Молодежно-подростковый экстремизм и радикализм, ксенофобия

В-третьих, есть малая часть студентов, единицы на разных факультетах, которые состоят в радикальных объединениях и одновременно есть небольшой процент тех (1−3%), кто поддерживает радикальные объединения, в том числе и неофашистской направленности. В-четвертых, в университете есть примерно пятая часть студентов, которые проявляют индифферентность по отношению к деятельности любых общественно-политических объединений и под влиянием ситуации могут примкнуть как к радикальным объединениям, так и к другим молодежным движениям или организациям. Третий блок вопросов анкеты был направлен на выявление отношения к терроризму, людям других национальностей и другого вероисповедания, религиозным организациям. Примерно поровну распределились варианты ответов относительно отношения к людям другой национальности. Отрицательно (причем сюда можно отнести и вариант ответа «безразлично, пока дело не касается меня и моей семьи») относятся к ним 52,2%, положительно, интересуются другой культурой — 47,8%. Подтверждением этноцентризма в студенческой среде служат ответы на вопрос о возможности заключения брака с представителем другой национальности.

Только каждый третий (29,4%) опрошенный считает, что такая ситуация может быть вероятной и только 2,2% сознательно воспринимают возможной ситуацию брака с представителем другой национальности. Почти половина опрошенных (47,3%), хоть и относится к межнациональным бракам спокойно, но для себя такую ситуацию исключает, а каждый пятый (21,1%) считает такую ситуацию недопустимой. Во-первых, большинство опрошенных согласилось с тем, что Россия — многонациональная страна, в которой уживаются представители всех культур и национальностей (45,1% согласен с этим, 36,3% - скорее согласны, т. е. всего в той или иной степени согласны с высказыванием подавляющее большинство — 81,4%). Только 4,5% полностью не согласны с этим, и 14,1% - скорее не согласны. Но уже второе высказывание, знаменитая формула «Россия для русских», которая была сформулирована во времена царствования Александра III, в целом противоречит оценкам первого высказывания. Здесь ответы распределились примерно поровну на каждый вариант ответа, причем согласных с ним несколько больше, чем не согласных (25,3% полностью согласны с высказыванием, 26,6% - скорее согласны. 25,8% скорее не согласны и только 22,3% полностью не согласны с тем, что Россия должна быть страной только для русских). Почти единогласно респонденты согласились с тем, что в России не должно быть организаций, возбуждающих расовую и религиозную вражду (полностью согласны с этим — 75,1%, скорее согласны — 16,4%). Только каждый пятый согласился с тем, что в современной России, в том числе в нашем регионе, вызывает опасение увеличение представителей других религий, но 35,9% (больше, чем каждый третий) скорее согласились с этим высказыванием. Мало однозначных ответов (согласен — не согласен) при ответе на вопрос о причастности мусульманских религиозных организаций к деятельности международных террористических организаций, причем не согласны с этим только 12,7% опрошенных. Также студенты скорее согласны с тем, что экстремистская деятельность мусульманских организаций направлена на разжигание межрегиональной борьбы в России.

Привлекает к себе внимание и тот факт, что чуть более чем 40% опрошенных согласились в той или иной степени с тем, что необходимо полностью пресекать деятельность мусульманских религиозных организаций. Такое отрицательной отношение в целом к мусульманских организациям и их связь с террористическими организациями в сознании студентов скорее всего связаны с тем, что большинство опрошенных не считают себя защищенными от террористических актов. Только 2,3% опрошенных согласились с тем, что сегодня они защищены от терроризма, а 13,2% скорее согласились с этим. Более 40% опрошенных считают, что они, скорее всего, не защищены от террористических актов, а 36,0 однозначно считают, что им может угрожать любое проявление террористической атаки. Здесь необходимо учесть и тот факт, что 5,6% опрошенных затруднились ответить на этот вопрос. В следующем вопросе студентам было предложено оценить степень вероятности хотя бы единичного террористического акта в нашем городе. Только каждый десятый студент (11,2%) считает, что в нашем городе практически нет вероятности террористического акта.

