Двойственность теологии. 
Философия религии. 
Онтология религии

Конфессиональное богословие — это критическое отражение жизни и мысли религиозной общины, и оно всегда может подвергаться пересмотру и исправлениям «по букве и духу». Выводная теология двойственна, поскольку она теоретически опосредует отношение между специфической религией и светской философией. С одной стороны, такая теология выполняет функцию идеологической защиты и рационального обоснования вероучения, которое питает ее духовно и психологически и с которым богослов чаще всего связан конфессиональными узами. С другой стороны, теолог находится в сравнительно свободном философском поиске. Из множества философских учений, созвучных умонастроению и мировоззрению близкого ему сословия современников, он выбирает и переосмысливает подходящий концептуальный инструментарий. Посредническая амбивалентность выводной теологии — палка о двух концах.

Наличие у теологии философского полюса не только стимулирует свободомыслие богослова и умножает его возможности выразить личное кредо средствами разума, но также порождает опасность ереси, инакомыслия, пересмотра традиционного вероучения (Савл может превратиться в Павла). Поэтому молодые религии защищаются от ревизионизма наложением гласного или негласного запрета на отвлеченное богословие. Например, лишь на 150-м году своего существования монотеистическая вера бахай объявила о готовности развивать собственную теологию. Конфессиональная теология, с одной стороны, подчиняется авторитету устава и исполняет заказ клира, а с другой стороны, пытается бороться с церковными ограничениями.

Чем больше самостоятельно мыслящий теолог поглощен философской частью своего исследования, тем меньше его волнуют узкоконфессиональные задания. Привлекая к своим сочинениям внимание широкой публики, выдающийся теолог тем самым способствует росту массового интереса и симпатии к той церкви, которой он служит. Поэтому церковь (если она прочно укоренена в обществе и надежно защищена от ересей) постоянно нуждается в собственных оригинальных мыслителях и поощряет их деятельность. Напротив, если богослов не оригинален в философском отношении и если его труды мало чем отличаются от катехизиса и комментариев по поводу принятых доктрин и догматов, то публика им совсем не интересуется, а интеллектуальная польза от него для церкви невелика. Впрочем, карьера такого богослова может быть вполне безоблачной, не омраченный идейными конфликтами с церковными властями.

Вместе с тем незаурядного богослова почти всегда подстерегает опасность впасть в ересь. Велика вероятность того, что под влиянием философии, развиваемой богословом, его нетривиальные взгляды начнут противоречить установившемуся церковному учению. Поэтому религиозные организации бдительно контролируют и по мере надобности ограничивают творчество своих богословов. Явных еретиков, подобных волкам в овечьей шкуре, подвергают яростной критике, преследуют, проклинают, исторгают из лона церкви. Теологам, склонным к менее опасным вероучительным отступлениям, выносят предупреждения и другие церковные наказания. Некоторых «идейно заблудших овец» посмертно реабилитируют и даже возносят на пьедестал почета, если их произведения продолжают пользоваться широким спросом. Характерный пример амбивалентного отношения церкви к выдающемуся богослову — оценки, прижизненная и посмертная, орденом иезуитов учения П. Т. де Шардена. Аналогичные примеры — противоречивые оценки РПЦ богословского наследия П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, А. Меня и др.

Существует и другой, не менее важный аспект двойственности теологии, на который указывает, например, Тиллих: «Теология находится в постоянном движении между двумя полюсами — между лежащей в ее основании вечной истиной и той временной ситуацией, в которой эта вечная истина должна восприниматься. Мало существовало таких теологических систем, в которых удавалось достичь совершенного равновесия между этими двумя требованиями. В большинстве случаев приходится либо жертвовать элементами истины, либо выказывать неготовность говорить о ситуации. Иным же теологическим системам присущи оба этих недостатка»^[1].

Так, христиане-фундаменталисты стремятся к полюсу вечной истины, а все современное считают безусловно вторичным, несущественным, частным, преходящим и дедуцируемым из предельных библейских формул. Модернисты, напротив, полагают, что библейские истины не более и не менее ситуативны, чем нынешние религиозные постулаты, поэтому современные теологические утверждения не следует логически выводить из догматов вечной Вести.

Деривативная теология ныне испытывает кризис и начинает отказываться от схоластики, от томистско-аристотелевских принципов и логического выведения следствий из истин Писания. Прежняя теология желала быть дедуктивной, абстрактной, статичной, универсальной, применимой везде и во все времена. Нынешняя теология заметно становится эмпирической наукой, опирается на исторический подход, интуицию и ориентируется на данные, которые содержатся в Священном Писании и Традиции. В ней появилось множество новых образов, понятий, слов, сопряженных с трансцендентальным методом Канта (ранее осуждаемым Ватиканом) и «антропологическим поворотом» в философии.

В своих поисках новых методологических оснований современная теология все больше перемещает акцент на земную жизнь и восходит к понятию Бога от понятия эволюционирующего человека. Вслед за П. Тиллихом и Д. Робинсоном Бог начинает пониматься протестантскими теологами не как «высота», а как «глубина». Эмпирическая теология размышляет о практической стороне религии. Фундаментальный феномен религиозной практики — обращение личности. Поэтому Б. Лонерган, канадский католический богослов, предложил обновлять теологию прежде всего через рефлексию по поводу феномена религиозного обращения личности. Он рассматривает обращение как продолжающийся процесс, одновременно личностный, общественный и исторический, т. е. как совпадающий с живой религией. По его мнению, теология сегодня должна больше интересоваться не человеческой природой, а человеческой историей.

Поскольку теология есть не только философствование, но и искание лика Божьего, то в психологическом смысле, по словам С. С. Аверинцева, «любой просчет в отношениях с личным, водящим, любящим и гневающимся Абсолютом представляет абсолютную опасность. Впавший в ересь совершает не отвлеченную мыслительную ошибку, но бесконечный по своим последствиям личный проступок в своих взаимоотношениях с Богом»^[2].

Нередко приверженность и строгое следование определенной философской системе препятствует развитию богословия. Например, господство учения Аристотеля в XIII—XVII вв. было в известной мере пагубным как для науки, так и для богословия. Богословие заметно прогрессирует только на фоне плюрализма философских систем и разнообразия опыта. Христианство или ислам невозможно подогнать под какую-нибудь одну философию. Хороший богослов не соглашается безоговорочно с метафизикой, а видоизменяет и приспосабливает ее для своих целей.

• [1] Тиллих П. Систематическая теология: в 3 т. Т. ½. М., 2000. С. 11.
• [2] Аверинцев С. С. Теология // Филос. энцикл.: в 5 т. Т. 5. М., 1970. С. 201.