Принцип необходимого разнообразия в культуре и искусстве
У11 011 II II Ш 1куи II 1П1 //11 у АУШГА^^и'^^Чв'Л.А^^А/'Д лил. итэовосприятияо Уо этом же пишет фшавскии, — игнори рование различии европейской, преимущественно туры, и восточной, правополушарной, нacиJ ства, делает его более тусклым и примитивным, нарушая принцип дополнительности" (Аршавский, 1997, 133). Насущность и категоричность заложнившешся и продолжающегося стремительно усложняться мира… Читать ещё >
Содержание
- защиту положений настоящей диссертации сводится к следующему
2. Сущность культуры может быть охарактеризована на основе понятия разнообразия. При этом, поскольку информация есть отраженное мнош= образие, информационное исследование культуры позволяет выявить общие стороны самых различных процессов в этой сфере.
3. Принцип необходимого разнообразия Эшби является универсальным ин- - формационным законом для любых систем, в том числе и гуманитарных.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и
приложения. Работа содержит 244 страницы основного текста, 622 наименований библиографии, а также 9 таблиц и 22 рисунка, помещенных в
приложение.
LL Ршттёршме утшжреумш шушшшерсум ршмтбршш
Подобно тому как глаз человека за долгие тысячелетия приспособился к вечной смене красок, оттенков, рельефов, поверхностей, неровностей, на-блгодаемых им в природных ландшафтах, человеческое сознание возникло и развивалось в условиях ошеломляющего многообразия, непрерывных изменений, отсутствия полностью идентичных объектов, явлений, сущностей. Одно из ярких свидетельств тому — заметки этнографов об изумивших аборигенов (гораздо более иных непривычных и незнакомых им вещей европейцев) двух абсолютно одинаковых экземплярах одной книги.
В фольклоре самых разных кулыур идея множественности, связываемая с человеческим бытием, с душой, приобретает формы зачастую мистические и демонические: «внешняя душа», отделяясь в минуту опасности от своего «носителя», становится множеством однородных предметов — птиц, белок, бусинок, иголок и т. п. Напрасно надеяться собрать и уничтожить это необозримое множество: при сохранении любой единицы из него возможно продление существования. Часто перед героем мифа или сказки возникает opa из этой неразличимой множественности, например, «настоящей» невесты из похожих на нее как две капли воды девушек.
С тех пор как человек начинает задумываться о смысле видимого, ощущаемого, слышимого, о мире и о себе в мире, разнообразие становится для него одной из самых волнующих загадок. Это и пространственно-временное многообразие сущего, и разнообразие тех, кого тем не менее человек мог объединить понятием «мы» — своих сородичей, и — появляющееся разие собственных состоянии сознания, внутрен= ней жизни.
Это природное многообразие упорядочивается, наполняется смыслом в восприятии человека. Объективность мира выступает как «непосредственное многообразие» и «трансцендентная миру культуры избыточность.» (Туровский, 1997, 122).
В словаре Ожегова «разнообразный» определяется как «различный, неодинаковый по каким-нибудь признакам. Разнообразные предметы. Разнообразные впечатления» и приводятся два соответствующих существительных — «разнообразие» и «разнообразность» (Ожегов, 1991, 649).
Поиски первоэлементов, составляющих видимое многообразие мира, ведутся с самых ранних этапов становления греческой философии. Платон признавал пять первоэлементов и дал им название «стихии» (от греческого «стойхос» — ряд). Антиномия «Единое-Мноше» занимала особое место в философских концепциях античности. Сам античный идеал научного познания был ориентирован на познание не мира явлений, но мира сущностей. «Основная задача науки, — пишет Д. М. Петрушевский, — преодолеть бесконечное разнообразие бытия путем переработки его в понятия».(1922- цит. по Розин, 1991).
В неоплатонизме, и прежде всего в концепции мироздания Плотина, развивались представления о развитии вселенной как эманации Единого в Ум и Дуплу с последующим возвращением их в Единое. Первоначально непознаваемое Единое создает множественность идеи, составляющих мировои Ум, из Ума же возникает творящая чувственный мир мировая Душа. Но осознание — на определенной ступени развития — своей неполноты существами чувственного мира способствует их стремлению к Единому. Стремление, в перспективе — слияние, возвращение в Единое.
В раннем буддизме отрицалось существование как материи, так и творческой антропоморфной субстанции (божества). Подлинная же реальность приписывалась двадцати шести «дхармам» и их постоянно меняющимся сочетаниям. Во многих мистических течениях реальность рассматривается как распределенное множество возможностей и потенции — духовных и материальных, чувственных и сверхчувственных, неизменных и вместе с тем изменчивых. В алхимических учениях средневековья универсум представляется живым целым, части которого подобны друг другу и гармонически связаны. «Единое, и только оно, и есть первопричина всяческого совершенства -повсеместно, всегда», — говорит Гермес Трисмешст в «Изумрудных скрижалях» (цит. по Рабинович, 1977, 143).
В пантеистических, натурфилософских концепциях Николая Казанского и Джордано Бруно множественность и разнообразие вещей выводится из единства и простоты актуально бесконечной субстанции. Категория «разнообразие» — одна из наиболее общих в ренессансном мышлении (varieta, varietas в итальянских и латинских текстах эпохи). Как и взаимодополнительная к ней «conciimitas» (гармоничность, симметричность, упорядоченность, завершенность), «varietas» рассматривалась в качестве творческого принципа теоретиками музыки и живописи этой эпохи (см. Коледа, 1992- об универсальности понятая разнообразия, складывающейся в Ренессансе, см. Баткин, 1981, 1984). Следует отметить изменение этического отношения к разнообразию как ценности по сравнению со средневековым осуждением многообразия как проявления индивидуальности, как смешения святого и светского. Так, теоретик консервативно ориентированной григорианской реформы Бернард Клервоский находил достойным осуждения, если «многообразие различных форм столь велико и столь необычайно, что, кажется, приятнее его видеть в мраморе, чем прочесть об этом в книгах, и если день охотнее проводится тогда, когда любуются этими мелочами, нежели когда думают о божественных заповедях» (цит. по Золтаи, 1977, 139).
В философской системе Лейбница одним из основных является понятие энтелехии, связывающее свойства целого — животного или растительного организма — с его «господствующей душой», или энтелехией. Бесконечная делимость целого на части, каждая из которых имеет собственную энтелехию и находится в движении, находит свое отражение в известном представлении Лейбницем мира как «сада, полного растений, и пруда, полного рыб. Но каждая ветвь растения, каждый член животного, каждая капля его соков есть опять же такой же сад и такой же пруд.» (Лейбниц, 1714, цит. по Антология., 1970, 460).
Эволюция многообразия интересовала энциклопедистов. Так, Дидро писал: «существует бесконечное разнообразие элементов в природе, .у каждого из этих элементов благодаря его разнообразию есть своя самобытная, внутренняя, неизменная, вечная, нерушимая сила и что все эти внутренне присущие телу силы действуют, выходя за его пределы- таким образом созидается движение или, вернее, всеобщее брожение во Вселенной» (цит. по Антология, 1970, 664).
Но в этом бесконечном многообразии философская мысль была склонна видеть проявления закономерностей и законов. По словам Иммануила Канта, «мироздание с его неизмеримым величием, с его сияющим отовсюду бесконечным разнообразием и красотою приводит нас в безмолвное изумление. Но если представление обо всем этом совершенстве поражает наше воображение, то, с другой стороны, разум восторгается по-иному, видя, сколько великолепия, сколько величия вытекает из одного всеобщего закона согласно вечному ж строгому порядку» (1963, 201). Об этом же писал Макс Планк: «С давних времен, с тех пор, как существует изучение природы, оно имело перед собой в качестве идеала конечную, высшую задачу: объединить пестрое многообразие физических явлений в единую систему, а если возможно — то в одну-единствшнуго формулу» (Планк, 1966, 23).
Чем дальше наука продвигается в познании тайн природы, тем больше открывает она общего в разнообразии явлений и структур макро- и микромира. Даже вакуум, как выяснилось в 60−70-е годы, имеет сложную внутреннюю структуру.
В книге лауреата Нобелевской премии М. Эйгена (1973) исследована и доказана возможность совершенствования организации живой материи в соответствии с законами физики и химии. С. появлением этой работы был снят с обсуждения вопрос о мнимом противоречии биологической эволюции второму началу термодинамики. Оказалось, что наблюдаемое нами разнообразие живой материи определяется не только исходным материалом (случай" ные ненаправленные мутации) и управляющими факторами эволюции (естественный отбор и тип структуры и развития системы). Очень важна «технология» эволюции на всех уровнях, начиная с молекулярного. Так, основанная на переборе всевозможных мутаций «технология» имела бы своим итогом ничтожно малую вероятность возникновения жизни за время существования вселенной. Реализуемая же «технология» основана на стандартизации, то есть комбинировании все новых структур из ограниченного числа элементов, сформировавшихся на предбиолошческой стадии эволюции (Эйген, 1973).
