Методология анализа и проектирования мегатенденций общественного развития

«Будущее можно предсказать, достаточно лишь обладать необходимым объемом информации». Афоризм

«Беда не в том, что экономисты не умеют предсказывать, а в том, что политики требуют слишком оптимистических прогнозов». Р. Пеннер

«Достойны удивления не те, кто предсказывает потоп, а те, кто строит ковчег». Американское изречение

«Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным». Луций Сенека «Возможность прогнозировать свое будущее мы называем уверенностью в завтрашнем дне». Афоризм

«Отличие государственного деятеля от политика в том, что политик ориентируется на следующие выборы, а государственный деятель — на следующие поколения». У. Черчилль

Методики проектирования мегатенденций на рубеже XXI в.

Практика последних десятилетий убедительно показывает: чем выше качество прогнозирования, тем, как правило, эффективнее, результативнее управление социально-политическими процессами. Для органов государственной власти иметь научно обоснованные прогнозы означает предвидеть ход развития событий и иметь возможность оптимизировать соответствующую политико-управленческую деятельность.

Основная причина, побуждающая нас заниматься прогнозированием, состоит в том, что существуют явления, будущего которых мы не знаем, но они имеют важное значение для решений, принимаемых нами сегодня. Поэтому мы и стремится проникнуть «глазами ума в будущее» (Платон). Проектирование — это целенаправленное построение образа желательного будущего и возможное внедрение этого образа в общественное сознание. В обычном смысле прогнозирование и проектирование являются экстраполяциями известного в неизведанную перспективу.

Обладая некоторым сходством, прогнозирование и проектирование имеют и присущие им особенности. Прогнозирование нредегавляет собой анализ вероятностных тенденций общественного развития или его отдельных направлений на определенные сроки, предсказание их результатов. Проектирование, включая элементы прогнозирования и используя его наработки, выступает как целенаправленный процесс, связанный с формированием заданного результата в будущем. «Проект — это уникальный процесс, состоящий из совокупности скоординированных и управляемых видов деятельности, имеющий начальную и конечную дату выполнения, предпринимаемый для достижения цели, соответствующий установленным требованиям, включая ограничения по времени, затратам и ресурсам»¹.

Обратите внимание!

Если прогнозирование пытается предсказать будущее, то проектирование — определить пути, средства и ресурсы для достижения его максимально желательного образа. Ярким примером удачного проектирования являлись планы пятилетнего развития ССР, нынешние планы пятилетнего и долгосрочного развития КНР и др.

В основе долгосрочного прогнозирования лежит комплексный анализ динамики решающих связей между многочисленными факторами стратегической ситуации и оценкой перспектив ее развития. Составной частью такого анализа является научное моделирование долговременных общественных процессов и трендов, их соответствующий учет. Причем уже сами прогностические проекты, получившие достаточную известность, могут в известной мере влиять на становление проектируемого будущего.

Важную роль в социально-политической прогностике и проектировании играет разработка основных трендов, определяющих базовые параметры общественных изменений. Под мегатенденциями понимаются долговременные тренды (тенденции) развития общества. Глобальные мегатренды отражают, прежде всего, взаимосвязи, взаимодействия и взаимовлияния современного мира, приобретающие определенные особенности в различных цивилизациях и культурах^[1][2].

Мегатренды — это крупномасштабные долгосрочные процессы мирового развития, определяющие качественное содержание текущего этапа эволюции миросистемы.

Комплексные долговременные прогнозы на конец XX — начало XXI в. были впервые представлены в известном труде Дж. Нейсбита «Мегатенденции: 10 новых направлений, преобразующих нашу жизнь», а затем в его продолжении «Мегатенденции. Год 2000», написанном в соавторстве с П. Эбурдин¹.

Данные работы приобрели значительную известность: они были опубликованы во многих странах мира общим официальным тиражом более 14 млн экземпляров. Именно после публикации указанных исследований понятие мегатренда стало широко использоваться в научной литературе и социально-политическом дискурсе.

В табл. 11.1 отражены основные мегатенденции, представленные в работах Дж. Нейсбита и П. Эбурдин, которые сгруппированы для удобства анализа по четырем направлениям: постиндустриальное развитие, глобализация, управление, а также роль личности, женщин, религии и искусства в меняющемся обществе.

Таблица 11.1

Мегатенденции конца XX — начала XXI в.^[3]

Источник: Ирхип Ю. В. Подходы к разработке, прогнозированию и проектированию мегатенденций глобального общественного развития: сравнительный анализ // Политическое проектирование; глобальное, национальное, региональное измерения: монография / под ред. М. Н. Грачева и II. А. Борисова. М.: Мир философии, 2016. С. 23—28.

Указанные мегатенденции расширили представление исследователей о направлениях и перспективах глобального развития. Практически все тренды выдержали проверку временем в том смысле, что каждый из них так или иначе продолжил свою эволюцию, оказывая определенное и часто вполне очевидное воздействие на мировую политику, экономику, культуру. Соответственно, наряду со сценарными, циклическими, волновыми, цивилизационными и другими методами разработка и анализ мегатрендов стали использоваться в политической и социальной прогностике, разработке долговременной политической стратегии^[4].

Известный футуролог США Дж. Нейсбит справедливо обращал внимание на то, что, в принципе, можно «решить идти против тренда»^{1[5]. Однако это нужно понимать и всегда осознавать ответственность за свои действия.}

Следующая комплексная попытка разработки мегатенденций общественного развития применительно к началу XXI в., получившая широкую известность, относится к 2003 г. Именно тогда началась подготовка «Проект-2020. Контуры мирового будущего», которой руководили известные исследователи: Т. Гордон (проект ООН «Миллениум»), Дж. Дьюар (директор Центра, но долговременной глобальной политике при корпорации РЭНД), Дж. Дэвис (глава сценарного проекта при «Шелл интернэшнл») и др. В целом в работе над проектом, которая заняла несколько лет, приняли участие более тысячи человек^[6]. В таблице 11.2 представлены мегатенденции, разработанные в рамках данного проекта.

