Физкультурно-спортивная журналистика в СССР

Возникновение советской физкультурно-спортивной журналистики было связано прежде всего с общим процессом становления партийно-советской печати, с созданием правящей партией большевиков разветвленной системы изданий. Новой власти было чрезвычайно важно путем массовой агитации и пропаганды внушить населению многомиллионной страны веру в правильность выбранного курса, объяснить преимущества нового строя, добиться доверия народа и выполнения своих распоряжений.

В основу советской системы печати легла концепция, разработанная В. И. Лениным, согласно которой газета или журнал — это центр политической партийной работы, вокруг которого создастся есть штатных и нештатных корреспондентов-агентов. Советская модель СМИ основывалась на принципах партийности, классовости и идейности.

При этом нельзя сводить деятельность большевиков в области СМИ только к подчинению общественного мнения. Они стремились максимально расширить свое влияние в обществе, сделать так, чтобы не осталось ни одной группы населения, ни одной категории читателей, которая не имела бы своей периодики. Партия была заинтересована в создании массовой печати, широчайшей сети самых различных по тематике изданий, в ряду которых получили место и спортивные, точнее — физкультурно-спортивные издания.

В результате постепенно был создан не просто ряд средств массовой информации, агитации и пропаганды, а именно система, которая оказалась включенной в общую систему управления государством. А спортивная пресса в качестве подсистемы была инкорпорирована в систему печати, и, соответственно, также должна была со своей стороны участвовать в управлении. Спортивная журналистика стала частью большого общепартийного дела, связанного с формированием новой идеологии и организации жизни советского человека.

Конечно, далеко не сразу у новой власти дошли руки до спорта и спортивной журналистики. Были типы изданий, организация которых представлялась более насущной задачей. К тому же никак не способствовали развитию спортивного движения ни Гражданская война, ни голод, ни полная неразбериха с управленческими функциями, полномочиями и ответственностью постоянно сменявшихся больших и малых правителей и правительств во многих регионах страны.

В итоге, период 1918—1921 гг. характеризуется как некий период безвременья для спортивной журналистики — даже не переходный этап, а просто полная неясность перспектив, задач и направлений развития. Немногочисленные издания о спорте появлялись в эти годы стихийно на свой страх и риск, существовали разрозненно и бессистемно.

С одной стороны, некоторое время часть спортивной периодики (московский «Спорт», петроградские «Спорт и фавориты на сегодня», «Борец-атлет» и т. д.) выпускалась еще совершенно по моделям и традициям дореволюционной прессы, ни по каким признакам не являлась советской, проповедовала спорт нейтральный, независимый от политики и «только отвлекала молодежь от классовой борьбы». Даже для «Русского спорта», который в 1919 г. стал активно освещать деятельность Всевобуча и других советских спортивных организаций, это стало в значительной мере лишь попыткой мимикрии к изменившимся внешним условиям, а не реальной трансформацией концепции, структуры издания или, допустим, редакционного состава.

С другой стороны, делались, конечно, попытки как в центре, так и на местах создать спортивную печать нового советского образца («Спорт на службе милиционной армии» в Петрограде, «Красный спортсмен» во Владикавказе, «Допризывник» в Ташкенте и др.), но они прекращались после одного-двух номеров, в лучшем случае — года. Причем эти издания только с большими оговорками можно называть спортивными — они были даже не вполне физкультурными, а имели в первую очередь военное значение. Физическое воспитание рассматривалось ими как одно из средств подготовки военных кадров. Что неудивительно — время было военное, и вся внутренняя жизнь советской республики подчинялась интересам обороны.

Большая часть работы по подготовке бойцов для Красной армии была сосредоточена в деятельности Всевобуча. Новобранцы должны были быть смелыми, обученными, физически крепкими, и в системе Всевобуча для этих целей широко использовались различные физические упражнения. Создавались курсы, школы, секции, площадки, где с помощью реквизированного у дореволюционных спортклубов инвентаря, бывшие спортсмены, мобилизованные в качестве инструкторов, обучали допризывников. Попутно Всевобуч занимался пропагандой физкультуры, устраивая выступления, выпуская плакаты, брошюры, книги. Роль Всевобуча в «спортизации» масс оценивалась тогда примерно так: «Всевобуч собрал разбросанные войной и революцией спортивные силы, поддержал, восстановил и создал снова спортивные площадки, помещения, клубы. Всевобуч распространил идею спорта в самых глухих, „медвежьих“ углах нашей Республики и заставил смотреть на него, как на мощное средство физического и морального воспитания»^[1].

А еще вот так: «В распространении идей спорта из столичных и полустоличных городов в провинции, уезды, вплоть до волостей, в приближении его к массам — главная заслуга органов Всевобуч. Всевобуч распахал и засеял большое поле, и если под плуг попали частью тепличные растения — буржуазно-мещанские, полуспортивные общества, — что же делать — «Лес рубят — щепки летят»^[2].

Сложилась ситуация, когда «вне сферы Всевобуча слова „физическая культура“ и „спорт“ вызывали улыбку. На чью-либо другую помощь и поддержку рассчитывать не приходилось. Никакой организованной физической культуры вне Всевобуча практически не осталось»^[3].

Поэтому 1921 г., когда в недрах Всевобуча созрел план организации собственного периодического центрального органа, следует считать временем зачатия советской физкультурно-спортивной печати. А родилась она уже в мае 1922 г., вместе с выходом первого номера «Физической культуры» — «Двухнедельного научно-популярного журнала Главного управления Всевобуча» .

После выхода нескольких номеров «Физической культуры» было решено выпускать второй журнал — более легкий, более оперативный, рассчитанный на самого широкого читателя — «не громоздкий по содержанию, удобный по формату и в то же время живой спортивный орган, который мог бы поспевать за текущей спортивной жизнью и отражать события „сегодняшнего“, а не „вчерашнего“ и не „прошлогоднего“ дня»^[4].

В результате, вышедший впервые в июле 1922 г. двухнедельный журнал «Известия спорта» стал изданием информативного плана, где преимущественно освещались в виде хроники, отчетов, корреспонденции разнообразные спортивные события. «Физическая культура» перешла на ежемесячный выпуск и «потяжелела», отдавая предпочтение объемным теоретическим и научным статьям, обширным обзорам, методическим рекомендациям, практическим советам и т. д.

Создатели этих первых изданий советской спортивной печати стремились сделать их непохожими на какой-либо зарубежный или прежний русский журнал о спорте, поскольку считалось, что зарубежная пресса чужда по идеологическим соображениям, а ориентироваться на дореволюционные образцы, «насквозь пропитанные убогими мелкомещанскими традициями некультурного пошиба»^[5], казалось нецелесообразным.

Но в определенной мере это были лишь декларации. Где-то, может быть, невольно, а часто — вполне сознательно, с определенным расчетом, опыт дореволюционной спортивной журналистики все же использовался. По большей части это касалось структуры отделов, размещения материалов, принципов оформления, подачи текста и иллюстраций. Однако и в самом характере изданий можно обнаружить нечто общее, скажем, с флагманом дореволюционной спортивной журналистики «Русским спортом» — не случайно начальник Всевобуча Николай Подвойский называл «Известия спорта» чуть ли не «белогвардейским» журналом. Но ответственный редактор Михаил Шимкевич, который ориентировался не только на «низовую физкультурную массу», но и на «спортсмена-середняка, работника-инструктора», отстоял свою позицию. Он писал: «Весь вопрос состоял в том, чтобы втянуть в нашу работу, подчинить нашей воле постепенно и незаметно для нее самой бесформенную, аполитичную или даже враждебную нам обширную группировку спортсменов и молодежь, около нее группировавшуюся. Эту необходимость постепенного и реально-осуществимого захвата позиций яростно отвергали те, кто полагали создать октябрь в спорте одним ударом. По нашему мнению, этот удар не дал бы нам победы, так как, если и возможно было захватить все позиции размахом пера, то удержать их за собой было задачей иного порядка»^[6].

Получается, Шимкевич хотел, начав с легкого и популярного журнала (построенного по образу успешных дореволюционных проектов), постепенно меняя его содержание в сторону большей классовой и политической выдержанности, продолжая оставаться при этом привлекательным изданием, «перевоспитать» аполитичных спортсменов, привлечь их на свою сторону. Это была нелегкая задача. Тем более, что среди авторов «Известий спорта» имелось немало тех самых «старых» спортсменов — эрудированных, компетентных, авторитетных, но не разделявших взглядов большевиков на роль спорта и физической культуры и по возможности продолжавших работать по сложившимся образцам и убеждениям. В результате же получились довольно любопытные в своей эклектичности журналы, где выдержанная в большевистской риторике передовая статья соседствовала с прекрасным разбором техники «финского хода» на лыжах, а руководство по игре в баскетбол, рассчитанное на начинающих — с подробной хроникой зарубежного спорта.

Однако постепенно спортивные издания все больше, пользуясь терминологией тех лет, «опролетаризовывались» и «орабочивались» .

В 1924 г. вместо «Физической культуры» стал выходить журнал «Известия физической культуры», а «Известия спорта» были преобразованы в «Красный спорт» .

Необходимо добавить, что у истоков этих первых физкультурно-спортивных изданий стояла примерно одна и та же группа людей — Константин Мехоношин, Николай Семашко, Михаил Шимкевич, Борис Кальпус и некоторые другие. Занимая в 20—30-е гг. XX в. различные ответственные должности в партийно-государственной номенклатуре, они сменяли друг друга в руководстве физкультурно-спортивным движением и его печатью, определяли политику первых журналов, формировали их содержание, выступали с руководящими, направляющими статьями.

Неудивительно, что новые издания поделили обязанности примерно так, как и их предшественники — преемственность развития спортивной журналистики обеспечивалась тем, что непосредственное руководство ее оставалось в общем-то в одних и тех же руках. «Известия физической культуры» стали «руководящим органом научно-практического и учебного характера»^[7], «Красный спорт» представлял собой еженедельный «популярно-агитационный журнал, обслуживающий низовые кружки физкультуры и массового читателя, освещающий спортивную жизнь в центре и на местах». Сама необходимость реформирования была вызвана сменой покровителя. К этому времени руководство физкультурно-спортивным движением и его печатью перешло от военного ведомства к гражданскому — ВСФК (Высшему Совету физической культуры при ВЦИК), что объяснялось полным окончанием Гражданской войны и последовавшим сужением функций Всевобуча, а затем и его ликвидацией. Таким образом, развитие физкультурно-спортивного движения стало более самостоятельным направлением.

Кроме того, изменилась и сама аудитория. Николай Семашко в конце 1924 г. отмечал в передовой статье журнала «Известия физической культуры»: «Наше физкультурное движение уже проходит первую ступень своего развития, вместе с ростом ф.к. вырос и читатель журнала, и теперь вместе с ним мы переходим во вторую ступень. Основной задачей журнала становится не только агитация и пропаганда ф.к. и руководство массовым движением, но и углубление работы, уточнение методов, разработка программных вопросов и научно-популярное освещение теории ф.к., а также возможно более полное техническое руководство» .

Одним из основных направлений работы журнала было освещение международного пролетарского спортивного движения. Сначала этой центральной теме уделялось значительное место среди прочих материалов журнала, а в 1925 г. выходило специальное приложение — «Пролетарский спорт», отражавшее радикальную политику Красного Спортинтерна, которая кратко выражена в одном из лозунгов издания: «Спорт и гимнастика — орудие классовой борьбы и победы; каждый рабочий спортсмен и гимнаст — солдат революции» .

Помимо центральных московских изданий, спортивная периодика (под контролем местных СФК, действовавших в прямом контакте с партийными, комсомольскими и профсоюзными организациями) появлялась и укреплялась в других городах СССР. Так, в Петрограде выходили журналы «Всевобуч и спорт» и «Спартак», в Харькове — «Вестник физической культуры» и «К спорту!», в Киеве — «Красный спорт». Были свои спортивные издания в Полтаве, Тифлисе, Ростове-на-Дону и т. д.

Среди объективных недостатков первых советских спортивных изданий бросались в глаза низкое качество бумаги, печати и иллюстраций, (по сравнению, в частности, с лучшими дореволюционными образцами), частые опоздания с выходом в срок, несоблюдение периодичности, пропуски номеров — а ведь их периодичность и так была не чаще, чем раз в неделю. Соответственно, говорить о какой-либо оперативности в сообщениях спортивной информации не приходится.

Можно констатировать, что к 1925 г. типология советской спортивной прессы сложилась в неком промежуточном виде. Достаточно отчетливо выделились два основных типа изданий. Первый — это журнал, освещающий преимущественно научно-методические вопросы физической культуры и нацеленный на уже подготовленную аудиторию — специалистов, инструкторов, организаторов. Второй, более массовый тип — еженедельник или двухнедельник, помещающий самую разнообразную информацию по физкультуре и спорту и рассчитанный на широкий круг физкультурников.

Яркими примерами данных двух типов стали журналы «Теория и практика физической культуры» и «Физкультура и спорт». Первый из них появился в 1925 г. как «сборник научных трудов и статей по вопросам физической культуры» и как бесплатное приложение к журналу «Известия физической культуры». С 1926 г. «Теория и практика физической культуры» выходила уже в качестве самостоятельного научно-популярного журнала, наполненного «руководящими статьями по организационным, научным и методическим вопросам» физической культуры и спорта и посвященного углубленной проработке этих вопросов.

Под руководством видных профессоров — Николая Семашко и Владимира Гориневского — самых авторитетных специалистов того периода в области, которую сейчас принято называть спортивной медициной, журнал распространял научно обоснованные взгляды на физическую культуру, методическую и организационную информацию, способствовавшую прогрессу и преобразованию отрасли. Журнал выходил до 1931 г., когда прекратился по политическим и идеологическим соображениям. В 1937 г. выпуск был возобновлен и, с еще одним перерывом в годы Великой Отечественной войны, журнал существует, не меняя кардинально своего характера, до сих пор.

