Сожительство в современной России. 
Теория и практика

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Волгоградский государственный университет»

Институт философии, социологии и права Кафедра социологии КУРСОВАЯ РАБОТА на тему: СОЖИТЕЛЬСТВО В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА Студент Бубнова Екатерина Александровна Научный руководитель Лактюхина Елена Геннадьевна Волгоград — 2013

• Введение
• Глава 1. Социальный феномен сожительства
• 1.1 Трансформация института семьи
• 1.2 Сожительство как форма семейно-брачных отношений
• Глава 2. Сожительство в современной России
• 2.1 Динамика и тенденции сожительства
• 2.2 Незарегистрированные союзы: социологический анализ
• Заключение
• Список использованной литературы
• Приложения

Динамичные преобразования российского общества в условиях утверждения техногенной цивилизации догоняющей модернизации влекут за собой трансформацию всех сфер его функционирования и трансформацию всех без исключения социальных институтов, в том числе и преобразование социального института семьи. При этом возникают определенные трудности выбора оптимальной модели семьи, как для каждого человека, так и для государства и общества в целом.

Сегодня, как в нашей стране, так и во всем мире, семья и как малая социальная группа и как социальный институт, проходит серьезное испытание на прочность, при этом эксперимент с ней проводит само общество. Несмотря на все трудности, которые преследуют семью в последние десятилетия, она живет и продолжает исполнять присущие ей функции.

Семью и семейный образ жизни ученые начали исследовать сравнительно недавно. Прежде всего, это связано с изменением самого типа семьи, а также системным кризисом института семьи в современных российских условиях.

Отечественные исследователи связывают нынешний кризис семьи, деформацию многих семейных ценностей среди различных категорий населения не только с изменением ценностных ориентаций современной молодежи, но и с общемировыми тенденциями. Происходит переход от патриархальной семьи к нуклеарной, а также от детоцентристкой к эгалитарной.

В современной российской семье главной функцией становиться не ведение совместного хозяйства, не физическое рождение детей, а отношения между супругами. Речь идет об оказании психологической поддержки членам семьи, что приобретает особую актуальность в условиях системного кризиса в России, когда жизнь насыщена изменениями, стрессами и волнениями. Брак в своём историческом развитии, прошёл длительный и многовековой путь развития и смены одних форм другими. Однако в последнее время в нашем обществе традиционная семья постепенно теряет свою привлекательность для значительной части населения. Распространяется практика, когда формирующаяся семья уходит от официальной регистрации отношений, создавая семью на основе так называемого «гражданского брака».

В настоящее время так называемый «гражданский брак», или сожительство, приобрел определенную легитимность в современном обществе, и многие оправдывают его существование. В России «гражданский брак» — это сожительство людей, не желающих связывать себя супружескими и родительскими правами и обязанностями, поэтому традиционная семья постепенно теряет свою привлекательность для значительной части населения. А семья, основанная на альтернативных формах браку, а именно, сожительства, не может полноценно выполнять присущие ей функции. Это современное явление полностью еще не изучено, и оставляет за собой массу вопросов, и требует определения его места, и значение для самого социального института семьи.

Для отечественной социологии характерен определенный пробел в изучении незарегистрированных связей между мужчинами и женщинами, поскольку в советский период они рассматривались как временные, чуждые советскому обществу явлению, оставшиеся от прошлого. Однако в настоящее время уже сделаны попытки исследований проблематики, связанной с распространением внебрачных отношений. Здесь можно отметить работы Гурко Т. А., Николаевой Е. А., Морозовой В. Б., Голода С. И., Михеевой А. Р. и др.

Таким образом, целью курсовой работы является изучение сожительства в современной России.

Достижению названной цели способствует решение нескольких задач:

— исследование трансформации института семьи,

— рассмотрение сожительства как формы семейно-брачных отношений,

— изучение динамики и тенденций сожительства,

— социологический анализ незарегистрированных союзов.

Глава 1. Социальный феномен сожительства

1.1 Трансформация института семьи

сожительство семья брачный незарегистрированный

Институт семьи можно определить как часть общества, объединяющую людей, связанных единством быта и взаимной ответственностью за воспитание детей на основе кровного родства, брака или усыновления, и поддерживающих друг друга социально, экономически, психологически либо идентифицирующих друг друга как поддерживающих эту ячейку общества.

Семья возникла намного раньше религии, государства, армии, образования, рынка, то есть она является одной из древних форм институциональной организации общественной жизни.

По мнению автора, актуализируют исследование трансформации семьи разноплановые изменения ее функционирования во всем мире — дифференциация родительства от супружества, секса от репродуктивных функций, работы от семьи, меняется уровень внутрисемейной интеграции. Семьи приспосабливаются к конкретно-историческим условиям общественной жизни, адаптируются к социальным отношениям, нормам, ценностям.

Россия не исключение: популярность внебрачных отношений, ориентация на бездетность, распространенность «гостевых» браков побуждают к анализу семьи как базовой потребности общества с соответствующей системой функций.

Перемены, происходящие с институтом семьи в России (как и в большинстве стран Европы) в отечественной социогуманитаристике трактуются с двух парадигмальных позиций. С первой положение дел интерпретируется как парадигма модернизации, с другой — как парадигма кризиса семьи. Обе концепции признают изменения институтов брака и семьи, поэтому автору видится, что они одновременно отражают две стороны одного и того же явления — трансформации семьи.

