Современный тибетский буддизм на Западе: Социально-философский аспект

Буддизм — одна из наиболее древних и влиятельных мировых религий, которая традиционно распространена в странах Центральной, Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии. В процессе своего становления и распространения в этом регионе он оказал значительное влияние на развитие социальных отношений и культуру многих восточных народов.

В силу своего межэтнического и межкультурного характера, своей толерантности, открытости и гибкости буддизма его распространение приобрело поистине мировые масштабы, в настоящее время можно говорить о буддизме как о социокультурном феномене и в странах западного мира (Западной Европы и Америки). На Западе представлены самые разнообразные буддийские школы, относящиеся ко всем направлениям: так, длительную историю распространения на Западе прошел дзэн буддизм, который был и остается одним из самых популярных направлений.

В последнее время все большую известность и значимость начинает приобретать тибетский буддизм, открытие которого для Запада состоялось вследствие политических событий в Тибете, начавшихся в 1950 г. и вызвавших многочисленные потоки тибетских монахов в соседние с Тибетом гималайские страны и на Запад. Во многом благодаря интенсивной деятельности тибетских наставников-эмигрантов стало возможным широкое и успешное распространение тибетского буддизма в современном западном мире. Ими созданы сотни буддийских центров, тиражи их произведений исчисляются миллионами, с каждым годом увеличивается число западных приверженцев. В этой связи рассмотрение соотношения и взаимозависимости практических и социально-философских аспектов деятельности тибетцев в динамике современного развития западного общества представляется весьма актуальным.

Реализация и степень влияния тех или иных аспектов тибетского буддизма во многом зависят от культурного уровня и социальноэкономических условий региона его распространения и функционирования. Современное западное общество характеризуется не только высоким уровнем развития материальной и духовной культуры, глобальный характер приобретают проблемы взаимодействия человека, общества и окружающей среды. В поисках разрешения этих вопросов социально-философская мысль Запада обращается к теме ценностных основ бытия, к духовным и социальным традициям религиозных институтов, неизменно выступающих нравственным регулятором общественных отношений. Современный тибетский буддизм, реагируя на состояние западного общества, рассматривает причины его актуальных проблем, предлагает пути их решения. Поэтому на Западе существенное развитие получают именно социально-философские аспекты тибетского буддизма. Актуальность исследования, таким образом, может быть определена в общем буддологическом контексте, так как существует необходимость в специальном и целостном анализе социально-философского компонента тибетского буддизма. Такой анализ позволит, с одной стороны, определить место, роль тибетского буддизма в западном обществе и его вклад в западную культуру, а с другой, проследить влияние западной культуры на степень и формы адаптации его доктрин.

Сегодня о тибетском буддизме можно говорить как о сложившемся в рамках западной культуры определенном мировоззрении, как о культурном комплексе, образе жизни и типе социального поведения. Оказавшись в изгнании, тибетцы удивительным образом использовали духовный потенциал своей культуры не только для сравнительно быстрого преодоления культурной пропасти с Западом, но и оказались способными на существенную помощь в формировании ценностных ориентиров западного человека. Этот факт вызывает большое удивление современников, порождает появление в научной и популярной литературе различные точки зрения, пытающихся объяснить его. Более того, гармоничное сочетание древней культуры Востока с современными культурными ценностями Запада представляется для многих путем будущего развития западного общества. Отсюда повышенный интерес к мировоззренческим установкам тибетских буддистов, в основе которых лежат религиозно-философские концепции буддийского учения.

Исследование распространения тибетского буддизма на Западе, его адаптации, реакции на социальные процессы представляются актуальными для компетентного и эффективного прогнозирования религиозной ситуации и в России, в частности, в республиках Бурятии, Тыва и Калмыкии, где идет процесс возрождения духовных традиций тибетского буддизма.

Тибетский буддизм всегда представлял и представляет интерес для изучения учеными-востоковедами. Большой вклад в изучение тибетского буддизма внесли как западные, так и отечественные буддологи, работы которых достаточно полно раскрывают философские аспекты тибетского буддизма. Систематические исследования проводились представителями как западной буддологии Д. С. Руеггом, Дж. Туччи, К. Фогелем, Э. Конзе, Г. Гюнтером, Дж. Гопкинсом и др., так и отечественной — Е. Обермиллером, В. И. Рудым, Б. И. Кузнецовым, Г. Ц. Цыбиковым, Б. Б. Барадийным, B.C. Дылыковой, Р. Е. Пубаевым, Р. Н. Крапивиной и др. Эти работы дают возможность понимания сущности тибетского буддизма, его развития и становления в Тибете в качестве официальной религиозной идеологии, формирования его основных школ. Но при этом в них отсутствует акцентация на социальных аспектах философии тибетского буддизма. Исследование с этих позиций было предпринято Б. Д. Дандароном, А. И. Железновым, С. П. Нестеркиным, В. В. Мантатовым и О. В. Доржегушаевой. Б. Д. Дандарон рассматривает доктрину тибетского буддизма с точки зрения общественной кармы и ее влияния на общественно-исторические процессы [Дандарон, 1- Дандарон, 2- Дандарон, 3]. А. И. Железнов и С. П. Нестеркин на основе тибетской Ваджраяны подвергают анализу одну из актуальных проблем общества — экологическую [Железнов,.

