Романы о Святом Граале. «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха

Романы о рыцаре Парцифале изначально формируются внутри артуровского цикла. Французский Персеваль — один из рыцарей Круглого стола. Однако позднее история этого рыцаря наполняется новым содержанием, обретает собственную историю и даже формирует свой цикл. Самым крупным и значительным его памятником в рамках средневековой литературы является объемный (16 полноценных глав, около 25 000 стихотворных строк) многоплановый, нагруженный глубоким символическим смыслом роман Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль».

В финале произведения автор делится с читателем информацией о том, что написать данное произведение его подвиг роман знаменитого французского трувера:

Немало стоило труда Рассказ Кретьена де Труа Здесь выправить с таким расчетом, Чтоб то, что было нам Киотом^[1] Поведано, восстановить.

Я, разбираясь мало-мальски, Что сказано по-провансальски, Вам по-немецки изложил, Но неизменно дорожил Киотовой первоосновой, Страшась рассказ придумать новый… [10, с. 578].

Здесь и далее перевод Л. Гинзбурга

Однако Эшенбах слегка лукавит: он не просто «изложил понемецки» незаконченную версию Кретьена, недействительно создал новый текст, не менее, а может, и более сложный, чем у автора, которому наследовал. Так, например, в отличие от романа Кретьена в «Парцифале» ярко проявляется личность его творца. Об этом свидетельствуют многочисленные «лирические отступления», где художник слова упоминает имена своих коллег — авторов рыцарских романов и рассуждает о манере их письма. Беседует с самой госпожой Авантюрой, которая подсказывает ему, как обработать тот или иной мотив, раскрывает тайны того или иного героя и т. д.

В повествовательном плане хочется отметить и мягкую иронию, проскальзывающую в описании подвигов, совершаемых героями (достаточно вспомнить историю волшебника Клингсора, рассказанную Арнивой), и вполне узнаваемые пародии на хорошо известные средневековому читателю романы (борьба Гавана со львом за обладание волшебной кроватью в Шатель Марвей). Так же, как и остальные авторы, Эшенбах активно использует сказочные сюжеты, мотивы и образы (Парцифаль в начале романа очень напоминает сказочного дурачка, Куневара — царевну Несмеяну, а сам Грааль по своим свойствам ассоциируется со скатертью-самобранкой). Однако сказочная поэтика у немецкого автора (и это специфическая черта именно его романа) соседствует с глубокой метафизикой, символикой и аллегоризмом. Приведем в качестве примера последнего отрывок из речи одного из героев, отшельника Треврицента:

Могла ли девственницей быть Жена, успевшая родить?.." — «Мой сын, твои сомнения Исчезнут в полмгновения… Земля, что девственно цвела, Адаму матерью была.

Ну, а причиной срама Стал Каин, сын Адама!

Когда он Авеля убил, Он землю кровью обагрил, И, кровью орошенная, Невинности лишенная, Земля от внука зачала Первоисток земного зла.

И эго означало Всех наших бед начало… Ответ за Каина несет Весь грешный человечий род" [10, с. 467—1681.

«А вот — нс поученье ль нам?

Был создан господом Адам.

Затем возникла Ева —.

Причина божья гнева…

От этих первых чад земли Все бедствия произошли, Все горести на свете.

У них родились дети, Два сына… Старший грех свершил: Он непорочности лишил —.

Кого бы? — Мать своего отца!

Ах, наши бедные сердца Скорбь и поныне гложет…" — «Такого быть не может! — Воскликнул бедный наш простец, — В твоих словах, святой отец, Прости, коли обижу, Я смысла, жаль, не вижу.

Религиозно-философский и символический подтекст у немецкого писателя действительно выражен и шире, и глубже, чем у Кретьена. Так, в самом начале произведения речь идет совсем не о Парцифале, а о его предках — отце, дяде и деде. При этом история Гамурета, отца героя, тесно связана с миром Востока (что значительно расширяет пространственные границы романа), который так же куртуазен, как и мир Запада.

Составьте по приведенным выше образцам краткий сюжетный план внешнего повествования в романе В. фон Эшенбаха.