То, что сегодня называют «противоборствующими концепциями» развития института семьи, отражает возникший в начале прошлого века конфликт ценностных систем. Питирим Сорокин еще в 1913 году с одной стороны, обозначил «кризис семьи», с другой стороны, отмечал, что остановить его — «значит изменить в корне всю организацию современного общества и вернуть ее на несколько веков назад…», что признавал невозможной задачей.

Кризис или распад семьи во второй половине ХХ столетия связан с невыполнением нуклеарной семьей ее основных функций как института по рождению и воспитанию детей (низкая рождаемость, преобладание одно-двухдетных семей, внесемейная социализация детей из-за профессиональной занятости матерей и связанная с этим социальная патология и преступность подрастающих поколений). Кризис семейного образа жизни, непривлекательность пожизненного брака супругов и наличия нескольких детей в полной семье с двумя родителями проявляется в росте разводов, сожительств и рождения вне брака детей. Непривлекательность семьи для населения еще усугубляется подчиненным положением семьи в системе социальных институтов, отсутствием у семейного домохозяйства определенной автономии по отношению к государству и его институтам.

Автором замечено, что большинство исследователей сходятся во мнении, что описанные изменения связаны с так называемым вторым демографическим переходом.

Изменения, характерные для института семьи в России, во многом отражают глобальные изменения в развитых постиндустриальных обществах. В самом общем виде их можно подразделить на несколько составляющих:

— нуклеаризация семей и уменьшение числа членов семьи,

— снижение рождаемости и уменьшение числа детей в семье.

— рост разводов и числа незарегистрированных браков.

Сложные семьи в России по данным переписи 2002 г., составляют менее 10%, а средний размер семьи — 3,2 человека, еще в середине XX века этот показатель был около 5 человек. По итогам переписи 2010 года этот показатель еще ниже — 3,1 человек.

По данным большинства социологических опросов, и старшее, и родительское поколения предпочитают жить порознь, но не терять связи друг с другом. Особенно сильно желание отделиться от родительской семьи испытывает молодежь, что свидетельствует о том, что данная тенденция будет лишь нарастать, сдерживает ее лишь жилищная проблема.

В дореволюционной России суммарный коэффициент рождаемости составлял 7−8 детей на одну женщину и лишь за счет высокой детской смертности в семьях в среднем было по 3−4 ребенка. Однако с середины XX века рождаемость начала падать, и в 60-е годы составляла уже менее 2,5 ребенка на одну женщину. Несмотря на некоторый рост рождаемости в настоящее время, суммарный коэффициент рождаемости в 2010 г. не превысил 1,5 ребенка на 1 женщину.

Таким образом, «демографическая яма» 90-х гг сопоставима с демографической ямой второй мировой войны, она менее глубокая, но более масштабная (Приложение 4), а также вызвана совершенно иными причинами.

Демографическая ситуация, в которой находится наша страна сейчас, сложилась не в один момент. Это результат довольно длительной трансформации института семьи, изменения семейных ценностей. Рождаемость начала снижаться около 100 лет назад и начался он в конце XIX в.

Процесс депопуляции в России усилился в 1992 году. И происходит он под влиянием интегрированного комплекса исторических, культурных, социально-политических, экономических, идеологических и правовых факторов.

Произошедшие события естественно оказали понижающее влияние на рождаемость по многим направлениям. В новой жизни, с началом реформ, стало возможным получать любые потребительские блага, но при условии наличия достаточных денежных средств. Однако удовлетворить потребительские запросы населения их в условиях экономического кризиса было намного сложнее, чем прежде. И рождение детей в этом случае отодвигалось.

Тенденцию снижения рождаемости характеризует и снижение желаемого числа детей в семье. ВЦИОМ периодически производит исследование репродуктивных установок и поведения взрослого населения.

Так, по данным исследования «Семья и рождаемость», проведенного Росстатом в 2009 г., свыше половины респондентов (57,7% женщин и 51,4% мужчин) при наличии всех необходимых условий хотели бы иметь двоих детей, а немногим более четверти (25,2% женщин и 26,4% мужчин) — троих. В качестве того числа детей, которое респонденты собираются иметь (ожидаемое число детей), они так лее чаще всего называли двоих детей. Но здесь их доля составляет уже менее половины (46,5% женщин и 49,5% мужчин). Треть женщин и 21,8% мужчин собираются ограничиться одним ребенком, а троих и более детей намерены иметь лишь 8,6% женщин и 12,2% мужчин. В 2011 г более половины женщин (55%) заявили, что идеальным размером семьи являются два ребенка, еще 20% предпочитают иметь трех детей, что значительно выше реального суммарного коэффициента рождаемости, равного 1,61 детей на одну женщину. Около 8% респондентов, участвующих в обследовании, заявили, что молодая семья должна иметь столько детей, сколько возможно, 5% заявили, что молодая семья должна иметь столько детей, сколько «Бог даст». Менее одной десятой респондентов (8%) считали, что в семье должен быть один ребенок или не быть детей вообще.

Обращает на себя внимание резкое падение ожидаемого и желаемого числа детей в 1991—1994 гг., а также «скачки» идеального числа. Автору представляется, что это связано с тем, что семья в представлении россиян является символом стабильности.

Ожидаемое и желаемое число детей возросли в годы экономического подъема в 2000х гг, а после кризиса 2008;2009 гг. снова снизилось.

Однако посткризисные опросы показали, что у полностью удовлетворенных своим доходом людей среднее число детей, которое они могут себе позволить, — 1,86; а у совершенно неудовлетворенных — 1,47.

Среди помех к рождению детей респонденты чаще отмечали материальные трудности и неуверенность в завтрашнем дне.

