Миф и мифологическое сознание: Гносеологические и онтологические основания

Актуальность проблемы исследования. Избранная научная проблемаопределение гносеологических и онтологических оснований общей теории мифа — связана со сложившейся в философии, культурологии и ряде других наук проблемной ситуацией. Эта ситуация в философии характеризуется, с одной стороны, объемом накопленной информации в области исследования мифа и мифологического сознания в целом, а с другой стороны, отсутствием объединяющей их теории, в которую вписались бы новые феномены общественного сознания.

Проблемная ситуация в философии обнаруживает противоречие между необходимостью в новых знаниях о мифе и невозможностью их получения на базе существующих теоретических представлений, характеризующих миф как по преимуществу иррациональный феномен, утверждающих типологическое различие между древними и новыми мифологиями. Следует отметить, что традиция такого подхода в отечественной философии чрезвычайно сильна.

Общеизвестно определение А. Ф. Лосева, который отделил миф как непосредственное вещественное совпадение общей идеи и чувственного образа от простых «чувственных представлений», лишенных элемента чудесности, а также от «примитивного объяснения реальности» (включающего рационально-познавательный момент, которого, по Лосеву, миф лишен). Однако сегодня целый ряд исследователей утверждает, что миф обладает своеобразной логикой. Путь поиска рациональных аспектов мифа актуален и плодотворен в той мере, в какой позволяет научно осмыслить феномен мифа, найти новые средства и методы его исследования, ранее не востребованные в связи с его провозглашенной иррациональностью.

Актуальным является исследование научной проблемы мифа на материале анализа самых различных аспектов и результатов социальной 4 деятельности — как представляющих историческую ретроспективу культуры, так и репрезентирующих новые процессы в обществе. Они в своей системности представляют такой комплекс фактов, который сам по себе требует пересмотра базовых теоретических представлений о феномене мифа.

Вопрос о новых фактах в области изучения мифа встал, прежде всего, в связи с появлением новых мифологий, проявлением мифологической составляющей во всех формах общественного сознания, с активным развитием в последней трети прошлого века таких сфер общественной практики, как реклама и имиджелогия. Возникли новые глобальные, религиозные и государственно-национальные мифы, эксплуатация которых еще в первой половине XX века породила озабоченность в дегуманизации идеалов эпохи у таких философов, как М. де Унамуно, X. Ортега-и-Гассет, Н. Бердяев, и которые сегодня воспроизводятся в еще более изощренных формах.

Научное исследование мифа и мифологического сознания сейчас как никогда востребовано в сфере управления социальными процессами, которая нуждается в специальных научных разработках, описывающих и изучающих массовое сознание, возможности и опасность использования мифологических «механизмов» в целях манипуляции общественным мнением. Оно актуализировано ситуацией, когда в политике практикуется использование социологической информации и иных симулякров как технологии формирования новых политических мифов: о потенциальных последствиях этого феномена предупреждали исследователи в своих работах по вопросам социального прогнозирования.

XX век стал веком изобретения кинематографа, реализовавшего на экране «мифологическую картину мира» практически во всех модальностях. Позже телевидение еще более приблизило информацию к человеку. Однако актуальным для общественных наук остается вопрос о 5 степени «личностности» контакта человека со средствами массовой информации, об уровне его критического отношения к предлагаемой информации, тем более что по данным исследований частотности, абсолютный процент востребованной телевизионной аудиторией информации характеризуется отсутствием мышления в аналитическом контексте.

К концу XX века философское исследование мифа актуализировалось в связи с научными прорывами в области массовых коммуникационных технологий, процесс индивидуализации которых приобрел черты глобальности с внедрением в 1976 году компьютера и его массовым использованием. Это означало творческое участие «я» в процессе развертывания любой компьютерной квазиреальности. При этом рационализм компьютера позволил без всякого «чуда» осуществить свертывание реальности в символы и решить задачу, типологически близкую к решаемой языком мифа.

В такой ситуации мифологию уже невозможно свести ни к локальному философскому понятию, ни тем более к сумме исторических заблуждений человеческого разума. Если полагать, что миф и мифологическое сознание принципиально иррациональны, то проблема конструирования мифов в XX веке представляется совершенно неразрешимой. Такой подход бессилен и в области современного мифопостроения — организации физического и интеллектуального пространства в особые субъективные реальности для окружающих, их коммуникативно-предметные поля, методом создания которых является мифодизайн.

