Переносно-образное значение глаголов и их функционирование в художественных текстах

Многие естественные языки, в том числе и русский, не представляют собой простую и односложную систему, а являются системами в высшей степени сложными, внутренне противоречивыми, непоследовательными и допускают определённые отклонения и исключения из правил. Р. И. Будагов верно определил, что элементы стандартности и унификации в языке, сами по себе очень важные, сосуществуют, однако, с элементами нестандартными, подвижными и многообразными, обогащающими экспрессивные (в широком смысле) возможности языка, огромную силу его воздействия на самих же людей (23, 6).

Язык, по характеристике А. А. Уфимцевой, система достаточно жёсткая, чтобы «обеспечить общение и взаимопонимание», и вместе с тем достаточно подвижная, гибкая, чтобы «выражать многообразие мыслей, интенций, чувств пользующихся языком» (123, 6−7). Одним из способов передачи языковыми средствами многообразия явлений окружающего мира, мыслей и чувств носителей языка является образность. Образностью называется способность слова создавать наглядно-чувственные образы предметов и явлений окружающего мира. Образность понимается нами как следствие метафорического переноса. Как лингвистическая категория она имеет «семантическую основу — образное представление, отражающее „двойное видение“ явления, при котором обозначаемое ассоциируется с другим предметом по сходству реального или приписываемого („воображаемого“) признака, — и языковое средство своего выражения — внутреннюю форму, реализующую в слове метафорические связи обозначаемого с другим предметом» (22, 16).

Собственно языковые предпосылки образного словоупотребления, -пишет В. К. Харченко, — заложены в природе языкового знака. Между означающим и означаемым существует условная и устойчивая связь. Коль скоро эта связь условная, возможен перенос наименования с одного объекта на другой. Коль скоро эта связь устойчивая, на какой бы новый объект мы не переносили наименование, в сознании возникает образ старого объекта (132, 15).

Нам представляется интересным и актуальным изучение образного значения русского глагола. Глагол, отличаясь исключительной сложностью своего содержания, богатством парадигматических и синтагматических связей, имеет гибкую семантическую структуру и богатые ассоциативно-смысловые свойства, которые и предопределяют потенциальную возможность употребления глагола в переносно-образном значении. «Глагол, — писал В. В. Виноградов, — самая сложная и самая ёмкая грамматическая категория русского языка. Глагол наиболее конструктивен по сравнению со всеми другими категориями частей речи» (30, 349).

Актуальность исследования. Образные значения, метафоры не являются новым объектом лингвистических исследований. С тех пор как Аристотель дал первое определение метафоры и тем самым поставил на повестку дня вопрос о серьёзном изучении механизма семантических изменений в языке, интерес к этой проблеме не спадает. Переносно-образные значения являются актуальным предметом лингвистического анализа в силу того, что возможности смыслового преобразования слов в языке безграничны, по меткому замечанию Р. П. Козловой, смысловая мощь языка огромна и нередко существует только в потенции (58, 94). Слова получают самые различные значения, оттенки, в основе которых часто лежат метафорические процессы.

При исследовании переносных значений нельзя не опираться на огромный теоретический фонд, который накоплен лингвистикой по проблеме образности. Этой проблеме как лингвистическому феномену посвящены труды А. А. Потебни (93- 94), А. Н. Веселовского (27), В. В. Виноградова (28), Б. А. Ларина (68), Д. Н. Шмелёва (139), Н. Д. Арутюновой (10- 11), С. М. Мезенина (78), В. К. Харченко (132), В. П. Григорьева (41), В. Н. Телия (115), Л. А. Новикова (85), В. Г. Гака (37), Г. Н. Скляревской (98- 99), О. И. Блиновой (20- 22) и многих других учёных.