Нестеркин]. В. В. Мантатов и О. В. Доржегушаева рассмотрели основные положения экологической этики буддизма [Мантатов, Доржегушаева].

С начала 60-х годов появляются работы социологического характера, основным содержанием которых стали эмпирические исследования адаптации тибетских беженцев, в том числе лам, на Западе. В основном они касаются религиозной деятельности тибетских наставников и процесса трансформации тибетского буддизма в новых социальных и культурных условиях. Авторы этих работ — социологи и историки религии, философы, культурологи, востоковеды, теологи — рассматривают тибетский буддизм в рамках изучения нетрадиционной религиозности на Западе [HavnevicHumphreysPeirisSnellgroveRichardson, etc]. Естественно, что предмет исследования зависит от той области науки, какую они представляют. Среди ряда работ выделяется исследование американского социолога Е. Лейман, которая собрала значительный фактический материал о деятельности тибетских центров, попыталась проследить трансформацию тибетского буддизма на американской почве [Layman, р. 81−111]. Наиболее интересная попытка философского осмысления распространения тибетского буддизма в США принадлежит Дж. Нидлману [NeedlemanUnderstanding.]. Разнообразные исследования, проводимые в Европе в рамках темы международного семинара [Tibetan Culture.], рассматривают тибетскую культуру в диаспоре в целом, но интересующая нас тема в них не представлена.

В отечественной литературе работы, посвященные нетрадиционным культам на Западе, не выделяют тибетский буддизм в качестве объекта специального изучения. Эти исследования интересны тем, что они наиболее полно объясняют социльно-психологические причины распространения восточных культов, в частности буддизма, в 60−70-е годы на Западе [МитрохинБалагушкин, Гуревич П. С., Фурман, Мирошникова]. Заслуживающей особого внимания является кандидатская диссертация Б. З. Фаликова «Социальнополитические аспекты некоторых религиозных движений в США (индуизм и буддизм)», в которой наряду с объемной информацией о деятельности буддийских центров в Америке дан сравнительный анализ распространения тибетского буддизма и дзен-буддизма [Фаликов 1, Фаликов 2]. Актуальность подобного компаративистского анализа для нашего исследования заключается в том, что тибетский буддизм предстает как значимое на Западе явление, что дает нам возможность понять его влияние на западную культуру и способность в ее условиях к доктринальной адаптации. Статья А. И. Железнова «О тибетских традициях в бурятском буддизме» указывает на ошибки в интерпретации доктрины некоторыми современными тибетскими наставниками на Западе. Его анализ позволяет сделать вывод об определенных трудностях процесса адаптации тибетского буддизма [Железнов, с. 65−73]. Тибетский буддизм на Западе вступает во взаимодействие со всеми сферами западного общества. Диалогу тибетского буддизма с одной из них — западной наукой — посвящена работа В. В. Майкова [Майков].

На процесс адаптации обращают внимание сами тибетские наставники. Они характеризуют трудности восприятия западными адептами доктрин тибетского буддизма, анализируют причины популярности буддизма в целом на Западе [Tarthang Tulku, 1984; Crystal Mirror, 1971].

Существует ряд статей общего характера, описывающих деятельность тибетских учителей на Западе, в специальных периодических изданиях -«Буддизм в России», «Путь к себе», «Буддизм», «Легшед», «Middle Way», «Tibetan Review» и др.

Несмотря на то, что вопросы распространения тибетского буддизма, адаптации его доктрины в современном западном мире получили достаточное освещение, тем не менее социально-философские аспекты тибетского буддизма остаются вне поля интересов исследователей.

Исходя из сказанного выше, целью диссертации мы видим в анализе социально-философских аспектов учения современного тибетского буддизма в контексте актуальных проблем западного общества.

В соответствии с этой целью в работе ставятся следующие задачи: исследовать социально-философские аспекты становления и развития буддизма в Тибетевыявить социальные, культурные и духовные предпосылки восприятия доктрин и практик тибетского буддизма на Западедать характеристику и определить направленность деятельности тибетских буддистов в условиях современного западного обществарассмотреть процесс трансформации тибетского буддизма и его адаптацию к западному менталитетупроанализировать толкование современным тибетским буддизмом причин возникновения проблем человека и общества в западной культуре и предлагаемые им практические методы их решения.