Журнал «Физкультура и спорт» — еще одно старейшее ныне здравствующее спортивное издание — был организован в 1928 г. в результате слияния «Известий физической культуры» и «Красного спорта». Тиражи этих двух изданий не устраивали ВСФК, и их объединение должно было послужить созданию первого по-настоящему массового физкультурно-спортивного печатного органа, который содержал бы и научно-популярный материал, и технико-методические статьи, и практические советы, и богатый отдел информации, и литературно-художественную часть, и много чего еще. Таким разнообразием журнал должен был привлечь самую широкую аудиторию: «…и инструктора-методиста, и организатора, и кружковца-активиста, и рядового начинающего физкультурника и одновременно представлял бы интерес и для широкого читателя». Была поставлена четкая задача: «Не должно быть ни одного кружка физической культуры — профсоюзного, школьного, вузовского, военного, деревенского, — где бы не выписывалось журнала „Физкультура и спорт“. Дружными энергичными усилиями всех, кто любит, ценит, строит или даже только сочувствует строительству советской физической культуры, мы должны в течение первого же года довести журнал „Физкультура и спорт“ до 50 ООО тиража» .

На борьбу с поповским дурманом. Открытое письмо владимирских физкультурников тов. Ярославскому («Физкультура и спорт», 1929, № 17—18).

" Дорогой товарищ Ярославский!

Шлем вам физкультурный-безбожный привет и просим оказать нам помощь в развитии физкультурной и антирелигиозной работы в нашем захолустном городишке Переславль-Залесском, Влад. губ. У нас на 13.000 жителей насчитывается 28 церквей и 5 монастырей. Мы, физкультурники, в количестве 840 человек в Переславле находимся в очень тяжелых условиях, ютимся вот уже 4-й год по углам разных учреждений, не имея постоянного помещения. Хорошо поставить работу при таком положении совершенно нет сил, хотя у рабочей молодежи есть желание и энергия работать над своим физическим воспитанием. Еще в прошлом году мы предложили отвести собор (арендуют его 24 черносотенца) под «Дом физической культуры» .

Вот уже прошло 9 месяцев, но дело пока находится в прежнем состоянии. Не только мы, физкультурники и безбожники-активисты, работающие неустанно над этим вопросом, но вся рабочая общественность г. Переславля просит вас, тов. Ярославский, помочь нам в этом. Следуют подписи" .

Именно еженедельник «Физкультура и спорт» стал первым общесоюзным спортивным изданием — он расходился по всему СССР, освещал физкультурно-спортивную работу во всех уголках страны, в его структуре наряду с рубрикой «По Союзу ССР» были постоянные отделы, посвященные отдельным союзным республикам.

Журнал «Физкультура и спорт» с тиражом 60 тыс. экземпляров в 1930 г. был лидером среди периодической продукции одноименного издательства (с 1930 по 1939 г. называвшегося «Физкультура и туризм»), которое также выпускало журналы «Теория и практика физической культуры», «Физкультактивист», «Физкультура в школе», «На суше и на море», дифференцированные по разным группам аудитории. При этом, достаточно популярные спортивные издания выходили и вне рамок данного центрального издательства: в Москве — газета «Физическая культура» (32 тыс. экз.), в Ленинграде — журнал «Спартак» (30 тыс. экз.), в Харькове — «Вестник физической культуры» (15 тыс. экз.). Все они одинаково подлежали партийному контролю.

Еще в 1925 г. ЦК РКП (б) принял «историческое» постановление «О задачах партии в области физической культуры», которое определило программу деятельности советских физкультурных организаций. И в дальнейшем стратегия развития физической культуры и спорта (следовательно, и профильной журналистики, обслуживающей и освещающей данные сферы) намечалась, прежде всего, партийными съездами или постановлениями Центрального Комитета. Именно они ставили перед прессой большие и ответственные задачи. А ВСФК, преобразованный в 1936 г. во Всесоюзный комитет по физической культуре и спорту, занимался непосредственной реализацией этих распоряжений и постановлений, являвшихся для спортивной журналистики программными документами.

Именно наличие четкой государственной политики в области физкультуры и спорта предопределило тенденции развития, наиболее характерные черты и принципы, общие для всей физкультурно-спортивной журналистики.

Прежде всего, 20-е гг. прошлого века — это время тотального преобладания физкультурного аспекта. Физическая культура рассматривалась как неотъемлемая часть общей социалистической культуры воспитания и образования масс. Спортивная же сторона не воспринималась и даже порой отрицалась по нескольким причинам. Во-первых, это было наследие буржуазного общества. Во-вторых, несмотря на то, что Всевобуч уступил руководство физкультурой и спортом ВСФК, прикладное значение физкультуры как средства подготовки населения к труду и обороне продолжало преобладать. Первое и единственное социалистическое государство находилось в окружении враждебных капиталистических стран, идеологическая подготовка вела к тому, что война с ними неизбежна, и к ней надо быть готовыми. А пока надо трудиться, строить, еще раз строить и строить, иначе, как говорил И. Сталин, — «нас сомнут». Вот для чего нужна массовая физическая культура — в армии, на заводе, в учебных заведениях. С этой же точки зрения оценивалась и полезность спорта: «Старый спорт, спорт ради спорта умирает; в рабоче-крестьянской Республике спорт не может быть целью — он только средство к поднятию пролетарской культуры, один из методов воспитания будущего полноценного человека»^[8].

Для 20—30 гг. XX в. характерны были постоянные обсуждения в печати: нужен советскому обществу тот или иной вид спорта, а если нужен, то в каком облике? В «Известиях спорта», «Известиях физической культуры», «Красном спорте», «Физкультуре и спорте» то и дело публиковались статьи с пометкой редакции «В порядке обсуждения», где деятели спорта зачастую очень горячо спорили о судьбе футбола, тенниса, фехтования, борьбы, бокса, гимнастики. Выдвигались и опровергались самые невероятные, на сегодняшний взгляд, предложения. Например, рассматривались варианты игры в футбол без ворот, без голов и без обводки противника, что должно было избавить его от вредных страстей, грубости и обмана.

Обсуждалась даже необходимость проведения соревнований как таковых, поскольку они, как считалось, были порождены духом нездорового буржуазного соперничества. Наиболее радикальные новаторы (например, представители Пролеткульта) предлагали свести всю физическую культуру к театрализованной гимнастике, основанной на движениях трудовых или военных процессов.

Однако ближе к середине 30-х гг. прошлого века таких полемических материалов становилось все меньше. Общее направление и отдельные моменты развития физической культуры и спорта в стране не определялись в ходе всеобщего гласного обсуждения на страницах периодики, а регламентировались вышестоящими организациями (чем дальше — тем подробнее и детальнее) и затем транслировались через печать в виде уже готовых формул и лозунгов.

В итоге идеологами новой власти было решено, что нет особой пролетарской физической культуры, есть общее универсальное средство, значение которого определяется в зависимости от того, для какой цели оно используется. Пусть спорт и его разновидности остаются по происхождению буржуазными, но «в горниле творчества трудящихся масс» они очищаются, приобретают новое содержание. Решено было сохранить и соревнования: «Физическое воспитание и образование не может развиваться без использования соревновательных начал. Состязания основных ячеек между собой в разных видах физических упражнений, такие же состязания между различными районами, городами и т. д. представляют мощный стимул к развитию физической культуры. Совершенно здоровым является желание померяться своими силами и достижениями, побороться и победить. Только слюнявым моралистам мещанско-интеллигентского толка может казаться, будто такие состязания противоречат духу классовой солидарности» .

Таким образом, футбол и многие другие виды спорта (но не все) были оправданы, реабилитированы и разрешены к культивации, но они обрели дополнительную политическую и идеологическую нагрузку.

Отсюда проистекает одно из главных свойств всей советской спортивной журналистики — ее крайняя, гипертрофированная политизированность. Взяв в руки старые подшивки «Красного спорта» или «Физкультуры и спорта», можно легко убедиться, что вся спортивная журналистика тогда была направлена, во-первых, на укрепление здоровья человека, а во-вторых — на его идеологическое воспитание.

В передовой статье журнала «Физкультура и спорт» в 1930 г. прямо указывалось: «Одна из ближайших задач физкультурной прессы заключается в том, чтобы на основе ясных директив партии и союзного правительства конкретно поставить и проработать вопросы подчинения физкультурной работы задачам поднятия производительности труда и борьбы с профессиональными вредностями. Физкультурная пресса должна помочь нашим организациям перейти от узко спортивного делячества к широкой массовой работе, поголовно охватив физкультурой всю рабочую молодежь и широкие слои взрослых рабочих и работниц, найти пути изжития аполитичности. Огромна роль физкультурной печати в деле воспитания масс. Борьба за четкую линию, за участие в повседневной общественно-политической жизни страны, широкая информация о жизни и борьбе наших пролетарских спортивных организаций на Западе — все это должно содействовать воспитанию полноценных бойцов и строителей социализма»^[9].

Итак — «борцов и строителей социализма». Поэтому в структуре физкультурно-спортивных изданий обязательно были постоянные крупные отделы и рубрики, посвященные состоянию дел в Красной армии («Красная армия» в «Красном спорте», «Военный отдел» в «Спартаке», «В Красной армии и флоте» в «Известиях физической культуры», «За здорового бойца» в «Физкультуре и спорте») и на производстве («По фабрикам и заводам» в «Известиях спорта», «Физкультура в рабочем клубе» в «Физкультуре и спорте» и т. д.).

В СССР рабочие газеты вовсе не писали только о том, как надо, допустим, чугун выплавлять. Крестьянские газеты не рассматривали исключительно агротехнические и сельскохозяйственные вопросы. Молодежная печать не ограничивалась только проблемами молодежи. Все это была общественно-политическая пресса, которая освещала и международную политику, и внутреннюю жизнь страны, и деятельность партии, и строительство советского общества. Точно также и спортивная печать, несмотря на всю свою специфичность, несла часть общественно-политической нагрузки, просвещая и воспитывая своих читателей в требуемом идеологическом ключе. Сам спорт в данном случае являлся средством укоренения в массовом сознании советского образа жизни. Спортивная информация в прессе — это не только сообщение фактов о спортивных событиях, но и оказание влияния на формирование сознания людей, на их поступки. Бытовала фраза: «Спортивная информация в газете — это прежде всего политическая информация» .

Постоянные направления публикаций вполне иллюстрируются заголовками, взятыми из разных номеров журнала «Физкультура и спорт»: «Опровергнем ложь буржуазной прессы», «Против аполитичности в спорте», «Класс против класса», «Укрепим международный фронт революционного спортдвижения», «Красная армия — массовая школа физкультуры», «Лицом к обороне», «Быть готовым к труду и обороне», «Физкультурники готовы к защите социалистического отечества», «За широкий охват физкультурой трудящихся женщин», «Физкультурное движение — на службу социалистическому строительству», «Физкультпоходом на деревню», «Религия — непримиримый враг физкультуры», «Готовьтесь к бою с религиозным дурманом» .

Частным следствием общей идеологической перегруженности спортивной печати было огромное количество лозунгов, которые были понятны и доступны малообразованным широким массам и которыми были наполнены практически все без исключения издания. Они встречались и в тексте, и в виде различных частей заголовочного комплекса, и в качестве самостоятельного элемента полосы. Лозунги могли быть самыми различными: от строк Маяковского «Мускул свой, дыханье и тело тренируй с пользой для военного дела» и цитат вождей партии до непритязательных шедевров агитации и пропаганды вроде: «Рабочая и крестьянская молодежь, спорт, гимнастика и игры для тебя не пустая забава, а могучее орудие в классовой борьбе» («Известия спорта»); «Спорт — искусный воспитатель мужества, смелости, решительности и упорства», «Спорт — надежный товарищ рабочей молодежи», «Рабочая молодежь, на лыжи!» («Красный спорт»); «Чем больше у нас будет спортивных площадок, тем меньше придется строить больниц» («Известия физической культуры»); «Поднять ярость масс против физкультголовотяпов», «Всю работу физкультурных кружков под огонь рабочей самокритики!», «Укрепляйте работу СФК! Боритесь с бюрократизмом, разоблачайте вредителей!» («Физкультура и спорт»).

Однако необходимо признать, что со всей идеологической риторикой советская спортивная печать вполне органично соединяла огромный объем чрезвычайно полезной и интересной информации. Это и технико-методические рекомендации по самым разным видам спорта, и подробные, глубокие аналитические статьи по теории и практике спорта. К сотрудничеству в изданиях привлекались ведущие специалисты, инструкторы, спортсмены. Многие журналы были обильно иллюстрированы, имели привлекательный внешний вид. Их содержание и оформление, несомненно, способствовали росту интереса к физкультуре и спорту, появлению действительно массового читателя, повышению его культурного уровня и всестороннему развитию.

Массовости развития физкультурно-спортивной прессы, как и всей советской печати, способствовало активное привлечение к работе внештатных корреспондентов-активистов. Это практика применялась и до революции, поэтому отдел «Почтовый ящик» практически в любом издании всегда был одним из непременных и обязательных. Но в 20-е гг. XX в. работа с читательской почтой стала нормой, упорядоченной и встроенной в систему отношений «автор — газета — читатель». Если в общественно-политических изданиях был создан институт рабселькоров, то в сфере спорта точно такие же функции выполняли физкоры и спорткоры — физкультурные и спортивные корреспонденты. Через них устанавливалась возможность вовлечения аудитории в управление физкультурно-спортивным движением. Такие активисты печати одновременно являлись и выявителями, и выразителями общественного мнения, и организаторами масс.

Опыты организации работы физкоров были предприняты в первые же годы создания спортивной печати, когда еще не было самого слова «физкор» и использовались расхожие «рабкор» и «военкор» — в зависимости от того, кем был корреспондент-активист. В журнале «Красный спорт» в 1924 г. был напечатан любопытный материал Михаила Шимкевича «О чем и как писать рабкорам и военкорам Красного спорта» — своеобразная памятка или руководство. Среди основных требований назывались и объяснялись своевременность, краткость, ясность, достоверность и живость. По поводу последнего требования, например, говорилось: «Не начинайте ваших повествований от Адама — история Адама везде одна и та же, и ее все знают, начинайте сразу с дела, в стороны не отвлекайтесь, мелочами письма вашего не загружайте, не стройте бесконечных фраз. Прилагайте фотоснимки к вашим корреспонденциям — отчетливые и в обычных тонах (желательно массовые и моменты соревнований, поменьше общих групп и однообразных пирамид)»^[10].