Введение

в роман темы Востока, по мнению А. Д. Михайлова, поднимает автора на новый уровень представлений о мире. В произведениях Кретьена чудесное царство Артура было внеположено реальности, не имело точных координат ни в пространстве, ни во времени. У Эшенбаха оно представлено как лучшее куртуазное государство, которое есть на Западе. Но оно не лучше, чем такое же на Востоке. И Восток, и Запад соположены в реальности этого мира. И как особенное и чудесное, как подлинно идеальное, им противостоит сообщество рыцарей Святого Грааля.

Служители Грааля — братья.

Отважны до невероя гья, Они со всех концов земли Святой Грааль стеречь пришли, Закрыв для посторонних входы… [10, с. 472].

Разница между мирами подчеркнута тем, что в эшенбаховском мире рыцарей Круглого стола творятся беззакония, которые в классическом мире Артура возможны только за его пределами. Этот мир далек от идеального, правила куртуазии постоянно нарушаются в нем (достаточно вспомнить поведение Кея, схватившего за косу Куневару и влепившего оплеуху Антанору; Оргелузу, выставляющую влюбляющихся в нее рыцарей на осмеяние и даже обрекающую их на смерть во имя мести за свою попранную первую любовь; Гавана, одну за другой сменяющего Прекрасных Дам, встречающихся на его пути, и т. д.).

Рыцари Грааля не отправляются на поиски приключений, как герои куртуазных романов. Они не ищут славы или любви. Грааль направляет их туда, где нарушаются этические нормы, где на время торжествует несправедливость. Их задача — восстановить покой и порядок универсума, целостность мира и гармонию в нем. Эшенбах называет этих рыцарей тамплиерами, но это, скорее, дань современности. Служители Грааля стоят над любой конкретикой.

(временной, национальный, сословный и пр.). Их главная функция — оберегать мироздание, защищать Добро и наказывать Зло. Их мир не связан ни со временем, ни с конкретным пространством. «Царство Грааля — это у Вольфрама не одинокий замок, хранящий в своих стенах святыню (как это было у Кретьена де Труа), это даже не королевство. Из понятия географического оно становится идеологическим» [10, с. 23].

Путь к Граалю сложен, полон искушений и препятствий, а потому его может осилить только избранный. Но и у него эта дорога занимает иногда большую часть жизни. Само понятие «путь» в литературе и литературоведении давно обрело два основных значения. Путь как путешествие и путь как духовное самоопределение. Как и в случае с Ивейном, каждый шаг Парцифаля имеет внешнее, прямое, и внутренне, символическое, значение. Все поступки, им совершенные, все встречи, все увиденное и услышанное в романном мире оказывается неслучайным. Все ведет к исполнению его жизненного предназначения — стать главным Хранителем Грааля.

Исследователи часто называют «Парцифаль» Эшенбаха первым в Европе романом воспитания. И это действительно так. На страницах эшенбаховской книги перед нами проходит вся жизнь героя: от рождения до достижения заветной цели. Но при этом рядом с ним находится огромное количество персонажей второстепенных, чьи истории теснейшим образом переплетаются в едином полотне человеческих судеб, зависимых одна от другой и влияющих друг на друга. Сопоставление этих персонажей с Парцифалем каждый раз открывает читателю новые грани характера главного героя и помогает расшифровать тайнопись и причинно-следственную связь некогда свершенных деяний.

Так, история Гамурета, отца Парцифаля, не только вводит тему Востока и подчеркивает знатное происхождение сына, но и позволяет увидеть, насколько далеко последний уходит от идеалов отца. Образ Гамурета в романе воплощает все те черты куртуазного рыцаря, которые хорошо знакомы нам по романам артуровского цикла. Смысл и цель его жизни состоят в поиске авантюр, вдохновленных любовью к Прекрасной Даме. Их в жизни рыцаря три: французская королева Анфлиса, восточная красавица Белакана и мать Парцифаля Герцелойда. С двумя последними он состоит в законном браке. При этом кровь искателя авантюр Гамурета, смешиваясь с кровью посвященной в тайны Грааля Герцелойды, заставляет их сына все время чувствовать в себе кипение страстей, испытывать самые противоречивые чувства, которые в итоге приведут к тому, что сын духовно «перерастет» в будущем своего отца.

