Помехи умственной деятельности

Подытожим. Сознание отражает реальность. Человеческий разум ведет нас за собой. Однако мы не знаем, можем ли мы пробиться сквозь высокие облака, скрывающие от наших глаз тайны мира.

Всесильно ли наше сознание? Есть ли у него пределы? Ставя эти вопросы, мы попадаем в чрезвычайно интересную ситуацию. Обратите внимание, наше сознание — средство, которое помогает нам познавать мир, само становится объектом нашей критики. Мы как бы чуть-чуть отодвигаем от себя этот дар и с его же помощью начинаем размышлять о собственном сознании. Разум направляется на разум и пытается понять самого себя.

И первое, что встречает здесь разум, — это заблуждения, ошибки разума. Откуда они? Что мешает ясной работе ума? Размышляя над природой сознания, английский философ Фрэнсис Бэкон пришел к выводу, что разум постоянно преодолевает некие помехи. Он назвал их идолами сознания. Человек, по мысли философа, должен отказаться от предрассудков и ложных представлений. Единственно надежным источником познания, считал он, является опыт (наблюдение и эксперимент).

Бэкону принадлежит впечатляющая типология человеческих предрассудков, которые препятствуют правильному познанию. В «Новом Органоне» Бэкон развернул панораму борьбы разума и предрассудков, стремясь доказать, что последние мешают интеллекту, затемняя его обыденными «мнениями», привычными схемами. Разоблачая предрассудки как идолы сознания, Бэкон надеялся таким образом содействовать очищению разума, что, по его мнению, в конечном счете улучшит человеческие контакты, будет способствовать взаимопониманию людей.

Сначала обратим внимание на тот факт, что Бэкон связывает идолы сознания («призраки сознания») с простыми обозначениями, привычными человеческими образами. Он выделяет «идолы рода», «идолы пещеры», «идолы площади», «идолы театра». Конечно, все это требует пояснений.

Про пещеру, мы помним, писал еще Платон. Но при чем тут площадь или театр? Часть заблуждений, по мнению английского философа, вызвана теми особенностями ума, которые присущи всему человеческому роду («идолы рода или племени»), часть обусловлена склонностями, которые свойственны отдельным группам ученых и даже отдельным лицам («идолы пещеры»). Некоторые предрассудки порождены несовершенством и неточностями языка («идолы площади или рынка»), а некоторые — некритическим усвоением чужих мнений («идолы театра или теорий»).

Таким образом, но Бэкону, интеллект надлежит очистить, освободить от различных заблуждений, множество которых, как он полагал, вполне поддаются классификации. «Идолы рода» — это, вообще говоря, особенности разума, как он дан каждому человеку и людскому роду в целом. Паша мысль обладает свойством придавать реальности те черты, которыми она на самом деле не обладает. В процессе познания одна мысль вытекает из другой. Они взаимосвязаны. Мы приписываем миру вещей порядок и единообразие, которых он в действительности лишен. Окружающий нас мир разорван и обладает множеством разноречивых определений.

Таким образом, Бэкон подчеркивает, что в процессе познания человеческий разум примешивает к сущности вещей свою собственную природу. Вот, скажем, мы налили молоко в блюдечко и предложили его кошке. Мурка с удовольствием вылизала посуду и, неожиданно фыркнув, сделала лапкой некий пренебрежительный жест. «Ишь, какая, — возмущаемся мы, — ей, видите ли, не нравится…» Однако мы не знаем, что на кошачьем языке означает этот самый жест. Может быть, он выражает предельную удовлетворенность. Но мы-то оцениваем его по человеческим меркам. Никто из нас никогда не был кошкой.

Каждое животное создает вокруг себя собственный мир. Собака — собачий, муха — мушиный, пчела — пчелиный, человек — человеческий. Но мы-то, познавая мир, не можем оценивать его глазами собаки или мухи. У нас собственный, человеческий взгляд на все. При этом мы исходим из ложного убеждения, будто это и есть верный взгляд на мир.

Свежий пример из судебной практики. Если собака напала на человека и искусала его, обычно ее усыпляют или убивают. Пусть не проявляет своей агрессивности. И вот недавно хозяин такой враждебной твари предстал перед судом. Ему грозил штраф, а его верному другу смертный приговор. Но тут поднялся адвокат, который убедительно доказал суду, что собака не виновата. Сама природа предопределила ей лаять и кусаться. Для нее нет человеческих законов. Она действует так, как ей подсказывает природа. Вправе ли человек наказывать собаку за то, что она не соблюдает нормы? Ведь это все равно как если бы стали уговаривать ядовитую змею не вырабатывать яд. Толку-то что?

Американский философ Эрих Фромм гоже приводит в книге «Анатомия человеческой деструктивности» интересный пример. Он рассуждает о том, что в природе вообще феномен хищников не является преобладающим. Плотоядный убивает свою жертву, но он ее не мучает. Природа не предусмотрела мучительной казни среди животных. Тут, разумеется, каждый может возразить: а кошка? Ведь она, поймав мышонка, слегка его придушит, а потом начинает терзать жертву. Какие злорадные чувства питают ее поступки? Фромм отвечает: кошка вовсе не понимает, что мучает несчастного. Так кажется человеку, потому что он переносит свое понимание на кошачье. Это легко доказать, если покрутить перед носом кошки обыкновенным фантиком. Она будет поступать точно так же, как с мышкой. Кошка не казнит, она играет…

Фромм, приводя этот пример, подходит к сознанию человека критически. Иначе говоря, он пытается освободить человеческий разум от «идолов сознания». Человек воспринимает все на свете по аналогии с самим собой, обществом или техникой. Когда античные греки пытались представить себе, как выглядят боги Олимпа, они придали им человеческие черты. Когда мыслители размышляли о природе, они искали в ней те же законы, которые управляют обществом. Нам понятен созданный нами мир техники, и мы нередко полагаем, что в мире людей возможны те же порядки, что и в машинном мире.