В физкоровское движение переносился опыт общей печати. Инициативу в этой области взял на себя журнал «Физкультура и спорт», который к 1930 г. имел 800 физкоров по всему СССР. Но этого было мало — редакция призывала к созданию постов и бригад физкоров, в качестве образца организовала собственную специальную бригаду. Это была группа сотрудников и физкоров из рабочих московских предприятий, которая разъезжала по заводам, фабрикам и колхозам, пропагандировала, агитировала, проводила мероприятия, вручала спортинвентарь и т. д. Также эта спецбригада совершала проверки, обследования, рейды (иногда писали более лихо — «налеты») по физкульт-кружкам и потом писала об увиденном в постоянной рубрике «Как работает бригада «Физкультура и спорт» «. По замыслу редакции, каждый кружок физкультуры должен был выделить, основываясь на принципе добровольности, свою ударную бригаду физкоров, которая призвана была стать дозорным журнала на предприятии, информировать о выполнении социалистических обязательств по развитию физкультуры и спорта, сообщать новости, вскрывать недостатки в физкультурной работе и наблюдать за их исправлением. Журнал, со своей стороны, публиковал инструктивные материалы о том, как создавать стенную газету, готовить мероприятия, строить работу бригады и т. д.

Особая роль начала отводиться физкорам, когда во всей советской прессе началась кампания по повышению классовой бдительности, что достигалось через увеличение объема критики и самокритики. Именно физкоры были призваны, выражаясь языком того времени, «скальпелем печатной самокритики вскрывать искривления классовой линии, вести беспощадный, сокрушительный огонь по непорядкам, быть в авангарде боев за советскую физкультуру, беспощадно травить все гнилое, пытающееся стащить ее в болото аполитичности и безыдейности»^[11].

В журналах и газетах создавались довольно занимательные специальные рубрики, в которых и размещались обличительные публикации физкоров. Вот типичные названия для таких рубрик и характерные заголовки для писем физкоров: «Сор из физкульт-избы», «Тревожные строки из писем физкоров», «Пером физкора по недочетам», «Физкор критикует и предлагает», «Печальные фактики из физкультурной практики», «В порядке самокритики», «Маска ударничества с разгильдяев и дезертиров должна быть сорвана», «Берем под обстрел», «На чистую воду», «За ушко да на солнышко» .

Причем результаты выступлений физкоров были зримы и ощутимы — тем, кто попадался им на прицел, в лучшем случае предстояло давать объяснения, отчитываться об исправлении недостатков в том же издании, в котором была помещена критика. В худшем случае — людей отстраняли, снимали с должностей, увольняли, арестовывали, судили. Об этом говорят регулярные рубрики вроде «Самокритика в действии» (в «Физкультуре и спорте»), «Корреспонденции „Красного спорта“ в действии», которые зачастую даже выносились на первые полосы — такое им придавалось значение.

Д. Якушев. Дело П. В. Ратова («Красный спорт» «, 1937, № 9.) «Впервые в истории советского физкультурного движения спортивный судья оказался на скамье подсудимых. Заместителю главного судьи второго всесоюзного марафонского бега П. В. Ратову предъявлено обвинение в уголовном преступлении — в халатности, повлекшей за собой серьезные последствия.

Зал не мог вместить всех желающих присутствовать на разборе дела. Судья Верстина оглашает обвинительное заключение. Из него видно, что Ратов — высококвалифицированный специалист по физкультуре и спорту — допустил халатное отношение к возложенной на него обязанности по обмеру дистанции марафонского бега. Как специалист он не мог не знать, что марафон может проводится лишь по точно измеренной дистанции — 42 км. 194 м. Имея все возможности для точного измерения, Ратов ограничился обмером с помощью спидометра автомобиля.

Когда на финиш пришел ленинградец Храмов, его результат — 2 часа 33 мин. 42 сек. (лучше всесоюзного рекорда) — вызвал бурные рукоплескания. Но когда следом за Храмовым с хорошими результатами начали приходить и остальные участники, у судей, а затем и у самих участников, возникли сомнения, правильна ли дистанция? Настолько разительны были высокие результаты второго всесоюзного марафона.

После контрольной обмерки дистанции — отрезком шпагата в 25 метров длиною — оказалось, что дистанция не марафонская: в ней было лишь 40 км. 221 м.

Общественный обвинитель тов. Распевин говорил о том, что советское физкультурное движение, неизменно идущее ко все новым и новым достижениям, встречает на своем пути расхлябанность, безответственное отношение к своим обязанностям и халатность отдельных работников физкультуры. Партия, правительство и комсомол создали невиданные в мире условия для дальнейшего роста наших физкультурных достижений. Это обязывает каждого работника физкультурного движения, каждого физкультурника быть достойным высокого доверия партии и ее гениального вождя, лучшего друга физкультурников товарища Сталина. После трехчасового совещания суд в своем приговоре постановил подвергнуть Ратова лишению свободы на два года. Учитывая, однако, личность обвиняемого, его первую судимость, хорошие отзывы о прошлой работе и отсутствие материальной заинтересованности, суд нашел возможным заменить лишение свободы исправительно-трудовыми работами по указанию органов НКВД сроком на один год.

Приговор народного суда по делу Ратова — хороший урок для многих работников физкультурного движения. Расхлябанности и безответственности нет места в советском физкультурном движении!" .

Отдельно стоит сказать о том, как освещалось в советской физкультурно-спортивной прессе состояние буржуазного спорта за границей. До революции развитие спорта в России шло в рамках общемирового процесса — пусть и с довольно значительным отставанием от ведущих спортивных держав, но все же в русле единого потока. Циркуляция спортивной информации через спортсменов, тренеров, журналистов и СМИ происходила относительно свободно. Соответственно новости зарубежного спорта регулярно попадали на страницы русской спортивной печати в самом разном виде — от обширных обзоров важнейших событий до хроникальных подборок, в которых были собраны забавные казусы, анекдоты и прочая спортивная мелочь.

После победы социалистической революции в отдельно взятой стране этот свободный обмен прервался. Произошло четкое разделение — есть буржуазный, «чуждый» спорт и есть пролетарский, красный, советский спорт. Естественно, встал вопрос о том, какого рода контакты между ними возможны и допустимы.

Первые советские спортивные издания с самого начала довольно регулярно взялись освещать заграничный буржуазный спорт, но при этом из всего арсенала журналистских форм преобладали материалы обзорного и аналитического характера. Когда же читатели «Известий спорта», привыкшие, видимо, еще к стандартам работы дореволюционной прессы, начали интересоваться в письмах, почему так мало оперативной информации, репортажей, корреспонденции, отчетов и фотографий, то в ответ получили от редакции довольно резкую отповедь: «По существу вся помещаемая нами западная хроника в значительной мере является временным вынужденным компромиссом. Западные буржуазные состязания и рекорды нужны нам постольку, поскольку технически буржуазный спорт стоит пока еще значительно выше рабочего. На этих рекордах следует учиться, подходить к ним, когда это будет признанно разумным, но отнюдь не „творить из них кумира“, благоговейно цитируя на память достижения того или иного чемпиона. Изложенное предлагаем иметь в виду поклонникам западных рекордов и заграничных выступлений белогвардейской эмигрантщины и наших товарищей, рискующих впасть в ренегатство» .

В дальнейшем, однако, эта тема еще не раз поднималась на страницах печати, причем, что любопытно, редакциям приходилось объяснять свою позицию и другой группе читателей — наоборот, требовавшей, чтобы никакого буржуазного спорта на страницах пролетарских журналов не было. Так, в «Физкультуре и спорте» был опубликован фельетон-басня со вполне прозрачным названием «О наивном пролетарском страусе и гнусных буржуазных рекордах»^[12]. Заканчивался фельетон фразой, которая рефреном потом проходила через многие материалы отдела «За рубежом»: «Чтобы победить врага, его нужно знать» .

Одним из аспектов проблемы как раз и была неуверенность руководителей советского спорта в том, что на спортивных площадках врага можно победить. Было понятно, что представители молодой советской физкультуры еще не способны на равных конкурировать с сильнейшими буржуазными спортсменами. К тому же непризнание советского государства на Западе привело к отсутствию его представителей в международных спортивных организациях и на проводимых ими соревнованиях. А если нет своих участников на соревнованиях — нет повода и сообщать о них.

Поэтому появлялись публикации о встречах советских спортсменов с представителями рабочих союзов тех стран, где эти рабочие союзы были традиционно сильны и многочисленны. Так, советские конькобежцы регулярно соревновались с норвежцами, футболисты громили немецкие рабочие команды, борцы вели постоянный спор с сильными финскими атлетами — и обо всем этом было напечатано в советской спортивной прессе немало статей, репортажей и отчетов.

Наиболее радикально настроенные по поводу контактов с представителями буржуазного спорта деятели, группировавшиеся преимущественно вокруг Красного спортивного интернационала, даже выступали за полный отказ от спортивных встреч с классовыми врагами — нигде и ни под каким предлогом. Этот вопрос довольно бурно обсуждался в печати, пока не восторжествовала сугубо прагматическая точка зрения, наиболее часто реализовавшаяся затем в отношениях советского спорта с Западом: «Допустимы ли наши состязания с буржуазными спортсменами? Вообще нужно ответить на этот вопрос только так: да, безусловно допустимы; но не всегда, а там, где это для нас политически выгодно. Выгодно же состязаться с буржуазными спортсменами там и тогда, где, во-первых, общая политическая обстановка позволяет организовать такие состязания с политической выгодой для нас, а во-вторых, где мы имеем гораздо больше шансов за то, что мы их побьем, а не они нас. В этом случае состязаться можно и должно»^[13].

Что же касается отдела «За рубежом», то, появившись в 20-е гг. XX в., он стал, пожалуй, самым консервативным во всей советской спортивной печати — раз сформировавшись, он сохранял практически неизменными принципы своего наполнения и оформления на долгое время. На протяжении десятилетий в них, наряду с исключительно спортивными новостями, вполне объективными аналитическими статьями о тактике и технике разных видов спорта и спортсменов, обязательно существовали публикации, повествующие о чрезмерной коммерциализации, расовой дискриминации, коррумпированности, жестокости и бесчеловечности нравов, господствовавших в буржуазном спорте. С конца 20-х гг. прошлого века традиционным явлением стали рубрики типа «Фото-глаз» или «Гримасы буржуазного спорта», где приводились визуальные доказательства — например, читателям предлагалось полюбоваться на изуродованное после боя лицо боксера-профессионала или на момент ожесточенной схватки в американском футболе. Эти излюбленные шаблоны применялись и в 1930;е, и в 1950;е, и в 1970;е гг.

Что касается остального содержания физкультурно-спортивной периодики, то оно в значительной степени изменилось уже к середине 30-х гг. XX в. Поэтому нельзя полностью согласиться с мнением тех исследователей, которые объединяют 1920— 1930;е гг. в рамках одного первого этапа становления советской спортивной журналистики на том основании, что на протяжении этих двух десятилетий существовали только издания, посвященные исключительно прикладной физкультуре, нацеленные на освещение военно-образовательной и культурно-воспитательной проблематики, совершенно не затрагивающие большой «рекордный» спорт по причине изоляции СССР от международного спортивного движения.

На самом деле, вслед за Д. А. Туленковым, можно констатировать, что в 30-е гг. прошлого века в советской физкультурно-спортивной журналистике происходит определенный поворот она начала становиться более спортивной! 'Го есть характерное для предыдущих лет подавление спортивных черт развития физкультурной составляющей уже не было столь очевидно. В этот период деятели спортивной печати попытались найти компромисс между развитием массовой физической культуры и большим спортом, органично соединить их между собой в действительности и на страницах печати.

Именно в этот период широкое развитие имела пропаганда массового комплекса ГТО, что было прямым продолжением физкультурной традиции, закрепившейся в прессе в 1920;е гг.

Физкультурный комплекс ГТО («Готов к труду и обороне СССР») — государственная система программно-оценочных нормативов и требований по физическому развитию и подготовленности различных возрастных групп населения. ГТО являлся основой советской системы физического воспитания, ставя целью всестороннее физическое развитие граждан, укрепление и сохранение их здоровья подготовку к труду и защите Родины. Комплекс ГТО был призван способствовать формированию духовного и морального облика советского человека. Комплекс впервые был введен в 1931—1934 гг. по инициативе газеты «Комсомольская правда». С развитием государственной системы физического воспитания и физическим совершенствованием новых поколений спортсменов нормативы и требования комплекса периодически изменялись постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР. В зависимости от уровня достижений сдающие нормативы каждой ступени награждались золотым или серебряным значком ГТО, выполнявшие нормативы в течение ряда лет — почетным значком ГТО. В испытания комплекса входили бег, прыжки, метания, плавание, лыжные гонки, стрельба и т. п. Также для получения значка требовалось продемонстрировать определенные научно-практические сведения по физкультуре и спорту, правила, умения и навыки в области гражданской обороны, а также личной и общественной гигиены.

И тут же рядом с комплексом ГТО, а иногда и оттесняя его на второй план, центральное место на газетных и журнальных полосах получило освещение спортивных тем. Пошли репортажи с разнообразных соревнований, в большом объеме сопровождаемые статистическими выкладками и комментариями. Появились портретные очерки про лучших спортсменов — тех самых «рекордсменов», которых не так давно буквально шельмовали. Все больше печатной площади отводилось сообщениям о международном спорте, о выступлениях наших спортсменов в разных странах.

При анализе данной весьма ощутимой метаморфозы, в качестве ее причин рельефно выделяются два аспекта.

Во-первых, вырос уровень как спорта, так и журналистики. Массовость, широкий охват, научный подход и прочие несомненные результаты, которых удалось добиться в предыдущее десятилетие, позволили выдвинуться и реализоваться целой группе талантливых спортсменов — чего стоят хотя бы фамилии братьев Старостиных и братьев Знаменских. А в спортивной печати был уже накоплен опыт, достаточный, чтобы понять, как можно использовать высокие результаты лучших спортсменов, в каком ракурсе их освещать, чтобы они способствовали пропаганде физической культуры.