Сыном Белаканы и Гамурета является Фейрефиц, «пестрый» (черно-белый) рыцарь, в котором смешалась европейская и африканская кровь. Его образ «закольцовывает» композицию романа. Последний подвиг Парцифаля перед окончательным обретением Грааля как раз и будет состоять в битве с неузнанным братом. Силы рыцарей равны, и только случайность, давшая близким родственникам возможность разглядеть друг друга, позволит приключению завершиться вполне счастливо. Для Эшенбаха данный эпизод важен тем, что он вновь доказывает, с одной стороны, кровное родство западного и восточного рыцарского мира, а с другой — право язычника Фейрефица быть хранителем христианской святыни — Грааля. Право, которое дается по крови (Фейрефиц — сводный брат Парцифаля) и по личным заслугам — внутреннему благородству, мужеству, верности слову. Правда, увидеть Грааль Фейрефиц не в силах до тех пор, пока не примет крещение, что он и делает, дабы заслужить любовь прекрасной Ренане, королевы Грааля, сестры Анфортаса, Треврицёнта, Герцелойды и Шоизианы — детей Фримутеля и внуков Титуреля, первого Хранителя Грааля. Свою новую любовь он увенчивает браком, «забывая» о прежней восточной возлюбленной Секундилье, не вынесшей измены и умершей с горя, что дает возможность супружеской паре отправиться на Восток (в Индию) и, подарив миру монаха Иоанна, стать родоначальниками всех восточных королей, принявших христианскую веру.

Сама история Парцифаля начинается в романе Эшенбаха только с третьей главы. Причем, отличие от Ивейна или Тристана, Парцифаль не показан читателю как герой, уже включенный в определенную систему куртуазных ценностей, носителем которых он и является. Эти ценности ему еще предстоит постепенно обрести.

Герцелойда, одна воспитавшая сына (Гамурета вызвали на службу к королю Баруку и там предательски убили), больше всего боялась повторения им судьбы отца и поэтому оберегала его от любого упоминания о мире рыцарей, внушая почтение к единому Богу. В итоге подобного воспитания Парцифаль, увидев сначала трех рыцарей, скачущих по лесу в доспехах, а затем преследующего их графа Ультерлека, падает ниц перед последним, принимая за самого Господа. Граф рассказывает ему об Артуре, после чего славный сын Гамурета принимает твердое решение стать рыцарем. Это больно ранит Герцелойду, и она идет на хитрость:

«Сын просит дать ему коня?

Что ж, он получит от меня Коня — то бишь, слепую клячу — И шутовской наряд в придачу, А в одеянье дурака Узнает он наверняка Толпы насмешки и побои:

Мол, коли шут — не лезь в герои!.. И ненаглядный мальчик мой Сам в страхе кинется домой…".

Так поступить она решила И в тот же вечер сыну сшила Из мешковины балахон, Подобье неких панталон И туфли из телячьей кожи, Что и на туфли не похожи, Да с погремушками колпак, Что скажешь? — вылитый дурак!..

[10, с. 3211.

Провожая сына к королю Артуру, мать просит его избегать фальшивых друзей, помогать добрым людям, слушать советы старцев. «А вспыхнет девичье сердечко, / Возьми заветное колечко, / Но обижать ее не смей», — напутствует она Парцифаля.

Герой внимательно слушает наставления и уезжает, увозя с собой свой первый грех, о котором не знает: смерть матери, не вынесшей разлуки с родным чадом. По дороге к Артуру, буквально восприняв слова матери, он забирает кольцо у герцогини Ешуты, супруги Орилуса де Лалапдера, за что муж лишает ее своих милостей, заставив одеться в рубище и пересесть с коня на мула.