22,5% женщин и четверть (25,4%) мужчин указали, что очень мешает рождению желаемого числа детей отсутствие работы. В то же время еще несколько чаще (если суммировать ответы «очень мешает» и «мешает») в качестве помехи к рождению желаемого числа детей респонденты отмечали большую занятость по работе (49−50%). На этом фоне удивляют репродуктивные намерения россиян.

В исследовании «Семья и рождаемость» респондентам предлагался набор из 12 целей, которые люди хотели бы достичь в жизни. У женщин и мужчин первые три места цели «воспитать ребенка» (первое место у женщин и второе у мужчин), «материальное благополучие» (второе место у женщин и первое у мужчин), «собственное жилье» (третье место).

Трое детей и у женщин, и у мужчин — на последнем месте (после цели свободы, независимости, стремления делать то, что хочется). Цель «вырастить двоих детей» оценили на «1−2», т. е. как неважную — 18% женщин, а как очень важную — 61,6%. Мужчины оценили значимость для них этой цели соответственно — 11,8% и 77,7%. Цель «иметь троих детей» оценили на «1−2», как неважную — 63,8% женщин, а как «очень важную» — 13,2%. Мужчины оценили соответственно — 55,1% и 27,5%. Цель — иметь как двоих детей, так и троих детей, для мужчин более значима, чем для женщин.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что малое число детей в семье и малая рождаемость сейчас определяются не материальными трудностями, а снижением ценности семьи и брака, преобладанием внесемейных ценностных ориентаций. В результате трансформации ценностей население теряет потребность в нескольких детях, тем более в многодетной семье. Стремления, установки, приоритеты, мотивы поведения современного человека часто вступают в противоречие с задачами воспроизводства. Примером тому является рост разводов и числа незарегистрированных браков. В начале XX века развод был крайне редким явлением, распадалось всего 1−2 брака из 100, в начале XXI распадается каждый второй брак.

Период 30-х годов является уникальным в истории брачно-семейных отношений в России. За десять лет были разрушены все основы традиционной семьи, в корне изменено отношение к разводу: к 1935 году по сравнению с 1913 годом число разводов возросло в 68 раз.

Во второй половине 30-х проблема брачно-семейных отношений получила принципиально новое идеологическое истолкование. Проблема свободы выбора формы брачных отношений была снята и подменена проблемой семейного долга. Принятые меры привели к усилению стабильности брака.

За годы войны число зарегистрированных браков упало более чем в 2 раза. Сразу после окончания войны, после демобилизации начался резкий подъем уровня брачности. Однако повышение происходило в условиях огромного дисбаланса полов и поэтому носило непродолжительный характер.

Фактор послевоенной диспропорции перестал влиять на число браков только к концу 50-х годов, когда подавляющее большинство женихов на брачном рынке составляли мужские поколения, не участвовавшие в войне.

С конца 50-х годов до начала 60-х годов отмечался медленный, но устойчивый рост числа разводов, и уже в 1960 г. они превышали уровень 1936 г. Длительность брака при разводе стала сокращаться. К 1964 г. достигли совершеннолетия девушки, родившиеся в послевоенный период, что привело к существенному повышению показателей брачности.

С 1970 г. по 1984 г. происходило стабильное снижение коэффициента суммарной брачности, особенно заметно у мужчин, у женщин отмечалась стабилизация показателя. В этот же период продолжились исследования факторов отхода от традиционных брачно-семейных норм, отношений к добрачным отношениям, показавшие, что в стране происходит постепенная демократизация социальных норм, регулирующих взаимоотношение полов.

После принятия Постановления об изменениях порядка расторжения брака в 1965 г., значительно упростившего процедуру развода, абсолютные и относительные показатели разводимости резко возросли.

Усиление мер демографической политики в 1982 г. на некоторый период времени приостановило рост показателей интенсивности разводимости. Снижение продолжалось до конца 80-х годов, но затем вновь начался рост.

За период между переписью 1989 г. и микропереписью 1994 г. продолжилось сокращение доли населения, состоящего в браке, во всех возрастах. Показатели брачности катастрофически быстро снижались. Причины этого не только в необходимости адаптации населения к кардинальным социально-экономическим изменениям, и, вследствие этого, откладывании браков. Все большее признание получали незарегистрированные браки. Сроки начала фактического брака все чаще не совпадали с его юридической регистрацией. В 90-е годы указанные тенденции усилились, что вызвало быстрое снижение абсолютных и относительных значений регистрируемых браков.

Снижение числа вступающих в брак определяется не только нестабильностью социально-экономической обстановки, но и нравственным попустительством, модой на свободные добрачные отношения. Отсюда растет число разводов, количество неполных семей и детей, растущих без отца. На протяжении с 1960 до 2003 г рос процент детей, родившихся вне брака (Приложение 10), который наименьшие значения имел в 1970;1975 гг. (10,6−10,7%), а наибольшие в 2003;2004 (31−29,8%). Затем, видимо, в связи с демографической политикой, эта доля сокращалась и на 2011 г равна 24,6%.

Кризис института семьи в России подтверждается фактором массового игнорирования родительских обязанностей, что привело к феномену «социального сиротства». В стране бездомных и безнадзорных детей насчитывается по разным источникам от 1,5 до 5 миллионов (точная цифра не известна).

Узаконенная безработица, нестабильность материальной обеспеченности семьи, ее обнищание приводят к неврозам, деформации моральных норм, агрессии. «Уход» родителей в алкоголизм, наркоманию, криминал разрушают климат в семье, конфликты заканчиваются тем, что родители порой выгоняют детей на улицу либо дети бегут сами от невыносимых условий жизни.