Во-вторых, и это довольно любопытный феномен, на сферу спорта прекрасно проецировалось развертывание массового социалистического соревнования, которое охватило страну как раз в начале 30-х гг. XX в. Между соцсоревнованием и спортивным соревнованием легко провести очевидную параллель. Так же, как между передовиком производства, ударником соревнования — и спортсменом-рекордсменом. Между ударной сменой или передовой бригадой — и футбольной или хоккейной командой. Подобно тому, как передовики олицетворяли собой творчество масс, умелое овладение техникой, так и лучшие спортсмены становились символами развития спорта в СССР.

Печать превращала передовиков в новых кумиров общества, образцов для подражания. Если раньше считалось, что стремление к рекордам вредит массовости физкультурного движения, то теперь рекорды, следовавшие один за другим, начинали стимулировать и поощрять массовое движение в соответствии с лозунгом «От соревнования одиночек — к соревнованию масс» .

Дальше начинался обратный процесс, для которого подходящий лозунг был найден уже в сфере спорта (правда, чуть позже): «От значка ГТО — к золотой олимпийской медали». То есть повышение общего среднего уровня результатов (как производственных, так и спортивных) вело к выдвижению новых ударников и новых рекордсменов с еще более высокими показателями.

Результатом двух фаз единого цикла в сфере индустриализации был рост промышленного производства, а в сфере «спортизации» — расширение рядов значкистов ГТО, повышение обороноспособности страны. Неизменный идеолог советского спорта Б. А. Кальпус поместил в журнале «Теория и практика физической культуры» большую статью с красноречивым названием «За массовую физическую культуру, за спортивные рекорды», в которой говорилось: «Народный комиссар обороны, 1-й маршал Советского Союза тов. К. Е. Ворошилов назвал значок ГТО II ступени своеобразным физкультурным орденом. И это справедливо. Значкисты ГТО II ступени — знатные люди советского физкультурного движения, его активисты, его комсостав.

Глубоко ошибаются те, которые пытаются возвести искусственную стену, рубеж между комплексами ГТО и спортивной работой. Комплексы ГТО и спортивная тренировка, по какому бы виду спорта она не велась — одно органическое целое, характеризующее существо советской системы физической культуры, советского спорта.

Советский спорт вправе позволить себе выделение группы особо выдающихся спортсменов, которые бы в наиболее благоприятных условиях совершенствовали свои способности и дрались за высшие спортивные рекорды"^[14].

Таким образом оказалась решенной проблема объединения двух основных разновидностей спорта для решения одной цели — подготовки трудящихся к труду и обороне. А попутно решалась еще одна задача — укрепление престижа страны и ее государственной идеологии на международной арене, поскольку результаты лучших спортсменов в отдельных видах в 30-е гг. XX в. уже были вполне сопоставимы с мировыми и могли служить доказательством прочности и правильности устройства советского общества.

Точка пересечения массового спорта для всех и спорта высоких достижений была найдена, и на общей волне ударнического энтузиазма преобразилась и спортивная печать.

На ведущие роли среди спортивной периодики вышла всесоюзная газета «Красный спорт», возрожденная в октябре 1933 г. Новый «Красный спорт» стал воплощением всех тех перемен, о которых говорилось выше. Он действительно встал «на уровень новых задач» — как гласила первая же его передовая статья: «Газета должна быть проводником большевистской дисциплины в ряды физкультурников и добиваться такого овладения высотами спортивной техники, нормативами комплекса ГТО II ступени, которые бы отличали бы их как лучших ударников на производстве, стимулировали дальнейшее совершенствование в области спортивных достижений и обеспечивали бы неуклонный рост новых спортивных рекордов»^[15].

" Красный спорт" активно рекламировал успехи ударников спорта, призывая подражать им и равняться на них — об этом нам скажут даже заголовки его публикаций: «Физкультурники Союза должны знать своих Изотовых»^[16], «За тысячи новых Мельниковых, Лебедевых, Васильевых, Калининых». Газета освещала, как инструкторы секций вызывают друг друга на соревнование за звание «Изотов физкультуры». Постоянной стала рубрика «Доска почета», где представляли ведущих спортсменов-передовиков. Сообщения о новых рекордах, реляции об очередных крупных победах — вот главное наполнение каждого номера, об этом кричали шапки и заголовки: «Победа пловцов Ленинграда над норвежцами. Два новых рекорда Алешиной» .

В связи с возросшим вниманием к героям большого рекордного спорта возросла и информативность — спортивные события не только в СССР, но и в мире освещались с помощью самых разных жанров: репортажи, отчеты, обозрения, интервью. Рубрики «Новости буржуазного спорта» и «Со всех концов мира» на последней полосе содержали довольно обильную хронику, но только этим освещение иностранного спорта не ограничивались. Почти в каждом номере были статьи и корреспонденции, авторы которых зачастую вообще не касались политики и идеологии. Их больше интересовало, по каким тактико-техническим параметрам та или иная футбольная команда окажется в роли фаворита на предстоящем чемпионате мира, кто и почему выиграл Уимблдонский теннисный турнир, каковы расклады перед очередными матчами профессиональных боксеров.

Корреспонденты газеты находили интересные ракурсы, необычные темы, подходы к получению информации, которые еще недавно казались просто невозможными в советской физкультурно-спортивной печати. Михаил Ромм взял «Непредвиденное интервью» у жены известного французского бегуна Жюля Лядумега, гостившего в СССР, — разговор шел о ее муже, о детях, о путешествиях, и ни слова о политике. Спустя несколько номеров на первой полосе было опубликовано телефонное блиц-интервью с боксером Марселем Тилем, который накануне (!) в Париже (!) одержал победу в бою за звание чемпиона мира. Специальные номера «Красного спорта» выпускались к приезду норвежских конькобежцев, турецкой футбольной сборной, началу первенств, турниров, просто были посвящены отдельным видам спорта, клубам, праздникам, юбилеям. Всего в одном только 1934 г. было 46 таких спецвыпусков. Все это — примеры стандартов профессионализма, которые не уступают уровню современной спортивной журналистики, незнакомой с условиями работы в СССР 1930;х гг.

Конечно, при этом никуда не исчезли насквозь идеологизированные передовые статьи, посвященные очередной революционной дате или началу новой избирательной кампании в Советы; регулярно печатались доклады очередного председателя ВСФК, речи коммунистических вождей и лично товарища Сталина. Хотя и справедливыми, но исключительно политическими, а не спортивными мотивами были проникнуты первополосные материалы о росте фашизма в Германии и использовании им спорта — «Долой гитлеровскую олимпиаду», «Олимпиада варваров и поджигателей войны» и т. д. Продолжала развиваться и разоблачительная тенденция, в рамках которой суровой критике подвергались все нарушения в работе физкультурно-спортивных организаций. Выявлению и бичеванию «рвачей», «головотяпов», «вредителей» и «врагов» служили такие рубрики, как «Холодный душ», «На обе лопатки» или «Штрафной УДар» .

Но все это было неизбежно и не зависело от деятельности редакции. В остальном же — пожалуй, именно в «Красном спорте» середины 30-х гг. XX в. удалось найти наиболее гармоничное сочетание в освещении массового и большого спорта, максимально возможное в условиях той спортивной журналистики.

В определенной мере те же слова можно сказать и о журнале «Физкультура и спорт», который также изменил направление в 1930;е гг. С его страниц постепенно пропали отчеты о рейдах спортбригад, письма физкоров, сообщения о жизни кружков физкультуры на производстве — журнал становился все менее «физкультурным». Значительно больше внимания уделялось отдельным спортсменам, личностям, рекордсменам; им все чаще посвящались не только заметки, но и более значительные жанры, из которых наиболее излюбленным в журнале был портретный очерк. Особым расположением пользовались тяжелоатлеты-штангисты, которые «штурмовали» мировые рекорды — прямая параллель с ударниками производства.

Так же, как в «Красном спорте», регулярно и широко освещался зарубежный спорт. Увлекательные даже и сейчас статьи о канадском хоккее и кубке Стэнли, об английском футболе и стадионе «Уэмбли», о велогонке Тур де Франс и о многом другом занимали, как правило, не одну журнальную полосу. Так же, как и в «Красном спорте», в журнале сотрудничали одни и те же блестящие авторы, представители еще дореволюционного спорта — Платон Ипполитов, Михаил Ромм, Борис Чесноков. Среди молодых сотрудников можно выделить Юрия Ваньята — знаковую для отечественной спортивной журналистики фигуру, знакомую каждому любителю спорта в послевоенное время.

Привлекало внимание читателей «Физкультуры и спорта» также обилие крупных и ярких иллюстраций, намного превосходивших объем небольших текстовых материалов — самыми крупными из которых были «полотна» передовых статей, юбилейных очерков, докладов. Но эта необходимая дань не портила впечатления от достаточно живого, действительно спортивного журнала.

Интересным явлением в спортивной журналистике 30-х гг. XX в. стало появление первого узкоспециализированного органа. Ежемесячный иллюстрированный журнал «Гимнастика» начал выходить с 1937 г., был «рассчитан на кадры работников физкультуры (руководящие работники, преподаватели, методисты, инструктора, врачи, педагоги), на мастеров гимнастики и широкий физкультурный актив». Помимо публикации огромного числа методических статей, информационных материалов о гимнастических соревнованиях, журнал освещал организационные вопросы физкультурного движения, активно привлекал в качестве авторов спортсменов и тренеров. А самое главное — он положил начало советской отраслевой спортивной журналистике, внушил поклонникам других популярных видов спорта надежду, что скоро и они получат свой специализированный журнал.

Но, к сожалению, все интересные тенденции середины 30-х гг. прошлого века не получили надлежащего продолжения и даже прекратились ближе к концу десятилетия. В 1938— 1939 гг. и «Красный спорт», и «Физкультура и спорт», и другие спортивные издания были втянуты в общую для всей журналистики кампанию по разоблачению врагов народа. Приметой времени стали инсценированные судебные процессы, которые в полном объеме попадали в печать. Так, номера 31—36 «Красного спорта» за 1938 г. были почти полностью посвящены процессу над «правотроцкистским блоком» (протоколы допросов, речь государственного прокурора Вышинского и т. д.). Из четырех полос только на четвертой часть материалов имела отношение к какому-либо спортивному событию. Журнал «Физкультура и спорт» перепечатывал приговоры очередной «банде наймитов» или «шайке шпионов» на первых страницах.

Сами издания также должны были повышать уровень бдительности и самокритики, что проявлялось, в частности, в появлении таких доносительских по сути материалов, какими была наполнена рубрика «Красного спорта» «Обзор печати»: «На Украине в ряде государственных и общественных организаций были разоблачены враги народа, шпионы и диверсанты, проникшие здесь на руководящие посты. Троцкистско-бухаринские агенты проникли и в Украинский комитет по делам физкультуры и спорта. Стремясь ослабить оборонную мощь Советской страны, они направляли удары в самые чувствительные места, срывая оборонные виды спорта, разваливая работу по ГТО. Немало было сигналов о подлой деятельности этой фашистской агентуры, но мимо них как-то умудрилась пройти газета „ГПО“ („Готовий до праці й оборони“) — орган Украинского комитета по делам физкультуры и спорта»^[17].

На этом фоне во всех отраслях жизни (физкультура и спорт тут не были исключениями) все более укреплялся и культ личности вождя, что даже из поверхностного просмотра подшивок спортивных изданий тех лет хорошо заметно. Имя Сталина, «лучшего друга советских физкультурников», упоминалось практически в каждом номере. Страницы спортивных газет и журналов всех рангов неизбежно содержали его парадные портреты, восхваляющие статьи, приветственные лозунги и стихотворения, вроде того, что было помещено в журнале «На суше и на море» (рассказывающем, по большей части, о туризме и альпинистском спорте):

Когда из глаз надолго путь пропал, И липкий снег кружит над головами;

Когда крутая скользкая тропа Уже не в силах поспевать за нами.

Когда еще вершина далека, И труден путь, и нужно все уменье, Все мужество и страсть большевика, Чтоб увенчать победой восхожденье…

Мы все невольно думаем о нем, О светоче, как жизнь неугасимом, О самом близком, самом дорогом —.

О Сталине, великом и любимом!

И закипают радостью сердца, Во много раз решимость возрастает, И теплый взгляд любимого отца Издалека нас к цели провожает.

И сквозь метель, сквозь снежной бури свист Вперед и выше, по дороге к солнцу, Идет в поход советский альпинист, Бесстрашным, гордым, сталинским питомцем^[18].

Подобными шедеврами были наполнены и другие издания. От прежнего спортивно-информативного характера к 1941 г. в них не осталось и следа. Первые полосы занимали материалы, зачастую не имеющие никакого отношения к спорту и даже к физической культуре. В публикациях на других полосах политика и идеология постепенно вытесняли объективность и взвешенность суждений, особенно там, где разговор шел о зарубежном спорте. Приподнятый или директивный тон заголовков, разоблачительные материалы, перемежающиеся с победными реляциями, нетерпимость в оценках — вот характер спортивной прессы на рубеже 30—40-х гг. XX в.

Ощущающаяся близость будущей большой войны, «маленькая» война с Финляндией также наложили свой отпечаток: стали преобладать вновь, как и в 1920;е гг., публикации с военно-прикладным значением. Определенная военизация советской спортивной журналистике была присуща всегда, но в тот период она достигла наибольшего размаха. Соответствующие заголовки сменяли друг друга: «Фехтование и рукопашный бой», «Военный спорт в кружках физкультуры», «Конный спорт как средство физкультуры», «Военизируем водный спорт!», «За военизированный велосопорт». Особенно активно происходила и освещалась в печати военизация лыжного и стрелкового спорта, построенная на опыте борьбы с белофиннами. В «Физкультуре и спорте» соответствующие методические статьи перемежались с рассказами «Разведчик», «Путь лыжных батальонов», «Один час героя», «Лыжи боевые», «На границе», «Смелость» и т. д.

В этой связи можно признать справедливость слов исследователя Д. А. Туленкова, который говорит о том, что вторая половина 30-х гг. прошлого века стала трагедией для специализированных спортивных изданий. Они оказались незащищенными от политического давления и вынуждены были кардинально изменить свое лицо, превратившись из насыщенных информационно-аналитических органов в скучные бюллетени, печатавшие правительственные постановления, отчеты со съездов ВКП (б) и материалы по подготовке будущих солдат для Красной Армии^[19].

