Духовно-религиозные основы боевых искусств традиционного Китая

Актуальность исследования. Китайские боевые искусства традиционно являются составной и неотъемлемой частью всей китайской культуры. Они оказывают определенное влияние на мировоззрение китайцев, их психологию, зачастую определяют их способ мышления и поведение Влияние единоборств распространяется от бытового уровня до более широкого — социального и политического. Боевые искусства оказывают влияние на стиль мышления и поведение практически всех слоев китайского общества, от простых рядовых граждан до политической и иной элит. Это характерно и для других стран так называемого конфуцианского региона. Кроме того, восточные боевые искусства, в частности китайские, проникнув на Запад, обрели немалую и вполне устойчивую аудиторию. Здесь они, так или иначе, подвергаются процессам ассимиляции и адаптации к местному восприятию, некой модернизации и синтеза в соответствии с новыми условиями. Наряду с «внешней» стороной дела западный человек усваивает и их «внутреннюю» сторону. Образовалась целая прослойка людей на Западе, которая «включила» в свои духовные ценности и в методологию познания мира духовно-религиозные основы боевых искусств Востока. Для кого-то они «заменили» западные христианские ценности полностью или почти полностью, для других существенно их дополнили и обогатили в духовном и познавательном плане. Последнее видится нам более желательным, конструктивным и перспективным. Таким образом, сфера боевых искусств в общемировом масштабе представляет собой ярко выраженную модель межцивилизационного общения. Глобальный межкультурный диалог в немалой степени осуществляется в современном мире на основе развития различных единоборств. Боевые искусства, являясь своеобразным отражением менталитета того или иного народа, способствуют взаимопроникновению, взаимовлиянию и взаимообогащению разных мировых культур. Восприятие, ассимиляция и адаптация тех или иных боевых искусств различными народами представляет собой явление, отображающее механизмы межцивилизационно-го культурного обмена посредством боевых искусств В наибольшей степени это касается диалога Восток-Запад, ассимиляции и адаптации Западом боевых искусств и других культурных ценностей Востока.

Исследователь дзэн-буддизма Алан Уотс считает, что плодотворный период цивилизации Запада в отношении гуманитарных наук обусловлен скорее параллелизмом мышления, чем влиянием философии Азии и заимствованием ее идей. Это он объясняет тем, что, по его мнению, мировоззрение учения дзэн оказалось созвучным начинающейся эволюции общественной мысли Запада1 При этом он не является сторонником «импорта» дзэн с Дальнего Востока, поскольку он глубоко связан культурными институтами принципиально чуждыми представителям западной цивилизации. Тем не менее, А Уотс считает, что у этого учения есть чему поучиться и кое-что применить с пользой для себя2. В целом он критически относится к восприятию Западом идей Востока, считая, что интерпретация, в частности, китайской философии, большей частью оказывается проекцией чисто европейских идей, облаченных в одежды китайской терминологии3.

Мы считаем весьма условным разделение мира в культурологическом плане на Восток и Запад Тем не менее, такое разделение существует и с ним принято считаться, несмотря на все многообразие и многогранность каждого из них. Д Судзуки, например, считает, что в соответствии со своей традицией, западный ум аналитичен, проницателен, дифференциален, индуктивен, индивидуалистичен и т. д. Он является обоб.

1 Watts A W The W.1) of Zen New York Pantheon, 1957 P 9−10.

2 Ibid P 11.

3 Ibid P 21 щающим, законническим, организующим, стремящимся к власти, самоутверждающимся, склонным навязывать свою волю другим. В противоположность ему восточный ум синтетический, интегрирующий, непроницательный, дедуктивный, несистематический, догматический, интуитивный (скорее даже аффеюивный) и т. д1.

По мнению А. И. Кобзева, по всем своим типологическим, историческим и даже лингвистическим (воплощение в иероглифике) параметрам китайская философия наиболее контрастно отличается от европейской философии. Это позволяет видеть в ней прерогативную инстанцию, исследование которой важно не только само по себе, но и для более точного понимания ее предельной альтернативы — европейской философии2. Он отмечает, что препарировать и вписывать китайскую философию в чуждые ей концептуальные схемы — бессмысленно, но столь же бессмысленно говорить о ней исключительно «по-китайски», то есть без какого либо соотнесения с идеями, которые составляют духовную суть нашей собственной культуры.

