Советская культура в 1956-1991 годах

Годы «оттепели». Смерть И. В. Сталина послужила сигналом к постепенному смягчению режима и паллиативному изменению государственно-политической системы. Вторая половина 50-х — начало 60-х гг. отмечены хрущевскими экономическими реформами (не до конца продуманными), ускорением темпов научно-технического прогресса. Оформление новой политики произошло после XX съезда КПСС, состоявшегося в феврале 1956 г. На нем первым секретарем ЦК КПСС Н. С. Хрущевым был сделан вызвавший потрясение у делегатов доклад «О культе личности Сталина и его последствиях». Доклад положил начало судьбоносным переменам в жизни советского общества, корректировке политического курса, послужил импульсом к назревшим культурным сдвигам.

Началось «потепление» в общественной сфере; не случайно хрущевскую эпоху называют «оттепелью» (удачная метафора произошла от названия повести И. Эренбурга). Несколько уменьшился партийно-идеологический контроль, пробивались ростки свободомыслия, появились симптомы духовного возрождения. Не прошло незамеченным опубликование в 1966;1967 гг. романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Эти перемены привели к стремительному росту творческой активности интеллигенции.

Хрущевский период оценивается неоднозначно по причине серьезных экономических просчетов и организационных ошибок, допущенных тогдашним партийно-государственным лидером. И все-таки этот период стал временем замечательных достижений советского общества, создания значительных произведений в различных областях культуры.

Больших успехов удалось достичь в сфере образования, которое стало важным фактором культурного прогресса и изменений в общественной жизни. Преемственность программ средней и высшей школы, единый образовательный стандарт сочетались с высоким престижем образования и интеллектуального труда. К середине 50-х гг. в СССР обучалось около 40 млн. человек, действовало около 900 вузов, общее число студентов достигло 1,5 млн. человек. Согласно переписи населения 1959 г., высшее, среднее и неполное среднее образование имели 43% населения; таким образом, за 20 лет этот показатель вырос на 76,1%, несмотря на объективные трудности военных лет. В середине 60-х гг. в СССР так или иначе учился каждый третий житель.

Заметным событием в сфере образования стала школьная реформа, которая была проведена в 1958;1964 гг. Ее основная цель состояла в том, чтобы превратить школу в резерв пополнения кадров рабочего класса и технической интеллигенции. В 1958 г. был принят Закон «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования». В соответствии с этим законом вводилось обязательное 8-летнее неполное среднее образование и увеличивалась до 11 лет продолжительность полного среднего образования. Школе надлежало приобрести политехнический профиль, чему способствовало обязательное производственное обучение старшеклассников. Абитуриенты, имевшие производственный стаж, пользовались преимуществами при поступлении в вузы.

В 50−60-е гг. произошел скачек в развитии российской науки. По ряду основных направлений советская наука занимала передовые позиции и стимулировала технический прогресс; большие открытия талантливых ученых получали практическое внедрение. Выдающиеся успехи были достигнуты в освоении космоса, ракетостроении и использовании атомной энергии. В 1957 г. был осуществлен первый запуск спутника Земли, а в 1961 г. состоялся первый полет человека в космос. Советский Союз первым начал использовать атомную энергию в мирных целях: в 1954 г. начала работать первая АЭС, в 1957 г. отправился в плавание атомный ледокол «Ленин».

В науку никогда не вкладывалось так много средств, как в эти годы. За два десятилетия расходы на нее выросли почти в 12 раз. Именно в 50−60-е гг. была сделана основная часть открытий и изобретений, за которые советские ученые удостоились Нобелевской премии в области точных и естественных наук. Так, в области физики лауреатами стали 9 советских ученых, в том числе академик Л. Д. Ландау, создавший теории сверхтекучести и сверхпроводимости, академики А. М. Прохоров и Н. Г. Басов, сконструировавшие первый в мире лазер. В этот период произошло существенное количественное и территориальное расширение сети научно-исследовательских институтов, опытных станций и лабораторий. В 1957 г. началось строительство Новосибирского академгородка, ставшего одним из ведущих научных центров страны в области прикладной математики и физики. калининградский культурный промышленность строительство Процессы, происходившие в духовной жизни общества, нашли свое отражение в литературе тех лет. Главная историческая заслуга творческой интеллигенции второй половины 50-х — начала 60-х гг. перед культурой состоит в духовно-нравственном возвышении читателя. Впервые в советской истории было открыто заявлено о ценности внутренней свободы личности, о праве на искренность и утверждение своего подлинного Я. Жизнь людей со всеми сложностями и неурядицами, без напыщенного трудового героизма и нарочитого пафоса составила основную тему лучших образцов литературы, театра, кино, живописи.