За границей рассмотрения в этом случае останутся и новые мифы искусства нашего времени, в то время как проблема изучения мифологических моделей творчества писателей-философов XX столетия является одной из наиболее актуальных в современной философии литературы. 6.

Не менее актуально изучение мифа в сфере философии политики. Проблема мифологии в ее национально-социальных формах в современной «большой» политике — одна из центральных. На Западе все чаще слышны заявления об угрозе самоизоляции России в мире в связи с тотальным распространением старо-новой русской мифологии, распространяются манифесты о критике современной российской мифологии с позиций западного научного мышления.

В связи с этим актуальным аспектом рассмотрения проблемы соотношения мифа и науки является адекватный анализ явлений в науке с целью изучения мифологических оснований тех или иных научных теорий.

Актуальность изучения мифа не ограничивается сферой беспристрастной науки в сегодняшнем российском обществе в ситуации, когда целостная этно-конфессиональная мифология в государственном масштабе оказалась разрушенной, что породило болезненную перестройку всех сфер общественного сознания и дестабилизацию всех сфер общественной практики. С другой стороны, российское общественное сознание последнего десятилетия продемонстрировало мудрость народной мысли: «свято место не бывает пусто». «Святое место» мифа, как оказалось, может быть занято только мифом, обнаружившим универсальность, высокую потребительскую способность и полифункциональность, которая вывела его далеко за рамки объяснительного текста. Сегодня наиболее актуальной является задача изучения регулятивной функции мифа во всех сферах жизни — социальной, хозяйственной, культурной. Изучение мифа как феномена человеческой целостности в его гармонизирующей и компенсаторной функциях, универсальности соединения в нем космоцентрических, социоцентрических и эгоцентрических представлений — вот те вопросы, который миф и мифология ставят перед философией рубежа тысячелетий.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является общественное сознание и его оформления. 7.

Предметом исследования является изучение мифологического сознания и его оформлений.

Степень разработанности проблемы. До XX века миф изучался по преимуществу в историко-этнографическом аспекте. Отдельные труды, такие как «Основания новой науки об общей природе наций» Дж. Вико (1725), не изменяли в целом картину изучения мифа либо сравнительно-этнографически (поиск аналогий в сфере природных сил или обожествление героев прошлого в работах Д. Юма, Э. Тейлора, Г. Спенсера), либо сравнительно-исторически, когда мифология реконструировалась путем этимологических сопоставлений индоевропейских языков.

Традиция изучения мифа в контексте социологии, заложенная еще Н. Макиавелли, дала блестящие образцы исследований социальной мифологии древних культур М. Вебера, Д. Фрезера, Б. Малиновского, Э. Дюркгейма, Б. Рыбакова и П. Гуревича. Миф в этой традиции понимается, прежде всего, как художественное отражение бытия, имеющее потенциал обратного воздействия на социальную деятельность.

Антропологические исследования, точно так же, как история, культурология, филология и искусствоведение, внесли свой вклад в описание и утверждение ряда законов происхождения и бытования мифа. Символику древних мифов изучали представители «фольклорных» школ XIX века, к их концепции близки А. Афанасьев, Ю. Миролюбов, В. Топоров. Интерпретация мифа как символа осуществлена в работах: «Исследование погребальной символики древних» И. Бахофена, «Истина мифа» К. Хюбнера, «Символизм в мифологии» Д. Норманна и других.

Длительная история изучения мифов, прежде всего, как повествовательных текстов, а затем и попытки понять механизм мифологического мышления на основе анализа материальной культуры древних цивилизаций, традиция рассмотрения мифа как чисто психологического явления, рожденного поиском аналогий в сфере 8 природных сил либо обожествлением героев прошлого — все это способствовало формированию отношения к мифу как к архаичному, «недоразвитому» способу мышления и мироотношения.

К этому в немалой степени способствовала методология, принятая мыслителями эпохи Просвещения и вульгарными материалистами XX века, рассматривавшими миф как фантастическое отражение природы и общества, непосредственно детерминируемое социально-классовыми интересами и качественно низшее по отношению к науке.

Миф как априорная формы мышления, как собственная саморазвивающаяся система был рассмотрен И. Кантом, который полагал его лишь содержательно отличающимся от науки. Э. Кассирер видел в мифе те же основания опыта, что и в науке, но опыта, представленного чувственно образно. Однако эта перспективная точка зрения на миф как специфический модус познания не рассматривала его в аспекте социализации человека. Так, Шеллинг считал мифологию «образным двойником» философии.