Однако из этого Д. А. Туленков делает вывод, что более свободными от воздействия власти и потому более профессионально состоятельными при освещении спорта в этот период оказались общественно-политические газеты — «Правда», «Известия», «Комсомольская правда» и др.

Этот аспект стоит рассмотреть подробнее, потому что в отличие от дореволюционного периода, когда в пропаганде и освещении спорта специализированные спортивные издания намного превосходили и опережали, за небольшим исключением, общую печать, для советской эпохи характерна иная ситуация. Поскольку спорт и физическая культура, как мы не раз могли заметить, уже утвердились в качестве признанных средств формирования социалистической культуры и социалистического же образа жизни, то в их пропаганде участвовали все практически газеты и журналы — от центральных общественно-политических органов до каждой производственной многотиражки. Все эти сотни (а потом и тысячи) изданий на своем месте конкретизировали общие партийные установки в соответствии со своими задачами, условиями, полномочиями. Однако система эта была выстроена далеко не сразу.

Одними из первых постоянную рубрику «Физкультура и спорт» завели у себя «Известия» в 1922 г. Эта газета была ближе к традиционному типу универсальной газеты, нежели другой главный печатный орган страны партийная «Правда», активно использовала европейский опыт, а также опыт отечественной дореволюционной журналистики. Не случайно и тематические предпочтения первых выпусков спортивной рубрики «Известий» те же, что и в дореволюционной прессе: отчеты со скачек, шахматный отдел, освещение спортивных соревнований, проходивших в Москве.

Однако затем облик известинской рубрики, как и возникших позже подобных рубрик и отделов, значительно изменился в соответствии с новыми требованиями: там стали размещаться руководящие статьи, посвященные организационным перестройкам в области физкультуры и спорта, отчеты с наиболее крупных физкультурных мероприятий, международных встреч, физкультурных парадов. В особо значимых случаях физкультурно-спортивная тематика перемещалась даже на первую полосу с традиционной четвертой.

Кроме того, любопытно заметить, что еще активнее, чем физкультурно-спортивные события, на первые страницы изданий проникала физкультурно-спортивная терминология («старт», «эстафета», «кросс»), увязывавшаяся с различными общественно-политическими кампаниями, вошедшая в лексикон советской публицистики. И, кстати, не только в лексикон — спортивные ситуации, к примеру, активно использовал мастер политической карикатуры Борис Ефимов: на его рисунках то фунт и доллар, одев боксерские перчатки, колотят друг друга, то жирный капиталист в сползающих трусах пускается в «агиткросс» по Европе.

Наиболее активно и регулярно, начиная с самого первого номера 1925 г., освещала физкультурно-спортивные вопросы «Комсомольская правда». В ее постоянной рубрике «Физкультура» соседствовали агитационные и научно-пропагандистские материалы. Не в последнюю очередь авторитет центральных общественно-политических газет в физкультурно-спортивной сфере укреплялся организованными и проводимыми ими смотрами-конкурсами, «днями спорта», массовыми праздниками и соревнованиями, которые часто становились традиционными. Не лишним будет напомнить, что и учреждение комплекса ГТО в 1931 г. состоялось по инициативе той же «Комсомольской правды» .

Как и спортивные издания в конце 30-х гг. XX в., общественно-политическая пресса вынуждена была совмещать материалы о спорте высоких достижений, о рекордсменах с освещением процесса усиленной военизации физкультуры. Но по сравнению со специальными изданиями влияние политики и идеологии на четвертую полосу «Известий» или «Комсомолки» было не столь заметно, поскольку им крайняя политизированность была свойственна в полной мере на протяжении всего советского периода и стала уже привычным фоном. Так что вряд ли можно согласиться с Д. А. Туленковым в том, что их спортивные отделы были избавлены от давления властей. Из-за приближенности к руководящему аппарату страны внимание к главным органам партии, правительства и комсомола было повышенным, они должны были быть образцом для остальной прессы, их цензурировал лично товарищ Сталин. И это не избавляло редакции от опасности идеологических чисток, а наоборот — усиливало ее.

Несомненным преимуществом общеполитических изданий было то, что они могли собирать вокруг себя лучшие журналистские и литературные силы страны, и с этим аргументом Д. А. Туленкова, приводящего в пример яркое творчество Льва Кассиля в «Известиях», трудно, да и не нужно, спорить. Однако стоит заметить, что тот же Лев Кассиль был и специальным корреспондентом «Красного спорта», входил в редколлегию журнала «Физкультура и спорт». В этих изданиях было еще немало ярких авторов, которые свободно и разнообразно проявляли себя в информационных, аналитических, художественно-публицистических жанровых формах, так что и в этом аспекте специальная пресса в своей области отнюдь не уступала общественно-политической.

Л. Кассиль. От Замоскворечья до «Загвадалквивирья»

(«Известия», 1933, № 227).

" Они приехали к нам смотреть и учиться. Они ездили по столице, ходили по цехам и клубам. Щупали, присматривались, изумленно расспрашивали сопровождающих, не веря глазам. Все в этой огромной стране, которой управляют рабочие, поражало их, молодых рабочих новой Испании.

Между прочим они — футболисты. Не профессионалы, не фавориты буржуазных команд, а рабочие, отдающие свой тесный досуг любимому спорту.

Они вышли на поле так же смотреть и учиться, как учились и смотрели они в цехах московских заводов. Вряд ли они рассчитывали на выигрыш. Сила нашей команды была им также известна, как слабость еще молодого, только начинающего крепнуть рабочего спортивного движения Испании. Они облеклись в майки, трусы и бутцы, чтобы в теснинах игры еще плотнее сойтись с советской физкультурной молодежью. Пробив все препоны, они все же приехали к нам, крепя дружбу народов и единый спортивный фронт — от рабочих Замоскворечья до рабочих Загвадалквивирья. Испанцы и москвичи… Они еще мало знают друг друга. Не вполне еще рассеялось экзотическое книжное представление о «стране плаща и шпаги». Испания мнилась как среднее географическое пышных и туманных звучаний: торквемады, балюстрады, бакалавры и баркароллы… Но интернациональный ветер революции принес на газетных листах иные островолнующие сведения. И день, когда пламя испанской революции поджаривало иезуитские монастыри, этот день был памятным, радостным и значительным днем для многих хлопцев, распевавших светловскую «Гренаду». …Но вот игра началась. Мяч заметался в ногах москвичей и испанцев, развернулись и снова собрались в комок подвижные линии нападения и защиты. И скоро становится ясно, что недолго провисит «ноль» на доске результата.

Превосходство московской команды с каждой минутой становится все ощутительнее. Уже давно валяется на земле щит с нулем и на доске красуется цифра 3. А ошеломленный непривычным напором вратарь испанцев Мартин сидит в воротах, комически разводя руками по поводу только что уткнувшегося в сетку четвертого мяча.

Итак, 12:0. Таков официальный счет. Но дело не в этом. Говорят, что профессионалы-борцы, привыкшие жулить, волынить и ложиться по заранее установленному сговору, только раз в году, в гамбургском трактире, при закрытых дверях, борются всерьез — «долго, тяжко и некрасиво». Это так называемый «гамбургский счет». Он раскрывает истинные силы, подлинные соотношения. Так вот, есть какой-то неписанный «московский счет». Здесь он идет не по цифрам, не по очкам, здесь взвешиваются искренность международной дружбы пролетариев, ее выводы, ее результаты и по ним засчитывается победа и хозяевам, и гостям" .

Однако, как и до революции, спортивные журналисты из специализированных изданий по-прежнему упрекали даже ведущие общественно-политические издания за недостаточную компетентность и непоследовательность при освещении спорта. Вот что писал по этому вопросу журнал «Физкультура и спорт»: «Немногие строки, уделяемые газетами советскому спорту, ставят перед газетой задачу наиболее целесообразного и грамотного, как политически, так и технически, использования материала. До сих пор на качество материала обращалось мало внимания. Слишком много отсебятины, часто абсолютно неграмотной, печатается в периодической прессе. Не говоря уже о провинциальной прессе, где нет понимающих и литературно грамотных сотрудников, даже в московской и ленинградской печати попадаются „шедевры“ безграмотности и непонимания того, о чем авторы пишут» .

Далее журналист спортивного издания приводил целый ряд примеров неудачных публикаций из «Вечерней Москвы», «Рабочей газеты», «Труда» и других газет, в том числе и «Известий», по поводу которых была еще «оговорка»: «Правда, иногда спортивные отчеты „Известий“ более грамотны, но в этих случаях они, увы!., просто списаны чуть ли не дословно из журнала „Физкультура и спорт“. Мы, конечно, не возражаем, но следовало бы в этих случаях ссылаться на источник»^[20].

Из всего вышесказанного можно заключить, что спортивная журналистика в центральных общественно-политических изданиях порой действительно была представлена достаточно серьезно (особенно успешно реализовывались пропагандистская и организаторская функции), но в целом еще только формировалась. При этом спортивная журналистика в общей прессе существовала в неразрывной связи со специализированной печатью, имела общие задачи, общие проблемы, зачастую — общих авторов. Поэтому в советский период трудно говорить о том, что какая-то из двух форм спортивной журналистики была важнее или первостепеннее — они равно являлись частями общей системы, действовали сообща, одинаково чувствовали на себе все изменения этой системы и в равной мере подвергались давлению партийно-советской идеологии на спорт.

Итак, накануне Великой Отечественной войны советская спортивная журналистика состояла из физкультурно-спортивных отделов общественно-политических изданий и около двух десятков специализированных журналов и газет. В 1941 г. центральное государственное издательство «Физкультура и спорт» выпускало журналы «Физкультура и спорт», «Шахматы в СССР», «Гимнастика», «На суше и на море», «Теория и практика физической культуры», а также газеты «Красный спорт» и «64». Своя спортивная периодика выходила и в союзных республиках, причем преимущественно это были газеты, выходившие хотя бы раз в неделю. Также выходили специальные издания в Ленинграде, Сталинграде, Дагестане и т. д.

Поступательное количественное и качественное развитие спортивной журналистики было прервано в июне 1941 г., когда не только прекратилась активная физкультурно-спортивная жизнь, но и в связи с необходимостью организации военной журналистики сократился, в том числе и за счет отделов «Физкультура и спорт», объем общественно-политических изданий, перестала выходить и специализированная периодика. Дольше прочих, до конца августа, выпускалась газета «Красный спорт», которая в начальный период войны освещала мобилизацию советских физкультурников, подвиги спортсменов на фронте. Это вообще отдельная история, заслуживающая более подробного рассказа — как проявляли себя в военных условиях вчерашние герои стадионов, какой значительный вклад они внесли в подготовку новобранцев и в итоговую победу. При этом замерла, но не прекращалась спортивная жизнь страны — достаточно вспомнить два знаменитых футбольных матча в блокадном Ленинграде с участием команды мастеров «Динамо» в мае 1942 г.

Широкое развертывание физкультурно-спортивного движения после четырехлетнего перерыва происходило уже в иных условиях, нежели те, что определяли его развитие в 30-е гг. прошлого века. Для СССР главным итогом войны стало превращение в одну из «великих мировых держав», а Сталина — в лидера коммунистической части мира, включавшей в себя значительные территории в Азии и Восточную Европу. СССР пользовался колоссальной популярностью во всем мире, во многих странах воспринимался как образец для подражания. С началом холодной войны роль спорта как средства агитации и пропаганды советского образа жизни возросла многократно. Спортивные победы на международных соревнованиях стали все чаще использоваться в качестве действенного идеологического оружия в противостоянии двух общественно-политических систем для демонстрации преимущества и превосходства каждой из них.

Ключевым документом, определившим пути развития спорта и спортивной журналистики в СССР в этот период, стало принятое в 1948 г. постановление ЦК ВКП (б) «О ходе выполнения комитетом по делам физической культуры и спорта директивных указаний партии и правительства», суть которого сводилась к тому, что в качестве главной цели в сфере спорта выдвигалось завоевание советскими спортсменами мирового первенства по основным видам спорта. Центр тяжести науки и практики в сфере спорта окончательно переместился в сторону интересов спорта высших достижений. Спортивной журналистике предстояло обеспечить информационную, агитационную, пропагандистскую и организационную поддержку этой глобальной цели.

В 1945 г., фактически сразу же после окончания войны, были возрождены журнал «Физкультура и спорт», газета «Красный спорт», некоторые другие спортивные издания, но во многом система спортивной журналистики перестраивалась, чтобы соответствовать новым грандиозным задачам вплоть до 60-х гг. прошлого века. В этот послевоенный период велись активные поиски путей дальнейшего развития, появилось немало интересных изданий, и в итоге сформировалась типологическая структура, которая наиболее полно отражала потребности советского общества в сфере спорта.

По-прежнему ведущим руководящим органом советской спортивной журналистики оставался журнал «Физкультура и спорт». С конца 1940;х гг. он постепенно приобретал тот облик, который был легко узнаваем миллионами любителей спорта в СССР до самой перестроечной поры. Конечно, ежемесячник не претендовал на распространение оперативной и актуальной информации, и даже обзоры были не характерным для него жанром, зато глубокие аналитические статьи, прекрасные очерки, эссе, многие образцы художественной прозы можно считать его несомненным и неотъемлемым достоинством. Все больше и больше материалов журнала, выполненных в разных жанрах (портретный очерк, фотоочерк, биография, статья, беседа, рассказ) посвящались чемпионам, рекордсменам — в общем заметным и знаковым людям большого спорта.

Но массовый спорт и физкультура также не ушли с его страниц — редакция журнала удерживала трудный курс на союз двух главных форм спортивного движения, когда высокие достижения одиночек способствуют развитию массовости, а на примере лучших спортсменов могут учиться многие тысячи физкультурников. Авторами журнала — и это было уже традицией — наряду с журналистами становились сами чемпионы и их тренеры (Георгий Знаменский и Николай Озолин, Александр Бухаров и Иван Сергеев, Борис Аркадьев и Анатолий Тарасов), которые делились с читателями техническими секретами, методическими наработками, советами по тренировке и просто воспоминаниями своей спортивной жизни. Был представлен широкий спектр публикаций по многим видам спорта, но особой любовью пользовался футбол, который раскрывался читателям подробно, в самых разнообразных ракурсах, в сопровождении богатого иллюстративного ряда.