Во времена «оттепели» наблюдался настоящий «бум» литературно-художественных журналов, среди которых особой популярностью пользовались «Новый мир», «Юность», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Иностранная литература». Центром притяжения демократической интеллигенции стал журнал «Новый мир», главным редактором которого являлся А. Т. Твардовский. С этим журналом связано мощное правдоискательское движение в советской литературы, открытие ею подлинной человечности.

Определенными вехами подъема литературной жизни стали рассказы В. М. Шукшина, роман В. Д. Дудинцева «Не хлебом единым», повести «Коллеги» и «Звездный билет» В. П. Аксенова. Событием, выходящим за литературные рамки и глубоко повлиявшим на духовную жизнь общества, явилась публикация в 1962 г. в журнале «Новый мир» повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», написанная в жанре автобиографического описания жизни политзаключенного в сталинских лагерях.

Годы «оттепели» явились временем расцвета советской поэзии. Богатство жанров, многообразие творческих индивидуальностей, высокий художественный уровень отличают поэтическое творчество этого периода. В поэзии появились новые имена: A. Вознесенский, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина, Н. Рубцов, Б. Окуджава. Заговорили долго молчавшие Н. Н. Асеев, М. А. Светлов, Н. А. Заболоцкий. Как одно из поэтических течений широко распространилась авторская (бардовская) песня. Отличаясь простотой и естественностью интонации, она чаще всего исполнялась под собственный аккомпанемент (как правило, гитары). Огромной популярностью пользовались злободневные, завораживающие слушателей неподдельной авторской искренностью песни А. Галича, Б. Окуджавы, Н. Матвеевой, B. Высоцкого, Ю. Визбора и др.

Начиная с конца 50-х гг., новое осмысление получила тема Великой Отечественной войны. В ней обозначился поворот к нравственной оценке событий. Этот подход проявился в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека», в первой части трилогии К. М. Симонова «Живые и мертвые», в фильмах Г. Н. Чухрая «Баллада о солдате» и М. К. Калатозова «Летят журавли». Начало утверждаться направление, названное «окопной» литературой (или «лейтенантской прозой»), представленное известными произведениями Ю. В. Бондарева, Г. Я. Бакланова, В. О. Богомолова и других талантливых писателей.

В послесталинский период наблюдался творческий рост театрального искусства. Театры активно искали свой путь развития, обретали собственный стиль и эстетическую позицию.

В 1956 г. в Москве была организована Студия молодых актеров, вскоре выросшая в театр-студию «Современник». Под руководством режиссера О. Н. Ефремова сложилась труппа, ядром которой стали популярные советские актеры Г. Волчек, Е. Евстигнеев, И. Кваша, О. Табаков. Постоянно писал пьесы для «Современника» талантливый писатель В. С. Розов.

В том же году главным режиссером ленинградского Большого драматического театра стал Г. А. Товстоногов. Репертуарные искания нового руководителя БДТ шли по двум руслам — современной драматургии и мировой классики. Театру были близки психологические драмы А. М. Володина и В. С. Розова. На его сцене свои лучшие роли сыграли Л. Макарова, Е. Копелян, В. Стржельчик, К. Лавров, П. Луспекаев, С. Юрский, Е. Лебедев, О. Басилашвили.