Убежденность в реальности «божественной энергетики» мифа, соединения в нем сверхъестественного, священного и природного, фактического начал, породила целый ряд теорий, построенных исходя из феноменологии Божественного. Таковы историко-мифологические работы В. Отто и В. Гронбеха о древнегреческой культуре, К. Керени и А. Йенсена — о вечновременности и актуализации мифа. Проблема священного как онтологической категории разрабатывалась П. Тиллихом, С. Булгаковым,.

A. Лосевым, С. Аверинцевым.

Ф. Ницше первым стал рассматривать миф как проявление в индивиде некой первичной воли. Социально-психологический код мифа с различных, порой диаметрально противоположных, позиций исследовался.

B. Вундтом, Ф. Достоевским, Н. Бердяевым. Теория психоанализа как системного представления о социально-психологической природе мифа принадлежит 3. Фрейду («Тотем и табу», «Я и Оно»). На основе этих 9 подходов К.-Г. Юнг разработал систематизацию объективно существующих архетипов, формирующихся как в подсознании человека, так и в коллективном бессознательном («Душа и миф. 6 архетипов», «Аналитическая психология»). В этом контексте выдержан ряд работ М. Элиаде, в частности, «Мифы, сновидения, мистерии», «Миф о вечном возвращении».

XX век не только существенно развил эти научные школы и множество предшествующих гениальных догадок, но и генерировал новые гипотезы в исследовании мифа. Парадигматический подход к мифу закрепил его место в системе культуры в целом, значительно сместив доминанту исследовательского интереса от древности к новому времени.

Отображение в мифе национальных идеалов и ожиданий масс актуализировало интерес к искусственному конструированию, «пересозданию» мифа. Вслед за Ж. Сорелем проблематику воздействия мифа на массы изучали и использовали А. Розенберг и А. Гитлер, активно эксплуатируя теорию пассионарной энергии арийской нации Е. Блаватской. Ж. Бержье и Л. Повель, указав на «спрятанную под техникой» магию нацистского мифа, продемонстрировали его воздействие на поле человеческого сознания, не удовлетворенного рационалистическим, картезианским разумом. Геополитические мифы в середине XX века становятся не только и не столько объектом изучения, сколько объектом проектирования и воплощения (Ю. Эвола «Языческий империализм», Г. Раушинг «Говорит Гитлер» и «Зверь из бездны», Р. Генон «Царь мира», Н. Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма» и другие).

Во второй половине XX века появились многочисленные работы о мифе, уточнявшие его разнообразные функции и аспекты (миф как явление языка, миф как фантастическое отражение реальности, миф как цельный образ бытия, миф как символ, миф как априорная форма мышления и др.), которые, однако, не проясняли в должной степени «целое» мифа в культуре.

Новая коммуникативная эпоха" второй половины XX века с ее базовыми семиотическими подходами актуализировала языковую ипостась мифа. Он рассматривается, прежде всего, как удобный, благодаря своей символичности, язык описания моделей личностного, социального и космического бытия. Этот подход к мифу был продемонстрирован Роланом Бартом в работах «Мифология» и «Миф сегодня», а также в трудах М. Мюллера, X. Узенера, К. Ф. Морица.

Семиотические языковые концепции во многом продолжают разработку основанного на поиске логической конструкции в мифе структуралистского подхода с его «рационалистическими схемами». В той или иной степени проблемой логической структуры мифа занимались К. Леви-Строс, Э. Кассирер, К. Хюбнер, В. Я. Пропп. К. Леви-Строс, в частности, считал, что мифы отличаются только материалом образов. Структура же их остается неизменной, содержа небольшое количество инвариантов, неограниченно реализующихся при трансформации характерных для мифа бинарных оппозиций.

Резкое увеличение удельного веса общественной коммуникации породило еще один подход к рассмотрению мифа на основе его интерпретации как средства массовой коммуникации. На этих основаниях также предпринимается попытка синтеза целого ряда различных мифологических концепций.

