Учение о горизонте

Когда феномен выделяется в поле зрения, то возникает диспозиция между феноменом, его окружением и той точкой зрения, с которой они охватываются.

По определению Канта, данному в «Критике чистого разума», «всякое понятие можно рассматривать как точку, которая, как точка зрения наблюдателя, имеет свой горизонт, т. е. определенное множество вещей, которые можно представить и как бы обозреть из этой точки»^[1][2]. Кроме того, с точки зрения данного понятия открываются другие коррелятивные понятия — родовые и видовые — каждое из которых имеет свой собственный горизонт.

Понятие горизонта выражает ограниченность восприятия. Лейбниц писал, что «в поле науки всякий разум имеет горизонт, ограниченный своими настоящими, но не будущими, способностями». Кант определяет горизонт знаний как соразмерность величины совокупности знаний со способностями и целями субъекта. Горизонт касается оценки и определения того, что «человек вообще может знать, что ему дано знать и что он должен знать». Каждый класс, «сообразно специфике своих познавательных возможностей, целей и точек зрения, имеет свой особый горизонт; а каждый ум, соответственно своим индивидуальным способностям и точке зрения — свой собственный горизонт»^[3].

Горизонт классового сознания определяется по значимым для него пределам восприятия. О горизонте буржуазного сознания В. И. Ленин писал: «Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: „каждый по способностям, каждому по потребностям“, т. е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям. „Узкий горизонт буржуазного права“, заставляющий высчитывать, с черствостью Шейлока, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить бы меньше платы, чем другой, — этот узкий горизонт будет тогда перейден»^[4]. В. И. Ленин полагал, что буржуазная ограниченность сознания может сохраняться у трудящихся и при социализме. В учении Гуссерля горизонт — это потенциальность восприятий феномена в его актуальности и с полнотой возможных свойств, симптомов и предзнаменований. Внутренний горизонт включает скрытые моменты содержания феномена, его структуру. Внешний горизонт феномена составляет окружающая его действительность. Наряду с феноменом всегда есть со-полагаемое, с точки зрения которого открывается коррелятивный горизонт.

Горизонтность выражает явленность универсума в опыте конечного и в то же время открытого бытия. Мышление связано своей локализацией, но кинезис, подвижность ведет к смещению горизонтов и действию закона постепенного расширения ноля зрения. Основатель философской герменевтики немецкий философ Ханс-Георг Гадамер (1900—2002) замечал: «Горизонт — иоле зрения, охватывающее и обнимающее все то, что может быть увидено из какого-либо пункта. В применении к мыслящему сознанию мы говорим, далее, об узости горизонта, о возможности расширения горизонта, об открытии новых горизонтов и т. д.»^[5].

Учет горизонтов деятельности позволяет избежать субъективизма. «Соотношения значимости, определяющие структуру мира, суть поэтому не сетка форм, набрасываемая безмирным субъектом на некий материал. Скорее фактичное присутствие, экстатично понимая себя и свой мир в единстве вот, возвращается из этих горизонтов к встречающему в них сущему»^[6], — пояснял Хайдеггер в труде «Бытие и время» (1927).

Край ойкумены очерчивает окружность мира субъекта деятельности, ограничивает и возвращает его устремленность в себя, превращая его в данного миру субъекта. Такого рода горизонтная интенциональность лежит в основании всех областей мышления. Французский экзистенциалист Морис Мерло-Понти (1908—1961) подчеркивал: «Мыслить не означает обладать объектами мышления, мыслить — значит с помощью объектов мышления выявлять то, что еще не стало предметом мышления. Ведь мир восприятия содержит в себе одни только отсветы, тени, уровни, разрывы между вещами, которые не являются самими вещами, но они не есть и ничто, они, напротив, очерчивают поля возможных изменений в одной и той же вещи, в одном и том же мире…»^[7]. Обрести горизонт — видеть дальше, за пределы близкого и ближайшего, — не затем, чтобы потерять его из виду, но затем, чтобы в рамках более значительного целого и в более верных пропорциях видеть его лучше.

• [1] Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. М., 2000. С. 410.
• [2] Кант И. Критика чистого разума. С. 394.
• [3] Кант И. Логика // Кант И. Трактаты. М., 1996. С. 451.
• [4] Ленин В. И. Государство и революция. Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции //Ленин В. И. Поли. собр. соч. 5-е изд. Т. 34. М.: Политиздат, 1969.С. 96−97.
• [5] Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988. С. 358.
• [6] Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. С. 366.
• [7] Мерло-Понти М. Философ и его тень // Мерло-Понти М. В защиту философии. М., 1996. С. 142−143.