Начиная с 1964 г., местом притяжения театралов стал Московский театр драмы и комедии на Таганке. Молодой коллектив под руководством Ю. П. Любимова объявил себя наследником традиций Станиславского, Вахтангова, Мейерхольда и по-новому, с потрясающим темпераментом играл пьесы У. Шекспира и Б. Брехта, инсценировал произведения Дж. Рида, Д. Самойлова и др. В «звездной» трупе блистали А. Демидова, В. Высоцкий, Н. Губенко, В. Золотухин, З. Славина, Л. Филатов.

Однако «оттепель» в духовной жизни общества была не лишена противоречий. Партийно-идеологический контроль был несколько ослаблен, но продолжал действовать. Рецидивы «ждановщины» проявились в публичном осуждении в 1957 г. романа В. Д. Дудинцева «Не хлебом единым» и в так называемом «деле Пастернака». Борис Пастернак, в 1958 г. удостоенный Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго», в том же году был исключен из Союза писателей СССР за публикацию этого романа за границей. Лично Н. С. Хрущев устраивал разносы поэту А. А. Вознесенскому, прозаику Д. А. Гранину, скульптору Э. И. Неизвестному, кинорежиссеру М. М. Хуциеву. Апогеем нетерпимости стал скандал на выставке в Манеже в 1962 г., когда Хрущев в грубой форме подверг критике художников-авангардистов за не раз инкриминированный формализм и отход от канонов реалистического искусства.

В конце 50-х гг. писатели, поэты, публицисты демократического направления решились самостоятельно выпускать машинописные журналы, включая в них свои произведения. Так возник Самиздат и, в частности, самый интересный из нелегальных изданий журнал «Синтаксис» под редакцией А. Гинзбурга. В нем появились не прошедшие цензуру произведения В. П. Некрасова, В. Т. Шаламова, Б. Ш. Окуджавы, Б. А. Ахмадулиной. Арест в 1960 г. А. Гинзбурга прервал издание журнала, но уже произошло оформление оппозиционного движения, ставшего известным как «диссидентское».

Период «застоя». Конец 60-х — первая половина 80-х гг. вошли в историю СССР как время «застоя». В течение этого периода были предприняты, а затем практически сведены на нет робкие попытки реформировать экономику советского общества, придав ей видимость рыночного характера (реформы А.Н. Косыгина). Отказ от проведения даже паллиативов реформ сопровождался экономической стагнацией, ростом коррупции и бюрократизма. Основы партийно-государственного монополизма оставались незыблемыми. Появились признаки затяжного всеобщего кризиса.

Усилилась регламентация публичных форм общественной жизни, ужесточился контроль за СМИ, сферой образования, развитием и преподаванием общественных и гуманитарных наук. Критике подвергались любые попытки выйти за рамки общепринятых догм в истории, философии, социологии, политэкономии.

Проводником жесткого курса запретов и регламентации стал идеологический аппарат ЦК КПСС во главе с М. А. Сусловым. Столкновения на литературном и культурном фронтах разворачивались на глазах всей страны, будоражили общественное мнение. А. Т. Твардовский в поэме «По праву памяти» (не принятой к публикации) с горечью поведал о неумеренном желании власти «поставить крест» на демократических завоеваниях «оттепели»: Какой, в порядок не внесенный, Решил за нас особый съезд: На этой памяти бессонной, На ней как раз поставить крест?

В первые брежневские годы борьба между наследием «оттепели» и консервативными, реакционными тенденциями еще продолжалась. Регрессивный поворот в культурной политике наступил после чехословацких событий 1968 г. Ужесточилась цензура, усилилось преследование интеллектуальной независимости. Были устроены показательные судебные процессы над инакомыслящими: И. А. Бродским, А. Д. Синявским, Ю. М. Даниэлем, А. Гинзбургом. В 1969 г. из Союза писателей исключили А. И. Солженицына; позже, в 1974 г., за публикацию «Архипелага ГУЛАГ» за рубежом его лишили советского гражданства и выслали за границу. В 1970 г. был вынужден уйти из «Нового мира» А. Т. Твардовский.