О переносных значениях написаны монографии и коллективные работы, в их числе «Переносные значения слова» В. К. Харченко (132) — «Метафора в языке и тексте» (79), представляющая собой комплексное исследование природы метафоры и закономерностей её функционирования в научных и художественных текстах- «Теория метафоры» (116), включающая статьи и главы из книг крупнейших современных английских, французских, немецких, испанских, польских филологов и логиков (Э.Кассирера, Х. Ортеги-и-Гассета, А. Ричардса, Дж. Серля, Р. Якобсона, М. Блека, Дж. Миллера, А. Вежбицкой и др.) и рассматривающая феномен метафоры в логико-философском, лингвистическом, когнитивном и стилистическом аспектах- «Метафора в семантическом представлении эмоций» В. Ю. Апресяна и Ю. Д. Апресяна (8), в которой подчёркивается, что метафорические обозначения, будучи универсальным явлением в языке, являются важными средствами выражения эмоциональной реакции человека.

Лингвисты исследуют взаимодействие переносных значений слов и образных фразеологизмов (88), определяют границы между метафорой и символом во фразеологических единицах (133).

В ряде работ прослеживается мысль о том, что слова могут обладать различной степенью образности, и можно выстроить своеобразную шкалу, по которой располагаются единицы от слов, обладающих максимальной образностью, до минимально образных слов. Так, Г. Н. Скляревская пишет, что если представить образный потенциал слова в виде «шкалы образности», то на одном её конце (с максимальной степенью образности) окажется художественная метафора, а на другом (с нулевой степенью образности) — отвлечённая лексика, которая ни при каких условиях не может мета-форизоваться (например: чтение, грубость, категория, чистота, фантазия, смысл .). Между этими полюсами распределяются все остальные лексические единицы, найдут там своё место и языковая метафора, и безобразное производное значение (99, 39).

О.И. Блинова выстраивает «шкалу образности» от слов потенциально образных (немотивированных слов с конкретным значением) к полуобразным словам (словам непосредственно мотивированным) и, наконец, до «безусловно образных» слов (метафорически мотивированных) (20, 5−7).

Как видно, эти концепции дополняют друг друга. Если в основу первой шкалы положен критерий экспрессивности, выразительности, яркости образа, то в основу второй — конкретность семантики и способ выражения мотивировочного признака.

На современном этапе развития лингвистики исследователями высказывается мысль о существовании сложного метафорического поля, покрывающего всю лексическую систему, но это «вторичное» поле неравномерно, ибо оно возникает на базе отдельных семантических и тематических групп, как пересекающихся и перекрещивающихся микросистем, которые обладают разной степенью метафорической активности. Г. Н. Скляревская, например, в работе «Метафора в системе языка» (99) отмечает, что пространство, сконцентрированное вокруг понятия «вода», образует два семантических поля, при этом одно накладывается на другое. Денотативное поле формирует семантические отношения, отражающие реальные связи, естественное соположение вещей в природе, присущие им действия и свойства {прозрачная вода, широкая река, река разлилась, мелкое озеро, увязнуть в болоте). На денотативное поле накладывается метафорическое поле, формируемое другими денотатами, вовлечёнными в процесс метафоризации {вливать надежду, наливаться злом, разлилась мелодия, мелкая мысль, море радости, прозрачные мысли и т. д.).

Очень сложным и малоизученным в современной науке является вопрос о критериях отграничения переносно-образного значения от безобразного номинативно-производного значения в структуре многозначного глагола. По мнению Г. Н. Скляревской, безобразное производное значение, в отличие от языковой метафоры, образуется не на основе чувственного восприятия образного элемента, не входящего в ядро исходного лексического значения, а на основе отвлечённого признака, вычленяемого логическим путём. Таким элементом может служить сходство по форме, функции, положению в пространстве. Данный элемент является существенным как для производного, так и для исходного значений и не вносит в слово добавочных экспрессивных, эмотивных или оценочных приращений. Он и участвует в формировании безобразного производного значения как общий семантический элемент (99, 40).

Сложность отграничения переносно-образного значения от безобразного номинативно-производного заключается в том, что переносные значения многих глаголов являются, по словам Р. П. Козловой, «скорее способом восполнения недостающих языку значений, чем созданием метафоры». Рассматривая парадигматические, синтагматические и деривационные отношения глаголов говорить-сказать, исследователь отмечает, в частности, что в неречевом значении глаголы говорить-сказать являются бесцветными, и их употребление в этом значении является скорее способом восполнения недостающих языку значений, чем созданием метафоры (58, 86).