Марксистская методология изучения мифологии как одной из форм общественного сознания, исходя из принципов диалектического и исторического материализма, рассматривает мифотворчество как одно из важнейших явлений в культурной истории человечества. К. Маркс видел в мифотворчестве основной способ понимания мира в первобытном обществе, когда природа и сами общественные формы оказывались бессознательно-художественным образом переработанными народной фантазией. Подходы к мифу, изложенные К. Марксом во «Введении (Из экономических рукописей 1857−1858 годов)», Ф. Энгельсом в работах.

Анти-Дюринг" и «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», а также в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина о религии, определили поиск причин мифотворчества в особенностях мышления, общих для архаичного уровня культурно-исторического развития.

В рамках марксистской методологической традиции осмысливались в дальнейшем при предметном изучении предпосылки мифологической логики и такие ее специфические черты, как символизм, диффузность, нерасчлененность первобытного мышления, а также ее результатывсеобщая персонификация, метафорическое сопоставление природных и культурных объектов, этиологизм. Важно то, что марксистская философия разграничивала мифологию и религию, несмотря на их тесную связь, полагая, что мифология включает в свое синтетическое единство помимо религии зачатки философии, политических теорий, донаучных представлений о мире и человеке, разных форм искусства, в том числе и словесных, то есть настаивая на целостности (в синкретичном варианте) феномена мифологии. Именно в связи с этим мифология генетически рассматривается как прообраз различных идеологических форм, исходный материал для философии, научных представлений, литературы.

Вместе с тем и в марксистской методологической традиции, и в других философских концепциях нового времени предметом философского анализа не стало сложившееся противоречие между определением мифологии как системы фантастических представлений об окружающих человека природе и социуме и новыми реалиями времени. Традиционно разделяются определения классической мифологии, базис которойархаические формы ментальности и мифологии в современной культурной традиции, которая характеризуется как немифологическая на основании доминирующего рационального начала.

Таким образом, предлагаемый аспект исследования мифа в философии является недостаточно изученным.

Научная гипотеза. Мифологический аспект имманентно присущ всем формам общественного сознаниямифологическому сознанию в его оформлении наряду с иррациональностью имманентно присуща рациональность, что позволяет провести собственно научный анализ мифа.

Цель и задачи исследования

Цель диссертационного исследования заключается в раскрытии гносеологических и онтологических оснований науки о мифологическом сознании и его оформлениях. Для достижения указанной цели ставятся следующие задачи:

— доказать имманентность присущего мифу рационального начала и уточнить его специфику, а также исследовать семантическую специфику мифа как средства культурной демаркации;

— определить сферу сакрального в мифе с точки зрения его семантики и топики;

— уточнить специфику слова, метафоры и образа в контексте мифа и основания их системного единства;

— рассмотреть типологию этно-социальных мифологий в исторической ретроспективе и перспективе;

— обосновать основные этапы и аспекты мифотворчества;

— определить специфику отношения мифологического и художественного сознания;

— апробировать концепцию мифа как субъект-модели на материале художественно-философских текстов с точки зрения анализа мифомира их авторова также выявить на материале их сопоставления типологию отечественной и западно-европейской мифологической традиции;

— выявить мифологический аспект современных рациональных конструктов общественного сознания и определить в них специфику репрезентации;

— апробировать концепцию мифа как конструкт-модели на материале анализа практики деятельности по формированию имиджа и рекламы.

Методологические основы исследования. При разработке основной концепции диссертации автор опирался на общие и ряд специфических законов диалектики, принципы диалектического материализма, единства объективного и субъективного в человеческом бытии и сознании, методы анализа, синтеза, индукции и дедукции, метод экстраполяции, а также методы интуиции, идеализаций, формализации. В основании исследования лежат системный, деятельностный, структурно-функциональный, сравнительно-исторический, информационный, семиотический, ценностный исследовательский подходы. Методологической основой диссертации является гегелевская теория рефлексии в ее материалистическом понимании и синтетическая концепция идеального. Автор в своем исследовательском подходе руководствовался такими критериями, как научность, объективность, доказательность, истинность и достоверность, опытная обоснованность, непротиворечивость и полнота исследования.

Исследование базируется на положениях и выводах в трудах отечественных и зарубежных философов, посвященных проблеме мифа в его антропологическом, структурно-семиотическом, геополитическом, социально-психологическом и ряде других аспектов.