Эта тема особенно актуализировалась в нашей стране после распада СССР, когда образовался идеологический и духовный вакуум в общественном сознании. В Россию и страны СНГ тогда буквально хлынул поток запрещенных и полузапрещенных ранее идей и учений с Востока и Запада. К их числу принадлежали и восточные единоборства В настоящее время, когда повальное увлечение ими (как в свое время всем новым и необычным) несколько спало, мы имеем возможность более объективно и беспристрастно в философском и культурологическом плане исследовать данное явление.

1 См Э Фромм, Д С}д?)ки, Р деМартино Дин-судди$м и психоаначи} Пер санпМ Ии-во «Весь мир», 1997 С II.

См Коб! св, А И Учение о симвоих и числах в китаискои классической философии М На) ка, 1991 С 9.

3 См Там же С 3−4.

Изучение духовно-религиозных основ китайских боевых искусств способствует пониманию всей китайской культуры в целом, для представителей которой «боевые искусства» являются неотъемлемой частью их повседневной жизни, их психокультуры и культуры в более широком плане. Ни для кого не секрет, что в основе «экономического чуда» стран дальневосточного и юго-восточного региона, прежде всего, лежат их этнокультурные особенности. Чтобы перенять, или хотя бы понять, столь крайне актуальный опыт для России, недостаточно смотреть на проблему только в экономическом аспекте. Нужно изучать и их культурные традиции, составной и неотъемлемой частью которых является то, что у нас называется «боевыми искусствами».

На Западе восточными единоборствами занимается немалая часть людей социально и творчески активных, по выражению Л. Н Гумилева, пассионарных. Таких людей больше интересует «внутренняя» сторона этого явления, то есть его духовно-религиозные основы, к которым они обращаются для личного культурного и психического самовоспитания и самоорганизации самих себя как личности. Изучение нашей темы поможет лучшему пониманию психологии людей, которые занимаются боевыми искусствами на Востоке и на Западе, ближе познакомиться с этнопсихологией современных китайцев. Эта проблема становится особенно актуальной в связи с активизацией в последнее время отношений между Россией и КНР — в политическом и культурном плане. 2006 г. даже объявлен годом России в Китае, следующий год планируется объявить годом Китая в России.

Степень изученности проблемы. Как правило, изучение каждого явления начинается с его внешней стороны. Так и на Западе и в России постижение восточных единоборств начиналось с формальных стоек, упражнений, боевых приемов, набивании ударных частей тела и т. д., то есть с исключительно практической стороны дела. Об их духовнорелигиозных основах, о том, что все это является составной частью духовно-религиозной практики, первоначально имелось весьма смутное представление. Это и нашло свое отражение в литературе, когда появились многочисленные публикации-переводы на русский язык в основном западных авторов и, как их следствие и развитие, появление дальнейших публикаций отечественных спортсменов-практиков. На следующем этапе к данной теме подключились ученые-востоковеды, совершившие в культурологическом плане настоящий прорыв в данной области Видимо, они во многом были ведомы желанием исправить многочисленные неточности и ошибки теоретической и культурологической стороны дела первых авторов. Неосведомленность в практической стороне восточных единоборств компенсировалась у них глубоким знанием традиционной китайской культуры.

В России, начиная с XIX в., образовалась очень сильная востоковедческая школа. Она основана такими корифеями как В. П. Васильев, В М. Алексеев, Н. И Конрад, Ф И Щербатской и др. Академик В М Алексеев утверждал, что тот великий и свободный русский язык, о котором так хорошо говорил Тургенев, «действительно имеет что сказать в речи о чуждом ему человечестве». До этого чуждого человечества, по его мнению, чуткость русского языка доберется раньше и лучше других1.

Среди отечественных авторов по нашей теме следует отметить работы (в т. ч. и диссертации) В В Малявина2, А. А. Маслова3, А. О. Ми.

1 См Алексеев В М Труды по китайской читературе В 2-х книгах Кн 2 — М Восточная литератора, 2002 С 121−122.

См Малявин В В Багуачжан, или ладонь восьми триграмм Ктассическля шкота китайского ушуМ Бе чью альвы, 1999, Малявин В В Китайская наука стратегии / Серия «Каноны» -М Бечыеапь-вы, 1999, Мачявин В В Китайская цивили юцияМ «Ичд-во Астрепь», ООО «И u-во ACT», И ипрод Центр «Ди?айн Информация Картография», 2000, Матявин В В Китайская военная стратегия — М «И !д-во Астреть», «Ичд-во ACT», 2002.

