Структурализм и постструктурализм

Главное понятие — «структура» (форма) — закон связи функций множества элементов. Ей подчиняется бесконечное множество различных конкретизаций. Знание структуры освобождает от накопления и анализа частностей. Так, русский лингвист В. А. Пропп в 1927 г. установил, что все русские волшебные сказки имеют одну и ту же структуру [см. его Морфологию сказки].

Принципы структурализма: целостность (целое определяет свои часта); имманентность (структура — сущность, «скрывающаяся» за эмпирическим бытием своих проявлений); безличность (объективность).

Постструктурализм (последняя треть XX в.) — движение критиков структурализма. Яркий представитель — французский философ и социолог Мишель Фуко (1926—1984). По их мнению, структуралисты переоценили самодостаточность структур, оставили за пределами анализа контекст, диалогичность и индивидуальные особенности человека, от проявления которых очень часто зависят направление и результаты развития истории.

В литературоведении постструктурализм проявился в форме движения «деконструкции» — специального метода критики текста (автор — французский лингвист и философ Жак Деррида (1930—2004). Цель критики — разрушение целостности текста, выявление в нем внутренней противоречивости, скрытых не только от «наивного» читателя, но и от самого автора «остаточных смыслов». Результатом критики должны стать собственные размышления критика, навеянные чтением исходного текста. При этом они более важны, чем сам текст. Деконструктивисты отрицают существование единственной «правильной» интерпретации литературного текста. Нет никакой однозначной, целостной, скрытой и все подчиняющей структуры текста. Разрушенный деконструкцией, он распадается на множество фрагментов, не связанных ничем, кроме личных ассоциаций критика. Сколько критиков (читателей), столько и интерпретаций текста. Нет никакого различия между естественным, научным и художественным языками.

Всякий язык неизбежно художественен, всегда функционирует по законам риторики и метафоры; любое научное знание существует в виде не строго логического изложения-исследования своего предмета, а художественного произведения. Всякий текст — «рассказ». Мир можно познать только в форме «литературного» рассказа, истории; даже представители естественных наук, например физики, «рассказывают истории» о ядерных частицах. Любая структура (порядок) рождается из неструктуры (хаоса). Поэтому важна не целостность, а ее части, фрагменты; не безличная структура, а личность и переживания ее автора.

Постмодернизм (последняя треть XX в.) — идейное развита I продолжение постструктурализма (оба движения часто отождествляются). Самое эклектичное и амбициозное направление современной философии. Ставит своей целью доказательство полной несостоятельности идеалов и методов классической философии, преодоление всякой метафизики в принципе.

Постструктуралисты боролись с диктатом структур, постмодернисты пошли дальше и объявили своей целью борьбу со всеми формами диктата, освобождение искусства, литературы и науки от стандартов эпохи «модерна» (XVIII — первая половина XX в.). Термин «постмодернизм» был введен в оборот французским философом и социологом Жаном-Франсуа Лиотаром (1924—1998). Постмодерн, пишет он в книге «Состояние постмодерна», «обозначает состояние культуры после трансформаций, которым подверглись правила игры в науке, литературе и искусстве в конце XIX века».

Схема 7.10.2. Современная философия: становление и основные направления. От структурализма — к постмодернизму. Постмодернизм Наука эпохи модерна создает, считает Лиотар, в лице философии особые «метарассказы» (мифы), наподобие «диалектика Духа, герменевтика смысла, эмансипация разумного субъекта или трудящегося, рост богатства и т. п.», с помощью которых узаконивает правила и цели своего собственного существования.

Эпоха постмодерна отличается быстрым ростом роли техники и технологий, сдвигом интереса от анализа целей существования человека к средствам их достижения, не доверяет «метарассказам», устраняет, по выражению Лиотара, «великого героя, великие опасности, великие кругосветные плавания и великую цель», т. е. игнорирует старые философские идеалы, устанавливает свои правила игры и более не претендует на решение глобальных этических или политических проблем.

Наука эпохи постмодерна соотносится не столько с ньютоновской механикой, системным анализом, сколько с прагматикой конкретных, специализированных языков. Исчезновение общего единого философского языка, общей единой онтологии, общей единой методологии с жестко фиксированным разделением функций субъекта и объекта — главный признак науки эпохи постмодерна.

В эпоху постмодерна нет единой языковой игры, нет единого познающего субъекта. Есть неисчислимое множество пересекающихся неустойчивых языковых игр, в каждой из которых субъект свободно перемещается от одной когнитивной позиции к другой — отправителя, получателя, референта, судьи информации.

В эпоху постмодерна возникает новый критерий эффективности социальных систем. Это не достижение истины, не технологичность, не консенсус, а возможность игроков самим устанавливать и менять правила своей игры. Социальная система, работающая в соответствии с новым критерием, требует отказа от вымыслов, поиска неизменных сущностей, ставит на первое место расчет результатов взаимодействия игроков.

Информация — базисный капитал общества в эпоху постмодерна. Выживает то общество, которое минимизирует потери информации и максимизирует ее создание и приобретение.

«Единственной легитимацией, которая в конечном счете обеспечивает принятие такого требования [возможность принятия игроками новых правил игры], является то, что это дает возможность производить новые идеи, то есть новые высказывания» (Ж.-Ф. Лиотар, «Состояние постмодерна»).