Научная новизна исследования:

• в диссертации вскрываются гносеологические и онтологические основания науки о мифе и мифологическом сознании;

• феномен мифа исследуется в аспектах объект-модели, субъект-модели и конструкт-модели, доказывается, что мифологический аспект имманентно присущ всем формам общественного сознания;

• обосновывается, что мифологическое сознание и его оформления имманентно включают в себя не только иррациональное, но и рациональное, что позволяет утверждать типологическое сходство древних и новых мифологий;

• выявляется специфика мифологического принципа рациональности и присущей мифу логики, что служит основанием для утверждения роли диалектики рационального и иррационального в возникновении и разрушении мифологий;

• уточняется семантика мифа с позиций диалектики культурной демаркации и коммуникациидоказывается, что содержание мифа выступает как особое мифологическое знание;

• обосновывается религиозность мифа в ее космоцентрических, социоцентрических и эгоцентрических формах, а также в определении топики сакрального в мифомире как объект-модели;

• отношения понятий «слово», «метафора» и «образ» в мифе определяются как отношения системного единства «мифоимя, мифометафора, мифообраз», при этом утверждается, что каждый из элементов этого единства представляет собой уровень организации смыслов в мифе;

• исследованы уровни этно-социальной мифологии и, в первую очередь, мифология субэтническая;

• в научный философский оборот вводится круг новых понятий, способных составить основу языка общей теории мифа, в частности, понятия «актуальный миф», «прирожденный миф» и «неприрожденный миф», «мифоимя», «мифометафора», «мифообраз», «мифомир», «объект-модель, субъект-модель, конструкт-модель мифа» и ряд других;

• обосновываются с точки зрения возрастания субъективности этапы и аспекты мифотворчества — открытие, изобретение и творение мифа;

• в сферу философского языка вводится понятие «процессуальность мифа»;

• на основе гносеологического и онтологического анализа творчества писателей Х1Х-ХХ вв. выявлены черты субъективного.

15 инварианта бытующего мифа, на материале философии литературы апробирована научная гипотеза исследования;

• исследована в сопоставлении типология отечественной и западноевропейской мифологической традиции. Аргументируется вывод о том, что атрибутом отечественной традиции выступает тяготение к постижению и совершенствованию мифа в его качестве как объект-модели, следствием чего является известная сакрализация (утверждение сверхценности) национального мифа в его художественном инварианте. Атрибутом западно-европейской мифологической традиции является тенденция раскрытия национального мифа в аспекте репрезентации с позиции его субъективной рационализации;

• доказано, что искусство, художественное творчество является, с одной стороны, необходимым условием бытования, развития и совершенствования мифа, а с другой стороны, средством разрушения мифологии;

• традиционные представления о сакральности мифа как высшей смыслонесущей данности существенно дополняются новизной представлений о необходимости его корреляции с принципиальной нефункциональностью искусства;

• субъект-модель мифа рассмотрена в ракурсе его генезиса, для чего были введены понятия «миф прирожденный» и «миф неприрожденный»;

• выявлены черты современного мифа как конструкт-модели, а также специфика мифологической природы имиджа и не мифологическая природа рекламы.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическое значение исследования заключается в том, что его результаты служат теоретико-методологической основой дальнейшего изучения мифологического сознания и его оформлений. Исследование позволяет провести адекватный анализ явлений науки с точки зрения.

16 соотношения образа и прообраза реальности, репрезентанта и репрезентации.

Философское исследование материала художественных текстов определяет ряд выходов в практику аксиологии произведений искусства, может служить методологическим инструментом для выявления мировоззренческого содержания конкретных произведений.

Полученные в результате исследования выводы и положения могут быть востребованы для разработки спецкурсов «Миф и мифологическое сознание», «Общественное и индивидуальное сознание», «Общественное сознание и его формы», курсов по философии литературы и теории литературы, цикла историко-литературоведческих дисциплин, а также в преподавании курсов «Имиджелогия» и «Основы рекламного дела» в вузовском образовании. Выводы диссертации имеют практическую значимость для организации деятельности в области связей с общественностью, в сфере управления процессами общественного сознания с целью выявления механизмов манипуляции общественным мнением.

