Полилог третий. 
Профессия открытых дверей и возможностей. 
Только учись. 
Всю жизнь

Читатель: Ваша профессия удивительная. При желании каждый может стать журналистом. Это действительно так? Я, например, могу?

Философ: Представьте себе, что да. Особенно, если вы из компьютерного поколения. Его еще называют «поколение @» или «интернет-поколение». Да и люди постарше начинают все больше обращаться к интернет-СМИ, которые весьма активно входят в нашу жизнь. Тем самым формируются новые аудитории, готовые к интерактиву. По сути каждый из их числа становится журналистом. И не только. Он становится принципиально другим пользователем СМИ. Он самостоятельно формирует новостной поток, к чему идет сейчас западная журналистика.

Журналист: Значит налицо современная медийная тенденция — индивидуализация потребления массовой информации. Как утверждают специалисты, в интерактивном сетевом медийном мире каждый — сам себе журналист и сам себе редактор.

Читатель: Но тогда что будет с вами, рядовыми тружениками пера и микрофона? Газетчики, корреспонденты — кому они будут нужны, если каждый и журналист, и пользователь?

Философ: Думаю, коллега, вы неправы. Сколько лет уже ведутся разговоры о том, что газеты доживают свой срок, а они выходят и выходят. Причем число их растет. Собственно, как в свое время появившийся кинематограф не убил театр. Пришедшее ему на смену телевидение не убило кинематограф.

Читатель: И все-таки я, скажем, и мои друзья, все меньше читаем газеты. И не только мы. Значит, прогнозы о том, что газеты прекращают существование, подтверждаются?

Философ: Это ничего не стоящие прогнозы, и газеты, как впрочем, и журналы не прекратят своего существования. Об этом надо просто забыть, потому что ничего из того, что было в культуре, не исчезнет. Это моя глубокая позиция. Все остается.

Другое дело, что свое место в общем информационном поле со временем информационные средства, естественно, меняют.

Журналист: Пример: в свое время написанная на берестяной коре информация сегодня представляет собой памятник культуры. Функции меняются.

Философ: Конечно, и газеты будут, бумажные, несмотря на то, что привычка читать газеты с утра или вечером или в транспорте постепенно исчезает. Но роль печатного слова в обществе все равно остается, другое дело, она меняется. Как будет меняться, мы не знаем, но газета не умрет. Так же как книга не умрет, хотя появились электронные книги. Глупые и бессмысленные разговоры. И исходят они от людей, которые односторонне понимают прогресс. Они не в состоянии ориентироваться в изменяющейся информационной ситуации, поэтому могут бросаться в крайности.

Журналист: Классический пример: свечи и наши обычные электрические лампочки. При всем уважении человечества к электричеству оно не отказалось от свечи, только назначение у нее стало другим. Может, и газеты станут обязательным атрибутом комфорта, утреннего кофе или вечернего чая, что и делают они сегодня.

Меня волнует другое. Не станут ли сами главные редакторы или другие представители печатного слова всячески сопротивляться нововведениям, так что в итоге печатные издания останутся раритетами на книжных полках или поселятся в архивах библиотек. Это я кстати очень четко чувствую на многих семинарах.

Читатель: Как они могут сопротивляться? Не издавать газеты? А как мы? Ведь мы в газетах ищем объяснение многим событиям. Как без этого?

Журналист: Коллега лишь подтверждает мысль о том, что журналист как выразитель общественного мнения будет востребован всегда. И мы уже об этом говорили. Полагаю, что он имеет в виду понятие «информационный привратник», которое есть в теории коммуникации.

Философ: Да. Это означает, что журналист, являющийся значимым посредником и собеседником, будет нужен обществу вне зависимости от состояния последнего. Ему нужен профессионал, который способен взять на себя функцию рупора общественного мнения, если хотите, стать своеобразным камертоном, фиксирующим состояние общественного интереса.

Читатель: И, конечно, всех поучать. Как жить, что думать, кому верить? Что можно еще ожидать от журналиста?