Возникшие в последние годы общетеоретические подходы к эволюции живой и неживой материи, к коэволюции природы и человека не просто проводят параллели между их развитием, но вскрывают общность эволюционных закономерностей самьж различных уровней. Совокупность этих теоретических представлений и подходов названа Н. Н. Моисеевым «глобальным эволюционизмом». К общим принципам развития материального мира в первую очередь относятся увеличение разнообразия и рост сложности организаступени) иерархии объектов Вселенной: 1) Элементарная частица, 2) Атом, 3) Молекула, 4) Небесное тело, 5) Система небесных тел (Солнечная и другие), 6) Галактика, 7) Система галактик, 8) Метагалактика. В макромире (между уровнями 3 и 4) егоавнительноабымиоростями, энергиями и взаимодействиями (в определенном диапазоне температур) резко возросли возможности объединения элементов встемы и их развития, появилисьожные молекулы аминокислорт и белков, давшие начало жизни. Развитие жизни от одноклеточных организмов к многоклеточным, рост их многообразия и количественный рост привели к появлению биосферы Земли и к еще большему — лавинообразному — росту информации. Если на начальных этапах эволюции живогоорость накопления информацииставляла 1 бит за 100 тыс. лет, топоявлением человека она увеличилась до 1Q19 бит/шд (Братко, Кочершн, 1977,47−48). В этой же работе приводится оценка информационных границ деления материи на уровни: 5×10 бит — неживая материя, 5×1015 — живая, 5×1025 — мыслящая.
Столь существенное усложнение привело к появлению специфических качественных особенностей развития жизни: «следует предположить, что в эволюции человека как специфической разумной формы живого вещества сформировалось несколько новых механизмов его видовой и индивидуальной жизнедеятельности, без которых не может быть понята сущность человека как социально-природного, космопланетарнош существа:
1. адаптивные возможности человека в различных условиях (регионах) существенно расширились по сравнению с животными предками. Человеческим родом «отбирались» свойства по сохранению и активизации гено-фенотипических программ на уровне одного индивида, причем таких крупных адаптивных программ в генетической памяти каждого человека не менее четырех-
2. у Homo Sapiens выработались механизмы концентрации психофизиологических резервов, мобилизации организма на достижении определенной цели («реакция Прометея») —
3. эта «реакция Прометея» проявляется, в частности, как психофизиологическая основа творческой деятельности человека (Казначеев, Спирин, 1988, 31=32).
Изменение типа наследования, т.©-. дополнение генетической информации культурной, привело к увеличению темпов роста информации. Однако вопрос о конкретных механизмах взаимодействия генетической и культурной информации остается дискуссионным. Этот вопрос стал одной из центральных проблем социобиолоши. Но в рамках классической социобиолоши не удалось приблизиться к адекватному анализу культуры и охарактеризовать природу отношений между генетической и культурной эволюцией. «Требуется строгая, формальная теория, которая взглянула бы на социальные науки с точки зрения современной эволюционной биологии. Она. реконструировала бы картину культурного разнообразия таким образом, чтобы ясно изобразить ее отношение к фундаментальным биологическим свойствам» (Ламсден, Гушурст, 1991, 12). Ч. Ламеден и А. Гушурст полагают, что вариативность человеческого поведения генетически не обусловлена — она разви= вается на основе информации, приобретенной в ходе социализации. Именно эта информация и составляет субстанцию культуры.
В биологии феномены метаморфоза и морфогенеза, отражающие развитие многообразия, были известны уже раннегреческим философам, а возможно, и ранее. В классической биологии феномены самоорганизации и развития получили интерпретацию в рамках учения об онтогенезе и теориях эволюции. В конце прошлого века понятие эволюции было воспринято такими разными философскими подходами, как эволюционизм, диалектика и учение об эмерджентной эволюции. Все они развивали представление об эволюции как сочетанию периодов относительно резких изменений и постепенного развития.
В рамках классической эволюционной теории не удалось объяснить логику участия жизни в эволюции планеты как активной силы этой эволюции (Туровский, 1997). Решение этой проблемы М. Туровский связывает с концепцией гиперцикла М.Эйгена. По Эйгену, эволюционирование системы прямо связано с принципом самоорганизации. Любая живая система есть самовозобновление, повторение. Если бы эти реакции авторепликации были зависимы только от внешних вохдействий, живая система не развивалась бы, а повторяла вновь и вновь свою структуру. У живых организмов, пишет М. Эйген, выход был один — достижение такого уровня сложности, чтобы катализаторы поступали не извне, а были продуктом развития самой системы. Система, возобновляющаяся и развивающаяся с помощью автокатализаторов, и есть гиперцикл по Эйгену (Эйген, Шустер, 1982).
Одним из центральных вопросов теоретической биологии двадцатого столетия было противоречие между тенденциями возрастания энтропии в любых закрытых системах и уменьшения энтропии (поскольку каждая живая система, развиваясь, сопротивляется энтропии). В биологии на теоретические исследования самоорганизации существенное влияние оказали развитие математических, физических, химических моделей, развитие кибернетики, теории информации, теории систем. В последние годы получил распространение и герменевтический подход к биологическим и социальным системам. Так, С. А. Титов определяет их как «системы, которые дм своего существования используют знаки, денотируемые посредством своей внутренней семантики» (1997, 112). Знаковая организация, по мнению этого автора, присуща жизни во всех ее проявлениях и на всех уровнях. Оплодотворенная зигота является своего рода инструкцией по построению организма, по его реакции на разнообразные внешние воздействия. Очевидно также, пишет С. А. Титов, что последовательность азотистьж оснований, образующих ДНК — это именно код, т. е. текст, состоящий из знаков, которые должны быть прочитаны интерпретатором. В зиготе таким интерпретатором является цитоплазма с набором специфических белков. Один за другим синтезируются все новые интерпретаторы- все они содержат идентичный текст, но каждый читает предназначенный только ему участок и интерпретирует его по-своему. Таким образом одна-единственная изначальная клетка порождает организм, со
Одно из центральных положений теории выдающегося биолога А. Н. Северцова -различение типов прогресса в эволюции — биологического и морфофизиологического. Морфофизиологический прогресс заключается в изменении строения и функций тела животных, биологический — в изменении образа жизни и положения вида в биосфере. А. Н. Северцов (1922) допускал относительно независимую эволюцию образа жизни, являющегося системообразующим основанием развития вида. От образа жизни вида зависит, пойдет ли эволюция по пути ароморфоза, идиоадаптации или регресса. Под ароморфозом А. Н. Северцов понимал прогрессивную эволюцию образа жизни, приводящую к появлению у вида новых качеств, которые повышают уровень жизнедеятельности вида, расширяют его приспособительные возможности и могут оказаться полезны при критических изменениях среды обитания живых существ. Представление об ароморфозе А. Н. Северцова сходно с идеей Н. И. Вавшгова о возникновении в ходе эволюции преадапта-ций — тех или иных полезных признаков в эволюционирующей системе, еще до того, как они стали для этой системы действительно полезны. Эволюцию в направлении частных приспособлений к типичным условиям существования А. Н. Северцов называл идиоадашгацией. При этом образ жизни вида качественно не изменяется, остается на той же высоте. Ароморфоз же может повлечь за собой смену системообразующего основания, определяющего основные характеристики данного вида.
С.С.Четвериковым (1926/ 1968) была разработана концепция «геноти-пической среды» с целью преодоления ограничений генетического редукционизма, сводившего проявления естественного отбора к устранению менее пригодных организмов (т.е.действию на уровне популяции). Согласно Четверикову, каждый ген может влиять не только на «привязанный» к нему, специфический признак, но и на другие, в пределе на все признаки организма (плейотропное действие генов). Многообразие возможных проявлений признаков тем не менее осуществляется в иерархически организованной целостности индивидуума, а не в конгломерате признаков.
И.И.Шмальгаузен (1946) предложил различение движущей и стабилизирующей формы естественного отбора. В многообразии отклонений от нор
Одним из самых разработанных подходов к феномену разнообразия является эволюционная диатропика. Основы эволюционной диатропики были заложены в работах С. В. Мейена (1935 — 1987), — палеоботаника, геолога, эволюциониста. В рамках диатропики разнообразие того или иного множества определяется как совокупность отношении различия и сходства между элементами этого множества", отношения между элементами, обеспечивающими целостность, как системообразующие, а отношения различия и сходства как диатропические (Чайковский, 1990, 6). Диатропика изучает общие свойства разнообразий, не зависящие от того, какими элементами образовано то или иное множество. Подобно тому как опытные и наблюдательные науки оперируют понятием факта, диатропика оперирует понятием «ряд». Совокупность объектов образует ряд, если она обладает каким-либо общим свойством, причем это свойство может быть заключенным в каждом объекте (ряд автомобилей), либо задавать способ построения ряда (ряд квадратов простых чисел), либо сопоставлять одну совокупность с другой (англорусский словарь).Иногда рефрен не удается выразить в виде математической формулы, и тогда он описывается путем непосредственного сопоставления параллельных рядов. Так построены и ряды Н. И. Вавилова. В каждом таксоне Вавилов различал радикал, т. е. совокупность свойств, его определяющих, и переменную часть, т. е. свойства, различные у разных представителей таксона. давать систему, другие, неучтенные закономерности, выступят как паралел" лизмы. Параллелизм рядов выступает исходным теоретическим элементом диатропики, с его помощью строятся архетипы.
Архетип, по Мейену, это ставши©- меронами части организмов данного таксона в сумме (Мейен, 1978, 497). Это своего рода таблица, где каждая строка — мерой, а каждый столбец — возможная в принципе для каждого таксона особь. Для позвоночных она, например, включает в строку «конечность», в которой записаны все возможные значения мерона: отсутствие, плавник, ласт, лапа и т. д., причем каждый вид конечности может иметь разные степени развития. С &bdquo-Мешеном также было введено понятие рефрен, означающее некоторую повторяющуюся последовательность состояний меро-нов. Обычно за рефреном (правилом преобразования мерона) стоит какая-то тенденция (массовая, но не всегда четкая, но в каком-либо смысле бесспорная закономерность). Пустые клетки таблиц рефренов свидетельствуют о возможностях, вообще не реализованных известными на сегодня организмами.