Остальные опрошенные в той или иной степени видят для себя опасность попасть в ситуацию, связанную с террористическими актами в нашем регионе (весьма вероятно — 16,1%; высокая вероятность, но ниже чем в столице — 25,9%; невысокая вероятность, но она ощущается — 40,9%).Главные причины сохранения опасности террористических актов: деятельность исламских террористических центров (24,6%); общая привычка к насилию, нетерпимость к чужим взглядам (17,1%); рост доли лиц нерусской национальности (16,6%); 13,4% считают, что опасность терактов сохраняется в результате неумелых действий властей (13,;%); каждый десятый (10,7%) связывает опасность терактов в произволом лиц кавказской национальности. Высокая обеспокоенность современной ситуацией с возможностью терроризма, а также обеспокоенность распространением мусульманских организаций приводит к тому, что большинство опрошенных готовы лично принять участие в антитеррористических мероприятиях. Несмотря на это, обращает на себя внимание тот факт, что 12,6% опрошенных для себя такую ситуацию исключают, а 11,0% - затруднились при ответе на данный вопрос. Таким образом, блок вопросов, посвященный терроризму выявил несколько тенденций в студенческом общественном мнении. Во-первых, несмотря на распространение достаточно толерантных взглядов, среди студентов распространены этноцентрические взгляды: студенты свою культуру ставят выше, чем другие, что подтверждает косвенно согласие с выражением «Россия для русских». Такая ситуация может в определенной степени препятствовать развитию международных связей университета.

Во-вторых, прежде всего этноцентризм студентов проявляется по отношению к мусульманским объединениям и организациям, которые связывают с сохранением угрозы террористических актов. Наконец, студенты не считают себя защищенными от терроризма в нашем городе, однако есть часть студентов, которые не согласны принимать участие в антитеррористических мероприятиях. Исследование в целом показало, что студенты высших учебных заведений имеют устоявшиеся социокультурные и социально-политические ориентации, которые в целом не угрожают социальному благополучию жизни университета. Студенчество являет собой социально-демографическую общность, которая имеет особенности, связанные как с возрастом, так и с деятельностью: выбор жизненного пути, неустойчивые эмоциональные состояния, надежды на будущее, получение образования, поиск смысла жизни и многое другое. Выводы по исследованию можно сгруппировать следующим образом.

1. При выборе наиболее значимых ценностей, актуальных проблем современной молодежи и нашего региона в большинстве своем студенты показывают себя добропорядочными гражданами, интересы которых направлены на традиционные для молодежной социально-демографической группы сферы. 2. Большинство студентов поддерживают деятельность проправительственной партии «Единая Россия» и тех молодежных объединений, которые поддерживают эту партию («Молодая гвардия», «Наши») (более 70%). Несмотря на знание о деятельности других организаций, молодежь нашего университета не высоко оценивает их деятельность и чаще всего не поддерживает организованные молодежные объединения (причем любой направленности, не обязательно радикальной). Есть малая часть студентов, единицы на разных факультетах, которые состоят в радикальных объединениях и одновременно есть небольшой процент тех (1−3%), кто поддерживает радикальные объединения, в том числе и неофашистской направленности. В университете есть примерно пятая часть студентов, которые проявляют индифферентность по отношению к деятельности любых общественно-политических объединений и под влиянием ситуации могут примкнуть как к радикальным объединениям, так и к другим молодежным движениям им организациям.

3. Несмотря на распространение в современном обществе толерантных взглядов, среди студентов часто встречается этноцентризм: студенты свою культуру ставят выше, чем другие, что подтверждает косвенно согласие с выражением «Россия для русских». Такая ситуация может в определенной степени препятствовать развитию международных связей университета. Говоря о развитии международных связей университета, нельзя не коснуться проблем, связанных с обучением иностранных студентов, среди которых значительное место занимает проблема отношения со студентами, представителями «местного населения». В связи с этим интересным видится рассмотрение проявлений национально-этнического экстремизма в рамках высшего образования. Современное образовательное пространство построено таким образом, что студенты из различных стран так или иначе взаимодействуют друг с другом. Заключение

Таким образом, экстремизм можно классифицировать по различным основаниям, он находит отражение практически во всех сферах человеческой деятельности, основан насоциальном недовольственаселения и служит оправданием насилия. Исследования показывают, что экстремизм наиболее распространен в обществах, вступивших на путь модернизации и трансформации, а качестве носителей идей нетерпимости выступают представители двух полярно противоположных групп социума. С одной стороны, это его низы, не адаптированные к новым условиям жизни, с другой — представители образованных и состоятельных сословий, но также характеризующиеся некой социальной, культурной или сугубо психологической маргинальностью. В условиях глобализации процессы модернизации и трансформации приобретают мировой масштаб, затрагивая все большее количество государств, что приводит к обострению противоречий на мировом уровне. Увеличение миграционных потоков ведет к росту межэтнической и межкультурной напряженности.

