Генри Миллер: писатель в «запретной зоне»

Миллер… — единственный сколько-нибудь крупный и наделенный воображением прозаик из всех, кого дал за последнее время англоязычный мир.

Дж. Оруэлл

В начале 1930;х гг. в Париже увидел свет роман «Тропик Рака» (1934), который не только стал литературной сенсацией, но в США и Англии был запрещен. Над его автором долгое время довлели уничижительные ярлыки «апостола аморализма», «порнографа», «певца буржуазного разложения». Но судьба переменчива: в последние десятилетия своего долгого писательского пути он уже воспринимался как живой классик американской литературы.

Генри Миллер (1891 — 1980) родился в семье портного немецкого происхождения, детство его было бедным. В молодости он постоянно менял профессии, вел богемный образ жизни. С юных лет Миллер с жадностью поглощал книги классиков, русских и французских, но особенно писателей авангардистского, модернистского направления, склонных к эксперименту и эпатажу. Миллер увлекался музыкой, надеялся стать профессиональным пианистом, но страсть к литературе и философии возобладала. В 1930 г. писатель покидает США и на 10 лет становится добровольным экспатриантом в Европе. Особенно значимым стало для него пребывание в Париже.

Творчество Миллера во многом автобиографично. Оно остается в рамках модернистской эстетики, хотя и чуждо ее элитарности, пронизано экзистенциалистским мироощущением. Миллер, художник большого таланта, выработал свою оригинальную философию и стилистику. Он был плодовитым писателем, работал в разных жанрах, помимо двух трилогий и пьес ему принадлежит до полусотни разнообразных художественно-документальных книг на различную историко-культурологическую тематику.

«Тропик Рака». Выход в Париже романа «Тропик Рака» (1934) вызвал скандал. На родине Миллера роман был запрещен как «порнографический», табу было снято лишь в 1961 г.

Роман поразил более чем откровенной тематикой, новизной формы и блестящим стилем. Это не был традиционный роман с четко прочерченным сюжетом: в основе книги лежал дневниковый, исповедальный принцип, решительно выраженное автобиографическое начало. Форма романа — взволнованный, пронзительно откровенный монолог главного героя. Он дебютант, американский художник, а также литератор, газетчик, преподаватель, бедствующий, пробавляющийся случайными заработками. Это история жизни Миллера в Париже в 1920;е гг.; конечно же, не буквальная «зеркальная» стенограмма: события отобраны и обогащены силой писательской фантазии.

Роман калейдоскопичен, близок к потоку сознания, к сюрреалистической стилистике: экскурсы в прошлое, воспоминания детства чередуются с портретами друзей, в основном, из мира богемы. Герой и его приятели не расстаются с бутылкой, развлекаются, завсегдатаи дешевых ресторанчиков и злачных мест, предаются непрерывным сексуальным удовольствиям. Интимные сцены выписаны с неожиданными для изящной словесности подробностями и использованием ненормативной лексики.

Однако писатель бесконечно далек от массового эротического чтива. Для Миллера, с его своеобразным гедоническим анархизмом, секс — нередко попытка самоосвобождения, самореализации личности, преодоления одиночества, налаживания контактов и понимания между людьми в мире бездуховном, антигуманном. Читателя пленяет энергия его яркого эмоционального стиля (окрашенного то юмором, то иронией), его живая зоркость, интуиция, ум и безоглядная искренность. Его герой, живущий в неповторимой свободной атмосфере послевоенного Парижа, убежден: «самое непристойное — это инертность». Он исполнен жажды интеллектуальных и чувственных наслаждений, хочет обрести свое «я» в хаотическом потоке бытия, инстинктивно бунтует против родины и против общества. Он — независим, не приемлет механического потогонного труда, культа «машины» и, конечно, ханжеских запретов.

«Эпатажное» умонастроение героя нельзя, конечно, переносить на автора. Сам Миллер не без запальчивости характеризует свой роман: «Это не книга в привычном смысле. Нет! Это затяжное оскорбление, плевок в морду Искусству, пинок под зад Богу, Человеку, Судьбе, Времени, Красоте… всему, чему хотите».

Во многом автобиографичным был роман «Тропик Козерога» (1939, Париж; 1962, США), повествующий о юности героя, т. е. о событиях, предшествующих его переезду в Париж, о старте его литературной карьеры.

Поэтика романов. На первых порах считалось, что новизна Миллера в том, что он осмелился писать о запретном, неприемлемом для литературы. Исходя из исповедальной природы его книг, неправомерно, как подчеркивалось, даже ставили знак равенства между лирическим героем и автором. Г. Миллер же сочинял так называемую спонтанную прозу, которая на самом деле подвергалась тщательной обработке. Отдыхая от работы, он садился за рояль, и это придавало его стилю особую ритмичность и музыкальность. Джордж Оруэлл, автор романа «1984», писал, что Миллер — «единственный сколько-нибудь крупный и наделенный воображением прозаик из всех, кого дал в последние годы англоязычный мир». Один из кумиров Миллера в юности, встретившись с ним, заметил, что использование им ненормативной лексики, «односложных школярских слов англосаксонского происхождения» означало на самом деле реформу «общепринятой литературной традиции». Гений Миллера, по его суждению, был чисто европейской природы, он впитал в себя эстетику античности: в нем «соединялись трагедийность Еврипида и комедийность Аристофана».

Поздний Миллер. В 1940 г. Миллер возвращается в США и поселяется в Калифорнии. В книгах путевых очерков «Кондиционированный ад» (1945) и «Помнить, чтобы помнить» (1947) он изливает упреки, но адресу Америки с ее бездуховностью, прагматизмом, делячеством и равнодушием к подлинно эстетическим ценностям. С конца 1940;х гг. в условиях крушения многих пуританских табу, вместе с легализацией таких книг, как «Улисс» Джойса и «Любовник леди Чаттерлей» Д. Г. Лоуренса, укоренением философии «вседозволенности» произошла и «реабилитация» Генри Миллера. В начале 1960;х гг. снимается запрет с его «парижских» романов. Они переводятся на многие языки, инсценируются, экранизируются. Выходят его новые романы («Сексус», 1949; «Плексус», 1953; «Нексус», 1960), образующие своеобразную трилогию «Благостное распятие», отличающуюся смелостью трактовки эротической тематики. Поклонники нонконформистского искусства, «битники» видят в Миллере своего кумира, создают вокруг его имени культ. Как о «звездной» фигуре о нем даже снимаются документальные фильмы. Те новаторские стилевые приемы и темы, которые формировались в его книгах 1920—1930;х гг., берут на вооружение поэты и прозаики послевоенной эпохи от Гинзберга и Керуака до Селинджера и Воннегута (о них подробно в заключительной части двухтомника). По словам Н. Мейлсра, по силе художественного воздействия на современных писателей США Г. Миллер сравним с Э. Хемингуэем.