прокурор потребовал мне минимум — пять лет, знали, что есть люди, которые хлопочут, чтобы мне дали как можно меньше, но они также знали, что есть люди, которые хлопочут, чтобы мне дали как можно больше и отправили как можно дальше» (И. Щеголихин. Не жалею, не зову, не плачу) — критерием отграничения этого типа ИК от смежных типов является их особая семантика: они фиксируют знание, наличие которого служит показателем жизненного опыта индивида.

Широкое распространение в текстах литературы получили конструкции с отрицанием «не знать», «в голову не приходило», констатирующие отсутствие необходимой информации о действительности, невладение объективными сведениями: «Всего института Колюша не знал, не знал, что происходило в госпиталях, да и не мог знать, он заведовал только генетическим отделом» (Д. Гранин. Зубр). Данные ИК также характеризуют особое состояние носителя интеллектуальной деятельности:

• · ситуации приобретения знания (в главной части употребительны рефлексивы «понять», «обнаружить», «узнать», «докопаться» и др.): «Теперь, когда он вспомнил слова Наташи про лед, он понял, что ему хотелось вспомнить что-то другое, но что — он не знал» (Д. Гранин. Иду на грозу). «Добирались на поезде, приехав, узнали, что до биостанции двадцать пять километров» (Д. Гранин. Зубр). «Никто не докопается, что у меня где-то там была болезнь…» (И.Щеголихин. Не жалею, не зову, не плачу);
• · ситуации воспроизведения готового знания (рефлексив «вспомнить»): «Я вспомнил, что он был среди тех, кто встречал Зубра в 1956 году в Москве на Казанском вокзале» (Д. Гранин. Зубр);
• · ситуации операциональных интеллектуальных действий (рефлексивы «думать», «формулировать», «допускать», «полагать», «соображать»): «А я, грешным делом, думаю, что и Лысенко на костер пошел бы ради своей ложной идеи» (Д. Гранин. Зубр).

Носителями интеллектуальной деятельности в художественном тексте могут выступать:

• а) герой (отдельный персонаж): «Крылов собрался было сказать ему об этом, но вдруг сообразил, что теперь сочувствовать и возмущаться он уже не может» (Д. Гранин. Иду на грозу);
• б) коллектив (группа лиц, объединенных по какому-либо признаку):

«Немцы хорошо поняли, что произошло» (Д. Гранин. Зубр). «И сами биологи осознавали, что они выступают не только против лысенковщины» (Д. Гранин. Зубр). Особенностью художественного текста является способность изобразить в качестве носителя общего интеллектуального действия количественно не определенное множество лиц: «Это было в начале 1942 года. Следовательно, уже тогда в Берлине знали, что есть такой Тимофеев, который пристраивает.» (Д. Гранин. Зубр).

Особенностью ИК является способность передавать информацию о широкой сфере «локализации» знания, что достигается особым способом выражения предикативности: главная часть ИК часто представляет собой односоставное глагольное предложение: а) обобщенно личное: «По капле дождя разве поймешь, что делается в облаке?» (И. Щеголихин. Не жалею, не зову, не плачу) — обобщенно-личные предложения несут оттенок афористичности, передавая знание всеобщего характера; б) неопределенно-личное: «Всерьёз считали, что под покровительством математики станут развиваться искусства» (Д. Гранин. Зубр); в) безличное: «Спустя тридцать лет выяснилось, что у Зубра не накопилось никаких чинов» (Д. Гранин. Зубр).

Статус ИК как средства рефлексии говорящего подтверждается особенностью их функционирования в тексте: в структуре речи ИК включаются в развернутые монологи героев, представляют фрагменты внутренней и воспроизводимой речи. Внутренняя речь, как правило, обращена к себе и протекает в сознании: «Рассуждая об этом впоследствии, я понял, что, несмотря на то, что у нее делалось в душе, у нее доставало довольно присутствия духа, чтобы заниматься своим делом, а сила привычки тянула ее к обыкновенным занятиям» (Л. Толстой. Детство. Отрочество. Юность). Внешняя речь имеет вербальную форму выражения (она может быть обращена к себе или собеседникам): «- Когда-нибудь ты поймешь, что никто к тебе не относился так, как я» (Д. Гранин. Иду на грозу).