Расширение возможностей коммуникации упрощает вовлечение новых участников, привлекая больше представителей молодежи, социальное положение которой в условиях трансформации современного общества характеризуется неполнотой социального статуса, маргинальностью социальных позиций, неопределенностью социальных идентификаций. Все это выливается в экстремальность сознания и поведения, на полюсах экстремальных настроений крайними состояниями являются фанатизм и нигилизм. В разных социальных обстоятельствах экстремальность выражается в разной степени, приобретая острые формы под влиянием определенных факторов. У молодежи есть несколько вариантов взаимодействия с существующей действительностью и реализации этой экстремальности: уйти от неё в виртуальное пространство приспособиться к ней, уйти в субкультуру, либо пойти по пути протеста и нигилизма. Все эти варианты могут реализовываться как на индивидуальном, так и на групповом уровнях, каждый из них может привести молодого человека к участию в деятельности экстремистских групп. Анализ молодежных движений экстремистского характера показал, что подавляющее их большинство можно отнести к движениям политизированной, религиозной или националистическо-расистской направленности, что соотносится с основными формами экстремизма. При этом можно выделить мотивы, побуждающие молодых людей к участию в деятельности этих движений. Исследования молодежного экстремизма показывают также, что носителями экстремистских настроений среди учащейся молодежи выступают в основном студенты вузов, что делает актуальным исследование экстремистских настроений в студенческой среде.

Одно из положений базовой гипотезы состояло в том, что чем выше уровень информированности об организациях экстремистской направленности (в ущерб другим молодежным организациям, движениям и объединениям), тем выше вероятность того, что молодой человек станет членом экстремистской организации. Гипотеза подтвердилась, а данные исследования, посвященного отношению студентов к современным молодежным объединениям радикального направления, говорят о том, что уровень информированности молодежи о деятельности радикальных организаций относительно невысок. Лишь малая часть студентов поддерживает деятельность подобных объединений (или состоит в них), в основном же студенты знают о деятельности проправительственных молодежных объединений. Деятельность других оценивается студентами невысоко. При этом студенты тамбовских вузов имеют устоявшиеся социокультурные и социально-политические ориентации, в целом не угрожающие социальному благополучию жизни университета, их интересы направлены на традиционные для молодежной социально-демографической группы сферы. Однако исследование показало также, что среди студентов часто встречается этноцентризм, который может выступать предпосылкой для развития национально-этнического экстремизма, поэтому автором было проведено исследование, посвященное межнациональным отношениям в студенческой среде.

Исследование показало, что в большинстве своем отношения между студентами, получающими образование в зарубежных вузах и студентами «принимающих стран» можно описать как доброжелательные, а незначительные проявления бытового экстремизма по мере взаимного знакомства с культурой и языком практически сходят на нет. Локальные вспышки возможны в любом обществе и в любой стране, но чем лучше будет проходить адаптация иностранных студентов, чем меньше недопонимания (а значит, и поводов к открытым столкновениям) будет с обеих сторон, тем меньше вероятность распространения подобных взглядов. Это исследование также подтверждает гипотезу о том, что чем больше молодежных организаций, способствующих «мирному» выходу экстремальности, тем ниже вероятность того, что молодой человек пойдет по пути экстремизма. В результате исследования было доказано, что совместное проведение досуга представителями различных групп (в данном случае национально-этнических, но речь может идти и о группировке по иным основаниям) существенно снижает уровень напряженности в общении между ними. Это также соответствует принципу мультикультурности, который предлагает такое построение связей, которое помогало бы представителям противоборствующих групп включаться в новые группы по иным основаниям. Говоря о рекомендациях, необходимо все же учитывать, что даже в группах, не связанных напрямую с экстремистской деятельностью, осознанно или спонтанно могут пропагандироваться идеи исключительности и превосходства над другими. Необходимо с большой осторожностью относиться к таким идеям. Исследование межнациональных отношений в студенческой среде показало, что знакомство с культурой, ценностями и нормами «другого» снижает вероятность возникновения ксенофобских настроений, поэтому главным в работе молодежных организаций должен стать принцип открытости при недопустимости создания образа врага в лице других организаций. Необходимо также помнить, что при недостаточной информированности о работе молодежных групп и организаций, которые могут заинтересовать молодого человека, вероятность того, что он пойдет по пути протеста или нигилизма (наиболее опасных с точки зрения развития экстремистских настроений) значительно возрастает. Уход молодежи в виртуальное пространство, который некоторыми до сих пор воспринимается как «удобный» с точки зрения управления (ведь «виртуально зависимый» человек меньше интересуется реальной жизнью, а значит, вряд ли «пойдет на баррикады») на самом деле таковым не является.

Виртуальная среда также создает благоприятную среду для роста экстремальности и экстремизма, при этом в сети немало сайтов, напрямую призывающих к насилию. Необходим постоянный мониторинг за их деятельностью. Исследование, посвященное отношению студентов к деятельности молодежных объединений радикального направления, показало, что несмотря на в целом невысокие показатели экстремальности., значительной части студентов присущи идеи этноцентризма, возвеличивание собственной культуры, нелюбовь к людям других национальностей. Во многом это связано со стереотипами, которые создаются и пропагандируются в том числе и через СМИ. На российском телевидении немало фильмов и сериалов, демонстрирующих «плохих» иностранцев. Выпуски новостей пестрят сюжетами о кражах и разбойных нападениях, совершаемых «лицами кавказской национальности». Все это не способствует развитию толерантности.