Практически не исследованной областью является сочетаемость глаголов в переносно-образном значении. Этой проблеме посвящено незначительное количество работ. Одной из них является «Понятие о контекстуальной (метафорической) группе» Ю. Л. Лясоты (76, 93). Проведя подробный анализ метафорических групп (под термином метафорическая группа Ю. Л. Лясота понимает метафору и связанные с ней расшифровывающие слова) различных частей речи, автор высказывает мысль, что глагольная метафора неоднородна. Как правило, глагол-метафора способен сочетаться с ограниченным количеством расшифровывающих слов (в русском языке, например, глагол преломить в метафорическом значении может быть употреблён только с существительными характер, гордость, нездоровье, сон)-, в то же время имеется большое количество глаголов более самостоятельных в своих синтагматических связях (для глагола насолить, например, в метафорическом значении принципиально приемлемо любое косвенное дополнение, лишь бы оно выражало одушевлённый объект). В результате анализа автор делает вывод, что наиболее часто в роли необходимого расшифровывающего слова для глагола-метафоры выступает существительное-дополнение, что справедливо и по отношению к синтагматическому окружению глагола в прямом значении.

В работах Есимкулова Б. Н. «Синтагматические отношения глагольных полисемантов и их текстовая реализация» (50) и Новиковой М. Л. «Структура и семантика метафоры как конструктивного компонента художественного текста» (86) синтагматические отношения глаголов в образном значении описаны фрагментарно. О. Ю. Буйнова в своей кандидатской диссертации «Производно-метафорическое значение в развитии семантической структуры слова» (24) синтагматический анализ метафорических значений глаголов осуществляет на материале английского языка.

Сложность изучения синтагматических отношений глаголов в переносно-образном значении отчасти заключается в том, что границы словесных контактов при употреблении глаголов в метафорическом значении раздвигаются, лексическая сочетаемость слова увеличивается, вследствие чего объём лексических связей слова с трудом поддаётся измерению.

Вместе с тем предметом пристального внимания многих учёных является синтаксическая и лексическая сочетаемость глаголов в безобразном значении. Вопрос о сочетаемости глагола в разной степени и с разных позиций рассматривают в своих трудах такие современные отечественные лингвисты, как Н. З. Котелова (63), А. В. Титаренко (117), В. А. Федосов (125), Т. М. Дорофеева (47), М. Н. Лебедева (69), Ю. Д. Апресян (5- 6- 7), Р. П. Козлова (59) и другие.

Однако, несмотря на кажущуюся всестороннюю изученность метафорических значений, слабо разработанным в лингвистике остаётся вопрос о критериях отграничения переносно-образных значений от безобразных номинативно-производных в структуре многозначных глаголов, практически не исследованными являются синтагматические отношения глаголов в образном значении. Вследствие этого представляется актуальным исследование механизма возникновения и функционирования образного значения многозначного глагола.

Объектом данного исследования являются глаголы русского языка с переносно-образным значением, а также их синтагматические отношения, оформляемые по способу управления.

Цель работы состоит в том, чтобы выявить особенности функционирования глаголов в переносно-образном значении, осуществить анализ образных глаголов на синтагматическом уровне, вскрыть своеобразие нестандартной метафорической сочетаемости на лексическом уровне.

В соответствии с поставленной целью предусматривается решение следующих задач:

— установить, какие изменения происходят в смысловой структуре многозначного глагола в результате его образного употребления;

— определить критерии отграничения переносно-образного значения от безобразного номинативно-производного в семантической структуре многозначного глагола;

— выявить характер синонимических связей глаголов в переносно-образном значении;

— проследить, как преобразования в семантике глагола, в частности приобретение им образности, сказываются на изменении отнесённости его к тому или иному лексико-семантическому полю, под-полю и лексико-семантической группе;

— установить наиболее продуктивные семантические переносы, которые способствуют передаче глаголом образной семантики;

— объяснить процесс сужения, расширения сочетаемости глаголом в переносно-образном значении, а также сохранение глаголом в образном значении той сочетаемости, которую он имел в безобразном (номинативном и номинативно-производном) значении;

— проследить, как семантические изменения, происходящие в слове, то есть приобретение глаголом образной семантики, отражаются на грамматическом облике слова.

