Сказочные альманахи В. Гауфа и их бытование в русской культурной атмосфере

Последователем и реформатором в определении места литературной сказки в культурной жизни детей и взрослых становится Вильгельм фон Гауф (1802—1827), немецкий писатель-романтик, проживший чрезвычайно короткую жизнь, но обессмертивший себя в своих творениях.

Все, что возбуждает творческую фантазию ребенка, проводящего целые дни в библиотеке, — рыцарские романы, «Детские и домашние сказки» братьев Гримм (издавались в 1812—1814 гг.), истории Шахерезады, произведения Шиллера и Гете, Вольтера и Вальтера Скотта, шотландские, французские и немецкие песни и предания — впоследствии прихотливо отразится в его собственных сочинениях. В 1827 г, получив место редактора в популярном штуттгартском альманахе «Morgenblatt fur gebildete Stande» («Утренний листок для образованных сословий»), он публикует новеллы и сказки, объединенные впоследствии в три тома под общим названием «Сказки для сыновей и дочерей образованных сословий» («Mdrchen/йг Sohne und Tochtergebildeter Stande»).

Именно сказками Гауф снискал славу и в Германии, и во всем мире. Словарь Брокгауза и Эфрона называет его романтиком младшей школы и сравнивает с Гофманом. Без сомнения, В. Гауф — достойный ученик Л. Тика и Э. Т. Гофмана.

Характерный для романтиков «разлад мечты и реальности» приводит его к экспериментам в жанре литературной сказки. Не случайно и первый том сказок выходит с предисловием «Сказка под видом альманаха». Вообще же увидели свет три тома-альманаха: «Альманах на 1826 год», «Альманах на 1827 год» и «Альманах на 1828 год», вышедший после смерти Гауфа.

По всей видимости, название «альманах» было важно для Гауфа с нескольких точек зрения: это не просто сборник сказок, а собрание, имеющее восточные, а точнее, арабские корни («альманах» — «календарь» по-арабски), так что общий восточный колорит задан и жанром собрания. Такое определение явно указывает и на прототип — «Сказки тысяча и одной ночи», — и на принципиальное отличие от него. В альманахе не один, а несколько рассказчиков, и в «пути» от первого альманаха к последнему, третьему, слабеет собственно восточное и все определеннее проявляет себя европейское, германское. Этот «путь» дает о себе знать и в постепенном ослаблении восточно-живописного, характерного для альманаха «Караван», и в усилении музыкально-симфонического в сказке «Холодное сердце».

Образ королевы Фантазии в предисловии к первому альманаху синонимичен воплощенной романтической Мечте, помогающей людям быть одухотворенными и нравственно чистыми. Не случайно ее мир — мир горнонебесный, с него и нисходит Сказка, дочь королевы Фантазии, на Землю к людям. Самый же верный и вознаграждаемый путь — к детской душе, которая открыта мечте, еще чиста и ясна, в которой благодаря сказке укрепятся и взрастут Благородство и Доброта. Приземленность, прагматизм, бюргерская практичность взрослых делают их душу глухой и слепой, а сердце — холодным. Богословско-философские занятия в университете не прошли даром. Гауф в причудливой литературно-сказочной форме напоминает о том, как искажают душу скаредность и властолюбие, самовлюбленность и жестокосердие, как наказан бывает человек за чрезмерную привязанность к земным благам и забвение нравственных законов, которые обязывают его быть сострадательным и милосердным, благородным и честным.

Сказочные образы и персонажи В. Гауфа — Калиф Аист, маленький Мук, принц-самозванец, корабль-призрак, карлик Нос — не просто запоминаются, они послужили стимулом к созданию многих произведений детской литературы во всем мире. Увлекательный сюжет сказок — тоже не самоцель: развлекая, сказка преподает уроки, которые усваиваются легко, поскольку лишены резонерства и мертвящего дидактизма.

Первое полное собрание сказок вышло в Германии в 1832 г. В России лучшим было издание М. Вульфа 1883 г. с 42 рисунками Ф. Вебера, Т. Гоземаиа и Л. Бургера. В сущности, и перевод его остается и лучшим, и более близким к тексту подлинника, и самым полным, тогда как последующие издатели зачастую либо изымают из сборников сказки, истории или новеллы, либо адаптируют их за счет купирования реалистической составляющей. Композиция альманахов остается неизменной, однако при переводе на русский язык каждое произведение невольно получает свои стилистические оттенки и смыслы.

То, что названо в собрании Вульфа «Присказкой», переводится, как правило, «Сказка под видом альманаха». Если сравнивать структуру издания М. Вульфа и наиболее популярного современного издания в переводе Н. Г. Касаткиной, то далее все выглядит так:

«Караван»^[1]

Сказка о Калифе Аисте / Сказка о калифе-аисте Корабль-Призрак / Рассказ о корабле привидений Рассказ об отрубленной руке Спасение Фатимы Маленький Мук / Рассказ о маленьком Муке Сказка о принце-самозванце / Сказка о мнимом принце Александрийский шейх и его рабы /… и его невольники Карлик Нос Сказка про жида Абнера, который ничего не видал / отсутствует Молодой англичанин Жизнь Альмансора / История Альмансора Харчевня в Шнесарте /… в Шиессарте Предание о золотом / Сказание о гульдене с оленем Холодное сердце (сказка) / Первая часть Приключения Саида Стинфольская пещера Холодное сердце (окончание). Часть вторая Альманах «Караван» в издании М. Вульфа открывается следующим пассажем, дающим представление о стиле перевода вообще: «Есть между Красным морем и Персидским заливом степь, огромная песчаная степь, ничто в ней не родится, нет ни дерева, ни куста, ни цветка, ни травы; не видать там веселой ласточки, не слышно и других птиц: все тихо, пусто и голо». (Ср. с наиболее распространенным современным переводом на русский язык, принадлежащим Н. Г. Касаткиной: «Однажды по пустыне шел большой караван. На беспредельной равнине, где видишь только небо да песок, издалека уже слышались…».) Очевидно, что первый перевод вводит в некое, хотя и экзотическое, но реально существующее пространство, тогда как второй, намеренно или нет, вводит сразу в пространство сказочное.

Гауф предопределил развитие литературной сказки во второй половине XIX в., да и в XX в. Многие мотивы, заданные сказочным творчеством гениального романтика, будут развиты в сказочной прозе Г. X. Андерсена, «русского Андерсена» — Н. ГГ. Вагнера (ср., например, объяснение назначения сказки в «Александрийском шейхе» В. Гауфа и «Сказке» Н. П. Вагнера), наследии Лидии Чарской и других.

• [1] Если сказка наличествует в обоих изданиях и названа так же, то в строке она приводится один раз. — Я. М.