А. Выбор/конструирование слов и выражений

Наиболее распространенным и лучше всего освоенным языковым инструментом речевого воздействия, конечно, является выбор слов и эквивалентных им сочетаний, в частности фразеологизмов. В силу разнообразия лексической семантики выбор слов оказывается универсальным инструментом, с помощью которого осуществляются самые разные виды воздействия.

Практически в каждом слове зафиксирован некоторый фрагмент модели мира, а модели могут быть разнообразными. Слова могут фиксировать в своем содержании различные точки зрения (победа и поражение — это описания одной и той же ситуации, рассматриваемой с разных позиций), асимметрии в позициях участников ситуации (рапортует начальник подчиненному, а консультирует по какому-то вопросу более компетентный в этом вопросе менее компетентного и т. д.), различный логический статус элементов содержания (обвиняя, приписывают некоторый проступок, который предполагается предосудительным, а осуждая, предполагают некоторый поступок совершенным и заявляют о его предосудительности^[1]), различную сравнительную значимость смысловых компонентов (в слове «управленец» на первый план выходит представление о процессе управления, а в слове «хозяйственник» — об объекте управления и его результатах; отсюда различие в их сочетаемости — крепкий хозяйственник, но крепкий управленец — и хоть и слабо выраженное, но различие в оценочной семантике: хороший хозяйственник звучит предпочтительнее, чем хороший управленец).

С помощью выбора слов осуществляется воздействие и на образ действительности. Чаще всего приходится встречаться с эвфемизмами — словами, представляющими действительность в более благоприятном свете, чем она могла бы быть показана. Кстати, это означает и то, что эвфемизмы часто имеют позитивную эмоциональную окраску, оказывая тем самым и эмоциональное воздействие. Языковые механизмы, стоящие за эвфемизмами, различны. Например, называя гражданскую войну событиями, говорящий использует излишне абстрактное описание ситуации, при котором многое (реально самое важное) оказывается невысказанным. Однако называя ее крупномасштабными столкновениями вооруженных группировок в борьбе за власть, он тоже манипулирует образом действительности, ибо такое описание (словарное определение гражданской войны) разрушает единый образ ситуации — иначе говоря, за деревьями исчезает лес. Называя нечто трагедией, а не преступлением, говорящий уходит от разговора об ответственности, ибо у преступления есть виновник, а у трагедии его нет.

Для воздействия на структуру ценностей могут использоваться словосочетания, обеспечивающие модификацию привычных категорий — так в свое время в русском языке советского периода появились на свет абстрактный гуманизм в противоположность пролетарскому, пролетарский же интернационализм, реальный социализм, интернациональная помощь и другие подобные выражения. Существительное в таких выражениях обозначает недоопределенную ценность, которая для всех желанна, но всеми понимается по-разному, а с помощью определения фиксируется некоторое специальное ее понимание, часто в резком противопоставлении стандартному и при этом не выводимое из значения определения по стандартным правилам. Определение в таких выражениях обычно бывает эмоционально окрашено и ссылается на другую ценность.

Другой разновидностью модификаций привычных категорий является выбор нестандартного обозначения, применяемого для описания действий той стороны, к которой автор пытается вызвать антипатию, — так появляются выражения типа «приверженцы подобного курса»; «те, кто руководит всем этим» и т. п.

Еще одним резервом речевого воздействия посредством лексического выбора является создание (иногда заимствование) новых слов и выражений. В русском языке для этого имеются немалые возможности — конструирование выражений, терминов типа «ельцинократия», «мировая закулиса», «мондиализм» или «жидомасонство». Дополнительной возможностью, имеющейся в русском языке, является изобилие эмоционально окрашенных суффиксов (они имеются далеко не во всех языках).

К этой же группе средств воздействия относятся плеоназмы. Плеоназмы (от греч. pleonasmos — избыток) — эго речевые излишества, избыточные слова. При удачном употреблении они несут эмоциональную нагрузку. При неудачном — могут вводить в заблуждение.

Вряд ли могут вызвать путаницу плеоназмы «самый лучший», «истинная правда», «путь-дорога», так как они составлены из очень простых, обыденных слов. Они служат для эмоционального ударения и не искажают смысла слов.

Нс искажают смысла слов и такие простые эмоциональные повторы, как: «самый-самый», «честное-пречестное», «правда-правда», «высоко-высоко», «яснее ясного» и т. п.

• [1] Апресян Ю. Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. М.: Просвещение, 1966.