В решении религиоведческих, историкои кросскультурологических задач мы опирались на учение о социальной природе исторических форм религиозного сознания, а также на разработанные в отечественном востоковедении (Щербатской Ф.И., Розенберг О. О. Обермиллер Е.Е. и др.) методологические подходы к изучению буддизма. В исследовании конкретного текстологического и исторического материала также использованы общенаучные принципы познания, особенно принципы системности, структурности и целостности, а также методы анализа, синтеза, сравнения, аналогии и др.

Теоретическую базу диссертационного исследования составляют фундаментальные труды отечественных и зарубежных востоковедовтибетологов, социологов, историков, теологов. Источниками исследования послужили труды современных тибетских авторов на Западе: Далай-ламы XIV, Тартанг Тулку, Чогьям Трунгпа, Аконг Тулку, Жебзун-Дамбы, Вангьял, Тинлэй, Еше Донден, Еше-Лодой Ринпоче, Агван Нимы, Кенце, Йешей, Сопа, Гардже Камтрул, Согьял, Тай Ситупа, Ургьен, Чокьи Нима, Нгаван, Келсанг Гьятцо, Тубтен, Лати Ринпоче и Тендуп.

Научная новизна исследования состоит в том, что данная работа впервые в современной научной литературе выявляет социально-философские аспекты тибетского буддизма на Западе в настоящее время. В диссертации дается комплексный анализ доктрин современного тибетского буддизма относительно причин актуальных проблем современности и практических методов их решения.

Научно-практическое значение данного исследования состоит в том, что содержащиеся в работе теоретические положения и выводы могут иметь значение при изучении культурно-религиозных и общественно-политических процессов в странах нетрадиционного распространения тибетского буддизма, при исследовании этно-социальных особенностей деятельности религиозных деятелей и простых тибетцев в изгнании. Положения работы могут быть использованы специалистами по тибетскому буддизму, а также при составлении базовых или специальных курсов лекций по философии тибетского буддизма, истории философии и всеобщей истории и особенно при анализе и интерпретации основных положений доктрины современными тибетскими авторами.

Основные идеи диссертации обсуждались на Шестой и Седьмой буддологических конференциях в г. Санкт-Петербурга (1999, 2000 г.), а также на научной конференции молодых ученых Бурятии (1999 г.). Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании отдела философии и культурологии ИМБиТ СО РАН (8 июля 2000 г.).

Работа состоит из введения, двух глав, содержащих пять параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.

Заключение

.

Распространение тибетского буддизма на Западе во многом уникальное явление. Это отнюдь не простое физическое перемещение группы людей из одной части света в другую, подобное множеству других фактов миграции. Прежде всего мы имеем дело с достаточно сложным культурным явлением, в котором переплелись Восток и Запад, древняя традиция и современность, практика сосредоточения и стремление к быстрому результату, аскеза и комфорт и т. д. При всей этой разнице и даже противоположности ценностей, представлений, привычек тибетский буддизм тем не менее прочно занял свое место в духовной жизни западных обществ. Этот культурный синтез стал возможным благодаря ряду причин. Главная заключается в универсальности древнего учения и гибкости его практического применения. В самом деле, чем как не глубиной учения объяснить то, что оно, сформировавшись несколько веков назад в крайне суровых природных условиях и полуаскетического быта, оказалось необходимым и привлекательным для людей, живущих в несравненно более благоприятных условиях абсолютного достатка и комфорта, и не испытывающих при этом недостатка в религиозных или философских учениях.

Следующим фактором, который сыграл решающую роль в распространении тибетского буддизма на Запад, выступают сформировавшиеся под влиянием буддийского Учения ментальные и культурные особенности тибетцев. Открытость, толерантность и доступность тибетской культуры в основе своей содержат глубокий нравственный потенциал религии, принадлежность к которой составляет образ жизни тибетцев, их стремление к достижению скорее духовных, нежели материальных идеалов.