В морфологии на определенном этапе ее развития возникла проблема определения и сравнения сложности отдельных организмов и типов. Объективный критерий был предложен независимо в 1827 году зоологами Анри Мильн-Эдвардсом и Карлом Бэром, — более высокоразвитым и сложным является организм, у которого можно указать большее число различных по строению и функциям органов. Мильн-Эдвардс прямо сформулировал закон разнообразия: «Разнообразие в проявлениях и экономия в средствах составляют, по-видимому, главные стремления природы». При этом он имел в виду разнообразие как «основных типов», так и «степеней совершенства» в пределах каждого типа и, наконец, «легких органических видоизменений», в пределах одного уровня организации (цит. по Чайковский, 1990, 25).
Все эти виды разнообразия связаны с главной целью эволюции — выживанием вида. У. Эшби также внес свой вклад в определение лошки изменения поведенческих и морфофизиолошческих характеристик вида на основе концепции поля, считая, что «выживание имеет место, когда линю пове= дения не выводит ни одну из существенных переменных. за заданные пределы» (Эшби, 1962, 78).
Чем выше у вида экологическая прочность, тем меньше может на него повлиять отбор, поскольку вид реагирует на изменение условий изменением не смертности своих индивидов, а лишь режима их жизни. Чем слабее дав= opa, тем богаче разнообразие организмов вообще и обладателей невыгодных черт, в частности, заключает Ю. Чайковский (1990, 249). Так, согласно «гипотезе жнеца», сформулированной в 1973 году Стивеном Стэнли, внедрение в водоем хищной рыбы приводит к быстрому увеличению разнообразия зоопланктона в этом пруду. И, наоборот, достаточно удалить из скопления разнообразных водорослей питающихся ими морских ежей, как это разнообразие начинает уменьшаться. Таким образом, в соответствие с «принципом прореживания», «жнец-хищник» необходим, для поддержания или расширения биологического разнообразия обитателей некоей экологической ниши (цшг&bdquo- по Нудельман, 1998, 52). Следует сказать, что модели «хищник — жертва» (колебательные реакции при описании эволюционной динамики численности видов хищников и жертв) были описаны еще Лотка (Lotka, 192Q).
Существуют математические модели разнообразия экосистем, связывающие количество видов с количеством особей того или иного вида в стабильной экосистеме. Еще в 1928 году С. Гартсайд утверждал, что, несмотря на большое количество особей, которые характеризуют некоторые виды, большое количество особей представлено сравнительно малой численностью (см. Кудрин, 1981, 243).
В последние годы проблема внутреннего разнообразия биологического сообщества (его сложности) связывается с понятием устойчивости. Оказалось, например, что вероятность устойчивости сложной экосистемы возрастает лишь в определенных пределах увеличения показателя сложности, а в некоторых случаях с ростом сложности эта вероятность убывает (проблема сложность против устойчивости"). ГО.М.Свирежеву удалось показать, что при любой допустимой эволюции сообщества, в процессе которой не происходит элиминации видов, скорость возрастания суммарной биомассы не должна превышать скорости увеличения «квазиразнообразия» (некоторой энтропийной меры разнообразия) сообщества, а при уменьшении биомассы для сохранения устойчивости сообщества его «квазиразнообразие» должно падать медленнее, чем суммарная биомасса (Свирежев, 1977, 74).
Как изменчивость, так и устойчивость любой живом системы осуществляется за счет разнообразия (полиморфизма) составляющих ее элементов. Для человечества в целом стабильность вида как биологической системы в изменяющихся условиях среды обеспечивается именно его сложной популя-ционной структурой. В настоящее время эта структура испытывает огромное давление различных факторов (образование мегаполисов, смешение в них природных популжционных структур, разрушение упорядоченности брачных структур и т. п.). Но еще большее давление является результатом агрессивной стратегии поведения человечества как вида. Она требует для самоподдержания чудовищного расхода невосполнимых ресурсов. При всем огромном разнообразии человеческих культур («веер векторов адаптации») «большинство из них — бесперспективны, ибо в них культурно (традиционно) не закреплены нормы сдерживающего демографический рост поведения» (Белявский, Черносвитов, 1996, 19−20). Только на пути введения во все разнообразие человеческих культур нового, нивелирующего их всех, параметра — «тормоза» темпов воспроизводства — можно сделать это разнообразие перспективным, отмечают исследователи.
Итак, даже краткий обзор эволюции разнообразия в природе показывает, что все более справедливым становится проницательное замечание В. И. Вернадского: «сейчас и пределах естествознания область, стоящая за границами математики и механических моделей, не уменьшается вековым ходом научного знания, а скорее увеличивается. Идет работа Сизифа: природа оказывается более сложной, чем разнообразие — бесконечное — символов и моделей, созданных нашим сознанием» (1981, 227),
Ршшкшшбразш©- и шсшжшка
Увеличение разнообразия среды существования живых организмов в ходе эволюции привело к появлению все более совершенных механизмов и способов отражения, в том числе и наиболее сложного — психики. ^ А. Н. Леошъев выделял последовательные стадии развития психики: стадию элементарной сенсорной психики (чувствительности), обеспечившую возможность приспособления к дискретной среде- стадию перцептивной психики, когда биологический объект отражается «уже не в форме отдельных элементарных ощущении, вызываемых отдельными свойствами или их совокупностью, а в форме отражения вещей» (1983, 199) — стадию интеллекта -появление способности к обобщающему анализу свойств объектов- присущую' человеку стадию сознания.
Исследования этологов и зоопсихологов показали со всей определенностью, что индивидуальные различия в памяти, приспособляемости, сообразительности, реакции присущи не одному человеческому роду. Врожденные программы поведения составляют основу многообразия приобретенных навыков. К. Лоренц считал, что само появление интеллекта у животных связано с ослаблением врожденных стереотипов, расширяющего возможности приспособления и границы индивидуальной вариативности (Lorenz, 1965). Но животное ограничено своим видовым — практически не меняющемся на чл <ц> gn протяжение столетии и тысячелетии — опытом, в то время как человек познает не соответственно своей видовой (биологической) определенности, а соответственно уровню развития общества, его производительных сил, культуры, совершенствованию технических средств исследования" (Ойзерман, 1988, 13). Благодаря обучению речи, письму, чтению, оперированию со знаками и символами человек существенно расширяет пространство своих возможностей, свои ресурсы. риоду человеческой истории, биологии А. Н. Северцова и И. И. Шмальгаузена. Важную роль в формировании этих' представлений сыграли исследования прогресса, живых и технических саморегулирующихся систем (К.М.Завадский, В. И. Варшавский, Д. АЛоспелов), эволюционных закономерностях антропосоциогенеза и этнических общностей (В Л о Алексеев, ГО.В.Бромлей, Г Л. Григорьев), общих механизмах эволюции культуры (Э.С.Маркарян), механизмах коэволюции -гармоничного взаимообусловленного развития природы и общества (Н.Н.Моисеев).
В историко-эволюционном подходе выдежется на основе этих исследований ряд принципов, выражающих универсальные закономерности развития различных систем (Асмолов, 1996):
Принцип 1: Принцип роста вариативности элементов системы как критерий прогрессивной эволюции: чем выше развита та или иная система, тем больше вариативность проявлений входящих в эту систему элементов.
Этот принцип выводится из учения выдающегося биолога А. Н. Северцова о существовании двух типов прогресса в эволюции — биологического и морфофизиологического. Морфофизиолошческий прогресс заключается в изменении строения и функций тела животных, биологический — в изменении образа жизни и положения вида в биосфере. Системообразующим основанием развития вида А. Н. Северцов считал образ жизни. Именно о него зависит то, по какому пути пойдет эволюция вида — по пути прогрессивной эволюции образа жизни (ароморфоз), по пути частных пир-способлений к условиям жизни (идиоадаптация) или же по пути регресса.
Впоследствие описанные А. Н. Северцовым закономерности прогресса эволюции были обобщены и развиты в исследованиях К. М. Завадского, ВЖВаршавского, Д.АЛоспелова. К. М. Завадский (1968, 1972) ввел понятия синтезогенеза и сегрегациогенеза. Под синтезогенезом он понимал такое объединение разрозненных элементов в систему, в множество, которое открывает возможность решения задач, ранее недоступных ни одному из составивших систему элементов. В синтезогенезе происходит увеличение чисдостижения различных целей.
Противоположный ему процесс дифференциации систем, вычленения подсистем К. М. Завадский назвал сегрегациогенезом. Специализация подсистем позволяет оптимизировать решение типовых задач, однако становится препятствием при встечах с непредвиденными ситуациями. Поэтому оптимальным для системы является сочетание процессов сегрегациогенеза и универсализации.
А.Г.Асмолов (1996, 58) отмечает, что из теории А. Ы. Северцова об изменениях образа жизни как основе прогресса, представлений о синтезогенезе и сегрегациогенезе эволюционирующих систем вытекает, что именно в системе «элемент» приобретает возможности для вариативности, проявления индивидуальной изменчивости. Индивидуальные особенности активного «элемента», сколь бы отличными, самобытными они не казались, в самой своей основе имеют системное происхождение, самим фактом своего существования обязаны системе.
Принцип 2: Эволюция любых развивающихся систем предполагает взаимодействие двух противоборствующих тенденций — тенденции к сохранению и тенденции к изменению данных систем.
В биологических системах эти тенденции проявляются в наследственности и изменчивости.
Идея об индивидуальной изменчивости элементов системы как основе
ЧЛ /==' историческои изменяемости популяции, в наиболее явной форме высказанная в биологии Й. ИЖмальгаузеном, отражает универсальную закономерность развития любых систем. Человек, включаясь в каждую из систем (этническую общность, класс, субкультуру, систему профессионального сообщества и т. п.), наследует типичные для них системные качества и одновремеяно выступает как носитель исторической изменчивости этих систем в целом*
Принцип 3: Принцип возрастания влияния избыточных элементов системы на выбор дальнейшей траектории ее развития.