Необходимо уравновесить такие сюжеты рассказами о других культурах, при этом не только о культуре каких-то экзотических племен, но и культуре тех самых «нежелательных гостей» из ближнего зарубежья.

Список литературы

Авдеев Ю. И. Религиозный терроризм: особенности формирования, современная роль, характерные черты // Терроризм и религия / Науч.

ред. В. Н. Кудрявцев; Сост. Л. В. Брятова. — М.: Наука, 2005. 199 с. Авцинова Г. И. Политический радикализм в России: концептуальные подходы к понятию и пути нейтрализации // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки.

1995. № 3. С. 45−51.Авцинова Г. И. Экстремизм политический // Политическая энциклопедия. В 2 томах / сост. Семигин Г. Ю. — М.: Мысль, 1999.

Т.

2. 314с. Аминов Д. И. Молодежный экстремизм. / Д. И. Аминов, Р. Э. Оганян — М.: ТРИАДА ЛТД. 2005. 196с. Бааль Н. Б. Молодежные экстремистские организации в постсоветской России // История государства и права. 2007.

№ 11. С. 7−9.Баева Л. В. Экстремизм: природа и формы проявления // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2008. N 3.

С. 21−26.Беликов С. Политический экстремизм в молодежной среде // Материалы «круглого стола» «Молодежь и политика» в Московском государственном университете им. М. В.

Ломоносова, апрель 1999 г. 250с. Васенина И. В. Политический экстремизм в молодежной среде / Материалы II Всероссийской научной конференции Сорокинские чтения. Будущее России: стратегии развития. 14−15 декабря 2005 г. — М.: Издательство МГУ, 2006

Верховский А. Политический экстремизм в России/ А. Верховский, А. Папп, В. Прибыловский. — М.: Институт экспериментальной социологии, 1996.

356 с. Грачев А. С. Политический экстремизм. М.: Мысль, 1986. 271с. Дробижева Л М. Социальные предпосылки распространения экстремизма и терроризма / Л. М. Дробижева, Э. А. Паин // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. — М., 2002. С. 39−44.Дробижева Л. М. Социальные факторы предупреждения экстремизма/ Л. М. Дробижева, О. В. Щедрина // Современный экстремизм в Российской Федерации: особенности проявления и средства противодействия.

Материалы Всероссийской научно-практической конференции в Академии управления МВД России 16 июня 2006 г. — М.: Академия управления МВД России, 2006. С. 15−16. Зубок Ю. А. Самоорганизация в проявлениях молодежного экстремизма / Ю. А. Зубок, В. И. Чупров // Социологические исследования.

2009. № 1. С. 78−88.История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях / Автор-составитель О. В. Будницкий. Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1996. 576 с. Казанцев А. А. «Ваххабизм»: опыт когнитивного анализа институтов в ситуации социокультурного кризиса // Полис.

2002. № 5. С. 96−109.Кадиева А. М. Сущность и классификация экстремизма // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. N

3. С. 27−30.Козлов А. А. Ксенофобия в молодежной среде: Доклад по результатам мониторинга / А. Козлов и др. ;

М.: Московская Хельсинкская группа, 2009. 114с. Молодежный экстремизм / Под ред. А. А. Козлова. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996

Ольшанский Д. В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002. 288 с. Павлий Г. Ю. Экстремизм и его формы в современной практике // Противодействие этническому и религиозному экстремизму на Северном Кавказе / Материалы межрегиональной научно-практической конференции (11−14 ноября 2009 года). — Майкоп: редакционно-издательский отдел Адыгейского государственного университета, 2009

Психологи о терроризме: Материалы круглого стола /Сост. И. Е. Задорожнюк, В. И. Черненилов // Психологический журнал. 1995. № 4.Тишков В. А. Стратегия противодействия экстремизму // Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. ИЭА РАН. М., 1999.

№ 23. С. 7−18.Устинов В. Экстремизм и терроризм. Проблемы разграничения и классификации // Российская юстиция. 2002.

№ 5. С. 34−36.Шеховцов, Ю. Ю. Понятие, сущность и виды экстремизма. Труды юридического факультета [Текст] / М-во образования и науки РФ. Федеральное агентство по образованию.

Ставропольский гос. ун-т. — Ставрополь: Ставропольсервисшкола. Вып. 9 / отв. ред.

Г. И. Чечель. 2005

Экстремизм в молодежной среде. Учебно-методическое пособие. / Составитель: В. В. Михайленко. Спб.: АНО ЦРМП Мedia-Express. 2009.