Таким образом, чистота и глубина учения и вместе с тем открытость тибетской культуры сохраняется тибетцами благодаря их пониманию невозможности применения жестких методов в реализации учения в условиях инокультурной и иносоциальной среды. Напротив, тибетские мастера отдают предпочтение адаптации культурных традиций и типов ментальности в ситуации возможного кросскультурного конфликта. Этому способствуют и творческие возможности тибетского буддизма по преодолению трудностей, которые не могли не возникнуть в процессе его распространения на Западе. Социальная среда западного общества, в которой был воспринят тибетский буддизм, отличается высоким уровнем социально-демографической и культурной гетерогенности: различия в возрасте и образовании и одновременный высокий интеллектуальный уровень многих адептов сочетаются с различными мотивациями, не последней из которых явилось стремление найти в буддизме нишу для быстрого, сиюминутного удовлетворения потребностей в духовном комфорте и избавления как от проблем повседневного бытия, так и индивидуальной отчужденности от общества. Учитывая эти особенности западной аудитории тибетцы применяют различные формы реализации учения, адаптируя его сообразно условиям и запросам общественного развития Запада. Среди них: образование многочисленных дхарма-центров для мирян (тибетцы использовали опыт подобных центров дзэн-буддизма), передача учения через краткосрочные — на 3−4 года — образовательные программы в отличие от длительного курса обучения в Тибете, объяснение доктринальных положений посредством творческого использования терминологии и методов научного знания. Качественные отличия от ситуации собственно в Тибете заключаются в том, что становятся доступными тайное учение Тантры и медитативные практики для тех людей, которые не собираются заниматься буддийской практикой, снимается культ ламы как основного проводника учения. Вместе с тем разрешение тайных практик тантр не снимает их сакрального смысла, поэтому тибетские учителя настаивают на достижении знания всего комплекса буддийского учения.

С другой стороны, гибкость их стратегии совпала с особым состоянием западного общества и человека в нем, когда культурные, ментальные и практические основания современной западной цивилизации оказались неспособными достаточно продуктивно реагировать на потребности и проблемы экзистенциального характера. В настоящее время актуализация существующих проблем разворачивается не только в плоскости констатации факта приобретения ими глобального характера, но и в поисках конкретных решений и путей их преодоления. Реакция тибетского буддизма на актуальные проблемы современной действительности и, более того, их действенное участие в объединенных усилиях свидетельствует о том, что тибетцы не сторонние наблюдатели, лишь демонстрирующие свою причастность, а выступают активными субъектами социального развития западного общества. Это еще раз подтверждает, что в настоящее время тибетцы на Западе — это не чужеродная замкнутая система, занятая только проблемами адаптации своего Учения, а реальный актуальный сегмент общечеловеческой культуры, которая давно перешла национальные рамки. Подтверждение тому — миротворческая деятельность Далай-ламы, направленная на интеграцию всех сил для достижения консенсуса во взглядах на будущее развитие человечества. Так, коренным образом пересматривается доминировавшее долгое время на Западе на самом деле неверное представление о буддизме как Учении, проповедующем отрешенность от общества и его проблем. Социальные аспекты всегда присутствовали в буддизме: если в раннем Учении они подразумевались имплицитно, то современный этап развития тибетского буддизма, напротив, характеризуется его акцентацией на социальных аспектах. Техногенная цивилизация и обращение к ее проблемам стимулировали выход на поверхность социальной стороны доктрины буддизма.

Социально-философский подход к актуальным проблемам современного общества тибетцы строят на основе толкования их причинности и в тесной связи с этим предлагают путь их решения. В его основе лежит мировоззрение тибетцев, формирующим принципом которого является доктрина тибетского буддизма. В соответствии с ней сансара — это есть страдание и источник постоянных проблем, охватывающих все сферы жизнедеятельности человека. Ответственность за освобождение от проблем возлагают на человека, поэтому предлагаемый ими путь — путь духовной реализации личности через многообразие различных методов и практик. В социальном плане в результате прохождения всех этапов пути на глобальном уровне снижается острота существующих проблем, на личностном уровне можно добиться полного их преодоления. Особенность тибетского буддизма заключается в том, что практика духовной реализации должна проходить с доминирующей в ней мотивацией совершения блага для других. Присутствие одной только этой мысли облегчает страдание. Любая практика духовной реализации человека, как и любой ее уровень предполагают нравственное его поведение в обществе. Соответственно, на этических нормах человек строит и свои отношения в коллективе, социальной группе, обществе и, по большому счету, с окружающей средой. С другой стороны, окружающая среда помогает человеку в практике, без их реального взаимодействия не может быть духовной реализации, без взаимоотношений с другими невозможно достижение конечной цели долгого и трудного пути — состояния буддовости.

Социальная нагрузка тибетского буддизма, которая заключается в необходимости морального совершенствования личности, тесно переплетается с философской и религиозной мыслью Запада и поэтому, реализуя свойство универсальности своих институтов, органично вписывается в культурологическую канву западного общества. Универсальность опирается на тезис о том, что религиозные верования помогают индивидам составить представление о социальных структурах и природном окружении и обеспечивают неизменную стабильность ценностных основ цивилизации. В этом плане религия выступает одним из важнейших средств интеграции человечества и преодоления классовой, элитной, локальной и этнической ограниченности.