Материалом для исследования послужили данные толковых словарей современного русского литературного языка: Словаря русского языка в 4-х томах под редакцией А. П. Евгеньевой, Толкового словаря русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, а также Фразеологического словаря под редакцией А. И. Молоткова. Для уточнения сочетаемостных способностей глаголов в переносно-образном значении привлекались данные Словаря сочетаемости слов русского языка под редакцией П. Н. Денисова и В. В .Морковкина. Для установления синонимических отношений использовались материалы Словаря синонимов русского языка З. Е. Александровой. С целью уточнения лексико-семантической отнесённости глаголов в прямом и переносно-образном значении мы обращались к данным Учебного словаря-справочника лексико-семантических групп русских глаголов под редакцией Э. В. Кузнецовой. В качестве иллюстративного материала использовались примеры из произведений А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, И. С. Тургенева, Ф. И. Достоевского, А. П. Чехова, И. А. Бунина, А. И. Куприна, В. Г. Короленко, Н. Г. Помяловского, С.Н. Сергеева-Ценского, А. М. Горького, М. А. Шолохова и других писателей. Были использованы как поэтические, так и прозаические произведения писателей XIX—XX вв.еков самых различных литературных направлений, объединённые лишь принадлежностью к современному русскому языку. Некоторая часть примеров взята из Словаря русского языка в 4-х томах под редакцией А. П. Евгеньевой и единичные — из разговорной речи. Картотека с глаголами в переносно-образном значении содержит около 4000 примеров.

Определения значений слов даются по Словарю русского языка в 4-х томах (105) и по Толковому словарю русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой (118).

Основными методами исследования являются: — метод сравнения, определяющий содержание всей работы и заключающийся в сопоставлении номинативных, номинативно-производных и переносно-образных значений с целью выявления черт сходства или черт различия между ними (или того и другого вместе);

— метод компонентного анализа лексики, основанный на понимании лексического значения как членимой, иерархически организованной структуры;

— индуктивный метод анализа от конкретных языковых фактов к установлению системных отношений между ними и обобщения на этой основе теоретических положений и выводов;

— метод контекстуального анализа, используемый при установлении ЛСВ и изучении её сочетаемости.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. При актуализации переносно-образного значения, то есть при его перемещении с периферии семантической структуры многозначного глагола в центр, все остальные значения — номинативное и номинативно-производные — «затушёвываются», теряя свою коммуникативную значимость, но не исчезают полностью, так как переносно-образное значение имеет постоянную связь с исходным значением, послужившим источником наименования.

2. Главным отличием переносно-образного значения от безобразного номинативно-производного является то, что в нём совмещаются два различных смысла, что означает такую его характеристику, как двуплано-вость, или «колеблющееся значение».

3. Глагол в переносно-образном значении лишается чёткой парадигматической закреплённости и может входить в синонимические связи с теми глаголами, с которыми в прямом значении не был синонимичным. При этом одни глаголы, являющиеся синонимами глагола в метафорическом значении, могут входить в синонимические отношения с ним своим прямым значением, другие — переносно-образным.

4. Преобразования в семантике глагола, в частности приобретение им образности, не всегда сказываются на изменении отнесённости его к тому или иному лексико-семантическому полю, подполю или группе: глагол в переносно-образном значении способен как изменять свою прежнюю отнесённость, так и сохранять старую.

5. Лексическая сочетаемость глаголов в переносно-образном значении подвергается кардинальным изменениям: гомические глаголы, одушевлённые изначально, при передаче образной семантики могут сочетаться с существительными неодушевлённыминегомические глаголы начинают сочетаться с одушевлённым субъектомзоонимические глаголы могут иметь при себе субъект, обозначающий человека, не свойственный данным глаголам в основном значении.