Философ: Ни в коем случае. Амплуа учителя жизни не для него. Помочь разобраться в хитросплетениях экономики, политики и социальной сферы — это другое дело. В таком качестве он будет востребован всегда. Журналист нужен и как нравственный ориентир, защищающий и представляющий интересы массовой аудитории, а значит, и всего общества.

Читатель: Эталон есть эталон. А в жизни? Сколько скандалов связано со звездами, с журналистами в том числе. Особенно представители «желтой прессы» отличаются. Для них нет запретов никаких, чужая частная жизнь — хлеб насущный. Что на это вы скажите?

Журналист: Журналист — человек и все человеческое ему не чуждо. Ему действительно непросто, но он должен оставаться эталоном не только на газетной полосе или в эфире. Посмотрите на нашу журналистику. Всегда в ней были достойные люди. Есть они и сегодня.

И в будущем такие люди будут в профессии. Кто-то из них придет в журналистику из других сфер как лучшие представители в своих профессиональных кругах. Кого-то воспитает своя журналистская система образования, которая по сути уже становится непрерывной.

Философ: Вполне с вами согласен. Не уменьшится, а только значительно вырастет социальный запрос на журналиста как человека, который стоит между событием, новостью и ее потребителем. И его надо для этого готовить. Причем в большем количестве, чем сегодня, так сфера информации на глазах превращается в мощную индустрию.

Так что останется и специализированное образование, и массовость профессии.

Читатель: Как в школе? К физике, математике, физкультуре еще добавится журналистика? Невероятно.

Философ: А почему бы и нет? Здесь правомерны школьные требования. Я делю требования на три сферы: требования общества, внешней среды и личности. А еще следует обратить внимание на условия труда и журналистскую специализацию. Очень заманчивое предложение. Возьмите учебные программы и посмотрите, насколько они отвечают запросам общества, отрасли, человека, наконец.

Журналист: Медиаобразование становится обязательным. И начинать его лучше со школы. Но вопрос: можно ли научить журналистике? Где проходит водораздел между базовым и не базовым образованием?

Философ: Это во многом зависит от того, какие бывают журналистские школы, кто и где учится, по каким учебным программам учатся, какие знания вкладываются. У нас сегодня есть, чем гордиться в мире журналистики.

Читатель: И есть, о чем лучше не говорить. Кто учил этих журналистов, пишущих так коряво, что читать невозможно? А дикторов, которые говорить не могут? Где она, культура журналистского образования?

Философ: В ответе на этот вопрос ключевые слова: самообразование и непрерывное образование, т. е. образование на протяжении всей жизни. Ни один вуз не даст человеку тех знаний, которые ему понадобятся в течение всей его творческой деятельности. Поэтому журналист — это прежде всего человек, способный быстро осваивать необходимый контент, о каком бы виде деятельности не шла речь. Это личностная способность, которая вырабатывается в процессе и обучения, и профессиональной деятельности.

Журналист: Но есть такая особенность журналистики, что порой человеку, ею занимающемуся, приходится браться за самые разные темы. Трудно разбираться во всем сразу и хорошо. Особенно, если учесть, что времени в обрез, так как новость — на то она и новость, чтобы озвучиваться практически в тот момент, когда она случилась. Поэтому нас и ругают часто, что все изучаем наспех, пишем поверхностно.

Читатель: И зачем тогда говорить об образовании? О какой-то системе? Когда до сих пор так и не понятно, кого и как учить журналистике?

Журналист: Отрицать, конечно, проще. Но все-таки непрерывное журналистское образование — это уже реалии нашего времени. Равно, как и школы журналистики, которые в нашей стране сложились, пользуются авторитетом.

Недавно факультет журналистики Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова отметил 60-летие университетского журналистского образования. Именно столько лет назад в МГУ было положено начало подготовке журналистских кадров на созданном отделении журналистики, преобразованном затем в факультет.

Читатель: И все равно я вам докажу, что во многих изданиях работают люди, не имеющие образования. И работают же. Вот и в книжке об интернет-журналистике написано, что в сетевую журналистику внедряются непрофессиональные журналисты. А где профессиональные?

Философ: Факт, действительно, существует. Но зачем возмущаться? А чего тут такого? Суть этой профессии — она принимает любого, кто хочет попробовать себя на этом поприще.