Следующим персонажем, встретившимся на пути Парцифаля, станет кузина Сигуна, племянница Герцелойды (дочь Шоизианы). Он видит ее отнюдь не куртуазной, но полубезумной дамой, сжимающей в объятиях труп своего возлюбленного, убитого Орилусом де Лаландером. Это наказание добровольно принято ею в качестве искупления вины за то пренебрежение, которое она оказывала жениху при его жизни. История Сигуны не прописана подробно, но даже из тех скупых строк, где она рассказывает свою историю, читателю понятно, что ею уже пройден тот путь, который предстоит пройти Парцифалю. Законы куртуазии не позволили ей сразу откликнуться на чувство рыцаря Шионатуландера, и это стало одной из причин его гибели. Теперь ей остается лишь оплакивать возлюбленного, отказавшись от жизни при дворе. Возможно, именно это добровольное отшельничество и дает ей дар предсказания.

По праву родства Сигуна, покоренная непосредственностью и чистотой души двоюродного брата, расскажет ему о родителях и откроет тайну имени:

«Твое прозванье — Парцифаль^[2]!

Оно в веках тебя прославит:

Насквозь врага пронзает сталь, Насквозь любовь сердца буравит" [10, с. 327].

Как уже говорилось выше в связи с Ивейном, имя героя — это его судьба. Именно с этого момента Парцифаль обретает предназначение. На протяжении романа он еще встретится с Сигуной. Во второй раз она проклянет его за Мунсальвеш, за то, что он потерял свою непосредственность и чистоту, которые были ему присущи, и так и не задал спасительный вопрос. А в третий простит, полагая, что своими страданиями Парцифаль искупил свой грех, и укажет дорогу к замку Грааля. Сигуна всегда появляется именно в тот момент, когда Парцифаль готов измениться, готов к узнаванию чего-то важного о себе или к новому осознанию себя. В этом заключается ее главная функция в романе.

Кстати, три — важное число в символике романа. Мотивно соотносимое со структурой сказки, символически оно отсылает также к христианскому догмату о Троице. Три встречи с Сигуной — это своеобразная проекция судьбы главного героя, включающей три этапа его взросления: детство (пора невинности, душевной искренности и ничем не омраченной, незамутненной веры в Бога, стремления познать мир, прежде всего мир рыцарский) — юность (время первых сомнений, отступничества и поиска себя, самопознания) — зрелость (стадия осознания приоритетов, окончательного формирования системы ценностей, поиска Бога и укрепления веры). Эти три этапа соотносятся в судьбе Парцифаля с его представлениями о любви: куртуазной любви-служении, вдохновляющей на авантюры — супружеской любви-верности — истинной, милосердной любви к ближнему и к Богу. Также на этих трех этапах он последовательно выступает как простак и невежда — куртуазный рыцарь — рыцарь-Хранитель.

Путь к Граалю в романе тоже изображен трижды. Помимо истории самого Парцифаля мы узнаем о судьбах двух его дядей — Анфортаса и Треврицента. Изначально принадлежа Граалю (в отличие от сына Герцелойды, имя которого появилось на камне, когда он уже был близок к зрелости), оба брата в пору юности отдали дань куртуазным ценностям, не знавшей меры любви к Даме, но позднее оба осознали:

Граалю надобно смиренье, А не придворный этикет, В котором святоети-то нет!.. [10, е. 472].

Анфортас искупает вину, невыносимо страдая от боли, которую причиняет ему вонзенное в плечо копье, а Треврицент — выбирая путь пещерного отшельника.

Первый этап жизненного пути главного героя заканчивается первым посещением Грааля. Но еще до этого, после встречи с Сигуной, добравшись до двора Артура, Парцифаль, все еще не снявший неподобающую рыцарю одежду, встретил рыцаря по имени Красный Итер (как окажется впоследствии, своего родственника, племянника Гамурета) и пообещал выполнить его просьбу объясниться с королем. Однако при дворе все пошло вразрез с рыцарскими представлениями о должном, и в итоге наивный, но строптивый «дурень» убивает Итера только затем, чтобы получить его красивые доспехи^[3]. Надев их, он, не испытывая никаких угрызений совести, покидает двор Артура, в то время как находящиеся там рыцари скорбят о нелепо погибшем собрате.

Итак, «дурень» и «простак» Парцифаль совершает целый ряд поступков, трактуемых как грех в христианстве и как проступок в куртуазном сообществе. Их объединяет только то, что все они совершены по неведению, но тем не менее должны быть искуплены. К христианским грехам относятся смерть матери и убийство родственника, за них Парцифалю придется расплачиваться дольше всего. За Итера его грех последовательно снимут королева Гвиневра, Сигуна и Треврицент (снова возникает число три). Именно от отшельника и брата своей матери узнает герой о ее кончине, и это будет последним из искупленных им грехов, который, к тому же, Треврицент возьмет на себя.