Однако в целом застойные явления все же в меньшей степени затронули культуру, нежели экономику и политическую сферу. Мощный гуманистически-обновленческий импульс, полученный ею в годы хрущевской «оттепели», продолжал питать яркие, незаурядной личности в литературе, театре, кино, живописи. В 70−80-е гг. художественная жизнь в стране продолжала оставаться весьма насыщенной.

Менее всего понятие «застой» применимо к литературе. По богатству творческих индивидуальностей, широте тематики, разнообразию художественных приемов литература этого времени сопоставима с литературой 20-х гг. Лауреатами Нобелевской премии по литературе стали М. А. Шолохов (1965), А. И. Солженицын (1970), И. А. Бродский (1987). В целом литература 70−80-х гг. развивалась под влиянием идей и умонастроений, возникших в годы «оттепели». На новый творческий уровень вышла «деревенская», «военная», «городская» проза.

Знамением времени стало переосмысление и новое освещение военной тематики. Эпический размах приобрели фильмы-эпопеи об отечественной войне, воспоминания и мемуары полководцев Второй мировой, известных героев и ветеранов, государственных деятелей. «Окопная правда» была представлена прозой Ю. В. Бондарева, Б. Л. Васильева, Г. Я. Бакланова, фильмами «Восхождение» Л. Е. Шепитько и «Проверка на дорогах» А. Ю. Германа. Эти авторы возродили в военной теме достоверность, подлинность описания событий и характеров. «Военный» роман ставил своих героев в обостренную ситуацию нравственного выбора, а по сути обращался к современникам, побуждая их решать «неудобные» вопросы о совести, чести, верности, достоинстве человека, об ответственных поступках в «пограничных» ситуациях.

Важные социально-исторические и общечеловеческие проблемы поднимала деревенская проза, раскрывая роль традиции и преемственности, связь поколений, своеобразие и специфику народной жизни и национального характера. Деревня в большинстве случаев служила писателям не темой, а жизненным фоном, на котором разворачивались важные события, складывались непростые человеческие судьбы. В произведениях «деревенщиков» говорилось о гордости и достоинстве человека из народа, в бедах и унижениях сохранившего высокий строй души. Тон этому направлению задавали Ф. А. Абрамов, В. М. Шукшин, В. Г. Распутин, В. П. Астафьев, Б. А. Можаев.

Многие прозаики пытались понять причины духовного кризиса, совпавшего со временем «застоя». Так, Шукшин не единожды обращался к проблемам исканий правды «простым человеком», который вроде бы живет нормальной жизнью, «как все», но при этом лишен внутреннего покоя, а потому «чудит».

Острые социальные и психологические проблемы отражала и городская проза. Человеческие драмы здесь разыгрывались на фоне деформированного строя жизни, в условиях, когда неординарная личность испытывает чувство внутреннего разлада и труднообъяснимого отчуждения от окружающих людей (родных, знакомых) и общественных институтов. Особенно пронзительно эта тема прозвучала в глубоко искренней прозе Ю. В. Трифонова, а также в произведениях А. Г. Битова, В. С. Маканина, Д. А. Гранина, Л. С. Петрушевской, В. А. Пьецуха, В. И. Токаревой.

Драматургия 70-х гг. обогатилась остроконфликтными нравственно-психологическими пьесами сибирского писателя А. В. Вампилова. Его драмы «Старший сын», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске» входили в репертуар столичных и периферийных театров, по ним снимались фильмы, главные роли в которых играли «звезды» кинематографа О. Даль, Е. Леонов, Н. Караченцов и др.

Советское киноискусство, тесно связанное с размышляющей литературой, несмотря на контроль, запреты и «направляющую руку» господствовавшего госзаказа, в 70−80-е гг. достигло наивысшего расцвета. Свои лучшие фильмы сняли Э. А. Рязанов, М. А. Захаров, Т. М. Лиознова, Г. Н. Данелия, Н. С. Михалков. Развивались детское кино и мультипликация, воплощая на высоком художественном уровне идеи добра и человеколюбия. Трудно, преодолевая чиновничье равнодушие и непонимание коллег, торило путь советское элитарное кино. «Центральная его фигура — А. А. Тарковский, заявивший о себе как философ и режиссер-экспериментатор. Его фильмы «Иваново детство», «Андрей Рублев», «Солярис», «Зеркало», «Сталкер», «Ностальгия», «Жертвоприношение» открыли возможность нетрадиционного философского прочтения времени и человека и, по существу, явили новый киноязык.