Н.Н.Моисеевым была дана обобщенная характеристика механизмов развития систем в процессе эволюции. Наряду с адаптационными механизмами, обеспечивающими устойчивость развивающейся системы в конкретных условиях среды, он выделяет особые бифуркационные механизмы. В условиях предсказуемости среды развитие систем обеспечивается адаптационными механизмами, в условиях неопределенности начинают действовать механизмы бифуркации. А. Г. Асмолов (1996, 62) связывает механизмы адаптации в социальньж системах с обеспечением устойчивости личности, ее типичного предсказуемого поведения в социальной группе. Механизмы же бифуркации присущи индивидуальному поведению личности в различных проблемно-конфликтных ситуациях. Когда наступает переломный момент, незначительные в обычных условиях поступки индивидуальности могут вызвать преобразование общества, стать толчком к возникновению непредсказуемои новой фазы в развитии культуры.
Принцип 4: В любой эволюционирующей системе функционируют избыточные преадаптивные элементы, относительно независимые от регулирующего влияния различных форм контроля и обеспечивающие саморазвитие системы при непредвиденных изменениях условий ее существования,
С усложнением общества и личности, с увеличением числа потенциально возможных связей элементов системы увеличивается и число возможных состояний системы. На определенном этапе развития появляются «избыточные преадаптивные элементы», функции которых связаны не с приспособлением к актуальным условиям, а с повышением вариативности элементов системы и их связей, что обеспечивает устойчивость системы, возможность совладать с кризисами.
В историко-эволгоционном подходе вводится различение личности как типа и личности как индивидуальности: первое определение связывает со-циотипические проявления человека с реализацией социально унаследован" ной программы данной социальной общности. Во втором случае за проявлениями личности как индивидуальности выступают потенциальные возможности творческого эволюционного процесса. Для понимания логики развития личности в системе культуры большое значение, по мнению А. ГАсмолова (1996а), имеет гипотеза В. П. Алексеева о «рассеивающем отборе», поддерживающем варишвность индивидных свойств человека в многообразии условий социально-исторического образа жизни. Развитие культуры не предзадано, и трудно бывает предсказать, какие из вариаций индивидных свойств получат преимущество на данном витке эволюции.
Вопрос об эволюционном смысле индивидуальных отличий людей друг от друга, о том, как и почему они возникают в эволюционирующей сие-теме, лишь в самое последнее время начинает в тех или иных вариантах изучаться при анализе индивидных свойств человека (Б.Г.Ананьев, А. И. Белкин, Н. Н. Брашна, Т. А. Доброхотова, В. А. Геодакян, Т. В. Карсаевская, И. С. Кон, П. В. Симонов, В.В.Фролькис). В этих исследованиях выступает тенденция анализа индивидных свойств человека в перспективе историко-эволюционнош процесса.
В синхроническом аспекте индивидуальные различия выступают, в частности, как проблема соотношения индивидуального и социального. С этой проблемой, по мнению И. В. Блауберга, связана методологическая задача «поиска оптимальных способов сочетания в одной модели совокупности требований, идущих от общества, с требованиями, идущими от индивида» (1997, 280). Так, анализ системы ценностей в аспекте социального и индивидуального показывает, что ценностный инвариант данной социальной системы реализуется через определенную совокупность различных вариантов, т. е. разных (по строению и составу) систем ценностей. Социальная система, пишет И. В. Блауберг, «всегда заинтересована в определенном ограничении многообразия ценностей, как и в том, чтобы все конкретные варианты систем ценностей были вполне определенным образом сгруппированы вокруг инварианта, ориентированы на него» (1997. 281) — вместе с тем множественность ценностей есть условие свободного формирования личности. Осуществляя выбор из некоторого множества предлагаемых обществом ценностей, личность самоопределяется в пространстве альтернатив.
Вполне очевидно, что границы человеческой деятельности задаются и социальными представлениями, и объективными условиями, и различными личностными особенностями, например, способностями, мотивацией достижения успеха или избегания неудач в той или иной сфере. Еще в 1960 году американский психолог Р. Баркер ввел понятие «поведенческое поле», означающее именно возможности осуществления деятельности. Поведенческое поле, по Р. Баркеру, не зависит от индивида, а его своеобразие ограничивает разнообразие видов поведения формами, соответствующими данному месту и времени (К.Вагкег, 1968).
Принцип необходимого разнообразия в культуре и искусстве (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Принцип необходимого разнообразия, являясь одним из самых об= щих принципов в организации систем, наиболее ярко проявляется в самых сложных — культуре и искусстве. Конец века, конец тысячелетия открывает все новые грани разнообразия и сложности творцов, творений, публики свою укорененность в прошлом опыте. «На развалинах культуры — постмодернистских ее развалинах — заново творится мир как впервые. И слово о нем как слово впервые, как Первослово» (Рабинович, 1998, 52).
Ощущение «мира-как-впервые» оказывается парадоксально близким мироощущению заката, конца, гибели культуры, кризиса европейской культуры и культуры в целом. Мироощущение и «изначальности» мира, и его кризиса проявляет себя в видении мира как хаоса альтернатив и возможностей, причин и следствий, мира, еще — или уже — лишенного центра. В этом мире бесполезны естественнонаучные и точные методы познания, методы формальной логики, формы западноевропейской рациональности. Наука же постмодерна, в свою очередь, занята «поисками нестабильно-стей» — например, «теория катастроф» Рене Тома прямо направлена против понятия «стабильная система». Детерминизм присущ только «маленьким островкам» в мире всеобщей нестабильности, когда все внимание концентрируется на «единичных фактах», на «несоизмеримых величинах» и «локальных процессах» (Ьуо1агс1, 1979, 95).
Отражающая это мироощущение категория «эпистемологическая неуверенность» является одной из центральных в постмодернизме. И одним из немногих «маленьких островков» определенности остается убеждение в нарастании разнообразия как глобальной тенденции.
Эта тенденция в культуре и искусстве, в частности, проявляется как ольшеи свободы в отношении человека к своей жизни, отходу от стандартов. Бесконечное разнообразие культурных моделей и типов делает сущности©невозможной массовую культуру в традиционном смысле этого слова (Дуков, 1998). Эти многообразные культурные типы взаимодополнительны и предполагают друг друга.
Наш анализ сфер композиторского и поэтического творчества в значительной мере опирался на разработанные в науке представления о различии правои левополушарнош видения мира. Но нельзя игнорировать взаимодополнительность синтетического и аналитического способовТГ ТТГТГТГТТГ^ТЦГТ^Гет " .—.. «».. —,.
У11 011 II II Ш 1куи II 1П1 //11 у АУШГА^^и'^^Чв'Л.А^^А/'Д лил. итэовосприятияо Уо этом же пишет фшавскии, — игнори рование различии европейской, преимущественно туры, и восточной, правополушарной, нacиJ ства, делает его более тусклым и примитивным, нарушая принцип дополнительности" (Аршавский, 1997, 133). Насущность и категоричность заложнившешся и продолжающегося стремительно усложняться мира,.
В этой задаче освоения экспоненциально нарастающего разнообразии объектов, или субъектов друг с другом) является принцип, необходиго анализа явлении в природе и в обществе, для естественно-научного может быть охарактеризована в своей сущности на основе понятия.
1. Аверынцее С. С. «Аналитическая психология» К.Г.ГОшга и закономерности творческой фантазии // О современной буржуазной эстетике. Сборник статей. Сост. В. И. Тасалов, отв.ред. Б. В. Сазонов. Мл Искусство, 1972. С.110=155.
2. Агамалян Г. Г. Гносеологические вопросы происхождения и развития искусства // Вопросы философии, 1963. № 9. С. 116−124.
3. Адорно Т.
Введение
в социологию музыки. Двенадцать теоретических лекций. Вып. 1, 2. Мл Изд-во Инст-та философии, 1973.
4. Александров И. О., Максимова Н. Е. Структурные уровни организации, познания и проблема специфичности научной картины мира // Модели мира. м Отв. ред. Д. А. Поспелов. Мл Российская ассоциация искусственного интеллекта, 1997. С. 49−68.
5. Анищенко В. С. Детерминированный хаос // Соросовский образовательный журнал, 1997. № 6. С. 70−76.
6. Антология мировой философской мысли в 4-х тт. Т.2. Мл Мысль, 1970.
7. Атишкин А. И. Наука. Техника. Экономика. Мл Экономика, 1986.
8. Араб-Оглы Э. А. Кибернетика и моделирование социальных процессов // Кибернетика ожидаемая и кибернетика неожиданная. Сб. статей. Мл Наука, 1968. С. 152−167.
9. Арановскиы М. Структура музыкального жанра и современная ситуация в музыке // Музыкальный современник. Вып.6. М., 1987. С.5−44.
10. Арановский М. Г. Интонация, знак и новые методы // Советская музыка. пространственных слуховых представлений // Проблемы музыкальногомышления. Мл Музыка, 1974. С.252−271.
11. Арапов М. В. Системный анализ лексической структуры текстов // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1980. Мл Наука, 1981. С.372−403.
12. Аристотель. Сочинения в четырех томах, т.1. МлМысль, 1976.
13. Аркадьев М. А. Временные структуры новоевропейской музыки (Опыт феноменологического исследования). Мл ИЦ-Гарант, 1992.