Апробация результатов исследования. Полученные автором результаты обсуждались на кафедре философии, кафедре теории и истории культуры, кафедре искусствоведения Красноярского государственного университета, на кафедре философии и социальных наук Сибирской аэрокосмической академии им. академика М. Ф. Решетнева, а также на международных, всероссийских, региональных научных и научно-практических конференциях в Боровце (Болгария), Одессе, Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Красноярске. Основные положения диссертации опубликованы в трех монографических работах, энциклопедическом региональном издании, а также в серии статей. Общий объем опубликованных работ по теме диссертации составляет 40 п. л.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения. Библиография — 409 наименований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проблемная ситуация в философии, которая характеризуется значительным объемом накопленной информации в области изучения мифа, с одной стороны, и отсутствием объединяющей их теории, с другой, актуализировала цель данного исследования — вскрытие гносеологических и онтологических оснований мифологического сознания в его оформлениях. Исследования этой научной проблемы строится на обширном материале из области филологии, культурологии, социологии, политологии, философии литературы, философии политики и ряда других. При этом объект исследования обнаружил качества системности и целостности: национальный язык, обряд и ритуал, этно-социальная мифология рассматриваются в аспекте объект-модели мифа, религиозные теории, художественная литература и идеология — в аспекте его субъект-модели, формирование имиджа и рекламное дело — в аспекте конструкт-модели мифа.

В качестве гносеологических оснований выявлены и обоснованы следующие важнейшие аспекты мифологического сознания в его оформлениях.

Первое. Обоснован аспект рационального как имманентно присущий мифологическому сознанию, подтверждена специфика мифологического принципа рациональности и присущей мифу логики, что создает основу для собственно научного познания мифа в оформлениях объект-модели, субъект-модели и конструкт-модели. При этом обнаружена диалектика рационального и иррационального в возникновении и разрушении мифологии.

Второе. Миф как метаобраз реальности выступает в качестве мифологического аспекта родового образа предметов и явлений. Это подтверждает вывод о том, что мифологический аспект присущ всем формам общественного сознания. Данный вывод деактуализирует такой.

266 контекст изучения проблемы, как «миф — не миф», и актуализирует другой контекст гносеологического анализа — «этот миф — „иной“ миф».

Третье. На основании доказанного представляется возможным провести адекватное изучение явлений науки с точки зрения соотношения образа и прообраза, репрезентанта и репрезентации. Миф как объект-модель представляет собой метаобраз реальности в аспекте культурных смыслов, полученный в процессе идеального отражения и обладающий объективно-интерсубъективным содержанием. Миф как субъект-модель представляет из себя инвариант бытующего мифа. Исследование процесса возрастания субъективности в содержании этого инварианта обнаруживает и обосновывает этапы и аспекты мифотворчества — открытие, изобретение и творение мифа. Гносеологическое исследование м#фа с этой точки зрения представляет собой одну из сфер изучения проблемы достижения истинного знания.

Четвертое. Содержание мифа раскрывается как особое мифологическое знание. Установлено, что семантика мифа проявлена в диалектике культурной демаркации и коммуникации. Выявлены такие уровни организации смыслов в мифе, как «мифоимя», «мифометафора», «мифообраз», отношение которых есть отношение системного единства. Мифоимя как миф об имени, мифометафора как реализованная метафора, мифообраз как наиболее устойчивый аспект родового образа предмета и явления рассматриваются с позиций вербального и невербального (визуального) способа мифотворческой деятельности. При этом становится очевидным, что наглядность мифообраза носит безусловный характер, поскольку чувственный компонент образа не произволен, а детерминирован объектом и строением органов чувств человека. С другой стороны, вербальный компонент наглядного мифообраза — мифоимятакже не может быть сведен к условности, поскольку естественный язык развивается одновременно с развитием человеческой практики и форм человеческого сообщества. При этом подтверждается, что к.

267 мифологическому знанию, которое является по преимуществу априорным знанием, тем не менее, применим критерий проверки практикой. На основании типологии мифологического знания доказано, что имидж как репрезентант, рассмотренный в аспекте субъект-модели, имеет мифологическую природу, а реклама по своей сущности не мифологична, хотя может использовать элементы мифа, выступая в качестве симулякра.

Пятое. Миф выступает одним из условий творчества в культуре, проявляющим себя, прежде всего, как культурное смыслотворчество. Установлено, что миф как объект-модель изменяется только «изнутри», через «свое иное», поэтому важным представляется введение в философское исследование идеи процессуальности мифа.

В качестве онтологических оснований выявлены о обоснованы следующие важнейшие аспекты мифологического сознания и его оформлений.