Проступок Парцифаля — нарушение куртуазного кодекса в отношении Ешуты. Впрочем, рыцарский долг, этикет он нарушает дважды. С женой Орилуса — ту его часть, которая касается отношения к Даме, с Итером — воинской чести, участия в авантюре. Также можно сказать и о том, что в случае с Герцелойдой он преступает закон материнской (христианской) любви, а с Ешутой — закон любви куртуазной.

На нервом этане Парцифаля ждут и обретения, и еще большие потери. Понять совершенные ошибки Парцифалю помогает Гурнеманц, князь Грагарца, ставший для него наставником в науке куртуазно. Получив необходимые знания, юный рыцарь устремляется к новым авантюрам, в частности спасает от короля Кламида и его злого сенешаля Кингруна свою будущую жену Кондвирамур, племянницу Гурнеманца. Тот факт, что герой не убивает, а берет в плен рыцарей, вступивших с ним в битву, с куртуазной точки зрения частично снимает с него вину за Итера. А любовь и брак с Кондвирамур доказывают, что его обучение в сфере отношений с Дамой не прошло даром.

Но именно в тот момент, когда герой Вольфрама окончательно усвоит уроки, преподнесенные ему внешним миром (говоря современным языком, социализируется), в его жизни произойдет событие, которое докажет условность и иллюзорность куртуазного мира и побудит поставить перед собой новую цель. Это событие — посещение Парцифалем замка Мунсальвеш, где находится Святой Грааль, к которому направил его случайно встреченный рыбак.

Найдите и расшифруйте символику Грааля. Чем она отличается от той, что представлена у Эшенбаха? Какую символическую нагрузку несет образ короля-рыбака? Найдите и выпишите символические значения всех имен собственных, связанных с Граалем.

Этикетные правила, по которым живут рыцари Круглого стола, не позволили Парцифалю задать один-единственный вопрос о причине страданий короля Анфортаса. Вежество и придуманные законы были поставлены им выше простого человеческого участия и заботы о ближнем. Утром герой проснулся в пустом дворце. Ему были оставлены только меч и плащ — подарки короля и королевы, знаки, как объяснит ему позднее Треврицент, в которых содержится призыв к действию, так и не осуществленному.

С этого времени начинается второй этап взросления Парцифаля, связанный с познанием им самого себя, на что подвигла его Сигуна. Покинув ее, сын Гамурета примирит Ешуту с ее мужем, чем окончательно искупит совершенный ранее «грех». Вместе они попадут в пещеру Треврицента, но хозяина не застанут, так как время встречи еще не пришло. Зато Парцифаль заберет себе пестрое копье, найденное им там. Отправив Орилуса с женой к королю Артуру, герой вспомнит, что покинул Кондвирамур ради встречи с матерью, и продолжит свой путь до тех пор, пока не увидит на снегу три алых пятна — три капли крови. Созерцание этой картины заставит его надолго остаться на поляне.

Данный эпизод наполнен самой разноплановой символикой. В-первых, это символика числа. Три пятна соотносимы с тремя «преступлениями», совершенными героем по неведению. Вовторых, символика цвета. Самые первые символические значения, связанные с белым и красным, — невинность и страсть. Не случайно эти цвета напомнили Парцифалю оставленную Кондвирамур, свою любовь к ней, что заставило его на время лишиться рассудка и просто застыть на поляне. С другой стороны, те же цвета могут характеризовать и самого Парцифаля. Период детской невинности, простоты, когда он легко переносил насмешки над своим шутовским нарядом, закончен. Парцифаль изменился, и на нем все еще красные доспехи Итера, равно как и его кровь. Добавим: кровь жертвенная. Ее капли остались на снегу после того, как прилетевший к Парцифалю сокол короля Артура принес новому хозяину добычу — убитого им дикого гуся.