3 См Маеюв, А А Ушу в культурной традиции Китая //XVIII Научная конференция «Общество и государство в Китае» М, 1987, ч 1, МасловА, А Небесный путь боевых искусств духовное искусство китайского у-ш) СПб TEKC, 1995 Кн 1 Метафорау шу Гл 9 Равновесие между гражданским и военным — гармония в человеке и обществе, Мае та в, А А Социально-исторические и теоретические аспекты ушу негоpoibвкучьтурнойтрадиции Китая Дис д-ра ист наук М 1996, МасювА, А Энлянюка1, А. А. Долина и Г. В. Попова2, В. П. Фомина и И Б. Линдера1, А Г. Юркевича4 и других. Они наглядно показали, что китайские боевые искусства представляют собой цельный особый пласт всей китайской культуры, составной и неотъемлемой частью которой они являются.

В восточных боевых искусствах особое внимание уделяется воспитанию и самовоспитанию личности. Поэтому в последнее время немало работ посвящено рассмотрению данной гемы в педагогическом аспекте Примером этого являются диссертации Р. В Крючкова5, С. Ф Лейкина6, А. В. Павличенко7, А В Сафошина8, С Г. Тягонина9, Е. В. Чувалова10 и ДР.

Данную тему для ее лучшего раскрытия необходимо изучать в контексте различных отраслей наук, культурологии, философии, религиоведения, психологии и т. д. При этом диссертант считает, что особый акцент следует делать именно на психологии, чего требует специфика нашей темы. Большой вклад в исследование религиоведческих проблем в психологическом контексте внесли такие ученые как К Г. Юнг, циклопсдии восточные босвыч иск) сств, 1-й том Традиции и тайны китайского) Ш) -М ГАЛА ПРЕСС, 2000.

1 См МилянкжА О Учение о «вскармтивании жизни» (ян шэн) в традиционном Китае Дисс канд историч на) к М 1994, Милянюк, А О О дв) хподходах к к> чьтуре питания в традиционном Китае/ Вестник московского > ниверситста Серия 13 Востоковедение, № 3, 2001.

2 См ДочинА А, Попов Г В Кэмпо — традиция воинских hckjcctb -3-еиздМ На) ка Главная редакция восточной литераторы, 1992.

5 См Фомин В П, Линдер И Б Диалог о боевых искусствах Boctok-iМ Мотодля гвардия, 1990 ' См Юркевич, А Г Уроки китаискои гимнастики (выпуск 4) -М Советский спорт, 1991 Юркевич, А Г Ушу и цигун «агенты втияния» или зеркатосовременной ку тьтуры' Пробтемы Дачьне-го Востока, № 6, 1998 s См Крючков Р В Социально-психотогические механизмы формирования ценностных ориентации спортсменов, занимающихся восточными боевыми искусствами Дисс канд пед на) к М 2003 (См Леикин С Ф Педагогические функции) Ш) в системе спортивно-боевых единоборств в России.

Дисс канд пед на) к СПб 1998.

См Павтиченко, А В Педагогические усювия развития самопознания подростков средствами восточных единоборств Дисс канд пед на) к Хабаровск, 2001.

8 См Сафошин, А В Восточные единоборства в системе физического воспитания детей шкотьного возраста на примере каратэ Дисс канд пед на) к М 1999.

См ТягонинС Г Развитие теории и практики физическом к) тьтуры путем обобщения опыта боевых искусств Востока Дисс доктора пед на) к СПБ, 1998.

См ЧуватовЕ В Физическая подготовка спортсменов, занимающихся УШУ-ТАОЛУ и пути ее совершенствования Дисс канд пед на) к СПб, 200″ !

У. Джеймс, С. Гроф, К. Уилер Среди российских ученых следует особо отметить Н. В Абаева и Е А. Торчинова, совершивших, как уже отмечалось, настоящий прорыв в этой области в отечественной литературе. Н. В. Абаев провел фундаментальное историко-психологическое исследование чань-буддизма, даосизма и конфуцианства, в том числе в контексте китайских боевых искусств, показав их значение на формирование методик психофизиологической саморегуляции.

Целью настоящего исследования является раскрытие духовно-религиозных основ боевых искусств традиционного Китая. В связи с чем мы ставим следующие основные задачи1.