6. Синтаксическая сочетаемость глаголов в переносно-образном значении редко нарушает установленные нормы сочетаемости. Изменения синтаксической сочетаемости может не происходить, глаголы в переносном значении в некоторых случаях демонстрируют то же самое управление, что и в безобразных (номинативном и номинативно-производных) значениях. В процессе метафоризации глагола наблюдается тенденция к сужению синтаксической сочетаемости, глагол теряет способность к управлению теми формами существительных, которыми он управлял в безобразном значении.

7. Некоторые переносно-образные значения глаголов русского языка являются фразеологически связанными, поскольку часть конструкций, в состав которых входит глагол с переносным значением, характеризуется достаточно прочными синтаксическими связями с зависимыми существительными.

Научная новизна исследования состоит в том, что в ней рассматривается комплекс проблем, связанных с выявлением особенностей функционирования глаголов в переносно-образном значении в художественных текстахопределяются критерии разграничения переносно-образных и безобразных номинативно-производных значений в структуре многозначного глагола. Впервые на большом фактическом материале исследуются синтагматические отношения глаголов с переносно-образным значением не в отрыве от безобразных значений, а в сопоставлении с ними.

Теоретическая значимость работы заключается в обобщении опыта предшествующих исследователейв определённом вкладе в разработку проблемы образности, а именно образного значения глаголовв предлагаемой методике синтагматического анализа глаголов с переносно-образным значением.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования её материалов для лекционных и практических занятий по курсу «Современный русский язык" — в процессе преподавания лингвистического анализа художественного текста, стилистики языка, теории художественной речипри создании методических разработок по анализу семантической структуры глаголов и их синтаксических связейпри изучении русского языка как иностранного.

Апробация работы.

Основные положения и выводы диссертационной работы были изложены в докладах и сообщениях на научных конференциях молодых учёных «Державинские чтения» (Тамбов, 1998, 1999, 2000), на научно-теоретической межвузовской конференции с международным участием «IV Царскосельские чтения» (Санкт-Петербург, 2000), на межвузовской научной конференции «Пушкинские чтения — 2000» (Санкт-Петербург, 2000), на международной научной конференции «Язык образования и образование языка» (Великий Новгород, 2000), на заседаниях кафедры языкознания ТГУ им. Г. Р. Державина, а также представлены в публикациях по теме диссертации.

ВЫВОДЫ.

Сочетаемость является одним из важнейших собственно языковых показателей значения слова. Это значит, что отдельное значение многозначного глагола связано с какой-либо особенностью сочетаемости и по этой особенности отличается от другого лексико-семантического варианта того же глагола. Сочетаемость глаголов в переносно-образном значении отличается от сочетаемости этих же глаголов, выступающих в безобразных (номинативных и номинативно-производных) значениях.

Кардинальным изменениям подвергается лексическая сочетаемость, и её можно охарактеризовать как ненормативную: гомические глаголы, одушевлённые изначально, при передаче образности могут сочетаться с существительными неодушевлёнными (ср.: мужики кланялись и хлеба кланялись, бабушка роптала и совесть роптала), что противоречит логике здравого смысланегомические глаголы, изначально неодушевлённые, начинают сочетаться с одушевлённым субъектом (ср.: цветок расцвёл и Надя расцвела, скальпель кипятится и Колька кипятится) — зоонимические глаголы, передавая образное содержание, могут иметь при себе субъект, обозначающий человека (ср.: курица кудахтала и мать кудахтала, зверь фыркает и жена фыркает), не свойственный данным глаголам в основном значении, и так далее. То есть, на первый взгляд, наблюдается процесс так называемого семантического рассогласования. На самом же деле и здесь есть своего рода семантическое согласование, правда, аномальное.

Лексическая сочетаемость, как известно, избирательна, но если язык допускает такие аномальные сочетания слов и они воспринимаются окружающими, это значит, что глаголы в образном значении изменяют свои семантические и грамматические показатели так, что оказываются возможными сочетания с теми существительными, с которыми ранее они были недопустимы. Полная парадигма лица глагола в процессе метафоризации может подвергаться изменениям и становиться дефектнойпарадигма лица, которая ранее была неполной, в результате этого процесса может полностью восстанавливаться.