Помимо упомянутых концепций развития семьи в научных исследованиях четко обозначились три конкурирующие парадигмы — фамилистическая, модернизационная и феминистическая.

Согласно фамилистической парадигме ценностный кризис семьи связан с тем, что семья как социальный институт и как малая группа перестает выполнять традиционные функции, часть которых перехватывается другими институтами или отмирает. А другие, прежде всего репродуктивная и функция первичной социализации, резко ослабевают, порождая массу проблем.

Феминистическая парадигма акцентирует внимание исследователей на деструктивном значении традиционной патриархальной семьи для женского равноправия как социально-культурного явления.

Сторонники модернизационной концепции семьи отмечают переход от патриархальной семьи к эгалитарной, где мужчины и женщины имеют равные права и возможности и строят отношения на принципах партнерства.

Негативные тенденции, сопровождающие трансформацию института семьи в России, сторонники данной парадигмы рассматривают в качестве временных, отражающих проблемы адаптации семьи к новым социально-экономическим условиям.

В изменившихся социально-экономических условиях преодоление возникшего в связи с этим разрыва между традиционным сознанием и реальным бытием потребовало кардинальных изменений мировоззрения как на уровне общества, так и в рамках малых групп (в т.ч. и семьи), а также на индивидуальном уровне отдельных представителей. В этих условиях полиэтничная и поликультурная Россия, активно впитывая западные ценности, с одной стороны, запрограммирована на отказ от идеологии фамилиоцентризма, с другой — пытается сохранить высокий статус семьи как ценности общества и ее значимость для индивидуального бытия человека.

1.2 Сожительство как форма семейно-брачных отношений

Семья в социологическом смысле может основываться на фактических брачных отношениях, которые, как показал анализ литературных источников, получают в настоящее время все большее юридическое признание в различных странах. Но автор считает необходимым заметить, что не все семьи в социологическом смысле составляют семью в юридическом смысле.

В истории России существовали разные периоды признания сожительства: от установления правовых последствий за фактическими сожительствами до полного юридического безразличия. Дореволюционное русское брачное право обвиняло в незаконном сожительстве лиц и отрицало возможность охраны прав незаконнорожденных детей. Представители юридического сообщества объясняли такую позицию тем, что иные правовые установления делали бы внебрачный союз выгоднее и привлекательнее брачного, что немыслимо с точки зрения закона, защищающего идеал нравственности.

С 1917 г. в России согласно Декрету ВЦИК и СНК РСФСР от 18 декабря 1917 г. браки заключаются только в гражданском порядке и лишь в уполномоченных на то государственных органах, которыми являются органы загса. Поэтому браки, заключенные иным способом (по религиозным, церковным и иным обрядам), не имеют никакой юридической силы и не порождают никаких правовых последствий. Не признается браком и фактическое сожительство мужчины и женщины без государственной регистрации заключения брака в органах загса. Необходимость государственной регистрации брака закреплена в законодательстве большинства развитых стран. Заменить государственную регистрацию брака каким-либо иным актом невозможно.

Фактические брачные отношения в настоящее время в России не влекут возникновения семейных прав и обязанностей. Хотя в действительности «незарегистрированных браков» немало, мужчины и женщины счастливы в них, воспитывают общих детей, закон эти отношения «не видит».

Семейный кодекс РФ не упоминает о фактических браках. Поэтому отношения между сожителями не регулируются его предписаниями. Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г. признавал юридическую силу за браками, заключенными без государственной регистрации. Однако Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. лицам, состоящим в фактических брачных отношениях, было предписано оформить свои отношения путем регистрации брака с указанием срока фактической семейной жизни. После издания этого Указа незарегистрированные браки перестали признаваться государством.

Признаками фактических супружеских отношений выступают совместное проживание и ведение общего хозяйства. Наличие половых связей не является обязательным, поскольку в фактическом браке могут состоять лица, не способные к сексуальной жизни вследствие возраста или заболевания. Однако участники фактического брака должны проживать именно как муж и жена, их взаимоотношения с поведенческой стороны должны быть аналогичны отношениям супругов, состоящих в зарегистрированном браке. Иначе было бы невозможно отграничить фактический брак от неполной семьи. В современном обществе все большее количество мужчин и женщин выбирают иные виды сожительства, предпочитая не оформлять свои отношения путем регистрации бракосочетания. В зарубежном семейном законодательстве наметилась тенденция на признание юридических последствий за внебрачными союзами, правовой статус которых может быть различным.

Сожительство как устойчивая связь мужчины и женщины (cohabitation) — институт, урегулированный с незначительными различиями в ряде государств. Однако большинство государств признают брачные отношения между мужчиной и женщиной, придавая им характер правовых только при соблюдении этой парой нормативно установленных правил.

Социологию же больше интересуют отношения не юридические, а фактические.

В российской социологии под сожительством понимается «незарегистрированный союз мужчины и женщины, живущих вместе и состоящих в сексуальных отношениях». В западных социологических источниках сожительство — это «совместное проживание мужчины и женщины как мужа и жены, но без официального оформления брака». По сути, это одно и то же.

Сожительства, во многом схожие с зарегистрированными союзами, в большинстве случаев имеют некоторые одинаковые с ними характеристики: совместное проживание и ведение хозяйства, объединение финансов, исключительность отношений и т. д.

Наличие, распространенность и рост различных вариантов отношений сожительства (добрачное, постбрачное, сожительствующие союзы, в которых есть дети), с точки зрения ряда автора, позволяет сделать вывод об институциализации отношений сожительства в современном обществе.