Символичен в рассматриваемом эпизоде и факт потери героем рассудка, о чем говорилось выше в связи с Ивейном. В плане мифологическом это тот поворотный пункт в судьбе персонажа, после которого он обретает способность получить новое, духовное, знание о мире. В романе Эшенбаха Парцифаль трижды интуитивно выходит из этого состояния. Первый раз, чтобы отразить атаку племянника Гвиневры Сеграмора: молодой рыцарь мечтает о первом подвиге, и Парцифаль просто вышибает противника из седла. Второй раз, когда он ломает левую ногу и правую руку^[4] попирающему рыцарские законы Кею. В третий раз, когда из состояния оцепенения его выводит Гаван^[5], накинувший на предмет пристального внимания Красного рыцаря свой желтый плащ. Именно племянник Артура приводит Парцифаля ко двору дяди, где все рады его видеть и где он по праву вступает в сообщество рыцарей Круглого стола.

Гавану посвящены четыре главы из шестнадцати, что указывает на важность этого образа в общей системе персонажей романа. По мысли Е. М. Мелетинского, указанный герой — дублет Гамурета. Если отец Парцифаля диахронически расширяет временные рамки произведения, то в плане синхроническом его заменяет Гаван. Обоих объединяет стремление посвятить себя свершению ратных подвигов во имя Прекрасных Дам. Оба подчиняют свои жизни исключительно куртуазной любви. Оба являют собой образец рыцаря Круглого стола.

Возможно и то, что Гаван — это сам Парцифаль, каким он мог бы оказаться, если бы остановился в своем развитии, ограничившись пределами королевства Артура. Подтверждением тому может служить эпизод с освобождением Гаваном четырехсот пленниц замка Шатель Марвей. В свое время Парцифаль проехал мимо этого приключения, этой авантюры. Его цель — Грааль. Другое дело — Гаван. Плененный красотой Оргелузы, он не может ни в чем отказать капризной даме и, выполняя ее прихоти, берет в плен Гивелиуса Лишуа, тем самым освобождая тех, кто находился под его гнетом. Парцифаль ищет Мунсальвеш, чтобы задать вопрос; Гаван несколько раз спрашивает у паромщика и его дочери, в доме которых находится, о располагающейся напротив башне и не получает ответа. Когда же молчание все-таки сломлено, он узнает о злобном чародее Клингсоре, заточившем самых знатных дев со всего света в своем замке. Несмотря на уговоры оставить все как есть, Гаван, еще не пришедший в себя после поединка, стремится к новому подвигу, который заключается в том, чтобы улечься на волшебную кровать Лимарвей. После длительных испытаний Гавану это удается, и вот в числе освобожденных им прекрасных дам он выводит мать короля Артура мудрую Арниву, своих мать Сангиву и сестру Итонию, что лишний раз подтверждает особую важность в мире Эшенбаха родственных связей между героями. И это еще одна, косвенная, причина того, почему Шатель Марвей не стал подвигом Парцифаля.

Образ Гавана продолжает те многочисленные параллели, которыми наполнен роман Вольфрама (вспомним: Запад и Восток; мир куртуазный и мир Грааля; Гурнеманц и Треврицент; Грааль и Шатель Марвей; Парцифаль и Гамурет; Гамурет и Гаван; Белакана и Герцелойда; Герцелойда и Ешута и т. д. и т. и.). В эту дуалистическую природу романа вписываются и две встречи Парцифаля с Кундри. Предыстория этой героини такова: она и ее брат были родом из языческого племени, представители которого отличаются чудовищным уродством. В качестве подарка оба были отправлены Анфортасу восточной королевой Секундильей. Король-рыбак оставил Кундри при Граале, а брата подарил Оргелузе, в которую был безумно влюблен.

Будучи вестницей Грааля, Кундри неожиданно появляется в самый разгар праздника короля Артура и, во-первых, рассказывает всем о роде Парцифаля, открывает его родственные связи; вовторых, громогласно при всех напоминает Парцифалю о его грехах: убийстве Итера и не заданном Анфортасу вопросе; в-третьих, призывает его и других рыцарей в Шатель Марвей. Второй раз Кундри появится ближе к финалу романа, чтобы указать сыну Герцелойды путь в Мунсальвеш. Резкость и дерзость ее речей при первой встрече и проявленное участие, просьба о прощении во второй являются отражением самой сути Грааля: либо ты достоин его, либо нет. Компромисс невозможен.