Существенного изменения синтаксической дистрибуции глаголов в переносно-образном значении не наблюдается. Встречаются конструкции с идентичным управлением глагола в безобразном и переносно-образном значениях. Однако среди конструкций, характерных для глагола в безобразных значениях, существуют такие, которые глагол в метафорическом значении образовывать не способен. Это объясняется тем, что образный глагол, начиная обозначать другие явления, приобретает и новые элементы смысла. Случаи кардинального изменения сочетаемости образного глагола встречаются крайне редко. Таким образом, демонстрируется достаточно тесная связь лексики и грамматики, но характер этой связи не является обязательным, так как изменение лексического значения глагола не всегда влечёт за собой изменение его синтаксических связей.

Некоторые переносно-образные значения глаголов являются фразеологически связанными. Фразеологические сочетания, в состав которых входит глагол с переносно-образным значением, могут иметь структуру как словосочетаний (сорвать гнев, убить надежду, копаться в прошлом, пылать страстью), строящихся только на основе сильного управления, так и предикативного сочетания слов (жалость берёт, зло берёт).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведённое исследование подтвердило, что по характеру связи значения с предметом объективной действительности в структуре многозначных глаголов различают прямые и переносные (непрямые, неосновные) значения. Однако не каждое переносное значение способно вызывать образные представления. Поэтому все переносные значения многозначного глагола по способности передавать образное содержание мы разделили на переносно-образные и безобразные номинативно-производные.

Переносно-образное значение является одним из лексико-семантических вариантов многозначного глагола, но в отличие от номинативного и номинативно-производного значений, в семантической структуре глагола оно занимает периферийное положение. Семантическое содержание процесса переноса значения заключается в выдвижении на первый план одного из потенциальных значений многозначного слова и возведении его в ранг основного и определяющего, то есть в актуализации одного лексико-семантического варианта и своеобразном «приглушении» другого (других).

Нами установлено, что глаголы в переносно-образном значении вступают в определённые парадигматические отношения с другими языковыми единицами. Однако в отличие от глаголов в прямом значении, которые имеют чёткую парадигматическую закреплённость, метафорические глаголы таковой не имеют и поэтому характеризуются меньшей парадигматической обусловленностью. В переносно-образном значении глагол входит в синонимические связи с теми единицами, с которыми в прямом значении не был синонимичным. При этом одни глаголы, являющиеся синонимами глагола в метафорическом значении, могут входить в синонимические отношения с ним своим прямым значением, другиепереносно-образным.

Изменения в семантике глагола не всегда отражаются на принадлежности его к тому или иному лексико-семантическому полю, подполю или ЛСГ: глагол в переносно-образном значении способен как изменять свою прежнюю отнесённость к определённому лексико-семантическое полю и ЛСГ, так и сохранять старую.

Исследование показало, что семантика образных глаголов в большинстве случаев является диффузной. Во-первых, это связано с тем, что существенной характеристикой глагола с метафорическим значением является семантическая двуплановость, что уже предполагает взаимопроникновение, растворение в семантике образного глагола как минимум двух ЛСВ. Во-вторых, переносные значения, как правило, имеют отвлечённый характер, а лексические единицы с абстрактным значением часто являются семантически диффузными. В-третьих, диффузность семантики образных глаголов объясняется тем, что метафора, помимо коммуникативной, осуществляет ещё и эстетическую функцию, которая предполагает наличие нескольких планов значения, переход от одного полюса к другому.

Нам удалось провести разграничение переносно-образных и безобразных номинативно-производных значений в структуре многозначного глагола и выявить такие признаки, которые позволяют переносно-образному значению обеспечивать чувственно-наглядное восприятие окружающих нас реалий.

1) Одним из самых главных отличительных признаков является семантическая двуплановость, суть которой заключается в направленности значения слова одновременно на два предмета или явления окружающей действительности. Безобразное производное значение характеризуется отсутствием этого признака, так как в большинстве случаев оно является одноплановым. Но даже если в основе этого значения и лежат какие-то ассоциативные признаки, то образного представления они не вызывают.