В изобразительном искусстве этого периода переплелись различные тенденции и явления. Одним из самых заметных оказался «суровый стиль». Его представители (Н.И. Андронов, Т. Т. Салахов, П. Ф. Никонов и др.) искали новые выразительные средства, пытаясь добиться динамичности, лаконизма, простоты, обобщенности образов при сохранении их яркой эмоциональности и остроты. Для созданных ими полотен характерны бескомпромиссность, суровая нелицеприятность, подчеркнутый драматизм в изображении жизненных перипетий, а также (несколько утрированная) романтическая героизация людей «трудных профессий».

Самобытный взгляд на мир, отказ от шаблонов, глубокое осмысление русской истории отличают творчество И. С. Глазунова. В основе его нравственного и эстетического идеалов — понимание искусства как подвига во имя высших духовных ценностей. Наиболее полно талант художника раскрылся в многофигурных масштабных полотнах 70−80-х гг.: «Мистерия XX века», «Вечная Россия», «Гимн героям». По предложению ЮНЕСКО Глазуновым было создано живописное панно «Вклад народов СССР в мировую культуру и цивилизацию». Оно украшает штаб-квартиру этой престижной организации вместе с полотнами Пикассо и других художников мирового уровня.

Характерной чертой культурного процесса этого периода стало оформление двух противоположных типов культуры — официального и неофициального. Конечно же, такое противоположение до некоторой степени условно и порождено тем временем. С учетом данной оговорки можно верно судить о главном противоречии неоднородной советской культуры: официальный тип культуры во многом исчерпал возможности развития, а неофициальный нуждался в институциональной поддержке для расширения своего воздействия на общественное сознание и социальное ментальное поле. Само это противоречие отразилось на всех формах творчества в период позднего советского общества и заключалось, кратко говоря, в следующем. Чем упорнее стремилась официальная культура к идейному господству, тем явственнее обнаруживалось ее творческое бесплодие и тем откровеннее передовая интеллигенция, критически мыслящая общественность проявляли культурное инакомыслие, стремление ближе познакомиться с художественно отчеканенными образцами гражданской и индивидуальной свободы личности.

«Застойная» политика запретов и ограничений породила такую форму духовного протеста, как диссидентство (от лат. dissidens — несогласный, противоречащий), которое можно расценить как радикальное проявление неофициального типа культуры. Начало диссидентского движения связывают с демонстрацией 5 декабря 1965 г. на Пушкинской площади и коллективным обращением к властям о пересмотре решения суда над писателями Синявским и Даниэлем, которых арестовали в том же году за публикации на Западе своих литературных произведений и обвинили в антисоветской деятельности. Диссидентское движение не было однородным. Писатели, ученые, художники, скульпторы, объявленные властью диссидентами, сходились, пожалуй, только в одном — в стремлении отстоять свое право на инакомыслие, на свободу творческого самовыражения. Главная причина, которая вынуждала многих из них открыто протестовать, а некоторых — уезжать за границу, состояла во внутреннем расхождении с официальным доктринерством, отрицавшим свободу творчества. Инакомыслие смыкалось со свободомыслием. Несмотря на кампании осуждения, клеветы, замалчивания, гласных и негласных ограничений, и то и другое публично демонстрировало образцы жизненного и творческого самостояния личности. Человек обречен на свободу и творчество. Этот вывод вытекает из личного гражданского мужества А. Солженицына и В. Аксенова, из поступков героев их произведений, их стойкости гражданской позиции, самостоятельности мышления, независимости интеллекта.