14. Арнольд В. И. Теория катастроф, теория хаоса и их приложения // ^ Синергетика и психология. Тексты. Вып.1. Методологические вопросы / Под ред. И. Н. Трофимовой, В. Г. Буданова. Мл МГСУ «Союз», 1997. С. 230−251.
15. Арнольд В. И. Теория катастроф. Мл Изд. МГУ, 1989.
16. Арнхейм Р. Динамика архитектурных форм. Пер. с англ. В. Л. Глазычева. Мл Стройиздат, 1984.
17. Аршавский В. В. Различные модели мира в свете полиморфизма типов полушарнош реагирования // Модели мира. Отв.ред.Д. А. Поспелов. Мл Российская ассоциация искусственного интеллекта, 1997.-С. 125−138.
18. Аршинов В. И., Буданов В. Г. Синергетика эволюционный аспект //.
19. Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс. Книга 2. Интонация //я //1. Т.5. -М., 1957.
20. Избранные труды. Т.5. М., 1957. Ии психологии". Вороне: гость, познание и }модернизма. М.: Изд. ГИИ.
21. В. М. Петров, В. П. Рыжов (ред.). Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1998. С. 42=57.//и культуры: теоретико-информационный подход". Таганрог: Изд-во ТРТУ,.
22. Баевский B.C. Статистические модели в теории и истории стиха // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М.: Изд=во РГГУ, 1996. С. 17=34.
23. Банщиков Г. К счастью, мне не приходится меняться // Советская музыка.
24. Барсова И. Специфика языка музыки в создании художественной картины мира // Художественное творчество: Вопросы комплексного изучения / 1984. Сб. ст. Л.: Наука, 1986. С. 99−116.
25. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. Пер. с фр. / Сост.общ.ред. и вступ.ст. Г. К. Косикова. Мл Прогресс, 1989.
26. Бартлетт Ф. Психика человека в труде и игре. Мл Изд-во Акад. пед. наук РСФСР, 1959.
27. Боткин Л. Категория «разнообразия» у Леона Баттисты Альберти. ^ (Проблема ренессансного индивидуализма // Системные исследования. 1981. Вып. 1. Мл Наука, 1981. С Л 90−223.
28. Боткин Л. О характере творческого мышления в эпоху Возрождения // Известия АН СССР. Серия лит-ры и языка. Т. 42. № 2. 1984. С. 116−129.
29. Боткин Л. М. Культура всегда накануне себя // Красная книга культуры. АН СССР. Науч. Совет по философским и социальным проблемам науки и техники. Центр наук о человеке. Подг. В. Л. Рабинович. Мл Искусство, 1989. С. 117−131.
30. Бахтин ММ К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984;1985. Мл. Наука, 1986. С.80−160.
31. Бахтин ММ К философским основам гуманитарных наук // Собр. Соч. В 7-ми тт. Т.5. Работы 1940;х начала 1960;х годов. Мл Русские словари, 1996. С.7−10.
32. Белковский А., Черносвитов П. Человеческая культура: бесперспективное 1 разнообразие? // Человек, 1996. № 6. С. 6−2К.
33. Беляев Д. К. Дестабилизирующий отбор как фактор изменчивости при доместикации животных // Природа, 1979. № 2. С. 36−45.
34. Белянин ВЖ Библиопсихологический аспект оптимизациифункционирования художественного текста // Оптимизация речевого воздействия. М., 1990. С. 169−180.
35. Белянин В Д. Психолингвистические аспекты художественного текста. Млвоспроизводимости. Избранные эссе. / Предисл., сост., пер. С. А. Романжо. Мл1. Медиум, 1996.
36. Бернштейн Н. А. О построении движений. Мл Медшз, 1947.
37. Бирюков Б. В., Тюхтин B.C. О понятии «сложность» // Логика иметодология науки.- Мл Наука, 1967.
38. Блауберг КВ. Проблема целостности и системный подход. Мл Эдиториалпознании. Мл Наука, 1972.
39. Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. Мл ИЛ, 1961″.
40. Бор Н. Квантовая физика и философия // Успехи физических наук. Т. 67. Вып. 1. 1959.
41. Борода М. Г. Принципы организации повторов на микроуровне музыкального текста// Автореф. дис. канд. искусств. Тбилиси, 1979.
42. Братко A.A., Кочергин А. Н. Информация и психика. Новосибирск: Наука, 1977.
43. Бриллюэн Л. Наука и теория информации: Пер. с англ. М.: Наука, 1960.
44. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV—XVIII вв. Т.З. М.: Прогресс, 1992.
45. Бродский И. Состояние, которое мы называем изгнанием, или Попутного ретро // Скорбь и разум. Из книги эссе. Пер. с англ. Иностранная литература, 1997. № 7. С. 169−185.
46. Бубрих Д. В. Происхождение мышления и речи // Научный бюллетень ЛГУ. 1946. № 7. С. 3−39.
47. Буданов ВТ. Принципы гармонии как эволюционные синхронизмы. Начала демистификации // Математика и искусство. Труды Международной конференции. М.: Фонд «Традиция», 1997. С. 116−121.
48. Бурдъе П. Социальное пространство и символическая власть // Современная зарубежная социология (70−80-е годы). М.: НИИВО-ИНИОН. 1993. С. 165−177.
49. Буръянек И. К историческому развитию музыкального мышления // Проблемы музыкального мышления. Сост. и ред. М. Г. Арановский. М.: Музыка, 1974. С.29−68.
50. В диапазоне современности. Радиовещание 80-х годов в нашей стране и за рубежом/ Сост. В. П. Зверев, В. Н. Ружников. М.: Искусство, 1985.
51. Вагнер В. А. Возникновение и развитие психических способностей. Вып.7. Эволюция психических способностей по чистым и смешанным видам. Л.: Начатки знаний, 1928.
52. Валькова В.- К вопросу о понятии «музыкальная тема» // Музыкальное искусство и наука. М., 1978. Вып.З. С. 168−190.
53. Васшшова В. В., Яковлев И. П., Барыгин ПЛ. Волновые процессы в общественном развитии. Новосибирск: Изд. Новосиб ун-та, 1992.
54. Василюк Ф. Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. -Мл Изд-во МГУ, 1984.
55. Васина-Гроссман В. А. Музыка и поэтическое слово. 4.2. Интонация. Ч. З. Композиция. М.: Музыка, 1978.
56. Вахеметса А. Л., Плотников С. Н. Человек и искусство. Проблемы конктретно-социолошческих исследований искусства. М.: Мысль, 1968.
57. Вейль Г. Симметрия. Мл Наука, 1968.
58. Велихов ЕЛ., Зинченко В. П., Лекторский В. А. Сознание: опыт междисциплинарнош подхода // Вопросы философии, 1988. № U.C. 3−30. х.
59. Величковский Б. М. Высшие символические координации // Язык и логическая теория. Сб. науч. трудов. Сост. А. Н. Переверзев. IVL, 1987. С. 129.
60. Величковский Б. М. Функциональная организация познавательных процессов. Автореф. д-р психол. наук. Мл МГУ, 1987.
61. Венгеров А. Синергетика и политика // Общественные науки и современность, 1993. № 4. С. 68−82.
62. Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. Сост. М. С. Бастракова. Мл Наука, 1981.
63. Винер К Кибернетика и общество. Пер. с англ. Мл Изд. иностр. лит., 1958.
64. Виноградов В. О «литературной циклизации"// Поэтика. Сборник статей. Ленинград: Academia, 1928. С. 114−125.
65. Вишневский К. Д. Структура неравностопных строф // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. Мл Изд-во РГГУ, 1996. С. 81−92.
66. Волкова И. С. Понятие инварианта в концепции музыкального языка // Автореф. дисс. канд. искусств. Л., 1986.
67. Володин A.A. Электронные музыкальные инструменты. Мл Энергия, 1974.
68. Волошинов A.B. Математика и искусство: Книга для тех, кто не только любит математику или искусство, но и желает задуматься о природе прекрасного и красоте науки. Мл Просвещение, 1992.
69. Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке. 2 изд. Лл Прибой, 1930.
70. Воробьев ГГ. Теория тезаурусов в анализе коммуникаций // Семиотика и информация. М., 1979. Вып. 11. С. 3−34.
71. Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. Мышление и речь. Изд-во АН РСФСР, 1956.
72. Гайденко П., Давыдов Ю. История и рациональность: социология М. Вебера и веберовский ренессанс. Мл Политиздат, 1991.
73. Гашише З. Р. Лирика и драма в сонатных композициях ранних романтиков (психологический и эстетический аспект). Автореф. дисс. канд. искусств. Вильнюс, 1988.
74. Гатите З. Р. Некоторые аспекты восприятия сонатной композиции // Советская музыка, 1985. № 9. С.66−68.
75. Гальперин П. Я. Языковое сознание и некоторые вопросы взаимоотношения языка и мышления // Вопросы философии. 1977. № 4. С. 56.
76. Гарбузов H.A. Зонная природа динамического слуха. Мл Музшз, 1955.
77. Гарбузов H.A. Зонная природа звуковысотнош слуха. М.-Лл Изд-во АН.
78. Гаспаров М. Л. Очерк истории европейского стиха. Мл Наука, 1989.
79. Гаспарое М. Л. Современный русский стих: метрика и ритмика. Мл Наука, 1974.
80. Гегель Г.-Ф. Сочинения. Т. 5. Наука логики. М.-Лл Гос. Изд-во, 1937.
81. Гегель Г.-Ф. Эстетика. В 4-х тт. Т. З. Мл Искусство, 1971.
82. Гейзенберг В. Физические принципы квантовой теории. Пер. с нем. М.-Лл Гос. техн. теорет. изд., 1932.
83. Гелъмголъц Г. Учение о слуховых ощущениях как физиологическая основа для теории музыки. СПб, 1875.