Образцы текста, включающие глаголы рационального мышления, отражают внутреннюю рефлексию языковой личности над мыслительными процессами, интеллектуальными состояниями человека.

Особым способом отражения интеллектуальной деятельности является специфика организации процессов восприятия — их опосредованная связь с интеллектуальной деятельностью, эта связь проявляется в том, что процессы восприятия «поставляют» информацию о внешнем мире, которая потом обрабатывается сознанием человека. Поэтому восприятие квалифицируется как процесс, организующий «донаучное» знание. Прежде всего, это касается зрительного восприятия: большая часть информации об окружающем мире поступает в сознание человека через зрительные анализаторы.

В структуру ИК процессы восприятия включены лексемами «посмотреть», «заметить», «показать», «(у)видеть». ИК с рефлексивом «заметить» фиксирует результат некоего наблюдения над окружающим миром — объект наблюдения (он воспроизводится содержанием придаточной части) становится фактором, детерминирующим интеллектуальную активность субъекта восприятия: «Федор Иванович вскоре заметил, что грамотная речь поэта — притворство, что их разговор совсем Кондакова не интересует, что он взволнован чем-то» (В.Дудинцев. Белые одежды). В главной части ИК могут содержаться уточняющие детали, направляющие ход мыслительного действия субъекта наблюдения: «Но по быстроте движений пальцами я заметил, что он хотел возразить.» (Л. Толстой. Детство. Отрочество. Юность). Особое место среди рефлексивов художественной речи занимает глагол «показать». Его своеобразие заключается в том, что изначально это слово привязано к сфере зрительного восприятия. «Он показал, что природные популяции не обходятся без внешнего давления» (Д. Гранин. Зубр). Именно таким образом глагол «показывать/показать» используется в научных текстах.

Многочисленные ИК в структуре художественного текста посвящены отображению интуитивного получения знания (в функции рефлексивов выступают лексемы «(по)чудиться», «(по)казаться», «(по)чувствовать», «(по)чуять», «воображать»), не употребляемые в текстах научного стиля (кроме «казаться», который может относиться к автору научного текста, выражающий некатегоричное мнение). «Петруша посмотрел на него серьезно, и Крылову опять показалось, что за толстыми стеклами очков мелькнуло что-то грустное и тотчас растаяло в поддразнивающей ухмылке» (Д. Гранин. Иду на грозу), «Я уже тогда чуял, что не там родился, другую бы мне планету, иную бы мне судьбу» (И. Щеголихин. Не жалею, не зову, не плачу). «И каждый раз, как желтый лист кружится, Все кажется, и помнится, и мнится, что осень прошлых лет была не так грустна» (А. Блок «Медлительной чредой нисходит день осенний.»), — объект мысли подается как обобщенный, состояние абстрагировано от конкретного носителя, распространяется на широкий круг лиц (в который включаются и автор, и герой, и читатель). синтаксический художественный интеллектуальный Специфика употребления ИК в границах художественного стиля — их приспособленность для выражения эмоционально-экспрессивных оттенков, поэтому в художественных текстах находим примеры множества ИК, в которых содержится яркий оценочный потенциал, ИК используются автором для выражения чувств и эмоций. Рефлексивы в подобных ИК отражают эмотивный компонент интеллектуальной деятельности. «Физиков обескураживало, что Нильс Бор, Гейзенберг, Шредингер — их кумиры — были для него коллегами, с которыми он работал, общался» (Д. Гранин. Зубр).

Особенностью художественной картины мира является воспроизведение интеллектуальных действий через эмоциональное состояние героя: «По мере чтения, в особенности при частом и быстром повторении тех же слов: „Господи, помилуй“, которые звучали как „помилос, помилос“, Левин чувствовал, что мысль его заперта и запечатана и что трогать и шевелить её теперь не следует, а то выйдет путаница, и потому он, стоя позади дьякона, продолжал, не слушая и не вникая, думать о своём». Данный фрагмент своеобразно воспроизводит рефлексию персонажа по поводу хода собственной мыслительной деятельности, передает её внутреннюю психическую структурусложность зарождения мысли, наличие ассоциативных связей.