Таблица 11.2

Ведущие мегатенденции мирового развития до 2020 г.

Источник: Ирхип Ю. В. Подходы к разработке, прогнозированию и проектированию мегатенденций глобального общественного развития: сравнительный анализ // Политическое проектирование; глобальное, национальное, региональное измерения: монография / под ред. М. Н. Грачева и Н. А. Борисова. М.: Мир философии, 2016. С. 28—32.

В «Проекте-2020» получили развитие или были дополнены уже ранее известные тренды (подъем новых держав, расширение мировой экономики, ускорение темпов научного прогресса и др.). Однако в нем были выделены и проанализированы принципиально иные мегатенденции. Среди них — новые противоречия глобализации в результате размаха и скорости перемен, управление под давлением высоких технологий, замедление темпов демократизации, всеобъемлющее чувство ненадежности, сохранение социального неравенства, расширение политики этнического самоопределения; распространение радикальной исламской идеологии, распространение оружия массового поражения, потенциальная возможность катастрофического терроризма, усиление давления на международные институты. Эти тренды, как известно, нашли свое практическое подтверждение.

Однако, как показало время, в «Проекте-2020» выявились и определенные пробелы. Среди них — недооценка феномена долговременного повышения значимости цивилизационного фактора (в частности, роли Китая и России как великих цивилизаций и мировых держав), поскольку в целом данный проект был западно-центристским. Серьезным просчетом явилось игнорирование авторами проекта признанных идей ряда известных исследователей, в том числе и Н. Д. Кондратьева, о влиянии технологических революций на мировую экономику и определенной цикличности ее кризисов и стагнаций¹.

Кроме того, не был учтен фактор глобальных манипуляций и спекуляций виртуальными платежными средствами и значения их проектируемого, подвижного рейтинга, влияющего на стоимость денег и других финансовых средств.

Указанные обстоятельства показали известную методологическую ограниченность «Проекта-2020». Мировой кризис 2008—2009 гг. и затянувшийся выход из него целого ряда стран свидетельствует о необходимости повышения эффективности государственного контроля над финансовыми потоками и актуализации неокейнсианских подходов для проведения назревших структурных реформ в экономике, что должно найти отражение в методологии дальнейшей разработки мегатрендов.

В основе глобального финансового кризиса 2008—2009 гг. лежачи следующие причины: значительный рост необеспеченных ссуд и ипотек в странах Запада (прежде всего, США); огромный необеспеченный государственный долг США (равен размеру ВВП) и ряда стран ЕС (Греция, Италия); колоссальный разрыв между реальной стоимостью мирового производства (60 трлн долл.) и ее многократным плохо контролируемым превышением в различных вторичных платежных обязательствах (деривативах); создание многочисленных транснациональных спекулятивных финансовых пирамид; отсутствие должного национального и мирового контроля за современными международными финансовыми механизмами^[7][8].

В результате кризиса 2008—2009 гг. произошло крушение ряда известных западных байков и страховых компаний, падение уровня производства в большинстве стран или его рецессия (за исключением КНР, Индии и некоторых сопредельных государств), сокращение доходов значительной части населения, рост безработицы, стремительное увеличение государственного долга, обогащение высшей прослойки менеджеров, олигархов, спекулянтов и т.н.

Увеличение добычи нефти членами ОПЕК в период 2014 — осени 2016 гг. привело к резкому сокращению спроса и трехкратному падению цен на этот важнейший сырьевой продукт. Данный фактор в значительной степени содействовал экономической рецессии в соответствующих экспортно-сырьевых странах.

Для углубленного понимания современного этапа мирового развития и прогнозирования его генезиса желательно использовать в качестве исследовательского концепта понятие «новая (посткризисная) политическая и экономическая реальность»¹.

Речь идет о необходимости учета факторов медленного выхода мировой экономики из глобального финансового кризиса 2008— 2009 гг.; повышения роли Китайской Народной Республики и Российской Федерации в мировой геоэкономикс и геополитике, становление новой многополярности; быстрые изменения в мировом политическом ландшафте (брексит и др.).

• [1] Никонова И. А. Проектный анализ и проектное финансирование. М., 2012.С. 14.
• [2] Мегатренды. Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI в. /под рсд. Т. А. Шаклеиной, А. А. Байкова. М., 2013. С. 7.
• [3] См.: NaisbittJ. Megatrends. Ten New Directions Transforming Our Lives. N. Y., 1982; NaisbiitJ., Aburdene P. Megatrends 2000. N. Y., 2000.
• [4] См.: Мегатренды мирового развития / под ред. М. В. Ильина, В. Л. Иноземцева. М., 2001; Циклы политического развития: прогностический потенциал / отв.ред. В. И. Пантин, В. В. Лапкин. М., 2010; Аналитические технологии прогнозирования политических процессов / под ред. О. В. Поповой. М., 2013 и др.
• [5] См. Нейсбит Д. Мегатренды. М., 2003. С. 21.
• [6] См.: Россия и мир в 2020 году: Контуры мирового будущего: доклад Национального разведывательного совета США; Россия-2020: будущее страны в условиях глобальных перемен. М., 2005.
• [7] См.: Кондратьевские волны. Длинные и среднесрочные циклы / отв. ред.Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев. Волгоград, 2014.
• [8] См.: Рубины II., Мим С. Как я предсказал кризис: экстренный курс подготовки к будущим потрясениям. М., 2011. С. 11 — 12.