— рассмотреть проблему в общемировом, общекультурном контексте, изучить многообразие культурно-исторического наследия китайских боевых искусств, которые требуют всестороннего комплексного анализа, учитывающего различные аспекты его взаимодействия с социально-культурными и духовно-религиозными традициями;

— рассмотреть явления традиционной китайской культуры, оказавшие непосредственное влияние на становление и формирование китайских боевых искусств;

— акцентировать особое внимание на том, что, по нашему мнению, оказало непосредственное влияние на историческую и культурную (в гом числе и межцивилизационную) живучесть и востребованность феномена восточных «боевых искусств»;

— на основании проведенного исследования сделать соответствующие выводы и заключения, наметить перспективы, сделать некоторые прогнозы дальнейшего развития самих восточных боевых искусств как явления и дальнейшего их научного исследования.

Объектом исследования являются духовно-религиозные основы боевых искусств традиционного Китая, их психологическая, психофизиологическая, онтологическая и гносеологическая соаавляющие.

Предметом исследования являются боевые искусства как явление в общекультурном плане. Помимо этого, мы рассматриваем такие аспекты традиционной китайской культуры, которые, на наш взгляд, оказали непосредственное влияние на боевые искусства, в лоне которых они сформировались.

Методологические и теоретические основы исследования Методология исследования основывается на совокупности общенаучных методов, прежде всего, философского, сравнительно-исторического и системного. Кроме того, теоретической базой исследования являются достижения общественной мысли в области культурологии (в том числе и сравнительной), философии, истории, филологии, социологии, психологии, военного искусства. Эта теоретическая база определяет и методологические основы данного исследования, которые, зачастую, являются не только производными какого-либо одного вышеперечисленного элемента, но и их совокупности.

Научная новизна исследования. Проведен анализ духовно-религиозных основ восточных боевых искусств в их комплексе и взаимосвязи. Особый акцент сделан на их психологической составляющей, оказавшей, как мы считаем, решающее влияние на все иные компоненты восточных боевых искусств. Этому в работах по этой теме уделяется, по нашему мнению, недостаточно внимания. Н. В. Абаев и Е. А. Торчинов в этом смысле до сих пор, к сожалению, являются исключением Во главу угла психология нами поставлена потому, что:

Во-первых, очень многие авторы, как в России, так и на Западе, исследуют восточные боевые искусства с точки зрения философии (восточной и западной), истории, социологии, педагогики и т. д. При этом недостаточное внимание, по нашему мнению, уделяется психологии боевых искусств, тогда как именно она может объяснить нам то, что не входи г в компетенцию и интересы других вышеуказанных наук. Как справедливо отмечает Е. А. Торчинов, для понимания сущности религии мало что дает изучение ее внешних проявлений, бытования или функционирования тех или иных институтов, социального смысла тех или иных догм и культов. Эта сущность не может игнорироваться наукой и не может быть отброшена со ссылкой на иррациональность, ибо сама иррациональность должна быть объяснена. Он считает, что там, где останавливается социология, может помочь психология. В поисках сути религии следует обратиться к тому, что составляет самое живое и глубинное в ней, а именнок религиозному опыту Исследование же религиозного опыта требует, по определению, уже не социологического, а психологического подхода1. То же самое можно сказать и про традиционные китйские боевые искусства, которые, как известно, зачастую являлись (и являются) одним из способов осмысления мира и переживания религиозного опыта.

Во-вторых, для традиционного китайского мировоззрения особо характерен принцип гомоморфизма, то есть принцип подобия микрокосма и макрокосма, где микрокосм — это человек, макрокосм — вселенная. Познание одного идет через познание другого Если исследование макрокосма заключалось в познании природы, наблюдении за ее явлениями, небом, небесными телами и т. д., то исследование микрокосма сводилось, в первую очередь, к тому, что сейчас называется психологией и психофизиологией.

В-третьих, психологический аспект проблемы в литературе на эту тему весьма востребован в практическом плане лицами, занимающимися восточными единоборствами.

В работе дано оригинальное объяснение взаимосвязи природы отношений «внешнего» и «внутреннего» в восточных единоборствах Эту.

См Торчинов Е, А Решит мира Опыт запредетьного психотехника и трансперсональныс состоя ния СПб Центр Петерб>ргское Востоковедение, 1998 С 11−12 тему, так или иначе, затрагивают многие авторы, но, как правило, поверхностно. А А. Маслов сделал очень большой вклад в исследование нашей темы, но, на наш взгляд, недостаточно глубоко проработал этот конкретный вопрос.