Конечно, большинство материалов подавалось под совершенно определенным идеологическим «соусом», рецепт которого был прост: успехи советских спортсменов предопределены тем, что в СССР созданы самые лучшие условия для их воспитания, подготовки, тренировки. Победы закономерны и неизбежны, другого, как говорится, не дано. По другому не писали журналисты, иные слова не произносили в беседах с ними спортсмены, например, мировая рекордсменка в метании диска Нина Думбадзе:

" — Я не знаю случая в истории буржуазного спорта, когда бы рекордсменка мира в течение десяти лет улучшала свои результаты. Впрочем… впрочем…, — сказала Думбадзе после короткого раздумья, — у них это и невозможно.

— Я знаю буржуазный спорт. Он воспитывает уродов: моральных и физических. Знаете, как там делают рекорды?! Антрепренер, тренер или предприниматель находит подходящий человеческий материал и ставит его на конвейер тренировок, развивая у будущего чемпиона какую-нибудь одну способность в ущерб другим и всему организму. Когда подопытный готов к работе, его выпускают на побитие рекорда. Организм «срабатывает» рекорд и приходит в негодность. Иногда это бывает сразу же после соревнования, иногда чемпиону удается продержаться три-четыре года, потом он становится больным человеком, калекой.

Думбадзе хотела еще что-то сказать, но видимо, пришли новые мысли. Она задумалась.

— Для советского человека, — говорит Думбадзе, возобновляя наш разговор, — самое большое счастье состоит в том, чтобы оправдать доверие своей Родины, своего народа. Я обладала этим большим и ни с чем несравнимым счастьем. Советские спортсмены всегда добиваются поставленной цели!"^[21]

В той же манере подавал спортивные события и «Красный спорт», в 1946 г. получивший привычное и по сей день название «Советский спорт». Центральная газета оперативно давала текущую хронику внутренней и международной спортивной жизни, освещала основные вопросы организации физического воспитания, затрагивала как работу низовых физкультурных коллективов, так и проблематику большого спорта — вплоть до изучения учебно-тренировочных процессов в разных видах спорта. Она была столь же политизирована, как и «Физкультура и спорт», но довоенного засилья не имеющих никакого отношения к спорту материалов на первых полосах уже не наблюдалось. Скорее политика и идеология были рассредоточены по всему номеру, пронизывали каждый материал от маленькой корреспонденции из отдаленной окраины до обзоров заграничного спорта. Новой чертой газеты стало повышенное внимание к организации и развитию спорта в странах-сателлитах СССР в Восточной Европе. Широко освещались как поездки наших спортсменов в Венгрию, Югославию, Чехословакию, Польшу, так и ответные визиты спортсменов из стран «народной демократии» в Советский Союз.

Что касается остальных спортивных изданий, то реставрация системы спортивной журналистики после войны шла неравномерно — был восстановлен выпуск журналов «Теория и практика физической культуры» и «Шахматы в СССР», продолжили выходить издания на национальных языках в Эстонской ССР («Физкультура») и Латвийской ССР («Физическая культура»), а некоторым другим газетам и журналам, как центральным, так и местным возродиться было не суждено. В частности, не получили продолжения после войны журналы «Гимнастика», «На суше и на море» и др.

Новый толчок к развитию спортивная пресса получила после того, как советские спортсмены вышли на действительно большую мировую арену — стали с начала 50-х гг. XX в. участвовать в Олимпиадах, чемпионатах мира и Европы. В 1948 г. «Физкультура и спорт», например, уделила всего одну полосу для статьи об Олимпийских играх в Лондоне, которая заканчивалась фразой: «Олимпийский спектакль закончился. Но еще до того, как опустился занавес, сквозь румяна олимпийского грима проглядывали самые неприглядные черты буржуазного спорта»^[22]. С 50-х гг. прошлого века ситуация изменилась и внимание к этим соревнованиям стало определяющим, тем более что советские спортсмены на многих из них занимали ведущие места.

Соответственно задачи продвижения спорта высших достижений на основе массовой популяризации определенных (прежде всего олимпийских, и особенно — «медалеемких») видов спорта потребовали совершенствования системы распространения информации учебно-методического характера. Центральные и республиканские общеспортивные издания, спортивные отделы в общественно-политических газетах, которые по определению не могут освещать достаточно подробно одну определенную группу видов спорта, были недостаточны для выполнения этой задачи. Возникла потребность в дальнейшей специализации спортивной печати. К тому же в социалистических странах Восточной Европы, например в ГДР, Венгрии и Чехословакии, подобные специализированные издания имелись у большинства видов спорта, а к опыту соседей и союзников, как уже говорилось выше, наши спортивные журналисты присматривались достаточно пристально.

В итоге 50—60 гг. XX в. ознаменовались появлением ряда методических изданий, направленных на усиление развития «советской школы» сразу в нескольких видах спорта.

В 1955 г. начал выходить новый иллюстрированный ежемесячный журнал «Спортивные игры», в первой передовой статье которого, обращенной к будущим читателям, раскрывалось его предназначение: «Журнал призван помогать спортсменам решать в области спортивных игр основные задачи, поставленные Коммунистической партией, советским правительством, всем советским народом перед физкультурным движением нашей страны — добиваться всемерного расширения массовости спорта, повышения уровня спортивного мастерства и на этой основе завоевания советскими спортсменами мирового первенства.

Само название журнала определяет круг видов спорта, которые найдут отражение на его страницах. Это баскетбол, водное поло, волейбол, городки, настольный теннис, ручной мяч, теннис, футбол, хоккей на траве, хоккей с мячом, хоккей с шайбой"^[23].

Журнал занимался распространением учебно-методического, судейского и организационного опыта в названных видах спорта, делал общим достоянием передовые методики обучения и тренировки спортсменов, творческие искания тренеров, тактические и технические новинки, научные исследования врачей, ценные наработки инструкторов-общественников. В журнале регулярно проводились обзоры крупнейших соревнований, его авторами были авторитетнейшие специалисты. Объем информации о какой-либо спортивной игре зависел от ее популярности, хотя регулярно упоминались все перечисленные выше виды и некоторые другие — например завоевавший признание позже мотобол или в виде ознакомительных материалов — регби, бейсбол и т. д.

В том же 1955 г. в издательстве «Физкультура и спорт» начал выходить еще один орган комитета по физической культуре и спорту — ежемесячник «Легкая атлетика», который был нацелен на освещение вопросов развития всех видов легкой атлетики. В традиционной статье «К читателям» утверждалось: «У нас в стране есть все условия для того, чтобы советские легкоатлеты в ближайшие годы стали сильнейшими в мире. Почему же эти условия используются слабо? Почему мало советских фигурирует в таблице мировых рекордов? Почему у нас еще так низки достижения прыгунов в высоту и бегунов на средние дистанции? Почему еще мало легкоатлетов — мастеров спорта?

Одна из важных причин этого отставания — слабое распространение передового опыта среди широких масс молодежи и среди тренеров" .

Именно на ликвидацию этого отставания и был направлен новый журнал, рассчитанный на несколько категорий читателей: тренеров, спортсменов-мастеров, спортсменов-разрядников, судей, преподавателей, работников физкультурных организаций. Журнал публиковал научно-исследовательские работы в области легкой атлетики, статьи об опыте работы тренеров, методические материалы в помощь преподавателям; освещал вопросы, связанные с состоянием работы по легкой атлетике в ведомствах и спортивных обществах, союзных республиках и коллективах физкультуры; помещал информацию о легкоатлетическом спорте за рубежом, разбирал технику и тактику ведущих иностранных спортсменов.

Линейку популярных спортивно-методических изданий продолжило в 1960 г. появление воскресного приложения к газете «Советский спорт» еженедельника «Футбол», который фактически сразу после своего появления приобрел у поклонников «народной игры» сверхпопулярность по понятным причинам. Все 16 страниц еженедельника были до отказа наполнены анализом и комментариями отличных специалистов, на высочайшем уровне разбиравшихся в футболе — Бориса Аркадьева, Константина Бескова, Валентина Бубукина, Валентина Гранаткина, Абрама Дангулова, Гавриила Качалина, Николая Латышева, Никиты Симоняна, братьев Старостиных, Михаила Якушина и многих других. Главный редактор Мартын Мержанов (затем его в 1966 г. сменил Лев Филатов) привлек к сотрудничеству таких классных журналистов, как Илья Бару, Юрий Ваньят, Александр Виттенберг (известный читателям по псевдониму А. Вит), Геннадий Радчук. Публиковались в еженедельнике и маститые публицисты, писатели: Семен Нариньяни, Борис Полевой, Юрий Трифонов, Цезарь Солодарь. При этом в штате редакции было около десяти человек, включая корректоров и машинистку.

В «Футболе» материалы о технике и тактике сочетались с яркой авторской публицистикой, а та сменялась советами мастеров. Репортажи с матчей дополнялись развернутыми интервью, обзоры внутреннего чемпионата соседствовали с переводными статьями зарубежных специалистов. Читатель знакомился с широкой географией мирового футбола от Бразилии и Англии до Исландии и Индонезии. Все это дополнялось отличными иллюстрациями (кроме сопровождающих текст фотографий были фирменные шаржи, карикатуры и прообразы современных постеров) и постоянно действующими рубриками «Читатели нам пишут» и «Отвечаем на вопросы». Обязательным наполнением были фельетон, рецензии на новые книги о футболе, исторические очерки и воспоминания легендарных игроков, обзоры иностранных спортивных изданий, определение лучшего футболиста страны, конкурсы, прогнозы, таблицы…

Б. Бекназар-Юзбашев. Унылая реальность. Сейф футбольного капиталиста («Футбол», 1960, № 4).

" «Господин „Реал“ „. „Его величество „Реал“ „. „“ Реал“ вне конкуренции“. „“ Реал“ — это центр мирового футбола». Этакая сплошная «реальность» вылезла на страницы испанских, итальянских и некоторых французских газет после победы мадридцев над «Эйнтрахтом» в Глазго (7:3). Матч был захватывающим. Но нам интересно узнать, чьими ногами загребает жар господин Бернабеу. Хребет команды — центрфорвард ди Стефано, центральный защитник Сантамария и вратарь Домингес — составляют южноамериканские «сверхзвезды». На правом краю нападения играет купленный только в прошлом году бразилец Канарио, а на другом крыле на месте инсайда стоит пользующийся дурной славой венгерский ренегат Пушкаш.

Пять из одиннадцати. Может ли эта команда называться мадридской? И причем тут Кубок европейских чемпионов? Бернабеу не стесняется. Увидел Копа в 1956 году в игре против «Реала», полез в сейф, и вот уже Копа играет за «Реал» против «Реймса». А если бы «Реймс» выиграл в 1956 году и Бернабеу решил бы закупить оптом всю французскую команду? Это зависит только от его сейфа, который зарубежные «сверхзвезды» наполняют сверхприбылями.

На наш взгляд, система европейского Кубка клубных команд нуждается в реформах. Надо привести к общему национальному знаменателю команды с тем, чтобы мошна дона Бернабеу—да и не только его, а и некоторых других капиталистов Испании и Италии — не влияла решающим образом на судьбу Кубка" .

В общем «Футбол» являлся и газетой, и учебником, и книгой по разным аспектам футбола. В довершении всего еженедельник не нес такой идеологической нагрузки, как остальные центральные спортивные издания, содержал практически только специальные материалы. Неудивительно, что уже в первые годы существования тираж еженедельника подскочил до баснословных 3 млн экз., но затем, «сверху», ему в приказном порядке, несмотря на существующий спрос, был назначен постоянный тираж — 1200 тыс. экз. В результате в Москве журнал распространялся свободно, в крупных городах СССР его можно было купить, приложив определенные усилия, но в большинстве регионов «Футбол» стал вожделенным и редким дефицитом.

Осенью 1967 г. «Футбол» был реорганизован в «Футбол-Хоккей». Выяснилось, что главное лицо в государстве, генеральный секретарь Леонид Брежнев больше любил хоккей, чем футбол. С тех пор еженедельник был вынужден делить свой объем между двумя самыми популярными, но при этом достаточно несхожими спортивными играми. С одной стороны, это отвечало вкусам многих читателей, в еженедельник пришли авторы, посвятившие себя теме хоккея: Борис Левин, Аркадий Ратнер, Дмитрий Рыжков, Олег Спасский, Юрий Цыбанев, а также звездные хоккейные тренеры и игроки: Анатолий Тарасов, Аркадий Чернышев, Виктор Тихонов, Вячеслав Старшинов, Анатолий Фирсов. С другой стороны, такое объединение все же не позволяло в полной мере осветить ни футбол, ни хоккей. Редактор еженедельника Лев Иванович Филатов так вспоминал о реорганизации позднее: «Нам, практикам, у которых на счету каждая строчка набора, нетрудно было сосчитать, сколько потеряет футбольная тема и как немного выиграет подселившаяся хоккейная. Отдельная квартира превратилась в коммунальную. Футбол и хоккей воедино не слились, проживают в соседних комнатах, ощущение нарочитости их объединения осталось. Нельзя обольщаться предположением, сделанным на глазок, что читатели у этих двух разделов одни и те же. У нас достаточно городов, областей, даже республик, где хоккеем интересуются отчасти, отвлеченно, с помощью телевидения, и, напротив, есть города и области, где хоккеем живут даже сильнее, чем футболом»^[24]. К тому же и идеологизированность издания в некоторой мере возросла, ведь хоккей, в отличие от футбола, был предметом особой государственной гордости и, соответственно, особого внимания.

При всей популярности футбола и хоккея наибольшим количеством специальных печатных изданий располагали не они, а шахматы. В 1955 г. к старейшему советскому спортивному журналу «Шахматы в СССР» (ведущему отсчет с 1921 г.) присоединился ежемесячник для игроков высшего разряда, а в 1968 г. — популярный шахматно-шашечный еженедельник «64» (сначала существовал как приложение к «Советскому спорту», а затем отдельное издание «64-Шахматное обозрение» со 100-тысячным тиражом). Кроме того, в некоторых союзных республиках выходили свои шахматные издания («Шахе» в Латвии, «Чадраки» в Грузии, «Шахматаин Айастан» в Армении). Объяснение такого многообразия заключалось не только в популярности, но и в особенностях шахмат, для которых пресса являлась лучшим средством обучения начинающих, повышения уровня игры любителей и обмена мыслями для мастеров — это понимал еще Михаил Чигорин, дело которого продолжили лучшие шахматные игроки и тренеры советской эпохи — Михаил Ботвинник, Анатолий Карпов, Григорий Левенфиш, Александр Рошаль, Тигран Петросян, Сало Флор, Леонид Штейн и другие.

