Индуктивистский позитивизм Д.С. Милля

Индуктивистский позитивизм Джона Стюарта Милля Джону Стюарту Миллю (1806— 1873) суждено было стать крупнейшим британским философом XIX в. Милль-младший никогда не занимался академической деятельностью — его жизнь была связана с Ост-Индской компанией, в которую он поступил в 1823 г. и которую возглавил в 1856. Работа в Компании не мешала его активной научной, философской и публицистической деятельности, которая началась в 40-е годы. Кроме того, Милль был политиком, сторонником либерализма и реформизма (в 1865 — 1868 гг. он состоял членом Палаты общин). Современные исследователи иногда называют Милля-младшего «либеральным феминистом», ибо он (выступая вместе со своим другом, а потом женой Г. Тэйлор) горячо защищал политические, социальные права женщин. Он отстаивал идею о том, что все женщины должны получить избирательные права и соответственно их доле в составе населения быть представленными в парламенте. Замужние женщины должны получить право на собственность, чтобы иметь возможность свободно выбирать между ролью домашней хозяйки и профессиональной деятельностью. Женскому вопросу Милль посвятил книгу «Об угнетении женщин» (1869). Политические аспекты проблемы свободы он рассмотрел в знаменитом эссе «О свободе» (1859).

Значительным интеллектуальным событием в жизни Д. С. Милля стало его знакомство с идеями О. Конта. В 1841 г. началась их переписка, хотя лично они не встречались. Милль всегда высоко отзывался о французском философе, посвятив его взглядам книгу «О. Конт и позитивизм» (1865). Однако Милль отличается от Конта интересом к логике наук.

Главное произведение Милля — двухтомная «Система логики» (1843). Он пытался решить проблему Юма в рамках логики, совершенствуя формулировку и правила метода индукции. У него находим четко сформулированную позицию индуктивизма. Милль был убежден в том, что наука представляет собой результат индуктивного обобщения опытных данных. Она развивается путем непрестанного добавления все новых и новых знаний к уже имеющимся. Наука начинает с собирания фактов, накапливает их и обобщает. Для Милля понятия позитивной науки и индуктивной науки совпадают.

В то же время научное знание — это знание обоснованное и доказанное. Что является его обоснованием? Та же самая процедура индуктивного вывода, которая производила знание. Но выводами занимается логика. Следовательно, полагает Милль, философия науки совпадает с логикой, а именно с индуктивной логикой. Милль является продолжателем дела Бэкона — он хочет найти правила обоснованного и достоверного индуктивного вывода. Милль убежден, что эта задача имеет решение. По его убеждению, наука развивается индуктивно и при этом является образцом обоснованного достоверного знания.

Это характерное для индуктивизма убеждение: наука развивается индуктивно. Милль критически ограничивает метод построения гипотез, опасаясь, что, если наука станет пользоваться гипотезами, она превратится в необоснованную натурфилософию. Поскольку «гипотеза есть лишь предположение, то для гипотез нет других границ, кроме пределов человеческого воображения». Поэтому она может применяться лишь под контролем индукции и аналогии. Для индуктивизма наука и развивается, и обосновывается благодаря индукции: «Всякий вывод и, следовательно, всякое доказательство, открытие всякой истины, не принадлежащей к истинам самоочевидным, состоит из индукций и из истолкования индукций». Соответственно Милль ищет логику, которая была бы одновременно и логикой открытия, и логикой обоснования.

Индукция определяется им как «обобщение из опыта», когда «на основании нескольких отдельных случаев, в которых известное явление наблюдалось, мы заключаем, что это явление имеет место и во всех случаях известного класса, т. е. во всех случаях, сходных с наблюдавшимися в некоторых обстоятельствах, признаваемых существенными». Иначе говоря, индукция — это «процесс нахождения и доказывания общих предложений».

Главная проблема индуктивной логики состоит в объяснении того, почему иногда для обоснованной индукции достаточно единичного примера (научный опыт или эксперимент), а иногда и бесчисленного множества примеров при отсутствии противоречащего примера недостаточно (обобщение «Все лебеди белые» и последующее обнаружение черных лебедей).

Вообще, нетрудно понять, что индуктивные обобщения опираются на некоторое представление о Вселенной, которое можно назвать принципом единообразия природы. «Принцип этот, — говорит Милль, — заключается в том, что в природе существуют сходные, параллельные случаи, что-то, что произошло один раз, будет иметь место при достаточно сходных условиях… всякий раз, как снова встретятся те же самые обстоятельства». Данный принцип необходим как общая аксиома или обоснование для индуктивных заключений.

Но каково происхождение самого принципа? Милль, последовательный позитивист и эмпирик, утверждает, что данный принцип тоже является обобщением опыта. Правда, совершенно непонятно, как он может получиться из опыта, если является основанием и условием всех обобщений из опыта. Эта явная слабость концепции Милля впоследствии стимулировала много споров по поводу статуса принципа единообразия природы.