Сожительство существует в нескольких формах.

Фактический брак (в российском праве — сожительство) или незарегистрированный брак, часто неправильно называемый «гражданским» — отношения между партнерами-«супругами», не оформленные в установленном порядке даже при ведении общего хозяйства и наличии общих детей. Встречаются браки, где муж и жена, проживая в течение рабочей недели раздельно, проводят вместе выходные (так называемый брак выходного дня, гостевой). Такая форма сожительства возможна как для зарегистрированного, так и незарегистрированного брака (в последнем случае — при условии регулярности совместного времяпрепровождения).

Пробный брак — это временное сожительство мужчины и женщины в целях выяснения совместимости (бытовая, психологическая, сексуальная) либо с последующей официальной регистрацией брака, либо с расставанием.

Сожительство может существовать в форме послеразводного фактического брака одной или обеих сторон, продолжение фактических брачных отношений после официального расторжения брака (реального или фиктивного развода), а также после утраты супруга одной или двумя сторонами.

Современная действительность и взаимопроникновение культур породили такие явления, как бигамный и полигамный брак.

Бигамный брак имеет место при наличии зарегистрированного брака у одной или обеих сторон (при нежелании его расторжения, при невозможности расторжения предшествующего или регистрации данного брака).

Полигамный брак имеет место при наличии зарегистрированного и двух (и более) факт фактических браков у одной или обеих сторон (например, полигамия разрешена в мусульманских станах).

Среди причин, определяющих рост подобных союзов, важными являются следующие: изменение положения женщины, определенные направления социальной политики государств и отношения собственности, либерализация общественного мнения, мода на «бойфрендизм», социально-психологические причины и т. п. Распространение сожительствующих союзов, а также рождение в них детей связано с появлением новых социальных проблем, которые, безусловно, затрагивают как мужчин и женщин, вступающих в подобные отношения, так и детей, входящих в такой союз. Официальный и неофициальный брак выполняют ряд одинаковых функций: обеспечение душевной и сексуальной близости, коммуникации, экономической поддержки, эмоционально-психологической поддержки, совместного досуга, создания семьи, включающей детей и других родственников, и др. Поскольку в случае брака имеет место супружеская модель, а не детоцентристская, на первом месте оказывается метафункция стабилизации взрослых. Кроме того, фактический брак в сравнении с зарегистрированным и по отношению к нему выполняет дополнительные специфические функции.

Фактический брак, называемый «пробным»:

а) выполняет роль своего рода фильтра, способствующего оптимизации подбора брачных пар;

б) адаптирует к последующей брачной жизни, это касается и конкретного брака, и брачного состояния как такового, особенно если речь идет о младших возрастных группах и о лицах, долго не вступавших в брак;

в) способствует формированию у индивида личной семейной идеологии (представлений о желательных и нежелательных обязанностях и правах);

г) облегчает процедуру расторжения брака.

Неформальный брак может социально, психологически стабилизировать лиц, переживших неудачный брак и развод или, напротив, очень счастливое супружество.

Одновременно он может стабилизировать не только самих брачных партнеров, но их ближайших родственников, друзей, если те в силу каких-либо из отмеченных причин опасались этого брака. Различные препятствия к официальному браку (нравственного, имущественного, социального, психологического характера) преодолеваются полностью или частично благодаря возможности фактических, «свободных» отношений. Автору представляется, что не имеет значения, объективные это препятствия или мыслимые. Те и другие для индивидов реальны в равной степени.

Есть еще одна функция сожительства, которая при определенных условиях лишает его преимуществ. «Привлекательность и одновременно сложность указанных отношений заключены в идее состязательности, постоянном подтверждении своего духовного и физического потенциала», — заметил С. И. Голод. Чем моложе сожители, тем более функциональным в этом отношении является их брак. Ослабленный внешний контроль и легкость расторжения отношений требуют самоконтроля, поддержания интереса друг к другу, сохранения физической формы, заботы о психологическом комфорте партнера и т. д. Не для всех приемлемо такое постоянное напряжение.

Одна из основных функций сожительства — компенсаторная. В первую очередь это касается такой распространенной формы бигамии, при которой наряду с фактическим браком имеется официальный. Законный брак может быть дисфункционален в отношении функций: сексуальной, досуговой, эмоциональной, репродуктивной, другой, что компенсирует одновременный фактический брак. В случае последовательности официального и фактического браков немаловажной может оказаться сама «инаковость» последнего, если предыдущий, официальный, рассматривался как неудовлетворительный.

В отличие от формального брака, который не всегда легко расторгнуть и который часто воспринимается как средоточие «обязанностей», фактический брак способен стать более эффективным средством избавления от одиночества. Это в высшей степени касается пожилых одиноких людей, для которых проблемы детей (отсутствующих вообще или отделившихся), имущества, собственного отдельного жилья утратили актуальность, а вопрос о прочности, долговременности союза является не уместным.

Отечественные исследователи пока ограничиваются изучением причин, форм, функций сожительства. Зарубежные социологи уже обобщили динамику развития форм сожительства и его восприятия обществом. Так, в работе Михеевой А. Р. приводится изменение степени культурной приемлемости сожительств в обществе в интерпретации Хр. Принца. Он выделяет четыре стадии развития отношения в обществе к данному явлению:

На первой стадии сожительства существуют как девиантный феномен, наблюдаемый в небольшой группе населения. Как правило, это люди высокообразованные, раньше уже состоявшие в браке, неконформисты, горожане.

