Устойчивые сочетания в русских говорах южных районов Красноярского края

Устная диалектная речь является богатым и неисчерпаемым источником изучения исторического прошлого русского народа, его мировоззрения, национального самосознания. Изучение говоров помогает глубже осознать богатство русского языка, в частности при изучении лексики и фразеологии.

Диалектная фразеология в настоящее время исследуется в разных аспектах: изучаются особенности фразеологизации словосочетании в говорах, вопросы фразеологической синонимии и вариантности, анализируются структурно-грамматические свойства фразеологизмов, определяется компонентный состав, рассматриваются вопросы фразеологической деривации и т. д. Опубликованные материалы по диалектной фразеологии показывают, что диалекты располагают значительными запасами фразеологических средств, обладающих характерными особенностями. Свидетельством этого является значительное количество публикаций, раскрывающих специфику диалектной фразеологии, созданы монографии, где в той или иной степени изучаются ее проблемы (Л.И.Федоров, Л. А. Ивашко, В. М. Мокиенко, И.А.Подюков). Однако в данной отрасли языкознания еще много неразработанного и неисследованного. Теоретическому исследованию диалектной фразеологии препятствует недостаток фразеологического материала, его фрагментарность в областных словарях.

Настоящая работа представляет собой попытку описания диалектной фразеологии в русских говорах южных районов Красноярского края. В качестве объекта исследования взяты устойчивые сочетания, извлеченные из имеющихся печатных источников, данные рукописного фонда Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, а также записанные автором диссертации во время диалектологической экспедиции в Пий-Хемском районе Республики Тыва (июль, 1994).

Актуальность темы

определяется тем, что фразеологический состав русских говоров южных районов Красноярского края еще не был предметом специального изучения. Фразеология говоров этих районов недостаточно отражена в существующих лексикографических источниках. Эти факторы обусловили необходимость выявления фразеологических единиц данного региона и их системного описания.

Объект исследования представляет собой большой интерес по ряду причин. Южные районы Красноярского края, находящиеся в верховьях Енисея, непосредственно граничат с Хакассией и Пий-Хемским районом Республики Тыва, связанным с югом Красноярского края общностью заселения.

В начале восемнадцатого века русское население Сибири размещалось отдельными очагами вдоль основных речных путей в таежной зоне. Основное движение миграционного потока было восточное. На первом этапе русского заселения Хакасско — Минусинского района ведущую роль играли «томские, кузнецкие, енисейские казаки. В последующие годы приток населения возрос за счет внутренней миграции старожилов (в основе — севернорусов). Во второй половине века в Хакасско — Минусинском крае приток переселенцев увеличился за счет ссылки. Значительное число среди сосланных занимали помещичьи крестьяне, взятые в зачет рекрутов по указу 1706 года. Места выхода этого контингента населения различны, но несомненно, что значительная часть была из центральных и южных губерний России.» (Словарь русских говоров южных районов Красноярского края, 1988, 8).

В девятнадцатом веке юг Сибири заселялся особенно активно выходцами из южных и центральных губерний России: Воронежская, Курская, Тверская, Тамбовская, Рязанская, Пермская, Вятская. В начале двадцатого века в период столыпинской реформы (1906 — 1914) переселение в Сибирь было представлено выходцами из центральных и западных губерний. На состав населения Хакасско — Минусинской котловины этот поток переселенцев не оказал значительного влияния. В дальнейшем миграция в этом районе прекратилась, состав населения в известной мере был законсервирован вплоть до строительства КАТЭКа. По мнению составителей «Словаря русских говоров южных районов Красноярского края», на юге края функционирует говор, «сложившийся из генетически разных диалектов с преобладанием севернорусского элемента.» (Словарь русских говоров южных районов Красноярского края, 1988, 9).

Республика Тыва относится к территориям позднего русского заселения. Переселенческое движение возникло в 30−40-е годы XIX века. С 80-х годов XIX в. началось массового заселение Тывы русскими крестьянамиземледельцами. Старейшим районом русской колонизации являлся Пий-Хемский район. В начале XX века приток переселенцев увеличился за счет крестьян из различных районов Сибири и европейской части России. Тем не менее основную часть переселенцев продолжали составлять крестьяне юга Красноярского края.

Целью данной работы является описание устойчивых сочетаний терминологического характера и идиоматических выражений в русских говорах южных районов Красноярского края. Цель определяет следующие конкретные задачи:

— выявить состав устойчивых сочетаний терминологического характера и ФЕ в говорах южных районов Красноярского края и уточнить их семантику;

— провести идеографическую систематизацию фразеологического материала говоров;

— дать ареальную характеристику устойчивых сочетаний;

— проследить закономерности мотивировки внутренней формы ФЕ;

— рассмотреть варьирование компонентов устойчивых сочетаний терминологического характера и ФЕ.

