Процессы конституирования социальной реальности

Порядок институционализации

Ученики Шюца, Питер Л. Бергер и Томас Лукман в знаменитой книге «Конструирование социальной реальности» (1966). Пишут о том, как люди сами создают общество. Конечно, общество все же предшествует нам во времени, поскольку мы рождаемся в уже готовое общество, созданное нашими предками. Предлагая свое описание повседневности, авторы обращаются к этому предшествующему нам обществу. По их главная задача — рассмотреть социальный порядок как «человеческий продукт или, точнее, непрерывное человеческое производство» | Бергер, Лукман, с. 88].

Общество творит каждый человек, независимо от того, является он сколько-нибудь выдающимся или нет. Индивид — не просто организм, но двойственное существо: Плесснер назвал отношение индивида к своему собственному телу эксцентричным. Человек вынужден одновременно говорить, что он и сто тело — единое целое и что это не так. Мы не переживаем границу между телом и «я» в ходе повседневной деятельности, но она становится вполне явной, когда и в той мере как тело перестает подчиняться нам. Следовательно, мы можем сказать, и что я обладаю телом, и что я и есть свое тело. Эти утверждения не передают еще всю сложность отношений с собственной телесностью. Эти эксцентричные отношения к своему телу вынуждают человека к созданию социального порядка: «Человек должен непрерывно экстсрнализировать себя в деятельности» [Там же, с. 89].

В основании конструирования социальной реальности, по мнению Бергера и Лукмана, лежат разные варианты процесса типизации. Все начинается с повторения действий, которые превращаются в результате этого процесса в привычки, или, иными словами, в действия, подвергающиеся типизации, но описанным Шюцем образцам «и т. д. и т. п.» и «я могу это снова». Индивид выполняет типизированные действия, и ожидает того же от другого. Так происходит хабитуализация, т. е. создание привычных действий, с того момента как эта хабитуализация становится взаимной, мы можем говорить о начале институционализации. «Институционализация имеет место везде, где осуществляется взаимная типизация опривыченных действий деятелями разного рода» [Бергер, Лукман, с. 92]. По мере повторения типизированных действий они схематизируются, их неповторимые моменты отбрасываются и забываются, а повторяющиеся сохраняются, подвергаясь седиментации (осаждению, выпадению в осадок). «Лишь небольшая часть человеческого опыта сохраняется в сознании. И тот опыт, который сохраняет в нем, становится осажденным (седиментированным), т. е. застывшим в памяти в качестве незабываемой и признанной сущности» [Там же, с. 113]. Вопросы осаждения связаны с использованием знаковых систем для сохранения знания об институтах и самих институтов, причем «физические объекты и действия можно назвать мнемотехническими вспомогательными средствами» [Там же, с. 118]. Различие между ядром человеческого «я» и исполняемыми им типическими действиями позволяет говорить о ролевом поведении внутри института. «О ролях можно начать говорить, когда … типизация встречается в контексте объективированного запаса знания, общего для данной совокупности деятелей. Роли — это типы деятелей в таком контексте» [Там же, с. 122]. Роли представляют себя, но представляют и институционально обусловленное поведение. «Деятели воплощают роли и актуализируют драму, представляя се на данной сцене. Ни драма, ни институт в действительности не существуют без этой повторяющейся постановки» [Там же, с. 124], а потому институт прежде всего репрезентирован в ролях, как драма. В дальнейшем типизированное действие предстает частью объективной реальности, воплощается в объектах, подвергаясь реификации. «Реификация — это восприятие человеческих феноменов в качестве вещей, то есть в нечеловеческих и, возможно, в сверхчеловеческих терминах» |Там же, с. 1461. Реификация наделяет как институты, так и роли онтологическим статусом, «независимым от человеческой деятельности и сигнификации» [Там же, с. 148].

Бергер и Лукман выделяют четыре сферы деятельности, в которых институционализация происходит в первую очередь коммуникация, труд, сексуальность, разделение территорий. Полученные нами знания о конструируемом институте открыто никак не выражается, поскольку он воплощен в привычках и возник благодаря нашим собственным действиям.

Для того чтобы знание об институте подверглось критике и сделалось теоретическим, в институт должен вступить новый участник, которому придется объяснять стихийно сложившийся порядок института. В момент появления в складывающемся институте тех, кто не присутствовал при первых его шагах, процесс стихийной институционализации усложняется, поскольку к нему добавляется и над ним надстраивается процесс легитимации.