Ряд вышеназванный специальных спортивно-методических изданий продолжили, развивая дифференциацию спортивной печати по группам читателей, и другие журналы: «Физкультура в школе» (с 1958 г.), «Катера и яхты» (с 1963 г.), «Турист» (с 1966 г.).

Чтобы держать спортсменов и тренеров Советского Союза в курсе самых последних прогрессивных тенденций мирового спорта, чтобы они были знакомы с лучшими зарубежными образцами в технике, тактике, методике тренировки по разным видам спорта, чтобы не отставали в своем развитии, а также — официально — для «укрепления дружбы между народами», Спорткомитет СССР в 1960 г. накануне Олимпиады в Риме начал издавать ежемесячник «Спорт за рубежом» .

Для достижения не менее (а то и более) важной цели — ознакомления зарубежных специалистов и болельщиков с советским спортом, для широкой мировой пропаганды его успехов с 1963 г. в качестве приложения к журналу «Советский Союз» стал выходить ежемесячный журнал «Спорт в СССР», основной тираж которого выпускался не на русском, а на иностранных языках — английском, венгерском, испанском, китайском, немецком и французском.

Помимо вышеперечисленных центральных изданий, важной составной частью периодики о спорте стали республиканские и местные газеты и журналы. Они, как правило, являлись органами соответствующих республиканских комитетов по физкультуре и спорту и освещали состояние физкультуры и спорта в своих республиках. К уже существовавшим изданиям прибавились киевский журнал «Физкультура и спорт», минская газета «Физкультурник Белоруссии», ереванская газета «Физкультурник Армении», алма-атинская газета «Спорт», рижская газета «Спорте» и др.

В числе прочих обрела свое главное спортивное издание и РСФСР — им стал журнал «Спортивная жизнь России» — «ежемесячный литературно-художественный и организационно-методический журнал», первый номер которого читатели получили в 1957 г. Главным образом он наполнялся обзорами, очерками, рассказами, фельетонами, стихами. Немного аналитики, больше художественности — это был по преимуществу журнал для чтения в кругу семьи физкультурников, нежели издание для убежденных болельщиков большого спорта или спортивных специалистов.

Дополняло систему специальной спортивной периодики в 50—60-е гг. XX в. значительное количество сборников, бюллетеней и прочих изданий обществ и клубов с различной периодичностью. В итоге разнообразие издаваемой спортивной периодики, оформившееся в 1950—1960;е гг., позволило полнее охватить читательскую аудиторию, проводить пропаганду и агитацию более дифференцированно и целенаправленно, с учетом интересов разных групп физкультурно-спортивной общественности.

Особое значение для развития спортивной журналистики имели и спортивные отделы в изданиях общей тематики. Правда, в 1940—1950;е гг. они еще, как правило, не были исключительно спортивными, их чаще называли военно-спортивными. Но со временем произошло разделение, и спорт приобрел на страницах печати относительную самостоятельность.

В первую очередь выделялись отделы спорта ведущих газет страны — самодостаточные, регулярные, с обилием свежих идей и талантливых авторов. Корреспонденции и статьи в них отличались компетентностью, хорошим литературным языком, яркими заголовками.

Главная газета страны, «Правда», где работали Лев Лебедев, Владимир Хотинский, Анатолий Юсин, из номера в номер освещала самые важные спортивные события и проблемы. В «Комсомольской правде», которая стояла во главе целой сети комсомольских газет, регулярно писавших о спорте, сотрудничали Николай Киселев, Павел Михалев. В «Известиях» выделялся спортивный обозреватель Борис Федосов, туда же присылал корреспонденции о заграничном спорте знаменитый Мэлор Стуруа. Отдел спорта в газете «Труд» возглавлял Юрий Ваньят. Высокая квалификация этих мастеров спортивной журналистики не вызывала сомнений и обеспечивала достойный уровень материалов.

Регулярно писали о спорте и журналы «Огонек», «Здоровье», «Смена», «Семья и школа», «Крестьянка», «Работница» и др. Причем выбор и ракурс освещения спортивных событий, как в газетах, так и в журналах, зависел от направленности издания. Так, «Труд» особо выделял выступления профсоюзных спортсменов, а «Красная звезда» главное внимание уделяла армейским соревнованиям и обществам.

Не довольствуясь только освещением текущей спортивной жизни, редакции часто становились инициаторами собственных популярных соревнований: эстафета «Вечерней Москвы», соревнования для прыгунов в воду «Весенние ласточки» на приз «Комсомольской правды», международный хоккейный турнир «Известий» (тот самый — со всем знакомым символом Снеговиком), который называли «малым чемпионатом мира». Газета «Труд» учредила специальный приз для лучших футбольных бомбардиров. По инициативе «Пионерской правды» миллионы мальчишек получили в 1964 г. возможность участвовать в массовых турнирах «Кожаный мяч» и «Золотая шайба». Общее число регулярных спортивных мероприятий, инициированных и патронируемых различными изданиями, исчислялось по всей стране десятками.

Свои особенности подачи и изложения спортивных сообщений были в местной прессе — в краевых, областных, городских и районных газетах, нацеленных на удовлетворение интересов собственного читателя. Не всегда в этих изданиях условия позволяли иметь профессиональных спортивных корреспондентов и руководителей отдела спорта, и зачастую редакции прибегали к широкому привлечению внештатных сотрудников — инструкторов, преподавателей, тренеров, активистов ГТО. Местная пресса также проводила и свою организаторскую работу, устраивала, но в меньших масштабах, нежели центральная печать, спортивные состязания (помимо собственных спортивных соревнований и праздников, это могли быть смотры-рейды, семейные соревнования, физкультурные конкурсы, встречи читателей с местными спортсменами «за круглым столом» и т. д.).

Важным обстоятельством, способствовавшим повышению авторитета, качественного уровня и популярности спортивной журналистики, был постоянный поиск путей оптимизации управления физкультурой и спортом и организации работы корпуса спортивных журналистов.

Общее директивное руководство физкультурно-спортивным движением в СССР осуществлял сектор физической культуры и спорта, входивший в структуру отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС. Специальное подразделение — управление пропаганды — имелось в составе Комитета по физкультуре и спорту при Совете министров СССР (Спорткомитета). При любом спорткомитете (от всесоюзного до городских и районных), помимо общего отдела пропаганды, существовали еще подразделения (отделы, сектора и т. д.) пропаганды физической культуры, в которую обязательно входила секция спортивных журналистов. Если добавить к этому пропагандистские структуры прочих государственных ведомств, спортивные федерации, государственные издательства, учреждения сферы здравоохранения и т. д. и т. п., то становится очевидно — за пропагандой спорта в центральных, республиканских, краевых, областных и во всех прочих типах советских изданий осуществлялся постоянный контроль. Спортивная журналистика была вынуждена функционировать на пересечении полномочий целого ряда организаций — партийных, государственных, комсомольских, профсоюзных, собственно физкультурно-спортивных.

В 1948 г. при Союзе журналистов СССР была создана секция спортивных журналистов СССР. С 1955 г. секция была преобразована в федерацию. Главными задачами Федерации спортивных журналистов СССР стали организация всех форм труда спортивных журналистов, обеспечение возможности их профессионального совершенствования, облегчение допуска к источникам спортивной информации, поддержание контактов с зарубежными и международными спортивными и профессиональными журналистскими структурами. По настоянию Федерации Спорткомитет СССР в 1971 г. принял постановление «Об улучшении обслуживания журналистов на спортивных мероприятиях», где оговаривались такие важные аспекты работы спортивных журналистов, как выделение оборудованных под ложу прессы мест на стадионах, их обеспеченность необходимыми техническими средствами, порядок работы пресс-центров на крупных всесоюзных и международных соревнованиях, процедуры аккредитации корреспондентов, предоставление им всех видов информации (стартовые протоколы, технические результаты и т. п.), требования по условиям размещения, проживания и отдыха спортивных журналистов.

Состав корреспондентов, имеющих право присутствовать в ложе прессы на конкретных соревнованиях (от всесоюзных и международных до местных), определялся совместно Федерацией, Спорткомитетом и их местными органами по предложениям со стороны СМИ. Квота, прежде всего, зависела от места того или иного издания в иерархической структуре советской печати. Дважды в год на заседании президиума Федерации определялось количество и персональный состав журналистов, получавших право на место в ложе центральных стадионов и дворцов спорта. Таким образом формировалась когорта из 100—120 элитных спортивных журналистов страны.

С 1956 г. Федерация спортивных журналистов вошла в число участников АИПС — Международной ассоциации спортивной прессы и сразу стала одним из ее наиболее активных членов. Советские представители входили во многие комитеты, присутствовали в исполкоме, а наиболее авторитетный и заслуженный журналист традиционно занимал пост вице-президента (Петр Соболев, Николай Киселев, Вячеслав Гаврилин). Это было важно для укрепления позиций советского спорта, поскольку именно АИПС занималась распределением представительских квот для журналистов на главные соревнования в мире, имела контакты во всех федерациях, оргкомитетах, и данный «ресурс влияния» был нелишним для великой спортивной державы.

Международная ассоциация спортивной прессы (Association Internationale de la Presse Sportive, АИПС) — профессиональная организация журналистов, созданная в 1924 г. в Париже, во время Олимпийских игр, на международном конгрессе представителей спортивной прессы. День, когда это произошло, 2 июля, сейчас отмечается в мире как Международный день спортивного журналиста. Французские и бельгийские журналисты, стоявшие у истоков АИПС, ставили перед собой цель обеспечить нормальные условия для работы спортивных журналистов на международных соревнованиях. На первом конгрессе присутствовали представители 29 стран. Сегодня АИПС объединяет около полутора сотен национальных союзов и федераций спортивной журналистики. Штаб-квартира находится в Будапеште. Официальные языки — английский, французский, испанский, немецкий, русский и арабский. Возглавляет ассоциацию президент из числа наиболее авторитетных действующих спортивных журналистов, которого избирают каждые четыре года на конгрессах АИПС (сейчас это итальянец Джанни Мерло). Также избираются вице-президенты, исполнительный комитет и другие руководящие органы. АИПС официально признана Международным олимпийским комитетом и другими ведущими спортивными организациями и пользуется их поддержкой, участвует в распределении квот на аккредитации на все крупнейшие мировые турниры. В рамках организации действуют специальные комиссии, представляющие основные олимпийские виды спорта, проводятся обучающие семинары, выпускается собственный журнал. На сегодняшний день около 200 спортивных журналистов России имеют личную членскую карточку АИПС, а президент Федерации спортивных журналистов России, заместитель главного редактора «Российской газеты» Николай Долгополов является одним из ее вице-президентов.

В 50—60-е гг. XX в. произошли очевидные изменения не только в системе организации и функционирования спортивной журналистики, но и в ее содержании и форме. Спортивная пресса все дальше уходила от информационно-констатирующей направленности. Информационные материалы сжимались до самых лапидарных и сухих жанров, уступая место аналитическим и художественно-публицистическим текстам. Происходило это по ряду причин. Во-первых, самая общая — советские газеты в принципе трудно назвать информационными, они предлагали не информацию, не информационную картину мира, а ее некий идеологический заменитель. Журнал «Физкультура и спорт» писал в 1962 г.: «Советский спортивный журналист не охотник за сенсациями. Он не застревает в болоте специфики спорта, а поднимается выше спортивных специалистов. Настоящий советский журналист не бесстрастный регистратор событий — он активный борец за дело партии, дело народа, место его всегда впереди»^[25].

Если отрешиться от исключительно политических задач, то в спортивной журналистике, для которой информационная функция — определяющая и коренная — данное противоречие (подача информации неинформационными методами) частично решалось литературализацией (если можно так выразиться) контента — отсюда проистекали многочисленные спортивные фельетоны, очерки, обозрения, рассказы.

Во-вторых, как реакция на общественно-политические процессы «оттепели» в спортивной журналистике был взят курс на расширение жизненного материала, углубление видения, усложнение проблематики. Спортсмен перестал быть просто безликим ударником, схематичным воплощением социалистических идеалов. В нем чаще стали видеть личность с оригинальным внутренним миром. Соответственно там, где прежде было достаточно обыкновенного отчета, все чаще стал появляться портретный очерк.

И, наконец, в-третьих, под влиянием все более распространявшейся спортивной журналистики на радио и телевидении потребовалось уточнение функций печатных СМИ, возникла необходимость в расширении диапазона воздействия на читателя.

Тогда же, в 60-е гг. прошлого века сформировались основные черты системы советских спортивных СМИ, которые сформулировал в своей работе Е. А. Слюсаренко: преобладание изданий журнального типа; ключевая установка на методическое обеспечение спортивного процесса; ориентация на профессиональные и комбинированные уровни аудитории; горизонтальное расширение сегмента (одно издание обслуживает несколько видов спорта); унификация содержательной и оформительской модели; игнорирование читательских потребностей, законов спроса и предложения при формировании типологической модели^[26].

Из всего вышеперечисленного дискуссионным выглядит тезис об игнорировании читательского мнения (часто редакции собирали читательские соображения и предложения по выпуску изданий, и это отражалось на их облике, хотя, конечно, и в меньшей степени, чем воля «вышестоящих организаций»), но с остальным можно вполне согласиться.

При этом со своими обязанностями пропагандиста и агитатора советская спортивная пресса справлялась весьма достойно, вполне отвечая требованиям момента и пользуясь признанием и истинной любовью читателей. Спортивная журналистика успешно решала поставленные партией задачи, преподнося спортивные победы как закономерный результат советской системы организации физкультуры и спорта в частности и советского образа жизни в целом.