Основными методами обработки материала явились метод синхронноописательного анализа, позволяющий выделить общие и специфические моментыметоды идеофафического и ареального описания ФЕметод структурно-семантического моделирования, дающий возможность выявить продуктивные тины структурно-семантических моделейметод компонентного анализа. Разработка идеографической классификации велась индуктивным методом — от фактического материала к его систематизации.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые осуществляется, но методике структурно-семантического моделирования описание ФЕ, функционирующих в русских говорах южных районов Красноярского края.

Теоретическая и практическая значимость работы определяется тем, что ее результаты и идеографически систематизированный материал могут быть использованы в исследованиях, но общим проблемам народной фразеологии, в ареальных исследованиях, во фразеографической практике, а также в спецкурсах и спецсеминарах по фразеологии.

Основные результаты исследования докладывались и обсуждались на заседаниях лексикологического семинара при Межкафедральном словарном кабинете им. ироф. Б. Л. Ларина (СПбГУ апрель 1993 г., ноябрь 1994 г.), на ХХ1У межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (СПбГУ, март 1995 г.), на Международной конференции «Семантика слова, образа, текста» (Северодвинск, 1995 г.), на XXXI11 Международной филологической конференции (СПбГУ, март, 2004 г.).

Фразеологический состав диалектов, в связи с устной формой их существования, отличается исключительным разнообразием и динамичностью. Речевой характер диалектной фразеологии способствует функционированию в диалектах различных «устойчивых словесных комплексов» (Ройзензон, 1972, 1). При исследовании фразеологии следует сразу определить объект исследования, его основные характеристики.

В качестве критериев определения фразеологизма называют в различных комбинациях устойчивость, целостность значения, не выводимую из суммы значений составляющих его слов, непереводимость на другие языки. Во фразеологизме находят метафоричность, образность, экспрессивно-эмоциональную окраску и т. д. В зависимости от комбинации признаков фразеологической единицы (далее ФЕ) формируются различные категориальные признаки ФЕ: эквивалентность слову (В.В.Виноградов), метафоричность (Б.Л.Ларин, Л. М. Бабкин, Р. Н. Понов, М.И.Сидоренко), сверхсловность и воспроизводимость (Н.М.Шанский), цельность номинации (О.С.Ахманова), лексическое значение и компонентный состав (Л.И.Молотков). Серьезное внимание исследователи уделяют понятиям «устойчивость» и «идиоматичность». Большинство ученых склонно сводить устойчивость к воспроизводимости или простой повторяемости. Часть языковедов связывает понятие устойчивости с предсказуемостью компонентов на лексическом уровне (М.М.Копыленко, В.Л.Архангельский) Под идиоматичностью обычно понимается смысловая неразложимость. В. П. Жуков считает, что устойчивость органически связана с идиоматичностью.

Учитывая толкование фразеологической единицы, принятое в работах большинства исследователей (Б.А.Ларин, В. П. Жуков, Л. И. Ройзензон, А. И. Федоров, Л. А. Ивашко, В. М. Мокиенко и др.) принимается рабочее определение фразеологической единицы. Под фразеологической единицей понимается относительно целостное, воспроизводимое устойчивое словосочетание, выражающее целостный смысл или общеаналитическое значение, обладающее экспрессивными свойствами.

В работе принято широкое понимание фразеологии} в соответствии с которым к анализу привлекаются устойчивые словосочетания, которые обозначают предметы быта, процессы труда, особенности географической среды и т. д., профессионально-терминологическая и обрядовая фразеология. С точки зрения большинства фразеологов, такие словосочетания не обладают основными признаками ФЕ: фразеологической семантикой и оценочностью. «Близко примыкают к фразеологическим сочетаниям многие составные термины и наименования: белый медведь, грудная клетка.. В составе таких словосочетаний слова сохраняют лексико-семантическую самостоятельность, Поэтому соответствующие термины и составные наименования не относятся к фразеологизмам (Жуков, 1986, 17). Сторонники такой точки зрения считают, что подобные словосочетания имеют номинативное значение и лишены образности. Но тем не менее отмечается «группа образовании фразеологического характера.. Составные термины и наименования этого типа возникли вследствие метафорического переосмысления свободного словосочетания и должны относиться к разряду фразеологизмов.» (Жуков, 1986, 17−18.) «Термины-словосочетания внешне сближаются с фразеологизмами, но в то же время они имеют точки соприкосновения со свободными сочетаниями слов.» (Кожин, 1970, 73) «Такие признаки составных терминов, как воспроизводимость, устойчивость, реализация целостного смысла позволяют рассматривать эти явления как периферийные явления фразеологии.» (Соколова, 1967, 77).Убедительны в этом смысле рассуждения М. М. Копыленко и З. Д. Поповой, которые в общей системе фразеосочетаний находят место и этим словосочетаниям. Вместе с тем такого рода диалектные словосочетания могут представлять особый интерес. Ограничение круга изучаемых фактов приведет к исчезновению из поля зрения исследователей интересных явлений. Речь идет о словосочетаниях, созданных на основе образных представлений, которые при употреблении в стилистически нейтральной речи отодвинулись на задний план. К тому же «роль внутренней формы у диалектных терминологических словосочетаний выше, чем у терминологических словосочетаний литературного языка: она в ряде случаев не только мотивирует содержание устойчивого словосочетания номенклатурно-терминологического тина, но и передает образные ассоциации, свидетельствуя о конкретном характере мышления народа, обусловленном его трудовым опытом «(Федоров, 1986, 32).