84. Генисаремскый ОМ. Опыт методологии конструирования общественных систем // Моделирование социальных процессов. Мл Наука, 1970. С. 48−63.
85. Геодакян В. А. «Посох слепого» (Что такое культура с точки зрения теоретической биологии?) // Взаимодействие человека и культуры: теоретико-информационный подход. Таганрог: Изд. ТРТУ, 1998а. С. 70−79.
86. Геодакян В. А. Теория дифференциации полов в проблемах человека // Человек в системе наук. М. 1989. С.171−189.
87. Геодакян В. А. Эволюционная теория пола // Природа, 1991. № 8. С. 60−69.
88. Геодакян В. А. Эволюция асимметрии, сексуальности и культуры //Труды международного научного симпозиума «Взаимодействие человека и культуры: теоретико-информационный подход / В. М. Петров, В. П. Рыжов (ред.). Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1998. С. 116−143.
89. Глебов И. (Асафьев Б.). Чайковский. Пб, 1922.
90. Голдман С. Теория информации. Пер. с англ. Мл Изд. Иностр. Лит., 1957.
91. Голицын Г. А. Информация и творчество. Мл Русский мир, 1997.
92. Голицын Г. А. Информация, энтропия, свобода, справедливость // Труды международного научного симпозиума «Взаимодействие человека и культуры: теоретико-информационный подход / В. М. Петров, В. П. Рыжов (ред.). Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1998. С. 58−65.
93. Голицын Г. А. ¦ Картина мира российской научно-технической интеллигенции // Труды Международного научного симпозиума «Информационный подход в эмпирической эстетике». Таганрог: Изд. ТРТУ, 19 986. С. 88−120.
94. Голицын Г. А. От коллективизма к индивидуализму: эволюция сознания интеллигенции // Культурологические записки. Вып.4. Роль интеллигенции в формировании картины мира. Мл Изд-во ГИИ, 1998а. С. 28−40.
95. Голицын Г. А. Роль априорной информации в творческом процессе // Психология творчества: общая, дифференциальная, прикладная. Отв. ред. Я. А. Пономарев. Мл Наука, 1990. С. 104−141.
96. Голицын Г. А., Петров В. М. Гармония и алгебра живого: В поисках биологических принципов оптимальности. М.: Знание, 1990. х.
97. Голицын Г. А., Петров В. М. Информация поведение — творчество. М.: Наука, 1991.
98. Головинский Г. О вариантности музыкального образа // Восприятие музыки. Сост. В. Н. Максимов. М.: Музыка, 1980. С. 127=140.
99. Гомаюнов С. От истории синергетики к синергетике истории // Общественные науки и современность, 1994. № 2. С. 99−106.
100. Горанов К. Художественный образ и его историческая жизнь. М.: Искусство, 1970.
101. Горелашвили Л. И. Некоторые особенности визуального восприятия и оперативной памяти пианиста в процессе игры с листа // Автореф. дисс. канд. искусств. Тбилиси, 1978.
102. Гостев A.A. Образная сфера человека. М.: Ин-т психологии РАН, 1992. —.
103. Готсдинер А. Л. Генезис и динамика формирования способности к восприятию музыки. Автореф. дисс.докт. психол. наук. М., 1989.
104. Гудков Л. Социальный процесс и литературные образцы // Массовый успех. М.: НИИ искусствознания, 1989. С. 63−119.
105. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Избранные труды. Пер. с нем. Под ред. Г. В. Рамишвили. М.: Прогресс, 1984.
106. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. 2-е изд. Ленинград: Изд. -Ленинградского ун-та, 1989.
107. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры.- М.: Искусство, 1984.'.
108. Давыдов Ю. Н. Марксистский историзм и проблема кризиса искусства // Современное буржуазное искусство. Критика и размышления. М., 1975. С. 968.
109. Дадамян Г. Г., Дондурей Д. Б. Социальное функционирование искусства и его видов // Социальные функции искусства и его видов. М., 1980. С.27−61.
110. Джидаръян И. А. Эстетическая потребность. М.: Наука, 1976.
111. Добренко Е. Формовка советского читателя. Социальные и эстетические предпосылки рецепции советской литературы. СПб.: Академический проект, 1997 (Сер. «Современная западная русистика»).
112. Дорфман Л. Я. Актуальные проблемы интегрального исследования индивидуальности в непрофессиональной художественной деятельности // Проблемы исследования индивидуальности в культуре и искусстве. Челябинск, 1989. С.4−23.
113. Дорфман Л. Я. Метаиндивидуальный мир: методологические и теоретические проблемы. М.: Смысл, 1993.
114. Дорфман Л. Я. Эмоции в искусстве. Теоретические подходы • и эмпирические исследования. М.: Смысл, 1997.
115. Дорфман Л. Я. Эмоциональные стили (на материале художественно-творческой деятельности) // Дисс. докт. психол. наук. М., 1994.
116. Дриккер A.C. «Информационный отбор» и социальная эволюция /7 Взаимодействие человека и культуры: теоретико-информационный подход. Таганрог: Изд. ТРТУ, 1998а. С. 81−86.
117. Дриккер A.C. Информационное ускорение и динамика художественной культуры // Материалы Международного симпозиума «Эмпирическая эстетика: информационный подход». Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1997. С. 99=102.
118. Дриккер A.C. Принцип информационного ускорения и цикличность в художественной культуре // Труды Международного научного симпозиума «Информационный подход в эмпирической эстетике». Таганрог: Изд. ТРТУ, 19 986. С. 57−65.
119. Дуков Е. В. Неромантические проблемы романтического жанра // Советская музыка, 1988. № 10. С. 57=63.
120. Дуков Е. В. Современная зарубежная социология музыки: состояние и основные тенденции развития / по материалам исследований в Австрии, НРБ, ГДР, ПНР, ФРГ // Музыка. Обзорная информация. Вып.4. = М., 1988а.
121. Дуков Е. В. Слушатель в мире музыки с культурно-исторической точки i зрения // Вопросы социологии музыки. Сборник трудов. Выпуск III. Ред. 4 Дуков Е. В., М.: ГМПИ им. Гнесиных, 1990. С.86−99.
122. Дуков Е. В. Цившшзационные тренды и крах массовой культуры // От массовой культуры к культуре индивидуальных миров: новая парадигма цивилизации. Сб. статей. М.: Изд. ГИИ, 1998. С. 6−22.
123. Евин И. А. Синергетика искусства. Мл Лада, 1993.
124. Евстигнеев В. Р. Идеи И. Пригожина в экономике. Нелинейность и финансовые системы // Общественные науки и современность, 1998. № 1. С. 112−121.
125. Елисеева ИМ., Рукавишников В. О. Логика прикладного статистического анализа. Мл Финансы и статистика, 1982. 192 с. (Мат.статистика для экономистов).
126. Ениколопов С. Н. Три образующие картины мира // Модели мира. Отв. ред. 7.
127. Залевская А. А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека. Калинин, 1977.
128. Зарипов Р.X. Кибернетика и музыка. Мл Наука, 1974.
129. Зарипое Р. Х. Машинный поиск вариантов при моделировании творческого процесса. М&bdquo-: Наука, 1983.
130. Зарубежное литературоведение 70-х годов: Направления, тенденции, проблемы. М., 1984.
131. Земан И. Познание и информация. Гносеологические проблемы кибернетики. Пер. с чешек. М.: Прогресс, 1966.
132. Зисъ А. Я. Искусство и эстетика. Традиционные категории и современные проблемы. 2-е изд. М.: Искусство, 1975.
133. Зоркая Н. М. Еще об «уникальном» и «тиражированном» в современном искусстве // Вопросы социального функционирования художественной культуры. Отв. ред. Г. Г. Дадамян, В. М. Петров. М.: Наука, 1984. С. 168−190.
134. Зоркая Н. М. Уникальное и тиражированное. Средства массовой информации и репродуцируемое искусство. М.: Искусство, 1981.
135. Зубарева Н Об эволюции пространственно-временных представлений в художественной картине мира // Художественное творчество: Вопросы комплексного изучения / 1983: Сб.ст. Л.: Наука, 1983. С. 25−37.
136. Иванов В. В. О взаимоотношении динамического исследования эволюции языка, текста и культуры // Исследования по структуре текста. Сборник статей. М.: Наука, 1987. С. 5−26.
137. Иванов В. В. Поэтика Романа Якобсона // Якобсон Р. Работы по поэтике: Переводы / Сост. и общ. Редакция М. Л. Гаспарова. М.: Прогресс, 1987. С. 5−22.
138. Иванов-Борецкый М. Первобытное музыкальное мышление. М.: Гос.изд. «Музыкальный сектор», 1929.
139. Иванченко Г. В. Влияние схематических структур прошлого опыта на восприятие музыкального произведения // Новые исследования в психологии и возрастной физиологии, 1990, N 1(3). С.47−50.
140. Иванченко Г. В. Общее и особенное в восприятии музыки // Искусство и эмоции. Материалы международного симпозиума / Отв.ред. Л. Я. Дорфман, Д. А. Леонтьев, В. М. Петров, В. А. Созинов. Пермь: Пермский государственный институт культуры, 1991. С. 209−220.
141. Иванченко Г. В. Гуманитарное познание как трансформация дискурсивных практик // Труды Второй Международной научно-технической конференции «Актуальные проблемы фундаментальных наук». Т. VII (1). Москва: Техносфера-Информ, 1994, С. В46−47.
142. Иванченко Г. В. Знание в личностном и биографическом контексте // Труды Второй Международной научно-технической конференции «Актуальные проблемы фундаментальных наук». Т. VII (2). Москва: Техносфера-Информ, 1994, С .В21 -23.