2) Для переносно-образных значений характерна зависимость от исходного значения, что позволяет говорить о наличии у двух, находящихся в достаточной семантической отдалённости значений, общих элементов. В некоторых случаях эти общие элементы трудно уловимы, но в образном значении они присутствуют, другое дело, что вычленить их представляет большую трудность. Контрастирование старой информации и новой в составе языковой формы способствует передаче образности. Безобразное номинативно-производное значение не обнаруживает такой жёсткой зависимости от исходного значения и часто способно выражать значение самостоятельно.

3) Образные значения в большинстве случаев способствуют актуализации коннотативных компонентов, что объясняется самой природой метафоры, её способностью не только называть, но и оценивать, характеризовать обозначаемые явления, тогда как номинативно-производные значения редко заключают в себе указание на отношение говорящего к тому или иному предмету.

4) Переносно-образные значения создаются, как правило, на базе конкретного лексического значения слова. Для абстрактной лексики они не характерны, поскольку в её значение не входит чувственно воспринимаемый семантический элемент. Безобразные номинативно-производные значения наряду с тем, что в качестве исходного могут иметь также конкретное лексическое значение, часто образуются и по другим моделям, например: конкретное значение конкретное значение, абстрактное значение абстрактное значение.

Образность, проявляющаяся в способности создавать наглядно-чувственные образы предметов и явлений окружающего мира, не является постоянным и неизменным свойством слова. В процессе исторического развития языка она может стираться, и тогда переносно-образное значение в структуре многозначного глагола занимает положение одного из безобразных номинативно-производных значений. Утрата глаголом образности, как нам представляется, зависит, во-первых, от частоты употребления, именно в результате частого употребления глагол теряет свою выразительную силу. Во-вторых, образность зависит от такого конкретного семантического компонента, как внутренняя форма: при утере, стирании внутренней формы стирается и образность. Это не значит, что все слова с прозрачной внутренней формой являются образными. Внутренняя форма глаголов с переносно-образным значением является метафорической, именно она служит средством выражения семантической двуплановости.

Образность выводится нами за рамки коннотации, поскольку переносно-образное значение является самостоятельным лексико-семантическим вариантом, входящим в структуру многозначного глагола, тогда как коннота-тивные компоненты лишь «созначают», имеют дополнительное значение.

Проведённое исследование показало, что синтагматические отношения глаголов в переносно-образном значении отличаются от синтагматических отношений этих же глаголов в безобразных (номинативных и номинативно-производных) значениях. Существенные изменения происходят в лексической сочетаемости, при употреблении глаголов в переносно-образном значении она характеризуется нестандартностью. Но именно нестандартная сочетаемость и рождает образный смысл.

Передача глаголом образной семантики сопровождается изменениями субъекта или объекта, поэтому важную роль в этом процессе играют такие субъектно-объектные семантические признаки, как человеческое существо / животное, одушевлённость / неодушевлённость и конкретность / абстрактность.

Нами выявлены наиболее продуктивные переносы, способствующие созданию образности, а именно:

1. Человек предмет (глаголы гомические —> негомические).

2. Предмет —> человек (негомические -" гомические).

3. Животное -> человек (зоонимические -> гомические).

4. Предмет -> предмет (негомические негомические).

5. Человек -> человек (гомические гомические).

Если в безобразном значении глаголы гомические, изначально одушевлённые, сочетаются только с одушевлёнными существительными, то в переносно-образном значении они получают возможность сочетаться с неодушевлёнными существительными (план улыбается, поля млеют, хлеба кланяются), в результате чего сема одушевлённости в этих глаголах подвергается нейтрализации, полная парадигма лица и числа становится дефектной — глагол теряет форму 1−2-ого лица единственного и множественного числа. Глаголы негомические при передаче образного содержания, наоборот, обладают способностью соединяться с несвойственными им одушевлёнными существительными (человек вянет, бушует, гаснет, каменеет). В результате актуализации семантических признаков, способствующих одушевлённости этих глаголов, парадигма лица и числа, будучи дефектной, восстанавливается. Для зоонимических глаголов признак «одушевлённости» нерелевантен, а значима принадлежность субъекта к миру животному или человека. Вступая в контакт с субъектом, обозначающим человека (человек шипит, кудахтает, щетинится, мычит), зоонимические глаголы начинают передавать образную семантику, приобретая вместе с тем параметры гомических глаголов, а именно: форму 1−2-го лица единственного и множественного числа.