На второй стадии «врастания в культуру», по теории Хр. Принца, сожительство становится социально приемлемым в качестве «прелюдии к браку». Обычно эти отношения воспринимаются как пробный брак, и они переходят в зарегистрированный брак, как только возникает желание иметь детей.

На третьей стадии сожительство социально становится альтернативой браку. Оно выбирается в качестве постоянной альтернативы из-за таких отличий, как большая независимость и равенство между партнёрами. На этой стадии рождение ребёнка более не ограничивается браком.

На четвёртой стадии сожительство становится разновидностью брака, или, скорее, брак становится некоторой формой сожительства. Официально зарегистрированный брак исчезает; легитимность сожителей приравнивается к официально зарегистрированным брачным парам. Трансформируются гендерные отношения в сфере частной жизни: совмещаются/сближаются представления, ориентации мужчин и женщин относительно стиля жизни и распределения власти, обязанностей, прав между супругами-партнёрами.

Эти последовательные стадии «врастания» феномена сожительства в культуру того или иного общества могут сильно отличаться по продолжительности и трудно определить, в какое время и в какой степени будет достигнута конечная стадия.

По предположению Хр. Принца, общество, находящееся на определённой стадии распространённости феномена сожительства, уже не может вернуться на предыдущую. Но если определённая стадия уже достигнута, все предыдущие типы сожительства могут и действительно продолжают существовать параллельно в этой стране. Значит, Россию можно расположить между второй и третьей стадиями, возможно, ближе к третьей.

Таким образом, особенности и тенденции развития современной российской семьи являются, в основном, негативными — снижение брачности, рост разводов, снижение рождаемости, рост доли однодетных и бездетных семей, увеличение числа внебрачных рождений, рост безнадзорности детей. Кризис семьи связан с тем, что прежняя необходимость в социально-нормативной поддержке соединенности членов семьи разных поколений, отпала. Вместе с элиминированием запрета на контрацепцию и аборты исчезла необходимость в удлинении репродуктивного периода жизни за счет всеобщей и ранней брачности, пожизненного брака и рождения детей. Одновременно возникла допустимость не только разводов, но и добрачных, а также внебрачных сексуальных отношений. На самом деле развитие технологии и медицины, совершенствование здравоохранения позволило контролировать смертность и освободить от этой функции рождаемость. При этом ценность наличия детей в супружеской семье не отрицается, но акцент переместился на брачно-сексуальные отношения. Указанные выше особенности нуклеаризации ведут не к детоцентризму, а к смещению семейно-детного образа жизни в сторону семейно-супружеского партнерства. Феномен распространения официально незарегистрированных супружеских союзов и внебрачной рождаемости, наряду с ростом разводимости, падением рождаемости, относится к тем изменениям в демографической сфере, на основе которых уже с начала XX века делаются выводы о наступающем кризисе, дезинтеграции семьи, брака, а затем и общества. Сожительство представляет собой сложное и неоднозначное явление социокультурной жизни, специфическая форма взаимоотношений мужчины и женщины без их официального оформления, которая нуждается в проведении дальнейшего анализа.

Глава 2. Сожительство в современной России

2.1 Динамика и тенденции сожительства

Долгое время зарегистрированный брак был единственной признанной обществом формой супружеского взаимодействия. В последнее десятилетия ХХ в. в индустриальных странах традиционная форма семьи претерпела существенные изменения. Те же тенденции проявляются и в России.

На основе статистических данных автором предпринята попытка анализа динамики сожительства в нашей стране. Источником сведений явились данные переписей населения по Российской империи, СССР и новой России.

Рассчитанный в пп. 1.1 по данным государственной статистики коэффициент суммарной брачности, отражает интенсивность только регистрируемой брачности. Резкое падение брачности в обычных, мирных условиях заставляет предполагать, что немалое число браков не регистрируется, потому не попадает в учет. Оценить действительное число сожительств не просто.

Данные до 1994 г сведений о фактических незарегистрированных сожительствах не содержат. Причем, если до 1939 г и после 1970 г брачное состояние учитывалось детально (холостые, состоящие в браке, вдовые, разведенные), то в промежутке между этими переписями только как таковое (в браке/не в браке) — у статистики были иные задачи. Поэтому судить о том, что в действительности происходило в то время с институтом брака, сложно.

Тот факт, что коэффициент общий брачности снижался, на фоне роста среднего возраста вступления в первый брак, косвенно говорит о расширении практики нерегистрируемых сожительств.

При этом до 1926 г, как уже говорилось в пп. 1.1, сожительство признавалось фактически, но не признавалось юридически. В 1926 г все сожительства признавались браками, а в период после 30-х гг до перестроечного времени чаще скрывались или подлежали обязательному узакониванию.

Первая попытка отдельного учета зарегистрированных и незарегистрированных браков была предпринята в пробной переписи 1967 года, при подготовке переписи 1970 года. Опрос проводился в трех районах СССР с общей численностью 229 тыс. человек.

По результатам опроса живущими в незарегистрированном браке оказалось от 9 до 13% из общего числа опрошенных, состоящих в браке.

Второй раз оценка была произведена в Российской Федерации только четверть века спустя, в ходе микропереписи населения 1994 года (было обследовано 5% населения). По ее данным, из общего числа живущих в браке в незарегистрированном браке состояло 6,5% мужчин и 6,6% женщин, хотя, возможно, действительное распространение незарегистрированных браков было большим, чем смогла уловить микроперепись.

Данные по незарегистрированным сожительствам согласно данных переписи населения представлены на рис. 1.

Рис. 1. Динамика фактических сожительств по данным переписей населения

По данным проводившихся во второй половине 1990;х годов локальных исследований, их распространение было значительно большим (табл. 1).