Любительство есть, и многие из любителей становятся профессионалами. Вообще, проблема профессионализации сейчас совсем по-другому складывается. Необязательно иметь диплом, необязательно иметь награды. Если ты хорошо пишешь, то ты уже профессионал. А если ты много обучался, получал всякие дипломы, но пишешь скучно, неинтересно, то тебя никто и читать не будет. Все понятно.

Журналист: Все так и не так. Человек может прийти в профессию по зову сердца, причем в любой период своей жизни. Двери открыты, пожалуйста. Но дальше он просто обязан учиться. Всю жизнь. Чтобы стать профессионалом высочайшей пробы. Иначе он не сможет выполнять ту социальную роль, которая на него возложена обществом. Ведь уже вошло в наш обиход понятие «четвертой власти». Вот и соответствуйте ему.

Читатель: Вообще надо понять, в чем заключаются властные функции журналистики? Что такое властные функции вообще? И являются ли СМИ властью? С одной стороны, социальный заказ, а с другой — институт социальный как образование. Почему мы учителей не считаем властью, а журналистов считаем представителями власти? А врачей? Хотя врачи управляют нашей жизнью и смертью, а учителя управляют нашей образованностью, нашей карьерой, нашим будущим — детьми. А вот журналистов почему-то приписали к властным структурам. Либо журналисты сами придумали, что они власть, и это неправда, либо это действительно власть, но тогда в чем эта власть заключается?

Философ: Вот это вопрос: а что такое власть? Власть — это способность управлять какими-то социальными процессами. Думаю, что журналистика вносит свою лепту в это управление. Есть социологическая точка зрения, т. е. власть и элита, ее осуществляющая, подразумевает людей, действия которых приводят к каким-то социальным изменениям. Но я всегда полагал, что с философской точки зрения, журналист — это элита. Однако в настоящий момент вынужден констатировать, что подчас его публикации — это комариные укусы, которые действуют на очень маленький круг людей. Но ведь действуют. А если журналист выступает по телевидению и его слышит уже большее число зрителей, то и воздействие гораздо существеннее. Поэтому те журналисты, которых мы как минимум видим по телевидению, реализуют властные функции, и их совершенно правомерно называть информационной элитой.

Журналист: Вот еще одно подтверждение тому, что человек, которому доверена власть и он выражает ту или иную точку зрения, должен быть готов к этому. Он должен быть самодостаточен и образован. Поэтому мы затеяли проект: «Формирование информационной элиты общества». И я считаю, что сегодня это очень, очень важно, так как в профессию пришло молодое поколение. Журналистика становится мощной информационной отраслью. Интернет расширяет ее возможности до невозможного.

Читатель: Как это просто. Если я поставлю себя на место элиты, то получается, что я элита. Если я считаю, то так и будет? Думаю, что это позиция правильная. Молодцы эти ребята, которых вижу на экране. Они не боятся брать на себя ответственность. Теперь мне надо понять, что это такая за власть прессы?

Журналист: Наверное, это не просто понять читателю. Да и самому журналисту осознать, какую ношу он на себя взвалил — все время соответствовать ожиданиям аудитории. Как-то в командировке на какой-то встрече ко мне подошел немолодой человек и сказал: «А я вас знаю по публикациям в „Комсомольской правде“. Я следил за вашими публикациями».

И стал называть их и рассказывать, о чем они. Я была, по крайней мере, удивлена. Человек помнит мои публикации двадцатилетней давности. Значит, они имели отклик у читателей, оказали влияние на читательскую аудиторию.

Читатель: Голос из прошлого, значит, газета была востребована. А сегодня?

Философ: Эта или другие газеты, как равно и журналисты, будут всегда востребованы. Главное, чтобы они сами это осознали и поняли, что сейчас ситуация немножко изменилась. Отрасли требуются кадры, осознающие эти изменения.

Будущее профессии за транспрофессионализмом. Парадигма же интеллектуальной коммуникации — это внедрение с раннего возраста знаний, умений и навыков журналистского труда в соответствии с вызовами времени.