Следует также отметить, что устойчивые сочетания терминологического характера в самой лексической системе диалекта являются единицами всеобщего употребления. Этому способствует меньшая обособленность подсобных ремесел, промыслов, отраслей сельского хозяйства в самой хозяйственно-экономической жизни деревни, уровень их развития, а также «привлечение к ремесленно-производственной деятельности очень широкого круга лиц данного коллектива.» (Коготкова, 1969,6) Почти все терминологические сочетания понятны носителям того или иного конкретного говора. В необходимых случаях они вполне свободно вводятся в разговорную речь. Общеупотребительность и понятность таких сочетаний объясняется не только причинами внешними, но и тем, что они создаются на базе тех слов, которыми располагают носители говора. Внешняя аналогия, сходство по функции лежат в основе семантических процессов при образовании терминологического сочетания.

В исследованиях, посвященных устойчивым сочетаниям терминологического характера, мы встречаем многообразие определений, даВАЗД. Их таким словосочетаниям: профессионально-терминологическая фразеология (Л.И.Ройзензон), терминированные словосочетания (А.Н.Борисова), устойчивые словосочетания номенклатурнотерминологического тина (Л.И.Федоров), ремесленно-промысловая терминология (Т.С.Коготкова), фразеологические номинанты (Н.К.Соколова), терминологические словосочетания (Е.Н.Шестакова) и т. д. В диссертации принято рабочее определение устойчивых сочетаний терминологического характера, которые являются устойчивыми обозначениями явлений жизни, быта, производственной деятельности людей. Они выполняют функцию общепринятого среди носителей говора наименования определенных жизненных реалий, закреплены за понятиями, соотносительными с совершенно точным кругом предметов, явлений, процессоввоспроизводятся в готовом виде, лишены экспрессивной окраски и оценочности.

Устно-разговорная форма бытования диалекта объясняет способность фразеологизмов к варьированию. Понятие фразеологического варианта неоднозначно трактуется в лингвистической литературе. Л. Н. Федоров считает, что фразеологическими вариантами являются лишь ФЕ «с различными грамматическими и фонетическими формами одного и того же слова.» (Федоров, 1973, 20). Л. В. Кунин говорит о «структурных синонимах». (Кунин, 1970, 168). Промежуточным явлением между синонимией и 9 вариантностью называет фразеологизмы с измененным лексическим составом В. П. Жуков. (Жуков, 1978, 108−109) В. М. Мокиенко основой фразеологической вариантности считает «единство внутренней мотивировки фразеологизма, его образа, скрепляющего лексический состав сочетания и его грамматическую структуру. (Мокиенко, 1980, 25−26).Л. А. Ивашко называет основным признаком, позволяющим отграничить варианты от фразеологических синонимов, «тождество образа». (Ивашко, 1994,21).

Следуя за В. М. Мокиенко и Л. А. Ивашко, мы будем считать фразеологическими вариантами «разновидности ФЕ, тождественные по значению и образности, различающиеся словоформами или отдельными лексемами и сохраняющими относительную стабильность синтаксической структуры.» (Ивашко, 1994, 21).

Особое внимание следует уделить такому признаку ФЕ, как моделируемость ФЕ. По мнению Ю. П. Солодуба, фразеологическая модель воспроизводит процесс семантической трансформации, переосмысления первоначального значения словесного комплекса-прототипа. В. М. Мокиенко считает, что ФЕ «способны образовывать многочисленные синонимические цепи, тождественные как по внутренней, так и, но внешней семантике». (Мокиенко, 1980, 37) В. П. Губарев определяет фразеологическую модель как инвариант характеристик ФЕ, находящихся в парадигматических или деривационных отношениях. Поэтому модели могут быть разными: синтаксическими, отражающими структурную организацию фразеологизмов, и семантическими, отражающими внутреннюю форму ряда фразеологизмов. (Губарев, 1985, 66). Вслед за В. М. Мокиенко мы определяем фразеологическую модель как «структурно-семантический инвариант устойчивых сочетаний, схематически отражающий относительную стабильность их формы и л семантики (Мокиенко, 1989, 53).