143. Иванченко Г. В. Проблема самоопределения в сфере возможного: представления и переживания // Ментальность. Духовность. Саморазвитие индивидуальности. Материалы Международной конференции. Луцк, 1994а.
144. Иванченко Г. В. О циклическом характере самоопределения в сфере ^ возможного // Материалы Второй международной конференции «Циклические ¦&bdquo-«.&bdquo-&bdquo-».я, TT /С <п 1 ААле /ГЛ ч^о.
145. ПрищеССш и природе лд шщст-'1'ьс-/. -а.и. ч^тгшршшль, ч^.эээ-ээо.
146. Иванченко Г. В. Опосредование в восприятии музыки // Культурно-исторический подход: развитие гуманитарных наук и образования. Тезисы международной конференции. Москва, 1996а. С. 74.
147. Иванченко Г. В. Эволюция асимметрии поэтического творчества: Россия, 1901;1930 годы // Эмпирическая эстетика: информационный подход / Ред. В. П. Рыжов. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1997. С. 118−123.
148. Иванченко Г. В. Языки музыки и музыкальные предпочтения // Искусство в контексте информационной культуры (Проблемы информационной культуры. Выпуск 4). М.: Смысл, 1997а. С. 105−113 .
149. Иванченко Г. В. Эволюция асимметрии в поэтических текстах // Проблемы информационной культуры, вып.5. / Эстетика: информационный подход. Москва, 19 976. С. 114−123.
150. Иванченко Г. В. Эволюция композиторского творчества: Россия и Европа // Эмоции, творчество, искусство. Тезисы докладов Международного симпозиума. Пермь: Пермский институт культуры, 1997 В. С.46−47.
151. Иванченко Г. В. Психология искусства и творчества: интеграция естественно-научного и гуманитарного подходов // Психологический журнал, 1998, № 3. СЛ75=178.
152. Иванченко Г. ВРыжов В. П. Иерархическая система эстетического восприятия: информационный подход // Труды Международного научного симпозиума «Информационный подход в эмпирической эстетике». Таганрог: Изд. ТРТУ, 1998. С. 177−188.
153. Иванченко Г. В., Рыжов В. П., Рыжов Ю. В. Музыкальный образи тембровые предпочтения // Материалы международного научного симпозиума «Взаимодействие человека и культуры: теоретико-информационный подход». Таганрог: Изд. ТРТУ, 1998. С. 165−169.
154. Иванченко Г. В. Принцип необходимого разнообразия в культуре и в | искусстве. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1999.
155. Иванченко Г. В. Разнообразие: константа или тенденция? // Материалы, Международного научного симпозиума, посвященного 110-летию со дня рождения П. А. Сорокина. СПб.: Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов, 1999а. С. 122−126.
156. Иванченко Г. В. Социокультурные перспективы России: теоретико-информационный подход // Технико-технологические инновации в социокультурной динамике России. М.: Изд-во МГТУ, 1999 В.
157. Иванченко Г. В. Искусство в картине мира субкультур современной России: возможности психологического анализа // Субкультуры и этносы в пространстве российского искусства.М.: ГИИ, 1999д.
158. Ионин Л. Театр культурных форм // Социодинамика культуры. Вып. 1. М., 1991. С. 7−30.
159. Исследование речевого мышления в психолингвистике. М.: Наука, 1985.
160. Каган М. С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа). М.: Политиздат, 1974.
161. Каган М. С. Философия культуры. СПб: Петрополис, 1996.
162. Каган М. С. Эстетика как философская наука. Университетский курс лекций. СПб: Петрополис, 1997.
163. Каган М. С. Философия как мировоззрение // Вопросы философии, 1997а. — № 9. С.36−45.
164. Каган М. С. Синергетика и культурология // Синергетика и методы науки. Отв. Ред. М. А. Баеин. СПб: Наука, 1998. С. 201−219.
165. Казанджиева-Велинова З.Г. Социально-психологическое исследование воздействия музыки на аудиторию радио и телевидения. Автореф. дисс. канд. психол. наук. Л., 1978. '.
166. Казначеев В. П. Спирин Е.А. Феномен человека: комплекссоциоприродных свойств // Вопросы философии, 1988. № 7. С. 29−36.
167. Калъоти Дж. От восприятия к мысли. О динамике неоднозначного и нарушениях симметрии в науке и искусстве: Пер. с итал. М.: Мир, 1998.
168. Каменский B.C., Петров В. М. Информационная модель сопровождающих восприятие эмоций // XX Международный психологический конгресс: Тез.докл. М, 1972. С. 145−148.
169. Кантор В. К, Киселева М. С. Культурологический подход к исследованию искусства /7 Эстетические исследования: методы и критерии.М.: ИФРАН, 1996. С.106=123.
170. Капустин Ю. В. Музыкант — исполнитель публика (Социологические проблемы современной концертной жизни). Исследование. / ЛПГИТМК Л.: Музыка, 1985.
171. Караулов ЮЖ. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981.
172. Караулов ЮЖ. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.
173. Карпинская Р. С. Человек и природа — проблемы коэволюции // Вопросы философии, 1988. № 7. С. 37−45.
174. Кочанов Ю. Политическая топология: структурирование политической действительности. М.: AdMarginem, 1995.
175. Келле В. Ж., Ковальзон М. Я. Теория и история (Проблемы теории исторического процесса). М.: Политиздат, 1981.
176. Климент АЛ. Вопросы психолингвистического исследования семантики. Минск, 1970.
177. Князева E.H. Одиссея научного разума. М.: ИФРАН, 1995.
178. Князева E.H., Курдюмов С. П. Интуиция как самодостраивание // Вопросы философии. 1992. № 12. С.3−20.
179. Князева E.H., Курдюмов С. П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М.: Наука, 1994.
180. Князева ЕЖКурдюмов С. П. Интуиция как самодостраивание // Вопросы философии, 1994а. № 2. С. 110−122.
181. Кобляков A.A. Дискретное и непрерывное в музыке с точки зрения проблемно-смыслового подхода // Математика и искусство. Труды Международной конференции. М.: Фонд «Традиция», 1997. С. 145−153.
182. Коган В. З. Человек в потоке информации. Новосибирск: Наука, 1981.
183. Коган КМ. Прикладная теория информации. М.: Радио и связь, 1989.
184. Коледа Е. Философско-культурный смысл категорий «concinnltas» и «varietas» в композиционном мышлении Ренессанса // Музыка в контексте духовной культуры: Сб. трудов.Вып.120 / М.: ГМПИ им. Гнесиных, 1992. С. 32−57.
185. Колмогоров А. Н. К логическим основам теории информации. Проблемы передачи информации, 1969. Т. 5. № 3.
186. Колмогоров А. Н., Прохоров A.B. К основам русской классической метрики // Содружество наук и тайны творчества. М.: Искусство, 1968. С. 397−432.
187. Кон Ю. К вопросу о понятии «музыкальный язык» // От Люлли до наших дней. М.: Музыка, 1967. С.93−104.
188. Кощик В. А. Искусствознание и естественные науки на пороге XXI века (Системно-симметрологический этюд) // Материалы Международной конференции «Эмпирическая эстетика: информационный подход». Таганрог, 1997. С. 8−13.
189. Корогодин ВЖ. Информация и феномен жизни. Пущиыо: АН СССР, 1991. <
190. Костюк ВЖ Изменяющиеся системы. М.: Наука, 1993.
191. Костюк В Ж. Информационные процессы в постиндустриальном обществе // Общественные науки и современность, 1996. № 6. С. 101−122.
192. Костюк ВЖ. Потенциальная реальность и эволюционные процессы // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1995;1996 / Гл. ред. Д. М. Гвишиани. М.: Эдиториал УРСС, 19 966. С. 127−129.
193. Костюк ВЖ. Потенциальность, неравновесие и становление // Гуманитарная наука в России: Соросовские лауреаты. Психология. Философия. М., 1996а.
194. Котельников В. А. Теория потенциальной помехоустойчивости. М.: Госэнершиздат, 1946.
195. Кошкин В. М. Периодические процессы в психологии и экономике (феноменологическая модель) // Материалы Международной конференции «Эмпирическая эстетика: информационный подход». Таганрог, 1997. С. 103 117.
196. Кошкин В. М., Фризман Л. Г. Быть поэтом (Опыт статистической литературометрии)//Человек. 199LT. 3. С. 79−82.
197. Кошкин В. М., Фризман Л. Г. Исчисления души, или Коллективный анализ как метод литературоведения // Вопросы литературы. 1995. № 4. С. 91−102.
198. Крамер Г Математические методы статистики. М.: Мир, 1975.
199. Красноперова М. А. Модели лингвистической поэтики. Ритмика. Учебное пособие. Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1989.
200. Красноперова М. А. О чем говорит вероятностная модель ритмики стиха? // Число и мысль. Вып.7. М., 1984. С. 143−159.
201. Кривцун O.A. Личность художника как предмет психологического анализа // Психол. журн. Т.17.№ 2. 1996. С.99−109.
202. Кривцун O.A. Эстетика: Учебник. М.: Аспект Пресс, 1998.
203. Кроче Б. Эстетика как наука о выражении. 4.1. СПб, 1920.
204. Кудрин Б. И. Исследования технических систем как сообществ изделийтехноценозов // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1980. М.: Наука, 1981. С. 236−254.
205. Кулъбак С. Теория информации и статистика: Пер. с англ. // Под ред. А. Н. Колмогорова. -М.: Наука, 1967.
206. Культура, человек и картина мира / Отв. ред. А. И. Арнольдов, В. А. Кругликов. М.: Наука, 1987.