Есть и другая проблема: опыт показывает, что строй природы не только единообразен, но и разнообразен. По данному поводу Милль дает следующее объяснение: соотношение между причиной и следствием в природе всегда единообразно, но дело в том, что мы обычно наблюдаем переплетение множества причинно-следственных связей. Задача ученого — выделить из переплетения отдельные связи, которые вполне подчиняются прин­ципу единообразия. Эти отдельные единообразия и называются законами природы.

Прогресс науки состоит в том, чтобы брать все меньшее число основных законов и из них дедуктивно выводить другие законы. Милль показывает, что между различными индуктивными обобщениями существуют дедуктивные связи. Различные обобщения взаимно подкрепляют или исправляют друг друга.

Существуют, убежден Милль, совершенно достоверные и общие индуктивные обобщения, которые составляют основу для всех остальных. Это, во-первых, законы относительно порядка и положения (т. е. законы арифметики и аксиомы геометрии). Даже в случае математики Милль не отступает от своих эмпиристских убеждений. Но и среди эмпиристов он представляет собой редкое явление, утверждая, что законы арифметики и геометрии являются обобщениями из опыта и их неопровержимость обусловлена психологически. Мы все, утверждает он, делаем эти обобщения в столь раннем возрасте, что не помним факта вывода, и настолько свыклись с ними, что не можем представить себе то, что противоречило бы арифметике и геометрии.

Следующим совершенно достоверным индуктивным обобщением, являющимся посылкой и обоснованием прочих индуктивных выводов, Милль называет закон всеобщей причинной свя­зи: «Всякое событие или начало всякого явления должно иметь какую-либо причину, какое-либо предыдущее, за которым оно неизменно и безусловно следует». При этом Милль учитывает юмовский анализ этой проблемы и в полном согласии со своей позитивистской совестью объясняет, что говорит только о таком понятии причины, которое может следовать из опыта. Здесь под причиной понимается не некая ненаблюдаемая сущность, а просто первый член в неизменном порядке последовательности явлений. Главная задача индуктивных выводов в науке состоит в установлении того, какие именно законы причинной связи существуют в природе. Это обеспечивает возможность предсказаний.

В силу единообразия природы даже единичного наблюдения было бы достаточно для установления причинно-следственной связи, но трудность заключается в том, что в природе мы всегда наблюдаем сложное переплетение различных действующих факторов, и это затрудняет установление того, какой именно фактор был причиной исследуемого явления. Поэтому задача исследователя состоит в том, чтобы разложить сложные пере­плетения многообразий в природе на более простые единообразия. Так что процесс научной индукции есть процесс аналитический. При этом Милль исходит из того, что совместное действие причин в природе аддитивно. Он ссылается на закон сложения причин, действующий в механике, и полагает, что данный закон представляет собой общее правило природных взаимодействий. Хотя в то же время Милль оговаривается, что возможно и такое взаимодействие причин, когда они не суммируются, но модифицируют друг друга. Особенно часто это происходит в сфере общественных явлений. Возможно, поэтому науки об этих явлениях отстают в своем развитии от естественных, замечает Милль.

В качестве методов опытного исследования (они же — методы индуктивного вывода) Милль приводит следующие четыре, одновременно отмечая, что в науке часто используются их сочетания.

• 1. Метод сходства. Пусть имеется явление А, и задача исследования состоит в том, чтобы выяснить, каково его следствие; пусть, далее, в опыте наблюдается явление, А вместе с В и С, и его следствием оказывается abc. Затем над, А производится опыт в присутствии явлений D и Е, но без ВС; в этом случае следствием является ade. Тогда очевидно, что, А является причиной а.
• 2. Метод различия. Пусть опять-таки ищется следствие причины А. Опыт показывает, что следствием ABC является abc. За­тем ставится эксперимент, в котором исключается действие А. Он показывает, что ВС имеет следствием be. Тогда очевидно, что, а является следствием А.

Часто в научных исследованиях применяется соединенный метод сходства и различия.

• 3. Метод остатков: «Если из явления вычесть ту его часть, которая, как известно из прежних индукций, есть следствие не­которых определенных предыдущих, то остаток данного явле­ния должен быть следствием остальных предыдущих» [ Там же, с. 319]. Этот метод применяется тогда, когда невозможно поста­вить эксперимент, исключающий действие известной причины.
• 4. Метод сопутствующих изменений. Он основан на том, что если, А является причиной а, то любое изменение количества, А влечет за собой закономерное изменение количества а. Правило кля этого метода гласит: «Всякое явление, изменяющееся опре­деленным образом всякий раз, когда некоторым особенным об­разом изменяется другое явление, есть либо причина, либо следствие этого явления, либо соединено с ним какою-либо причинною связью». философ научный индуктивный логика

Нетрудно заметить, что в отличие от бэконовского индуктивного метода индуктивная логика Милля ориентирована на планируемый научный эксперимент, а не на сбор наблюдений. И в этом отношении она может быть действительно полезна экспериментатору. Тем не менее очевидно, что сформулированные Миллем правила далеко не исчерпывают арсенал научных методов. Когда Милль использует заглавную букву, А для обозначе­ния причины и маленькую букву — для обозначения следствия, то этим он маскирует необходимость гипотезы для организации эксперимента.