Таблица 1 Доля женщин, состоящих в незарегистрированном браке, Россия, 1994;2000, % к общему числу состоящих в браке

*"Репродуктивное здоровье российских женщин" — обследование, проводившееся в 1996 и 1999 годах американским Центром по контролю и профилактике заболеваемости (CDC, Атланта, США) и Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ)

Эти данные не были детальными, методика их учета продолжает совершенствоваться с каждой переписью населения, и их трудно сравнивать. По сути, методологически сопоставимы данные 2002 и 2010 гг (таблица 2).

Таблица 2 Состояние населения в браке (по данным переписей населения)

Вопреки расхожему мнению, что женщины в незарегистрированных союзах считают себя несвободными чаще, чем мужчины, данные таблицы 2 свидетельствуют об обратном явлении.

При этом категория «незарегистрированный брак», которую использует российская переписная статистика, призвана охватить состояния, при которых люди, имеющие фактические устойчивые отношения с кем-либо, не зарегистрировали их в соответствии с законом. Никакие дополнительные критерии для самоопределения человека, считающим себя состоящим в таком «браке», не используются. Так, во время опроса в рамках переписи не спрашивается о длительности такого союза, а информация о совместном проживании супругов не разрабатывается в разрезе брачных состояний.

Таким образом, последние две переписи высветили процесс быстрого распространения сожительств.

Введение

в программу переписей вопроса о том, зарегистрирован ли брак, в котором находятся люди, дало чрезвычайно ценную информацию, подтвердившую прежние косвенные наблюдения.

Из данных табл. 3 следует, что более чем каждый десятый брак в стране сегодня не имеет официального оформления. Этот показатель удвоился по сравнению с оценкой, основанной на данных микропереписи 1994.

Таблица 3 Доля мужчин и женщин, не зарегистрировавших свой брак среди мужчин и женщин, состоящих в браке: микроперепись 1994 года, переписи населения 2002 и 2010 годов, Россия, %

До 35 лет рост доли лиц, состоящих в сожительствах, среди всех состоящих в браке, увеличился за 15 лет более чем в 3 раза. До 20 лет каждый второй, 20−24 года каждый четвертый брак у женщин и каждый третий брак у мужчин — незарегистрированный. В группе 25−29-летних, более 17% женщин и почти 20% мужчин заявили, что они свой брак не регистрировали. Не удивительно, что в России каждый третий-четвертый ребенок рожден вне брака.

Чем старше респонденты, тем ниже процент незарегистрированных сожительств. Также наблюдается еще одна тенденция — рост за 16 лет доли сожительств среди населения в репродуктивном возрасте. Между переписями населения замедлился темп роста незарегистрированных сожительств среди молодежи, особенно среди несовершеннолетних (табл. 4).

Таблица 4 Темпы прироста доли незарегистрированных союзов: микроперепись 1994 года, переписи населения 2002 и 2010 годов, Россия, процентные пункты

Напротив, среди населения старше 35 лет темпы роста незарегистрированных союзов возросли, так как повторные союзы чаще не регистрируются.

Наибольшее число сожительств приходится на возрастной интервал от 16 до 39 лет среди женщин и от 16 до 44 лет среди мужчин. Распространенность «гражданских браков» среди них варьируется от одной трети до 90% от общего числа брачных союзов. Это можно объяснить различными стратегиями демографического поведения среди возрастных когорт. Молодое поколение более склонно к отрицанию традиционных семейных ценностей по сравнению с поколениями старше 50 лет, а возрастная категория 40−49 лет является группой с нейтральными оценками семейно-брачных отношений.

Распространенность сожительств в городской и сельской местности принципиально не различается, но на селе в возрастах старше 25 лет она чуть выше. Но исторически что внебрачная рождаемость на протяжении послевоенных десятилетий была выше именно на селе, что косвенно свидетельствует и о большем распространении там неформальных союзов. Часто людям из деревни было некогда ехать в ЗАГС в райцентр.

Какую-то часть внебрачных рождений в сельской местности давали не устроившиеся в городах мигрантки, возвратившиеся, в виду наступления беременности, к своим родителям, что есть, скорее, результат неформальных отношений между полами в городах, а не в сельской местности.

Видимо, сейчас наблюдается выравнивание сельско-городских различий на фоне общей тенденции к увеличению многообразия форм совместной жизни и общего повышения толерантности к ним.

В табл. 5 и 6 представлена доля вступивших в повторный союз.

Таблица 5 Накопленная доля мужчин, вступивших во второй союз к указанному году после прекращения первого союза, который был зарегистрированным браком: Россия, когорты по году прекращения первого союза в возрасте до 35 лет

Компенсация прекратившихся первых браков и у мужчин, и у женщин достаточно высока — к 3−5-му году каждый второй находит нового партнера для совместной жизни, а к 15-му году — около 80% мужчин и 70% женщин. Реже регистрируют повторный брак люди, уже имевшие семейный опыт.

Данные исследований российских ученых позволяют проанализировать дальнейшую семейную судьбу женщин и мужчин, имевших опыт прекращения первого союза спустя некоторое время после прекращения первого союза, бывшего зарегистрированным браком (суммарно вследствие развода/расставания и овдовения в возрасте до 35 лет).

Средняя длительность поиска нового спутника жизни составляет сегодня 3,5−4 года без заметных различий по полу. Интервал между первым и повторным союзом в послевоенное время имел тенденцию к снижению. При наличии ребенка от предыдущего брака вероятность появления на свет второго ребенка в повторном союзе сейчас такая же, как и в непрерывном первом союзе. Еще совсем недавно — два-три десятилетия назад — разведенной женщине с маленьким ребенком было гораздо труднее вновь выйти замуж, и вероятность второго рождения в повторных союзах была крайне мала.