Пристыженный Кундри, И я назад к вам нс приду, Пока Грааль вновь не найду…

Я сознаю, в чем я виновен:

Был непомерно хладнокровен. Мне быть не может оправданья, Поскольку выше состраданья Герой Парцифаль промолвил так:

«Душу мою застилает мрак.

Вот здесь я стою перед вами И выразить не могу словами, Какой измучен я тоской…

Не нужно радости мне людской, Прощаясь с Гаваном, сын Гамурета и Герцелойды в ответ на высказанную своим другом надежду на то, что «будет все в порядке, Бог милостив, хотя и строг», гневно восклицает:

«Бог?! Бог?! Но что такое — бог?!» — Не наши ль судьбы так плачевны, Чтоб мы не поняли того, Сколь бесполезна власть его, Сколь слаб и немощен всевышний!.. Служить ему? Нет! Труд излишний! Я верен был ему и предан, И я обманут им и предан.

Кто на него усердье тратит, Тому он ненавистью платит.

Законы вежсства поставил!

И ради соблюденья правил Молчал перед лицом несчастья, Ничем не выразив участья. Анфортасу, кому в ту ночь Я мог, обязан был помочь!..

Вопрос с моих нс сорвался губ Потому, что молод я был и глуп, Но совестью клянусь моею, Что возмужаю, поумнею И подвиг свой святой свершу!.. Теперь прощайте!.. Я спешу!..".

110, с. 423].

Я ненависть его приму, Но боле — не служу ему!..

О, есть иной предмет служенья!.. Эх, друг Гаван! В разгар сраженья На помощь бога не зови.

Взывай к спасительной Любви, Хранительнице нашей верной! Прощай, мой друг нелицемерный, И да хранит тебя Любовь!..

Кто знает, свидимся ли вновь?..".

110, с. 426).

Герой стремится к Кондвирамур, но не может вернуться, так как дал себе слово сначала найти Грааль. После третьего свидания с Сигуной и ее прощения он, казалось бы, близок к цели. Но попытка Парцифаля проникнуть в Мунсальвеш силой (он сражается с рыцарем, охраняющим вход, и убивает его, а коня забирает) вновь отдалит его от заветной цели.

Далее потерявший веру Парцифаль встретит в Страстную Пятницу пилигримов, упрекающих его за то, что.

«Святейший праздник на дворе, А вы — в греховной мишуре —.

Порочите господне имя!

Сегодня надобно босыми Ногами хладный снег месить, Не панцирь — рубище носить И каяться, молить прощенья…" 110, с. 462].

Ропщущий на Бога герой вновь изложит им свою философию отрицания:

Был некто… тот, кому я честно Служил средь бурь, невзгод, тревог.

Мой господин — он звался «бог» —.

Моих стараний не заметил, Мне злобой на любовь ответил И надругался надо мной!..

Так кто ж, скажи, сему виной?!

Ни в чем не отступив от веры, Страдаю я сверх всякой меры, Я к помощи взывал его —.

Он не услышал ничего, Сим доказав свое бессилье!.. [ 10, с. 462].

Как хорошо видно из этих слов, служение Богу Парцифаль воспринимает как служение своему господину, сюзерену, отводя себе роль ленника, вассала. За свою безукоризненную службу он вправе ожидать награды, помощи, но ее нет. В логике героя это означает, что Бог «бессилен, немощен и слаб», поэтому недостоин верности. Ее достойна только Любовь.

В ответ на крамольную речь рыцаря отец семейства пилигримов настоятельно рекомендует ему посетить пещеру известного в этих местах отшельника, который смог бы его переубедить. Парцифаль отказывается, и только воспоминание о нежно любившей его и Господа Герцелойде побуждает героя все же проявить благочестие. Парцифаль находит для себя компромиссное решение:

Бог есть Любовь. Любовь есть Сила, Та, что должна меня спасти И в пещеру привести, Где праведник живет, отшельник… [10, с. 463−464].