Появление диссидентства было встречено в штыки партийными органами. В постановлении ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему повышению политической бдительности советских людей» (1977) диссидентство определялось как вредное течение, дискредитирующее советский государственный строй, поэтому его участники подлежали привлечению к уголовной ответственности. В 60−70-е гг. за инакомыслие было осуждено свыше 7 тыс. человек. В эмиграции оказались режиссер Ю. П. Любимов, художник М. М. Шемякин, скульптор Э. И. Неизвестный, музыкант М. Л. Ростропович, поэты И. А. Бродский и А. А. Галич, писатели В. П. Некрасов, А. И. Солженицын и другие видные деятели культуры. Это были представители интеллектуальной элиты, чьи творчество и гражданская позиция классифицировались властью как «порочащие советский государственный строй».

В лице самых радикальных критиков закосневшей партийно-государственной системы диссидентское движение вышло за рамки культурного инакомыслия и стало формой политической оппозиции, которая включала «подписантов», «неформалов», «правозащитников» и др. Самой яркой фигурой правозащитного движения стал академик А. Д. Сахаров.

Характерным явлением периода «застоя» стал андеграунд, или «катакомбная культура», которая существовала нелегально и полулегально как контркультура и служила своего рода островом духовной свободы. По духу своему она была где-то близка диссидентству, но имела более широкую социальную аудиторию. К андеграунду «дрейфовали» передовые группы интеллигенции, не выносившие удушливой атмосферы гнетущего официоза, но избегавшие «лобового» столкновения с властью. Это был стиль жизни и мышления творческих индивидуумов, способ их самовыражения. Андеграунд объединял разных людей, которые не хотели, чтобы им диктовали сверху о чем писать, какую создавать живопись и музыку. Порой в андеграунде появлялись отклонявшиеся от привычных эстетических правил произведения. Шокировали публику, к примеру, эпатажная живопись «митьков», маргинальная проза и драматургия Венедикта Ерофеева («Москва — Петушки», «Вальпургиева ночь, или шаги Командора»),.

К андеграунду примыкала концепция искусства, получившая название «соц-арт». Это была своего рода художественная антиутопия, составленная из обломков мифов общественного сознания, порожденных господствующим официозом. Для соц-арта, рельефно представленного позднее эпатажной прозой Виктора Пелевина («Чапаев и Пустота», «Жизнь насекомых», «Омон-Ра»), характерно пародирование стилистики и образов социалистического реализма.

Своеобразным музыкальным сопровождением культуры андеграунда стал рок-н-ролл. В середине 60-х гг. ряд любительских и профессиональных молодежных групп в Москве и Ленинграде, а затем и в других городах стал играть рок-музыку. Главной ее особенностью был уход в свой мир, ничего общего не имевший с мифом о развитом социализме и видимостью его исторического превосходства. Отсюда социальная заостренность некоторых текстов и эпатажность исполнения. Нарочитая небрежность костюмов и экстравагантная внешность музыкантов как бы дополнительно подчеркивали отрицание ими «ига коллективности», нежелание быть такими «как все». Встречая противодействие официальных органов, рок-группы либо переходили на полулегальное существование, либо, сочетая стилистику ранней рок-музыки с эстрадной песней, создавали вокально-инструментальные ансамбли (ВИА) и продолжали концертную деятельность. В 70−80-е гг. сложились жанровые и стилевые особенности российской рок-музыки. Упор в ней делался на слове, будоражащих умы и чувства авангардной молодежи «задиристых» текстах, «заводных» импровизациях. Ее контркультурную социально поступательную позицию мощно «озвучивала» группа «Алиса» (руководитель — Константин Кинчев).

Следует признать, что магистральное направление («мэн-стрим») культурного развития этого периода определяла все-таки не «катакомбная», а преобразившаяся массовая культура. Самым ярким ее выражением стала эстрада, отчетливо выражавшая личностное обаяние советских «звезд»: Аллы Пугачевой, Софии Ротару, Иосифа Кобзона, Льва Лещенко и др. Во многом эстрада приняла на себя миссию формирования эстетических вкусов и отчасти воспитательную функцию культуры. Впрочем, ирония, насмешка, сатирическое ерничество проникли и на эстраду, не избежавшую влияния неофициальной культуры. Именно на годы «застоя» пришелся подъем эстрадной сатиры. Выступления А. И. Райкина, М. М. Жванецкого, Г. В. Хазанова и других пользовались огромной популярностью.