Первое. Установлено, что типология мифа соотносится с проблемным полем философской онтологии — признанием или отрицанием наличия Бытия, истинно сущего, что не возникало, а потому вечно, нескончаемо во времени, неуничтожимо. Две онтологических методологии — философия Бытия и философия свободы — находят свое отражение в типологии мифа как объект-модели и как субъект-модели. Доказывается, что этот аспект и есть причина традиционного различения древних и современных мифологий. Наличие многочисленных общих интегральных признаков, одним из которых является мифологический тип рациональности, дает право сделать вывод о генетической связи древних и новых мифологий.

Второе. Уточнена структура мифа как объект-модели: этносоциальная мифология — менталитет (ментальности) — национальная (социальная) идея. Различены уровни этно-социальной мифологии и, в первую очередь, мифология субэтническая. Исследована топика сакрального в мифомире, как объект-модели. Аргументирован вывод о том, что миф — в широком смысле — религиозен, отражая связь человека с.

268 абсолютом в космоцентрическом, эгоцентрическом и социоцентрическом аспекте. Доказывается, что миф в своем стремлении к абсолютизации и совершенству востребует свою художественную явленность как дополнительное средство сакрализации содержания. Вместе с тем творчески созданный художественный инвариант мифа нарушает системные связи мифа как объект-модели, выступая тем самым средством десакрализации и разрушения мифа.

Третье. Миф как объект-модель рассматривается в аспекте его генезиса, для чего в философский язык вводятся новые понятия, способные составить тезаурус общей теории мифа — «актуальный миф», «прирожденный миф», «неприрожденный миф», «мифомир». С рассмотрением генезиса мифа связана идея его процессуальности, которая раскрывает механизм динамики мифа — его создания, развития, совершенствования и разрушения. Процессуальность мифа обосновывает процесс смены господствующего в обществе мифа. Объект-модель и субъект-модель мифа выступают своего рода полюсами, между которыми постоянно происходит «перетекание» качества актуального мифа.

Четвертое. Миф, исследуемый в парадигме «объект-модельсубъект-модель», прямо относится к проблемной ситуации в философской онтологии, связанной с обнаружением ее предпосылочности, зависимости ее от исторических, культурных измерений социального бытия, а в смысловом аспекте — зависимости от мифа.

Теоретические положения апробированы на материале философско-литературоведческого анализа художественных текстов отечественных и зарубежных писателей Х1Х-ХХ вв. При этом в каждом из субъективных инвариантов бытующего мифа выявлены его онтологические аспекты: конституирование и совершенствование мифа прирожденного (Ф.М. Достоевский, Т. Манн), отрицание иного мифа с позиций мифа прирожденного (зарубежная антиутопия) и поиск в новом мифе корней мифа прирожденного (А. Платонов), а также конструкционно-философское.

269 рассмотрение мифа о жизни как существовании в творчестве (М. Булгаков) и жизни-мифа, воплощенного в творчестве (Ж.-П. Сартр). В результате выявлена типология отечественной и западно-европейской мифологической традиции. Аргументируется вывод о том, что атрибутом отечественной традиции выступает тяготение к постижению и совершенствованию мифа в его качестве объект-модели. Атрибутом же западноевропейской мифологической традиции является доминирующая тенденция раскрытия национального мифа в аспекте репрезентации с позиций его субъективной рационализации.

Пятое. Выявлены характеристики и формы современного мифа как конструкт-модели, обнаруживающей равнозначность своих составляющих, способность четкого членения на операции, в которых прослеживается смена образно-эмоциональных и иррациональных доминант, с одной стороны, и рациональных доминант, с другой. В конструкт-модели мифа рационально представлены различные аспекты субъект-модели мифа в соответствии с законами бытования мифа как объект-модели, на всех этапах конструирования мифа объективное и субъективное начала представлены в их единстве и диалектике. Доказывается, что в конструкт-модели проявляется предельная степень мифологической рациональности.

Дальнейшее философское изучение мифологического сознания и его оформлений может быть осуществлено в следующих наиболее актуальных направлениях: исследовании сущности познания в мифе, уточнении механизма формирования в нем нового знания, изучении характеристик мифологического знания как особой познавательной единицы во взаимосвязи с практикой. Актуальным является выявление соотношения между знанием, истинным знанием и мифологическим знанием, а также отношения социальной практики к социальному мифу. Изучение мифа может быть также осуществлено в плане апробирования данной троичной модели на других видах этно-социальных мифологий и разнообразных формах современного мифа.