Во многом благодаря спортивной печати советский спорт активно использовался как мощное средство идеологии, направленное на внутреннюю и внешнюю аудитории. Исследователь Н. П. Бродская, рассматривая исторические аспекты формирования имиджа страны, писала о роли спорта в создания образа СССР как сверхдержавы: «Успех на спортивных аренах стал восприниматься в качестве неотъемлемого национального символа СССР. Победы на международных соревнованиях способствовали не только формированию положительного имиджа Советского Союза в мире, но и способствовали укреплению режима внутри СССР. Яркие спортивные достижения советских спортсменов давали повод для законной гордости советским гражданам за свою страну, воспринимались как редкая возможность непосредственного сопоставления социалистического и капиталистического образов жизни, и сравнение это очень часто оказывалось не в пользу последнего»^[27].

Но постоянная идеологическая загруженность спорта не могла не сказаться на его развитии и развитии обслуживающей его печати. В конечном итоге, именно чрезмерная политизация оказалась причиной стагнации, ставшей главной отличительной чертой спортивной журналистики в последние два десятилетия существования СССР.

В 70—80-х гг. XX в. спортивная журналистика была «законсервирована». Речь в данном случае не идет о росте тиражей, поскольку они-то как раз постоянно увеличивались, и «Советский спорт» с его 4 млн экз. (примерно половина разового тиража всех советских спортивных СМИ вместе взятых) бил все мировые рекорды, являясь самым читаемым спортивным изданием в мире. Но вот оформившаяся в предыдущий период система спортивной журналистики — она искусственно сохранялась практически в одном и том же виде, не эволюционируя и не изменяясь. Застой, поразивший СССР, отражался на всех сферах общественной жизни.

В 1975 г. выходило немногим более трех десятков спортивных изданий. Спустя десятилетие, в 1986 г., их число оставалось неизменным, при том что и темп спортивной жизни, и насыщенность спортивного календаря неизменно возрастали.

По-прежнему на ведущих ролях среди центральных газет и журналов были газета «Советский спорт» со своим приложением «Футбол-Хоккей» (тираж более миллиона экземпляров), журналы «Физкультура и спорт» (около 500 тыс. экз.), «Легкая атлетика» и «Спортивные игры» (оба — по 150—200 тыс. экз.).

Среди республиканских изданий наиболее крупными являлись «Спортивная жизнь России», «Спортивная газета» (Украинская ССР), «Спорт» (Казахская ССР), «Дело» (Грузинская ССР), «Физкультурник Белоруссии», «Физкультурник Армении» .

Листая «Летопись периодических и продолжающихся изданий СССР», легко обнаружить, что в этот период как не появлялись новые издания, так и не прекращались прежние. Причем, если на местном уровне какие-то изменения порой все же происходили, то исключения среди центральных СМИ можно пересчитать по пальцам.

Одними из немногих новых изданий стали возрожденный в 1971 г. отраслевой ежемесячник «Гимнастика» и журнал «Олимпийская панорама», который с 1976 г. выходил как бюллетень Национального олимпийского комитета, а в 1981 г. приобрел статус самостоятельного журнала. Его появление объяснялось повышенным вниманием именно к Олимпийским играм как наиболее крупным из всех международных спортивных событий, предоставляющим наилучшие возможности для достижения различных пропагандистских и политических целей. Более частной причиной стала необходимость регулярного освещения подготовки Москвы к Олимпиаде-80.

Помимо ограниченности числа изданий, бросалась в глаза и их схожесть, что было прямым следствием унификации и монополизации спортивной журналистики. Унификация, затрагивающая как содержание, так и оформление, объяснялась тем, что практически половина всей спортивной периодики (прежде всего — ведущие центральные издания) выпускалась в одном государственном издательстве «Физкультура и спорт». Монополизация заключалась в том, что на каждом уровне системы существовало, как правило, только одно издание, не имеющее конкурентов и, соответственно, стимулов к улучшению. Все это вместе крайне затрудняло поиск новых подходов к освещению спорта, вело к заштампованности спортивной журналистики, когда одна удачная находка эксплуатировалась нещадно, пока не превращалась в некий стандарт, ничего незначащее общее место, шаблонный прием.

Клишированность материалов, заголовков, иллюстраций была свойственна как специальной, так и общей печати, но последней — в большей мере. Особенно это касается местных изданий, которые, будучи лишены тех серьезных литературных сил, которыми располагали центральные газеты, часто были похожи в подходах к освещению спорта, как близнецы.

Они ограничивались, как правило, публикацией сообщений ТАСС или АПН и следовали при этом одному плану, лекалу, спущенному «сверху». Если брались, например, пропагандировать лыжный спорт, то никак не могли пройти мимо лозунга «Лыжи — это здоровье и творческое долголетие». Для местной прессы даже разрабатывались специальные методические рекомендации с подробными планами каждого номера, рубриками, отделами. В таких методичках на трех страницах через запятую перечислялись варианты «грамотных» заголовков для материалов. Естественно, все это только способствовало еще большей заштампованности языка спортивной журналистики.

Многочисленность и неискоренимость штампов были также связаны с парадностью, всегда присущей советской спортивной журналистике. Это легко заметить по иллюстративному оформлению спортивных изданий, которые не отличались оригинальностью — особенно так называемые «фото на обложку» или «первополосные фотографии». Е. Г. Грингаут, опытный спортивный журналист и редактор, писал об этом: «Помпезность решения большинства подобных иллюстраций, постановочный их характер, явная социальная ретушь приводили к тому, что образ нашего современника лишался многих индивидуальных черт, упрощался, усреднялся. Советские спортсмены с белозубыми улыбками, стоящие непременно на высшей ступеньке пьедестала почета с медалями и лавровыми венками, стали своеобразными двойниками беззаботных „рабочих-передовиков“. Советские спортсмены непременно торжествовали: футболисты забивали голы, фехтовальщики наносили уколы, а борец в красном трико всегда оказывался сверху»^[28].

Во многом это даже не являлось виной отечественных спортивных фотокорреспондентов, среди которых можно было найти немало прекрасных мастеров (Дмитрий Донской, Сергей Киврин, Игорь Уткин и др.), точно также как далеко не все пишущие журналисты перебивались со штампа на штамп — это было скорее следствие некой массовой инерции мышления, заставлявшей двигаться согласно раз и навсегда определенной схеме.

В 80-е гг. прошлого века в теории и практике спортивной журналистики по-прежнему было не принято противопоставлять большой и массовый спорт, считая их взаимосвязанными частями общего целого. Но такого органического соединения на страницах печати, как это было прежде, достигнуть уже не удавалось. В спортивных изданиях и спортивных рубриках господствовали материалы, посвященные крупным турнирам, мировым чемпионатам, Олимпиадам, в возвышенных тонах сообщалось об очередных победах советских чемпионов. А к физкультурникам были обращены лишь призывы равняться на героев большого спорта.

Идея взаимовыгодного союза двух форм бытования спорта в советском обществе провалилась. Механизм, созданный в эпоху индустриализации в 30-е гг. XX в., перестал работать с угасанием массового энтузиазма, очевидной стала несостоятельность лозунга «От значка ГТО — к золотой олимпийской медали». О том, что комплекс ГТО был оказенен, формализован бюрократическим аппаратом, для которого важно было лишь рапортовать о выполнении плана по сдаче норм ГТО, а не реальное физическое оздоровление населения — об этом писали уже в 1950;е гг., и с течением времени ситуация не улучшилась. Если прежде на страницах спортивной печати регулярно сообщалось о строительстве новых спортивных сооружений, постоянно проводился мониторинг сферы производства спортинвентаря, давались рекомендации по его применению, то в 1980;е гг. количество и объем подобных материалов сократился в десятки раз.

На словах декларировалось, что СССР может гордиться своей многомиллионной армией физкультурников и спортсменов-любителей. Фактическое положение дел с развитием массового спорта в 3—5 раз (в зависимости от вида спорта) отставало от официальной статистики. По данным исследований, в 1989 г. 70% населения СССР не занимались физической культурой, даже среди читателей «Советского спорта» 50% читателей вообще не выполняли никаких физических упражнений. А, например, на один общедоступный бассейн приходилось 125 тыс. чел., в то время как в США эта цифра составляла всего 500 чел.^[29] Красноречивые показатели «развития» массового спорта. Но спортивные журналисты не могли повлиять на эту ситуацию, реализуя не социальный, а социалистический заказ, навязанный «вышестоящими органами» — «не могли, потому что десятилетиями главным считалось освещение Большого спорта. Эта работа поощрялась и морально, и материально. Трудно припомнить хотя бы случай, когда журналиста отправляли, например, в зарубежную командировку для изучения опыта развития массовой физкультуры, ее организации, рекламы, социального и научного фундамента. „Наш спец. корр.“ — такая подпись обычно стоит только под отчетами о крупных международных соревнованиях»^[30].

Исследователь О. С. Шустер, указывает, что в 1984 г. в «Советском спорте» футболу, хоккею и шахматам посвящалось 42% сообщений^[31]. По другим подсчетам, доля этих видов спорта в объеме спортивных газет достигала 70%. При этом на массовую физическую культуру приходилось всего 3% публикаций. Схожее положение с подавляющим господством избранных видов спорта (правда, в разной степени и в разном соотношении) наблюдалось и в местной спортивной журналистике.

Даже журналистов высокого уровня, специализировавшихся именно на массовом спорте, в 80-х гг. XX в. было совсем мало: Владимир Преображенский в «Физкультуре и спорте» (бывший спортсмен, врач, ветеран спортивной журналистики, с 1973 г. и по сей день (!) пишущий под псевдонимом «Доктор ФиС») и Анатолий Коршунов в «Советском спорте» — вот, пожалуй, и все.

Подводя итог положению дел в спортивной журналистике последнего советского этапа ее эволюции, можно констатировать, что оказалась выдавленной на периферию внимания пропаганда массового, рекреационного и оздоровительного спорта, почти совсем исчезли практические советы и рекомендации, мало учитывался профиль аудитории, ее специфика, распространенным явлением стала ограниченность тем и жанров спортивной журналистики. При всей сохранявшейся любви читателей к спортивной прессе, которая все же была более свободна и информативна по своему характеру, нежели общественно-политическая журналистика, назрела необходимость реформирования системы. На повестке дня встал вопрос о выработке новой идеологии для освещения спорта, поскольку прежняя, советская, с каждым годом становилась все менее и менее эффективной. Так называлась и одна из статей сборника «Спорт в зеркале журналистики», выпущенного в 1989 г. — «Нужна и нам перестройка» .

• [1] Ребрик Д. Всевобуч и спорт // Физическая культура. 1923. № 5—6. С. 7.
• [2] Стариков В. Всевобуч и спорт (текущий момент) // Физическая культура. 1922. № 1. С. 2—3.
• [3] Прошин А. Сорок лет спортивной прессы СССР // Физкультура и спорт. 1962. № 5. С. 2—3.
• [4] От Редакции // Известия спорта. 1922. № 1. С. 1.
• [5] Прошин А. Сорок лет спортивной прессы СССР // Физкультура и спорт. 1962. № 5. С. 2.
• [6] Шимкевич М. Два года работы // Красный спорт. 1924. № 9—10. С. 5.
• [7] От ВСФК // Красный спорт. 1924. № 11—12. С. 32.
• [8] Кальпус Б. Ближайшие перспективы спорта в СССР // Известия спорта. 1923. № 7—8. С. 3.
• [9] Ещин Д. Физкультурная пресса в День печати // Физкультура и спорт. 1930. № 25.
• [10] Шимкевич М. О чем и как писать рабкорам и военкорам Красного спорта // Красный спорт. 1924. № 8. С. 8.
• [11] Анчаров Н. Поднять низовую печать на высшую ступень. Очередные задачи физкоровского движения // Физкультура и спорт. 1930. № 40. С. 2.
• [12] Старт. О наивном пролетарском страусе и гнусных буржуазных рекордах // Физкультура и спорт. 1928. № 41. С. 7.
• [13] Бажанов Б. Допустимы ли наши состязания с буржуазными спортсменами? // Известия физической культуры. 1925. № 18. С. 2.
• [14] Кальпус Б. А. За массовую физическую культуру, за спортивные рекорды // Теория и практика физической культуры. 1937. № 1. С. 5.
• [15] На уровень новых задач // Красный спорт. 1933. № 1. С. 1.
• [16] Фамилия передовика производства шахтера Изотова была такой же нарицательной, как и фамилия Стаханова.
• [17] И. М. Регистраторы // Красный спорт. 1938. № 4. С. 3.
• [18] Пермяков В. Сталин с нами! // На суше и на море. 1938. № 3. С. 11.
• [19] См.: Туленков Д. А. Советская физкультурно-спортивная журналистика во второй половине 1930 гг.: особенности функционирования // Журналистика 2004: СМИ в многополярном мире. М., 2005. Ч. 2. С. 311—312; Его же. Советская физкультурно-спортивная журналистика: истоки освещения спортивной тематики современными общественно-политическими изданиями // Тонус: Научный и учебно-методический альманах. Казань, 2005. Вып. 10. С. 47—49; Его же. Спортивная публицистика 1920—1930 годов: особенности специализированных изданий // Филологические этюды: сб. научных статей молодых ученых. Саратов, 2005. Вып. 8. С. 206—209.
• [20] АЗЕ. Разными глазами // Физкультура и спорт. 1928. № 31. С. 6.
• [21] А. Лин. Советский мировой рекорд // Физкультура и спорт. 1950. № 3. С. 31.
• [22] Дивин В., Славин М. Без грима // Физкультура и спорт. 1948. № 9.
• [23] К читателям // Спортивные игры. 1955. № 1. С. 1.
• [24] Филатов Л. И. Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже. М., 1990. С. 236.
• [25] Всегда вперед // Физкультура и спорт. 1962. № 5. С. 1.
• [26] См.: Слюсаренко Е. А. Специализированные журналы о спорте…
• [27] Бродская Н. П. Спорт больших достижений как пространство для формирования национального имиджа страны. С. 57.
• [28] Грингаут Е. Г. «Остановись, мгновенье!» // Спорт в зеркале журналистики / сост. Г. Я. Солганик. М., 1989. С. 8,44—45.
• [29] Актуальные проблемы пропаганды физической культуры и спорта / сост. В. Ф. Веселов. М., 1989.
• [30] Чайковский А. М. Нужна ли нам перестройка // Спорт в зеркале журналистики. С. 8.
• [31] См.: Шустер О. С. Средства массовой информации и спорт.