207. Культурология. XX век. Словарь. Сост. СЛ. Левит. СПб: Университетская книга, 1997.
208. Курдюмов СЛ. Беседа с С. П. Курдюмовым // Знание сила, 1988, NK11.
209. Курдюмов СЛ., Князева E.H. У истоков синергетическош видения мира -//Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994. С. 162= 186.
210. Ламсден Ч., Гушурст А. Геннокультурная коэволюция: человеческий род в становлении // Человек, 1991. № 3. С. 11−17.
211. Ласло Э. Новая наука об эволюции // Синергетика и психология. Тексты. Вып.1. Методологические вопросы / Под ред. И. Н. Трофимовой, В. Г. Буданова. М.: МГСУ «Союз», 1997. С. 94=107.
212. Левада Ю. К проблеме изменения социального пространства-времени в процессе урбанизации // Статьи по социологии. М., 1993. С. 34−49.
213. Левшина И. С. О схемах типологии кинозрителей // Творческий процесс и художественное восприятие. Отв.ред. Б. Ф. Егоров. Л.: Наука, 1978.С.123−159.
214. Лейбниц Г.-В. Сочинения. Т.1. М.: АН СССР, Ин-т философии, Мысль, 1982.
215. Леонтьев A.A., Леонтьев Д. Л. В истине жизни // Художественное творчество и психология. М. 1991. С.170=190.
216. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. Изд. 2-е. М.: Политиздат, 1975.
217. Леонтьев А. Н. Психология образа // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1979. № 2. С. 3−13.
218. Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения. В двух томах. Т.1.М.: Педагогика, 1983.
219. Леонтьев Д. А. Человек и мир: логика жизненных отношений // Логика, психология и семиотика: аспекты взаимодействия. Киев, 1990. С. 47=58.
220. Леонтьев Д. А., Волкова Ю. А. Рок-музыка: социальные функции и психологические механизмы восприятия // Искусство в контексте информационной культуры. Проблемы информационной культуры. Вып.4. М.: Смысл, 1997. С.114−131.
221. Леонтьев Д. А. Очерк психологии личности. М.: Смысл, 1993.
222. Леонтьев Д. А.
Введение
в психологию искусства. Мл Изд. Моск. ун-та, 1998.
223. Леонтьев К. Цветущая сложность. Избранные статьи. / Сост. Т.Глушкова. Мл Молодая гвардия, 1992.
224. Лиллы И. К. Русская трехкатренная лирика: подступ к анализу // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. Мл Изд-во РГГУ, 1996. С. 182−202.
225. Лишвак ВТ. Экспертная информация. Методы получения и анализа. Мл Радио и связь, 1982.
226. Литвинцева A.B. О специфике художественной информации // Вопросы методологии науки. Вып. 1. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1971. С. 167−183.
227. Лобанова М. Музыкальный стиль и жанр. История и современность. Мл Советский композитор, 1990.
228. Лотман Ю., Николаенко Н. «Золотое сечение» и проблемы внутримозш-вош диалога // Декоративное искусство СССР, 1983. № 9. С. 31−34.
229. Лотман Ю. М. О некоторых принципиальных трудностях в структурном описании текста // Труды по знаковым системам. Вып. IV (236). Тарту, 1969. С.478−482.
230. Лотман Ю. М. Мозг-текст-культура-искусственный интеллект // Семиотика и информация. Вып. 17. М., 1981.
231. Лотман Ю. М. О семиосфере // Труды по знаковым системам, т. 17, вып. IV (641). Тарту, 1984. С. 5−47.
232. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. Мл Гнозис, Изд. группа «Прогресс» ,.
233. Лотман Ю. М. Избранные статьи: В 3-х т. Т. З. Статьи по истории русской культуры. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры. Таллинн: Александра, 1993.
234. Лотман Ю. М. Изъявление Господне или азартная игра? Закономерное и случайное в историческом процессе // Искусство кино, 1994. № 1. С. 126−132.
235. Лотман Ю. М. Стих как единство // О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство, 1996. С. 97−100.
236. Лукьянов В. Критика основных направлений современной буржуазной философии музыки. Л.: Музыка, 1978.
237. Луман Н. Изменение парадигмы в системной теории // Современная зарубежная социология (70 80-е годы). М.: НИИВО-ИНИОН, 1993. С. 196 210.
238. Мозель Л. Строение музыкальных произведений: учебное пособие для музыкальных вузов. 3-е изд. М.: Музыка, 1986.
239. Максимов В. Н. Фольклорный слой как сфера художественных проявлений личности // Народное творчество в культуре развивающегося социалистического общества. М., 1984.С.ЗЗ-51.
240. Малинецкий ГТ. Нелинейная динамика и «историческая механика"// Общественные науки и современность, 1997. № 2. С. 99−111.методологический анализ). М.: Мысль, 1983.
241. Маслов С. Ю. Асимметрия познавательных механизмов и ее следствия // Семиотика и информатика, 1983. N 20. С. 3−34.
242. Медушевский В. В. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки. М.: Музыка, 1976.
243. Медушевский В. В. Как устроены художественные средства музыки?- // Эстетические очерки. Вып. 4. Мл Музыка, 1977. С.79−113.
244. Медушевский В. В. Художественная картина мира в музыке (к анализу понятия) // Художественное творчество: Вопросы комплексного изучения / 1984. Сб. ст. Лл Наука, 1986. С. 82−99.
245. Медушевский В. В. Музыкальное произведение и его культурно-генетическая основа // Музыкальное произведение: сущность, аспекты анализа. Сб. статей. Сост. И. А. Котляревский, Д. Г. Терентьев. Киев: Музычна Украйина, 1988. С.5−17.
246. Мейен C.B. Основные аспекты типологии организмов // Журн. Общей.
247. Митина О. В., Петренко В. Ф. Динамика политического сознания как процесс самоорганизации // Синергетика и психология. Тексты. Вып.1. Методологические вопросы / Под ред. И. Н. Трофимовой, В. Г. Буданова. Мл МГСУ «Союз», 1997. С. 334−361.
248. Михайлов М. Этюды о стиле в музыке. Мл Музыка, 1990.
249. Моисеев H.H. Алгоритмы развития. Мл Наука, 1987.
250. Моисеев H.H. Оправдание единства (Комментарии к учению о ноосфере).
251. Вопросы философии, 1988. № 4. С. 18−30.
252. Моисеев H.H. Универсальный эволюционизм (Позиция и следствия) — // Вопросы философии, 1991. № 3. С. 3−28.
253. Моисеев H.H. Человек и ноосфера. М&bdquo-: Молодая гвардия, 1990. j.
254. Моисеев H.H. Человек на Земле и во Вселенной // Вопросы философии, 1990. № 6. С. 32−45. 4.
255. Моль А. Социодинамика культуры. Пер. с фр. / Вст ст., ред.,. прим. Б. В. Бирюкова, Р. Х. Зарипова, С. Н. Плотникова. М.: Прогресс, 1973.
256. Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. М&bdquo-: Мир, 1966.
257. Мостепаненко А., Зобов Р. Научная и художественная картины мира // Художественное творчество: Вопросы комплексного изучения / 1983: Сб.ет. Л.: Наука, 1983. С. 5−13.
258. Музыкальная эстетика Германии XIX века. В двух тт. Том 1. Сост.А. В. Михайлова, В. П. Шестакова. М.: Музыка, 1981.
259. Музыкальная эстетика Германии XIX века. В двух тт. Том 2. Сост.A.B.Михайлова, В. П. Шестакова. М.: Музыка, 1982.
260. Набок ИЖ Идеологическая функция музыки. Л.: Музыка, 1987.
261. Набоков В. Две лекции по литературе: Пер. с англ. // Иностранная литература, 1997, № 11. С. 185−233.
262. Назайкынскый Е. В. Логика музыкальной композиции. М.: Музыка, 1982.
263. Назайкинский Е. В. О константности в восприятии музыки // Музыкальное искусство и наука. Вып.2. М., 1973.
264. Назаретян А. П. О системно-информационных версиях прогрессивной эволюции // Системная концепция информационных процессов. М.: Всесоюзный научно-исслед. Институт системных исследований, 1988 (вып.З). С. 31−37.
265. Назаретян А. П. Интеллект во Вселенной: истоки, становление, перспективы. Очерки междисциплинарной теории прогресса. М&bdquo-: Недра, 1991.
266. Назаретян А. П. Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры (Синергетика исторического процесса). Курс лекций. М.: Объединение «Книжник», 1995.
267. Назаретян А. П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги // Общественные науки и современность, 1997. № 2. С. 91−98.
268. Налимов В. В. Вероятностная модель языка. 2-е изд. М.: Наука, 1979.
269. Нечеткие множества в моделях управления и искусственного интеллекта / под ред. Д. А. Поспелова. М&bdquo-: Наука, Главная редакция физ-мат. лит., 1986 (Проблемы искусственного интеллекта).
270. Никитина С. Е., Васильева Н. В. Термины лингвистической поэтики в словаре тезауруснош типа // Славянский стих: Стиховедение, лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1996. С. 51−57.
271. Новикова JIM., Соколовский М. В. «Воспитательное пространство» как открытая система (Педагогика и синергетика) // Обществ. Науки. и современность, 1998. № 1. С. 132−141.
272. Новицкая Л. П. Влияние различных музыкальных жанров на психическое состояние человека // Психол журн., 1984. Т.5. № 6. С.79−85.планеты"? // Знание-сила, 1998. № 9−10. С. 47−54.
273. Ожегов СЖ Словарь русского языка. 23-е изд. М.: Русский язык, 1991.88. № 4. С. 34-сообщении, оптимальных для2,.