Всесторонне и комплексно, как мы считаем, рассмотрен вопрос о том, почему на Западе не образовалось своего самобытного явления, аналогичного восточным единоборствам. Этот вопрос, являющийся прежде всего культурологическим и историческим, почему-то многие авторы обходят стороной, а если и рассматривают, то крайне узко и зачастую, как мы считаем, во многом ошибочно. Нами обращается внимание на характер и природу «занятия» восточными единоборствами «пустующей ниши» на Западе Показано, что это обуславливает и какие для этого имеются на Западе и в России предпосылки. Последнему в своих работах уделил внимание, А Г Юркевич, автор диссертации своими исследованиями по многим положениям дополняет этого автора и выходит на новые аспекты и горизонты этого вопроса.

Основные результаты исследования, полученные лично соискателем касаются, в первую очередь, природы взаимоотношений «внешнего» и «внутреннего» в ушу. К первому относятся боевые приемы, гимнастика, комплексы формальных упражнений (кит. maoiy, яп. ката). Ко второмуфилософия, этико-ритуальная практика и методики психофизиологической саморегуляции. Последние стали альтернативой индийской йоге, которая проникла на Запад и обосновалась там задолго до восточных боевых искусств. Необходимо уточнить, что это разделение мы считаем весьма условным, так как в ушу зачастую очень сложно провести четкую грань между непосредственно боевыми приемами, формальными стойками и перемещениями, гимнастическими упражнениями, философией боевых искусств, этико-ритуальной практикой и методиками психофизиологической саморегуляции. По мнению диссертанта, все они в ушу присутствуют друг в друге и друг из друга вытекают. Это в методологическом смысле справедливо и для природы взаимоотношений «внешнего» и «внутреннего» в других культурных явлениях Китая.

С даосизмом часто отождествляют так называемые «внутренние стили ушу», ориентированные на внутреннюю энергию ци, а с буддийской — «внешние», ориентированные на мускульную силу. Разделение боевых искусств по такому признаку диссертант считает неприемлемым Тем не менее, сама дихотомия «внешнее» — «внутреннее» весьма характерна для китайской традиции Она, в частности, имеет отношение к противопоставлению в жизни человеческого общества двух начал — гражданского и воинского Гражданское, по мнению Н. И. Конрада, служит синонимом внутреннего, а воинское — внешнего, используемого для решения внешних проблем Считалось, что сочетание и взаимодействие эгих противоположностей создают полноценность общества. Но именно для того, чтобы эта полноценность получалась, необходимо, чтобы они оставались всегда противоположностями. Здесь проявляется характерное для всего мировоззрения древних китайцев стремление всюду находить противоположные начала и видеть в их взаимодействиях основное содержание явлений мира физического и мира общественного В свою очередь, это явилось конкретной проекцией космической связи взаимодополняющих сил инь-ян, которая приводила мир в гармонию, а государство — к благоденствию1.

Разделение на «внутренние» и «внешние» стили диссертант считает весьма условным, тем более недопустимо рассматривать их обособленно друг от друга. В чистом виде (или «внутренний» или «внешний») стили просто не могут и не могли существовать, это противоречило бы всему традиционному китайскому мировоззрению (внешнее — опора внутренне.

1 См Конрад Н И Синочогия / Репринт с и? д 1977 г М «Ладомир», 1995 С 87 го, внутреннее — опора внешнего). В ушу всегда был и есть некий синтез того и другого, с большим или меньшим «креном» в сторону внешнего или внутреннего.

Согласно даосскому мировоззрению, «слабое побеждает сильное, мягкое одолевает жесткое» «Жесткое» в наивысшей фазе своего развития становится «мягким» — как и все вещи в этом мире в высшем своем проявлении переходят в свою противоположность Так и «внешнее» в боевых искусствах по мере своего развития становится «внутренним» Путь к «внутреннему» в боевых искусствах лежит через «внешнее», путь к «мягкости» лежит через «жесткость».

В китайских боевых искусствах традиционно критерием истины всегда служила практика, то есть именно в схватке мастер ушу показывал то, чего он реально стоил Проигравший, как правило, напрашивался к победителю в ученики. Таким образом, можно сделать вывод, что «внешнее» служило своеобразным «компасом» для «внутреннего», критерием истины, не давало заблудиться в лабиринтах «внутреннего».

