Снова о связи слова и понятия
Далее у людей (заметим: далеко не у всех даже внутри одного языкового коллектива) вырабатываются научные понятия, связанные с развитием вербально-логического мышления. Появляются и особые слова: к ним, в частности, относится большинство научных терминов. Эти слова не связаны непосредственно с восприятиями и, казалось бы, не должны иметь соответствующих чувственных эквивалентов. Таковы, например… Читать ещё >
Снова о связи слова и понятия (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Итак, если не только дети, по и подростки не оперируют научными понятиями, если для того, чтобы овладеть ими, нужно непременно получать школьное образование европейского типа, если могут существовать целые языковые сообщества, не оперирующие научными понятиями в строгом смысле, если, наконец, даже ученый в своей обыденной жизни часто (по свидетельству Л. С. Выготского) оперирует предпонятиями, то вопрос о соотношении научного понятия и слова обыденного языка снимается сам собой. Естественный язык вовсе не обязательно связан с научным нонятием!
Научные понятия, о которых пишут психологи, логическое мышление современного европейца, о котором пишет Л. Леви-Брюль, появились не везде и сравнительно недавно. Крестьяне, соотечественники Леви-Брюля, вряд ли мыслили строго логично, да и сами ученые при решении бытовых практических задач используют иные тины мышления, а не только научное, и оперируют не столько научными понятиями, сколько представлениями и предпонятиями. Провала коммуникации при этом не происходит, ведь ученый, покупающий зелень у крестьянина на базаре, и сам крестьянин используют для коммуникации один и тот же язык и в момент общения мыслят сходным образом. Возможно, в каких-то ситуациях за тем же самым словом у ученого будет стоять понятие, а у крестьянина — предпонятие, но в момент куплипродажи на базаре оба мыслят «бытовыми понятиями» (или предпонятиями, но А. Р. Лурии).
Язык создан в ходе обслуживания практических нужд, именно поэтому развитие полисемии любого языка идет по линии свободных ассоциаций, каждая из которых построена на своих основаниях, что отмечал еще Л. С. Выготский. Можно констатировать, что естественный язык по преимуществу связан с выражением псевдопонятий Выготского, а не строгих научных понятий, которые характеризуют вербально-логическое мышление.
Далее у людей (заметим: далеко не у всех даже внутри одного языкового коллектива) вырабатываются научные понятия, связанные с развитием вербально-логического мышления. Появляются и особые слова: к ним, в частности, относится большинство научных терминов. Эти слова не связаны непосредственно с восприятиями и, казалось бы, не должны иметь соответствующих чувственных эквивалентов. Таковы, например, слова инерция, фонема, значение. Сюда относятся не только научные термины в узком смысле, но также слова, обозначающие абстрактные сущности, например: время, знание, числоК Значение таких слов соотносится с понятием в строгом смысле. Однако осмысление подобных понятий широко использует когнитивную метафору и метонимию: мы думаем о таких материях метафорически, т. е. мысленно сопоставляя их с конкретными чувственнонаглядными представлениями. Об этом мы подробно поговорим, когда будем разбирать когнитивные модели (метафору, метонимию, прототипы, категории базового уровня).[1]
Некоторые слова естественного языка могут обозначать в разных ситуациях как понятие, так и предпонятие (например, слова собака, красный, быстро). По выражению А. Р. Лурии, «значения слов развиваются». Когда основой мышления становятся «образы слов», а не «образы предметов и явлений», говорят об абстрактном мышлении. Мы можем рассуждать о фонеме, понимая, в чем состоит ее сущность, но при этом не пытаясь вообразить себе фонему: вообразить мы можем только конкретный звук. Следовательно, язык совершенно необходим как для формирования логического мышления, так и для его осуществления.
Об этом подробнее.
«Арифметика — одна из первых теорий, созданных человеком. Легко видеть, что числа, точнее, большие числа, суть конструкты. Числам два и три соответствуют нейронные понятия: мы с одного взгляда отличаем два предмета от трех и от одного. Но число 137 — конструкт. Оно имеет смысл лишь постольку, поскольку имеет смысл число 136, которое в свою очередь опирается на число 135, и т. д.
Здесь есть один метасистемный переход — возникновение процесса счета, порождающего конкретные числа. В рамках метасистемы счета возникает иерархия по сложности — натуральный ряд чисел. Появление понятия «число» знаменует собой новый метасистемный переход, предполагающий, что счет прочно вошел в быт. Для того чтобы считать, абстрактного понятия числа не нужно, потребность в нем появляется лишь тогда, когда начинают рассуждать о счете. Понятие числа — это конструкт более высокого уровня, чем конкретные числа. На том же уровне находятся понятия арифметических действий.
[В этом процессе] существеннейшим образом участвуют языковые объекты. Здесь главное — не абстракция, а конструкция, создание иерархической системы понятий, фиксированных материалом языка. Абстракция без конструкции приводит просто к потере содержания, к таким понятиям, как «нечто» и «некоторый» «[2].
Значит ли это, что только взрослый, только носитель вербально-логического мышления, думает, опираясь на язык? Конечно, нет. В случае значительного затруднения, необходимости что-то «обмозговать», прийти к какому-то решению, человек, в том числе подросток и ребенок, обращается к речи — внешней или внутренней. Таким образом, «языковое мышление» может быть и абстрактно-логическим, и практическим.