Таким образом, период «застоя» оказался противоречивым, переходным временем, определившим некоторые черты последовавшей перестройки. Ситуация раскола советской культуры становилась все более явной, но глубина процесса размежевания ее на мировоззренчески противоположные подсистемы тогда еще не была до конца осознана и выявлена.

Перестройка и гласность. В 1985;1991 гг. были предприняты попытки радикального реформирования общества, которые, однако, выйдя из-под всякого контроля, ускорили распад СССР, обусловленный крахом партийно-государственного монополизма и планового регулирования экономики. Крушению социалистического общества сопутствовали обострение социальных и национальных конфликтов, потеря влияния на социальные слои господствующего типа зарегулированной культуры, разложение идеологической системы, утрата привлекательности искаженных коммунистических ценностей и идеалов.

Начатая в 1985 г. в СССР перестройка замышлялась демократически настроенным крылом ЦК КПСС как курс на обновление общества, «усовершенствование» социализма, очищение его от деформаций. Общечеловеческие ценности были объявлены инициатором этого процесса М. С. Горбачевым приоритетными, стоящими выше классовых и национальных.

Политические, социальные, экономические процессы, начавшиеся в стране в 1985 г., тем не менее изменили институциональные условия функционирования культуры. Началом перестройки в области культуры принято считать политику гласности. Опыт реального воплощения свободы слова в массовых общественно-политических движениях, на бурлящих митингах, в осмелевшей литературе и публицистике, небывалом газетно-журнальном буме нашел свое отражение во введении 1 августа 1990 г. нового Закона «О печати», который декларировал свободу средств массовой информации и недопущение их цензуры.

В авангарде гласности оказались средства массовой информации, роль которых стремительно усиливалась. Вторая половина 90-х гг. стала временем наивысшей популярности газет и журналов, особенно таких, как «Московские новости», «Огонек», «Аргументы и факты» (тираж газеты в 1989 г. составил 30 млн. экз., что зафиксировано в Книге рекордов Гиннеса). На первый план в прессе и на телевидении вышла публицистика, игравшая роль индикатора состояния общественного сознания. Властителями дум стали авторы зажигательных статей, сторонники демократических преобразований: Г. Попов, В. Селюнин, И. Клямкин, В. Ципко, Н. Шмелев и др. Публицистичность вообще можно считать главной отличительной чертой культурной жизни в перестроечное время.

Гласность наряду со снятием ограничений со средств массовой информации выразилась в отмене многих запретов, а также решений о лишении советского гражданства ряда деятелей культуры, покинувших страну в 70-е гг. Были опубликованы находившиеся под запретом произведения A.И. Солженицына, В. Н. Войновича, В. П. Аксенова, А. А. Зиновьева. Стало достоянием отечественной литературы творчество писателей-эмигрантов И. А. Бунина, А. Т. Аверченко, М. А. Алданова, печатались неизданные творения А. П. Платонова, Б. Л. Пастернака, А. А. Ахматовой, B.С. Гроссмана, Д. А. Гранина. Катарсис (духовное очищение), к которому стремилось общество, происходил посредством открытий и потрясений, в чем немалую роль сыграло издание «Архипелага ГУЛАГ» А. И. Солженицына, «Колымских рассказов» Б. Т. Шаламова, «Котлована» А. П. Платонова, романа-антиутопии «Мы» Е. И. Замятина.

На фоне развивавшегося процесса гласности возрастал интерес к событиям советского прошлого. За годы перестройки газеты и журналы напечатали множество публикаций на историческую тему: статьи ученых-историков, материалы «круглых столов», неизвестные ранее документы и т. п. Это время во многом стало поворотным и в плане изменения исторического самосознании.

Как известно, культура имеет свои внутренние тенденции развития. Во второй половине 80-х — начале 90-х гг. в ней произошли определенные позитивные изменения. В целом культурная жизнь в период перестройки и гласности стала намного разнообразнее, сложнее и в то же время противоречивее. Стремительность непродуманных перемен, непоследовательных реформ и допущенные перекосы в политике предопределили причудливое сочетание созидательных процессов с разрушительными.