Пять лег скитаний и поисков заканчиваются для Парцифаля двумя неделями, проведенными с Треврицентом, находящим слова для прощения героя:

Племянник! Умысла дурного, Поступок твой нс содержал.

Ты — Юности принадлежал:

Еще нс наступила Зрелость…

По Честность ты явил и Смелость, Сумев к Анфортасу попасть… [ 10, с. 478J.

На этом заканчивается второй и начинается третий, финальный, этап развития героя, по крайней мере, той части его жизни, которая изображена в романе.

Как уже было сказано выше, брат Герцелойды Треврицент многое рассказывает Парцифалю и о семье, и о Граале. Важнейшей темой их бесед становится и вопрос о Боге. Отшельник напутствует племянника:

Бог это — Верность… Посему Того он одаряет Будь верен богу своему. Любовью, лаской, теплотой!..

Бог — Истина… К безбожью, Но нет, не только добротой Идут, спознавшись с ложью… Он землю покоряет:

Бог есть — Добро. А суть Добра Всесильный, он карает В том, чтоб душа была добра. Нас за преступные дела.

Что ни произошло бы — Он добр и не приемлет зла.

Все восприми без злобы. Но чуждый жажды мщенья,.

Дарует нам прощенье…

Господь — есть негасимый свет, [ 10, с. 467,469].

Кого он озаряет, В той системе координат, в которой находится Треврицент, отношения с Богом — это не куртуазная любовь и не куртуазное служение. Божыо милость нельзя заслужить демонстрацией силы и вежества. Ее можно обрести аскезой и послушанием. Главная миссия Господа не мстить за причиненное зло или награждать за содеянное добро, но сострадать душам заблудших и «даровать им прощенье». Любовь к Богу' подразумевает любовь к ближнему, это любовь-агапэ, любовь — сочувствие и милосердие. Это любовь не наивная, детская, но осознанная, принятая и умом, и душой, и сердцем. И это новое для Парцифаля понимание любви качественно меняет духовный его облик.

Уезжая когда-то от матери, Парцифаль не знал о ее смерти. Покидая Кондвирамур, он не знает, что оставил в ней две жизни. Став королем Грааля, он призывает к себе жену и двух детей. Историей Лоэрангрина (Лоэнгрина), одного из сыновей Парцифаля, Вольфрам заканчивает свой роман^[6]. Начав с ретроспективы (история Гамурета), в финале он рисует перспективу, будучи уверен в вечном существовании главного предмета своего изображения — Святого Грааля.

• [1] Киот, возможно, — первый автор, изложивший ио-нровансальски историюПарцифаля. В романе он упоминается несколько раз, в том числе Вольфрам говорито нем как о переводчике неких арабских текстов, найденных им в Толедо. По версиинекоторых ученых, это имя собственное могло быть именем переписчика рукописиили просто мистификацией.
• [2] Имя героя отличается от французского Персеваль. Персеваль — «Пронизывающий долину» (реке vat); Парцифаль, по одной из версий, — «Пронзающийматеринское сердце» (Panival). См. об этом: Эшенбах В. Фон Титурель / нер.В. Микушевича. М., 2009.
• [3] Напомним, что чужие доспехи на рыцаре в мифологическом плане синонимичны чужой судьбе.
• [4] 6(i Даже в этом, казалось бы, незначительном упоминании о нанесенном Кеюувечье ощутим символический подтекст. Правой рукой рыцарь держит меч и копье, и Парцифаль лишает злобного сенешаля возможности участвовать в авантюрах. К тому же в мифологии «правый» означает «правильный». Сломанная праваярука — физическое, материальное выражение идеи утраты Кеем правильного пути.
• [5] Гаван — то же, что кретьеновский Гавейн.
• [6] к" История Лоэнгрина послужила темой нескольких отдельных романов. 11о легенде, Лоэнгрин, будучи Хранителем Грааля, был отправлен к Эльзе Брабантской, у которой несправедливо отняли королевство. Молодые люди влюбились другв друга, и Лоэнгрин остался у Эльзы с условием: она никогда не спросит, кто они откуда. Условие было нарушено, «явился лебедь и увез / В неведомые дали / СынаПарцифаля».