Судя по ответам респондентов-женщин, неформальный тип повторного союза сосуществует сегодня наравне с традиционным браком: из числа расторгнувших первый брак в первой половине 1990;х годов 30% женщин проживают в зарегистрированном супружеском союзе, а 31% — в незарегистрированном (итого общая компенсация развода повторными союзами к 10-му году после прекращения первого брака составила 61%). Для сравнения можно привести результаты для женщин, разведенных в 1970;е годы и соответственно формировавших свои повторные союзы преимущественно в 1980;е годы. При том же суммарном проценте компенсации — 62% к 10-му году — соотношение зарегистрированного брака и неформального союза складывалось со значительным преимуществом в пользу первого: 50 и 12%.

Таблица 6 Накопленная доля женщин, вступивших во второй союз к указанному году после прекращения первого союза, который был зарегистрированным браком: Россия, когорты по году прекращения первого союза в возрасте до 35 лет

Неформальные супружеские отношения в повторных союзах в 1970;е годы у мужчин были более распространены, чем у женщин, при более высоком уровне общей компенсации. В 1980;е — первой половине 1990;х годов женщины почти догнали мужчин как по уровню общей компенсации разводов повторными союзами, так и по доле неформальных союзов. Далее общий уровень компенсации у женщин снизился, а мужчины сохранили на прежнем уровне общий показатель компенсации, и даже усилили в нем брачную составляющую. Регистрирует повторный брак каждый второй разведенный мужчина и каждая третья женщина. Каждый пятый разведенный мужчина и каждая третья женщина во втором союзе находятся в неформальных супружеских отношениях.

Возможно, что прежнему сближению характеристик повторных союзов у мужчин и женщин способствовало резкое сокращение смертности в период антиалкогольной кампании в 1980;е годы, временно улучшившее для женщин конъюнктуру на брачном рынке. Сверхвысокая смертность мужчин средних возрастов не способствует женщинам в поиске подходящих партнеров. Не исключено, что мужчины, более традиционные и консервативные в представлениях о семейной жизни, стремятся к воспроизводству в повторном союзе тех же брачных отношений, что и в первом. Женщины, напротив, разочаровавшись в первом опыте создания нормативно-традиционной семьи, все чаще избегают закрепления отношений с новым партнером.

2.2 Незарегистрированные союзы: социологический анализ

Отход от традиционной модели брачности, зафиксированный официальной статистикой в 1990;е годы, говорит о том, что внебрачные сожительства стали приемлемой социальной нормой. Это подтверждается опросами общественного мнения. По данным опроса «Семья в зеркале общественного мнения», проведенного ВЦИОМ в 1989 году в 51 городе бывшего СССР и охватившего 3014 человек в возрасте старше 16 лет, 22,5% опрошенных считали брачное сожительство без официальной регистрации неприемлемым (рис. 2). При этом среди людей в возрасте 60 лет и старше такой ответ дали 47,3%, а возрасте до 20 лет — только 13,8%.

Этот опрос показал также, что к таким союзам терпимей относятся люди с более высоким уровнем образования.

Рис. 2. Оценка приемлемости незарегистрированного сожительства людьми разного возраста в 1989 г

Спустя пять лет, в 1994 г по данным ВЦИОМ, незарегистрированные брачные союзы одобрили 66% мужчин и 51% женщин (рис. 3).

Рис. 3. Оценка приемлемости незарегистрированного сожительства людьми разного возраста в 1994 г

При этом, респонденты более старших возрастов осуждали их чаще (63%), тогда как среди молодых людей в возрасте до 25 лет к ним относились с предубеждением только 18%.

19−20 июля 2008 года Фонд «Общественное мнение» провел опрос населения в 100 населенных пунктах по всей России. Интервью проводилось по месту жительства, было опрошено 1500 респондентов.

Опрос подтверждает, что незарегистрированные браки уже перестали быть девиантной формой интимного союза и стали привычным явлением. Согласно опросу, у 56% россиян (а в возрасте 18−35 лет — 71%) есть среди окружения пары, которые проживают совместно и ведут общее хозяйство, но не заключают брака. Осуждают таких людей только 18% россиян. Неприятие присуще старшему поколению: среди респондентов в возрасте от 55 лет доля осуждающих достигает 32%, среди молодежи — только 9% (рис. 4−5).

Рис. 4. Восприятие незарегистрированных союзов

Пятая часть опрошенных (21%) одобряют пары, которые живут вместе без заключения брака; а 57% относятся к подобным союзам нейтрально. Как видно, на сегодняшний день негативное отношение к незарегистрированным бракам встречается нечасто — хотя, нельзя говорить о его отсутствии.

Рис. 5. Восприятие незарегистрированных союзов населением разных возрастов в 2008 г

Кстати, с расхожим мнением: «когда мужчина и женщина проживают совместно, но не заключают официального брака, это означает, что они недостаточно уверены, что их брак будет удачным» — согласились 42% опрошенных (и столько же — 41% - не согласились); но при этом 63% согласились также и с мнением: «если мужчина и женщина проживают совместно, ведут общее хозяйство, их можно считать мужем и женой, даже если они не заключили официального брака» (не согласились — 28%). По всей видимости, многие не проводят различий между официальным и незарегистрированным браком по статусу отношений — но проводят различие по их качеству (рис. 6).