Так, у политики гласности появились серьезные издержки, прежде всего — стремление ряда эмоциональных журналистов и политических деятелей из лагеря радикал-либералов подвергнуть тотальному отрицанию все то, что происходило в доперестроечный период, начиная с 1917 г. Фальсифицировались реальные достижения СССР; в обиход вошли оскорбительные метафоры типа «совок», «коммуняки», «красно-коричневые» и т. п. Уголовноподобная лексика употреблялась и в противоположном лагере.

Утратив идеологические и политические рычаги, государство потеряло способность держать ситуацию под контролем. Не хватило и общегражданской культуры, чтобы осуществить системные эволюционные преобразования общества, ступенчатую перестройку изнутри, подобную той, которую совершило (с «легкой руки» Дэн-Сяопина) китайское общество и государство после ликвидации маоистского режима, всей искусственной конструкции казарменного коммунизма.

Со временем казавшийся управляемым процесс гласности вышел из-под контроля и породил информационную анархию. Само движение за гласность, открытость, свободу СМИ приумножило культурные достижения, но было гиперболизировано и искажено в результате появления разрушительных установок на внеморальную вседозволенность, тотальную критику советской истории, апологетику либерализма и т. п. Деструктивная гласность действовала безрассудно с «революционным» квазибольшевистским размахом («весь мир до основанья мы разрушим…»).

К числу подспудных отрицательных тенденций можно отнести чрезмерную коммерциализацию и творческое истощение, профанацию значительного массива культуры. В условиях монополизации рынка банальная зарубежная культурная продукция заметно потеснила и модифицировала российскую массовую культуру, что повлекло за собой резкое снижение качества последней. Вступили в полосу затяжного кризиса советское кинопроизводство и кинопрокат, будучи не в состоянии конкурировать с зомбирующей американской кинопродукцией, которая заполонила кинотеатры и видеоцентры. Заметно упала посещаемость традиционных учреждений культуры: театров, концертных залов, художественных выставок. Наметились признаки духовного кризиса.

В целом проект заявленной перестройки потерпел фиаско, оказавшись не только нежизнеспособным, но и разрушительным. Он был изначально обречен на неудачу в силу по крайней мере трех основных изъянов:

• 1. Данный проект не содержал реалистической, конструктивной программы перевода социалистической экономики на рыночные рельсы в переходный период.
• 2. В его идеологической основе эклектически соединялись несовместимые доктринерско-коммунистические, социал-демократические, неолиберальные ценности и идеи.
• 3. Он не имел ясных перспектив системного эволюционного преобразования экономики, культуры, идеологии, социальной структуры, государственно-политического строя кризисного общества.

Негативную печать на развитие дестабилизированной культуры оказало углубление кризиса в социально-экономической жизни общества. Производственно-экономический механизм, лишенный прежней централизованности, разладился. Повседневная жизнь людей все более ухудшалась, нарастали и идейно-политические противоречия. Одна за другой заявляли о своем суверенитете союзные республики.

Экономическая, финансовая, правовая, организационно-управленческая системы к началу 90-х гг. были фактически децентрализованы. Процесс «демократизации» приобрел стихийный, неуправляемый характер. Идею «улучшения» социализма, выдвинутую инициаторами перестройки, ультрарадикалы подменили требованием тотального отказа от социализма, даже в его социал-демократической редакции в сочетании с социально-партнерским капитализмом. Впоследствии ими была навязана России и другим новообразовавшимся государствам западная модель либерально-олигархического капитализма, который на деле оказался авантюрно-олигархическим.

Все эти и им подобные обстоятельства привели к краху политики перестройки и обширному кризису, который безуспешно попытался преодолеть августовский путч 1991 г. В декабре 1991 г. СССР прекратил свое существование. Рядом бывших союзных республик было образовано новое политико-экономическое объединение — Содружество Независимых Государств (СНГ).