Диссертант также рассматривает природу взаимоотношений «внешнего» и «внутреннего» в контексте взаимоотношений средства и цели относительно восточных единоборств Философия, методики психофизиологической саморегуляции и этико-ритуальная практика боевых искусств, когда размывается или становится неактуальной конечная цель — достижение силы и непобедимости, парадоксальным образом из средства превращаются в цель И уже внешняя сторона — боевые приемы, формальные стойки и упражнения становятся, соответственно, средством познания мира, обретения психического и физиологического здоровья, средством приобщения к чему-то сакральному и значимому, дающему возможность с иных позиций взглянуть на мирскую суету и на свои житейские проблемы. Таким образом, мы имеем возможность наблюдать как «внутреннее», в свою очередь, переходит во «внешнее». Это связано с тем, что, согласно традиционному китайскому мировоззрению, все противоположности в этом мире взаимообуславливают друг друга и друг из друга вытекают «Внешнее» и «внутреннее», средство и цель живут по таким же законам.

В ходе исследования диссертант также пришел к выводу, что искусства коллективного и индивидуального ведения боя — это понятия малосовместимые друг с другом. К сожалению, развитие одного из них отрицательно отражается на развитии другого. Искусство стратегии и тактики нанесло урон искусству рукопашного боя, поскольку появление воинского строя нивелировало боевые качества отдельно взятого бойца. Вследствие чего искусство личного, индивидуального единоборства переместилось из военной сферы в турнирную и карнавальную, что послужило прообразом спортивных и зрелищных единоборств В пользу такого вывода говорит и противоположный пример, когда блестящее индивидуальное мастерство самураев в рукопашном бою долгое время тормозило развитие военного искусства (стратегии и тактики) в феодальной Японии. Автором также сделано заключение, что на территории древней Европы человек имел на вооружении нечто подобное индийской йоге или сопутствующим восточным боевым искусствам методам психофизиологической саморегуляции. Причем форму это могло принимать внешне весьма далекую от своих восточных аналогов, например экстатические состояния берсерков Занятие боевыми искусствами в те времена требовало от человека, часто пребывающего на грани жизни и смерти, в первую очередьпсихологической подготовки. В настоящей работе не в последнюю очередь проведено исследование психологии ушу, которой в современном религиоведении уделяют недостаточно внимание.

Теоретическая и практическая значимость исследования В диссертации систематизированы и сформулированы теоретические положения о влиянии на ушу основных религиозно-философских учений традиционного Китая. Она дает возможность изнутри взглянуть на столь сложное и многогранное явление как восточные боевые искусства, понять их глубинную внутреннюю составляющую, которая является духовной основой внешнего проявления: боевые приемы, гимнастика, формальные упражнения. Данная работа может быть полезна также тем, кто практикует ушу, каратэ, айкидо и т. д. в культурно-познавательном плане и в плане духовного развития.

Результаты исследования могут быть использованы в дальнейших научных разработках и обобщающих трудах, посвященных изучению восточных единоборств и других культурных явлений традиционного Китая Материалы диссертации можно использовать в учебном процессе в высших учебных заведениях, при разработке учебных и методических пособий по религиоведению, философии и истории религий, религиозной и философской антропологии, истории зарубежной философии. А также при создании лекционных курсов и проведении семинаров по религиоведению, философии и истории Китая.

Заключение

:

Восточные боевые искусства являются одним из тех явлений, чужой для западного человека культуры, которое, преодолев межцивилиза-ционные и временные барьеры, проникло на Запад, где оказалось востребованным наряду с восточной философией, медициной, кухней, астрологией, поэзией, живописью и т. д. Между этими явлениями в духовно-религиозном плане можно провести много параллелей, так как в их основе лежит общая мировоззренческая основа, методологическая школа и общая духовная традиция Поэтому, изучение многообразного культурно-исторического наследия китайских боевых искусств требует всестороннего комплексного анализа, учитывающего различные аспекты его взаимодействия с социально-культурными и духовно-религиозными традициями и представлениями Путь постижения боевых искусств в Китае с глубокой древности занял достойное место среди многих других путей постижения истины: каллиграфии, поэзии, медицины, живописи и т. д. Нередки были случаи, когда мастера каллиграфии, поэзии, медицины, живописи являлись также мастерами боевых искусств, которыми они занимались, по их собственному признанию, для лучшего понимания своего искусства, а также для укрепления своего духа и тела.