ИК, передающие эмоционально-чувственный способ познания действительности, охватывают два типа ситуаций:

• · ситуации передачи состояния, представляющегося эмоционально-чувственной реакцией на события действительности (лексемы-рефлексивы «хотеть», «радоваться», «опасаться», «бояться» и под.): «Многие побаивались, что в последнюю минуту все сорвется, лысенковцы добьются отмены» (Д. Гранин. Зубр);
• · ситуации оценки действительности (рефлексивы «интересно», «занятно», «нравиться», «поразить» и под.): «Военнопленных поразило, что здесь, в Берлине, рядом с ними действует комитет ВКП (б)» (Д. Гранин. Зубр), «Более всего Зубру нравилось, что Александр Константинович не стал влезать в ход работ, поправлять, указывать» (Д. Гранин. Зубр).

ИК с рефлексивом «хотеть» воспроизводит образ желаемого: «Мне хотелось, чтобы он был похож на Грушницкого, которого я с детства терпеть не мог. На Сальери. На Мефистофеля» (Д. Гранин. Зубр). «Я хочу, чтобы вы были хозяевами неба» (Д. Гранин. Зубр).

Интеллектуальной направленностью характеризуется оценка «интересно», которая является показателем мыслительной активности ее носителя: «Интересно, что Яблоков не заспорил, не воспринял его ответ как чванство, снобизм» (Д. Гранин. Зубр).

Благодаря своей содержательной направленности — передавать информацию об интеллектуальной, эмоционально-чувственной сфере субъекта (в роли которого могут выступать как персонажи, так и автор) — в структуре художественного текста ИК приобретают особую функцию, выступая в качестве средства формирования художественной диалогичности.

Диалог — «одна из форм речи, при которой каждое высказывание прямо адресуется собеседнику и оказывается ограниченным непосредственной тематикой разговора. Диалог характеризуется относительной краткостью отдельных высказываний и относительной простотой их синтаксического построения». Л. В. Щерба писал: «Всякий монолог является в сущности зачаточной формой „общего“, нормализованного, распространяющегося языка; язык „живет“ и изменяется главным образом в диалоге» [3;4].

Порождение диалога как формы речи есть результат речевой деятельности разных лиц, оно происходит в условиях непосредственного общения говорящих, имеющих возможность вербально реагировать как на реплику собеседника, так и на меняющиеся условия ситуации обобщения, в которой происходит диалог.

В связи с тем, что субъектами речи в диалогическом единстве являются два или несколько лиц, создается возможность выражения в речи разной оценки одного и того же факта объективной действительности. Поэтому изъяснительные конструкции, инвариантной функцией которых является «выражение субъективного отношения к факту, о котором сообщалось в предшествующей реплике» [5], с рефлексивами мнения и вербально выраженного мнения — весьма распространенное явление в диалогической речи, особенно в диалоге полемического характера. Рефлексивы подобных ИК помогают автору показать интеллектуальный потенциал своих героев, их способность оперировать информацией, заключающейся в их репликах, нередко вскрывая место героя в социальной иерархии, его происхождение: — Нет, нет! -воскликнул с внезапным порывом Павел Петрович, — я не хочу верить, что вы, господа, точно знаете русский народ, что вы представители его потребностей, его стремлений! Нет, русский народ не такой, каким вы его воображаете. Он свято чтит предания, он — патриархальный, он не может жить без веры… — Я не стану против этого спорить, перебил Базаров, — я даже готов согласиться, что в этом вы правы (И.С. Тургенев Отцы и дети).

• 1. Виноградов В. В. О теории художественной речи. — М., 1971. — 239 с.
• 2. Чайковская Н. Н. Способы выражения изъяснительных отношений в современном русском языке: автореф. … докт.филол.наук. — Л., 1989. 30 с.
• 3. Щерба Л. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. — Т.1: изд. ЛГУ, 1958. — С. 36.
• 4. Юдина Г. С. К вопросу о лексико-семантической координации диалога в художественном тексте (по роману И. А. Гончарова «Обломов» // Проблемы лексико-семантической координации. — Л., 1985. — С. 153−156.
• 5. Гаврилова Г. Ф. Структурные и семантические особенности сложных предложений в составе диалогических единств: Сложное предложение и диалогическая речь // Сб. науч. тр. — Тверь, 1990. — С. 4−9.