Для образных глаголов, образующихся по моделям предмет предмет и человек человек, релевантным является субъектно-объектный признак абстрактность / конкретность, так как, переходя в разряд образных, эти глаголы остаются в рамках той же сферы — неодушевлённой в первом случае и одушевлённой — во втором. Ввиду того, что в образных значениях глаголы получают возможность сочетаться с абстрактными существительными, вытесняя конкретные (ср.: черстветь (о хлебе) и черстветь (о душе), нахлынуть (о волнах) и нахлынуть (о воспоминаниях), копить деньги и копить силы, взвесить сахар и взвесить доводы), они абстрагируются сами.

В отличие от лексической сочетаемости, меняющейся радикально, синтаксическая сочетаемость глаголов в переносно-образном значении подвергается изменениям в меньшей степени. Некоторые глаголы и в безобразных, и переносно-образных значениях способны управлять одинаковыми формами существительных. Это объясняется, во-первых, органической зависимостью переносного значения от значения исходного не только в семантическом плане, но и в синтаксическом. Во-вторых, образный глагол способен сохранять принадлежность к тому же лексико-семантическому полю, подполю или же лексико-семантической группе, к которой относился и до процесса мета-форизации. Сохранение глаголом в переносно-образном значении старого управления свидетельствует о «нежёстком» характере взаимосвязи лексики и грамматики, поскольку могут существовать семантические различия, которые не выражаются синтаксически.

Нами установлено, что ведущей тенденцией в синтаксическом поведении образного глагола является сужение его сочетаемости. В большинстве случаев глагол теряет способность управлять теми формами существительных, которые присоединяются к нему на основе слабого и двойного управления.

Вместе с тем в процессе метафоризации происходит не только сужение синтаксической сочетаемости глагола, но и своеобразное её расширение: обозначая другие явления, приобретая новые элементы смысла, глагол усваивает и новые формы управления. О кардинальном изменении синтаксической сочетаемости глагола в переносно-образном значении можно говорить в редких случаях, для этого необходим, видимо, более сильный разрыв с прежней семантикой.

Некоторые переносно-образные значения глаголов являются фразеологически связанными. Глаголы с переносно-образным фразеологически связанным значением характеризуются синсемантичностью, то есть неспособностью самостоятельно выражать то или иное значение, а только со строго определённым словом или рядом слов.

Фразеологические сочетания, в состав которых входят глаголы с переносно-образным значением, могут иметь структуру: а) словосочетаний (излить страдания, порвать отношения, рассеять сомнения, копаться в прошлом, пылать страстью), строящихся только на основе сильного управления, так как между значением глагола с фразеологически связанным значением и смысловыми отношениями, которые передаются с помощью управляемой формы, наблюдается органическая связь и б) предикативного сочетания слов {страх берёт, жалость берёт, зло берёт). Словосочетания, которые включают в себя глагол с образным фразеологически связанным значением, представляют собой разнообразные грамматические конструкции, самой многочисленной из которых является «ГЛ. + СУЩ. в В.п. без предл.» и «ГЛ. + СУЩ. в В.п. с предл.». Объясняется это, вероятно, тем, что такая структура устойчива сама по себе, переходный глагол как бы указывает на необходимость появления объектного уточнителя.

В своей работе мы остановились лишь на некоторых сторонах проблемы, связанной с образностью глагольного слова. Эта проблема, конечно же, требует дальнейшего исследования, в частности, как нам представляется, следует:

— детально исследовать процесс утери и обретения глаголом образности с привлечением данных истории языка;

153 установить причины преобладания в количественном отношении глаголов с переносно-образным значением, имеющих отрицательную оценочность, над глаголами с переносно-образным значением с положительной оценочностьюпроследить влияние грамматических категорий (вид, залог) на процесс образования и функционирования переносно-образных значений глаголоввыявить частеречную специфику переносно-образных значений.