Возможность структурно-семантического моделирования позволяет использовать этот метод при сравнительном анализе ФЕ.

Говоря о фразеологии русских говоров южных районов Красноярского края, мы имеет в виду не только диалектные ФЕ, но и общеязыковые ФЕ, употребляемые в речи носителями говоров. Это дает возможность исследовать именно «народную фразеологию», по выражению Б. А. Ларина (Ларин, 1977, 149−162) для обозначения материала, включенного в идеографическую классификацию ФЕ.

Идею антропоцентричности языка в настоящее время можно считать общепризнанной: «представление о человеке для многих языковых значений выступает естественной точкой отсчета». (Апресян, 1986, 31).

Термин «языковая, лингвистическая, наивная» картина мира как отражение картины мира в языке в последние годы широко используется в лингвистических исследованиях. На лексико-фразеологическом материале восстановлены некоторые фрагменты наивной картины мира диалектоносителей (Л.А.Ивашко, Р1.А.Подюков, Т.Г.Никитина), основывающейся на «приоритетах житейского опыта и обыденного сознания» (Никитина, 1997, 23). Поэтому становится понятно, что «актуальные, значимые для носителей диалекта представления об окружающей действительности неизбежно отражаются в языке в виде концептуальных понятий, которые реализуются, в первую очередь, на лексико-фразеологическом уровне диалекта» (Брысина, 2003, 23).

Заключение

.

Анализ материала приводит к выводу о том, что диалектные ФЕ распределяются, но идеографическим группам по принципу антропоцентричности. Значительный блок устойчивых сочетаний составляют словосочетания, обозначающие процессы труда, предметы быта, явления природа, растительный и животный мир.

Классификация ФЕ подтвердили положение о преобладании в народной фразеологии пейоративных ФЕ. Устойчивые сочетания терминологического характера лишены оценочности и экспрессивности.

Сопоставление ФЕ русских говоров южных районов Красноярского края с ФЕ других говоров позволяет сделать вывод о типологии некоторых семантических моделей: ФЕ, выражающие понятие «глупый человек», построенные по модели тавтологических сочетаний — чурка чуркой, ирибайк. турсук шурсуком, омск. дундук дундуком, орл. пень пнемФЕ, характеризующие человека жадного, построенные, но модели «не дать (получить) + то, чего много (мало): снега зимой не выпросишь — ирк. в крещенье льда (льду) не выпросишь, новг. кати с кулака не тиснет. Идеографическое описание ФЕ показало открытость многих семантических рядов.

Сопоставительный анализ устойчивых сочетаний подтверждает интердиалектный характер терминологических сочетаний, не снимая при этом своеобразие устойчивых сочетаний, функционирующих в южных районов Красноярского края.

Анализ материала выявил распространенную в говорах вариантность различных видов.

ФЕ обнаруживают мотивированность разных типов. Преобладающим типом мотивированности является смысловая (образная), основанная на сравнении и метафоре. В основе се лежит отражение предметного мира типовых ситуаций и явлений. Особенно широкое отражение находит предметный мир. Значительный пласт ФЕ мотивируется с помощью компонентов-символов, среди которых преобладают соматизмы: голова да два ^ уха, руки па месте, руки крюки, язык как помело, зубы таскать.

Языковыми механизмами экспрессивности являются главным образом гипербола (одни лытки), оксюморон (курячьи титьки да собачьи рога). Как эффективное средство создания экспрессивности выступают аффиксы: в дугарину, в дымину.

Семантика устойчивых терминологических сочетаний складывается из значений входящих в них слов-компонентов. В некоторых случаях степень ф фразеологизации словосочетания увеличивается по мере отхода его компонентов от своих прямых значений: водить дом, бить печь, зашивать лоб.

На основании сопоставительного анализа фразеологических единиц в русских говорах южных районов Красноярского края и других говоров можно говорить об их генетической близости, с одной стороны, и о специфике говоров, с другой стороны. Влияние тувинского языка на речь диалектносителей Пий-Хемского района Республики Тува касается в большей ^ степени лексической системы. На уровне фразеологического состава это влияние выражается в наличии в компонентном составе тюркизмов: разводить хуралы, сидеть на бельмесе.