Исследуя духовно-религиозные основы китайских боевых искусств, приходится обращаться к таким аспектам и областям дальневосточной культуры, которые в обычном западном понимании не имеют к боевым искусствам никакого отношения Это традиционная китайская философия и различные религиозно-философские учения, религиозные радения и ритуалы в самых разных проявлениях, психология и психофизиология. Кроме того, когда дело касается китайских боевых искусств, приходится рассматривать и некоторые аспекты социологии и даже внутренней государственной политики. Это, в первую очередь, касается Китая и других стран дальневосточного региона, где ушу и другие боевые искусства как явление, помимо всего прочего, давно стали значимым социальным и политическим фактором.

Свои собственные традиции воинских искусств на Западе и других регионах неконфуцианской культуры были утрачены, восточные единоборства стали занимать там пустующую нишу Более высокая жизнеспособность индивидуальных восточных боевых систем, по сравнению с греко-римскими, древнерусскими, германо-скандинавскими и т. д. объясняется не их «высочайшей эффективностью», а высокой степенью преемственности традиций в странах конфуцианской культуры.

Развитие искусства стратегии и тактики коллективного боя нанесло свой непоправимый урон индивидуальному искусству рукопашного боя Как и блестящее индивидуальное мастерство самураев в рукопашном бою долгое время тормозило развитие военного искусства в феодальной Японии. Таким образом, искусства коллективного и индивидуального ведения боя — понятия, несовместимые друг с другом, развитие одного из них идет в ущерб другому. Поэтому искусство личного, индивидуального единоборства переместилось из военной сферы в турнирную и карнавальную, что послужило прообразом спортивных и зрелищных единоборств.

Помимо конфуцианства, даосизма и чань-буддизма, на ушу существенное влияние оказали архаические верования и представления древних китайцев Это можно увидеть в звериных стилях ушу, в инь-ян и учении о «пяти первоэлементах», в комплексах формальных упражнений maoiy (яп. ката), называемых также иногда «активной медитацией» и являющиеся вплоть до настоящего времени своеобразным практическим пособием, которые на духовном уровне сочетают в себе комплексы ритуального танца, шаманского камлания и некоего магического действия.

Философские разработки бинцзя («школы военной философии») вполне применимы для любого вида противоборства — от политического (противостояний коалиций, государств, партий, кланов) до рукопашного единоборства. Конфуцианство предопределило в ушу в первую очередь культурное, рациональное начало, достижение некоего идеала, аналогичного идеалу «благородного мужа». Даосизм оказал определяющее влияние на мировоззренческую, философскую базу китайских боевых искусств. В отличие от конфуцианства, он выдвигал на первый план естественное, иррациональное в европейском понимании начало, т. е. следование «естественности» и «недеяния», играющих важнейшую роль в проведении поединков. Боевые искусства чань-буддизм из запретного и недопустимого для буддиста превратил в средство постижения истины и духовно-религиозную практику, точно так же как и занятие земледелием Они сказали важное слово в методиках психологической саморегуляции и психотренинге ушу. Буддизм в лице школы чань проявил себя довольно неожиданно и своеобразно в тайных обществах и как идейный вдохновитель крестьянских восстаний и народных волнений, что выразилось в крайней агрессии и нетерпимости его последователей.

Мы считаем некорректным разделение стилей на внешние и внутренние. В чистом виде (или «внутренний» или «внешний») стили просто не могут и не могли существовать, это противоречило бы всему традиционному китайскому мировоззрению (внешнее — опора внутреннего, внутреннее — опора внешнего) Всегда был некий синтез того и другого, с большим или меньшим «креном» в сторону внешнего или внутреннего.

Автор диссертации критически относится к новоиспеченным «русским стилям» и считает, что более чем на 90% они состоят из восточных единоборств. Они могут быть интересны только как фольклорно-исторические клубы и как элементы культурно-психологической компенсации, проявившиеся на переломном эгапе развития нашего общества.

Боевые искусства в настоящее время одновременно являются искусством самозащиты, способом спортивных состязаний, своеобразным ритуальным комплексом, методом профилактической медицины, особым путем духовного социально-культурного воспитания и символической самореализацией человека в пространстве священных сил космоса, а также колоссальным театральным и карнавальным зрелищем Они не в полной мере оказались затронуты процессами секуляризации, более того, мы считаем, что, напротив, боевые искусства на Западе и в России под влиянием восточных единоборств подвергаются некой сакрализации. Это процесс естественный так как они обретают свою философию и духовно-религиозные основы.