Архитектура. 
История русской культуры

Московское барокко. В 1635—1636 гг. в Московском Кремле возводится по типу деревянного хоромного зодчества каменный трехэтажный Теремной дворец. Его первый этаж имел хозяйственное значение. На втором, главном этаже находились царские покои: анфилада комнат в составе приемной, гостиной, кабинета, опочивальни монарха, к которой примыкала маленькая домовая молельня. Третий этаж состоял из большого терема, который располагался на плоской кровле — гульбище. Резные белокаменные наличники и порталы были расписаны яркими красками, строгие горизонтали карнизов оживлялись сверкавшими на солнце изразцами. Конек терема обогащался прорезным золоченым гребнем. О Теремном дворце можно судить по сохранившимся палатам царя и царицы в Саввино-Сторожевском монастыре под Звенигородом (сер. XVII в.). Об украшениях дворца дают представление резные наличники и белокаменные порталы церкви Троицы в Никитниках близ Кремля (1628−1653). Ковровый растительный орнамент с вкомпонованными в него изображениями птиц напоминает о каменных скульптурных поэмах владимиросуздальских мастеров и фольклорных образах.

К середине XVII в. каменные жилые строения уже не были редкостью в Москве. Среди немногочисленных уцелевших построек этого времени — палаты думного дьяка Аверкия Кириллова (1657), соединенные переходом с церковью Николы в Берсеневе (1656−1657). Это пример городской усадьбы знатных служилых людей.

Интересы торговли потребовали строительства гостиных дворов. В центре торговой жизни Москвы — Китай-городе — сооружается новый Гостиный двор (1661−1665). С 1667 по 1684 г. строится гостиный двор в Архангельске — городе, который был единственными в то время «морскими воротами» России. «Ансамбль в Архангельске знаменует начало формирования в городах административно-торговых центров. Усиление государственной власти в ответ на народные бунты и восстания, крестьянскую войну под предводительством Степана Разина (1670−1671) вынуждало самодержавие строить в городах съезжие избы, воеводские и приказные палаты. Расширение административных функций привело к необходимости строительства в Московском Кремле нового здания Приказов (1675−1680)» .

В грандиозном архитектурном проекте «Нового Иерусалима» (1656−1685), осуществленном патриархом Никоном, воплотились притязания Москвы на роль «Третьего Рима». Это была попытка создать новый центр православия, основанная на идее главенства русской церкви. Под Москвой было выбрано место, топографически напоминавшее Святую землю, и на ней возведен Новоиерусалимский монастырь. Его главный собор — Воскресенский — включил в себя аналоги основных христианских святынь: Голгофы, Иерусалимского храма Гроба Господня, места обретения Животворящего Креста. Воскресенский собор имел шатровое возвышение, которое вскоре рухнуло и впоследствии было возобновлено в дереве по проекту Ф. Б. Растрелли. Собор Новоиерусалимского монастыря лишен аскетичности и суровости каменных плоскостей своего прототипа, в его облике как бы материализованы мечты о райской красоте, светлой, счастливой жизни; его непревзойденное изразцовое убранство наполнено земным содержанием.

Ростовский кремль

В 1670—1683 гг. в Ростове сподвижником Никона митрополитом Ионой Сысоевичем на берегу озера Неро был сооружен Митрополичий дом. Он окружен высокими крепостными стенами с башнями на углах, так что его часто называют Ростовским кремлем. Весь комплекс, включающий в себя Белую и Красную палаты и Успенский собор, построен как бы на одном дыхании.

Своеобразна Успенская церковь Алексеевского монастыря в Угличе, получившая название «Дивная» (1628), с тремя шатрами, символизирующими божественное триединство. Необыкновенно красива церковь Рождества Богородицы в Путинках в Москве (1649−1652), также с тремя шатрами, кажущаяся миниатюрной на фоне современной застройки.

В конце XVII в. строятся церкви в Каргополе с чудным каменным узорочьем (например, храм Благовещения; 1692). Изящная, словно вышитая аркатура покрывает апсиды церкви, наличники четко выделяются на глади стен. Тончайшая каменная резьба выполнена под воздействием кирпичных орнаментальных мотивов середины XVII в. Под стать карго-польским по красоте примерно в то же время воздвигнутая церковь Николы Большой Крест в Москве (1680−1688). Своим каменным узорочьем прославились и мастера Г. Д. Строганова, представителя четвертого поколения знаменитого дома Строгановых. В Сольвычегодске ими возводится собор Введенского монастыря (1689−1693), а в Нижнем Новгороде — церковь Рождества (1719), в которой народное узорочье соединяется с традиционными орденными формами. Белокаменная резьба, окаймляющая наличники, выступающие на фоне цветных стен, покрытых росписью, не имеет себе равных по тонкости и изяществу. Это направление получило название строгановского барокко.

Стиль позднего Возрождения — барокко (итал. bагоссо, в буквальном переводе — кривое, странное, неправильное), по словам ?. Н. Милюкова отличается отступлением от художественной простоты Ренессанса и перевесом декоративных мотивов над конструктивными. Прямая линия в нем заменяется кривой, фронтоны разрываются в середине, принимают формы изогнутой линии и заменяются «щитами». В Россию стиль барокко пришел в XVII в. из Европы через Польшу и украинско-белорусское посредничество и стал стилем московской придворной архитектуры с теми изменениями, которые позволяют говорить о московском (или русском) барокко. Это первый европейский стиль, принятый в России. Он стал составной частью русского Возрождения.

Архитектура XVII в. получила название московского и как ответвление от него — нарышкинского барокко, которым называют памятники ярусной (восьмерик на четверике) композиции. Название «нарышкинское» утвердилось потому, что строились такие церкви в усадьбах родственников Натальи Нарышкиной, второй супруги Алексея Михайловича и матери Петра I. Эта с виду барочная архитектура выполняла ренессансные функции. Нарядная, несколько пестроватая, с элементами рационализма, умеренная по масштабу и создающая радостное настроение — все черты Ренессанса присутствуют в ней. Примером нарышкинского барокко служит церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня) в Москве (1701 -1707). Она построена прибывшим с Украины зодчим Иваном Зарудным (16 707−1727), которому принадлежит также церковь Иоанна Воина на Якиманке (1709−1713).

Появился новый тип культовых построек — церкви-колокольни, в которых колокольня объединяется с храмом единым основанием. В качестве примера можно привести церковь Покрова в Филях (1693−1694), в четырехлепестковой форме плана которой и в ориентации ее глав по странам света прослеживаются связи с украинским зодчеством. На храм Покрова в Филях похожа церковь Троицы в Троице-Лыкове (1690−1696) в Москве. Шедевр русского зодчества гой поры — церковь Успения на Покровке в Москве (1696−1699), воздвигнутая зодчим Петром Потаповым, которая, к сожалению, была уничтожена в XX в. Церковь в Дубровицах под Москвой поражает «симфонией» криволинейных очертаний и плоскостей, что созвучно западноевропейскому барокко. Храм облицован белым камнем, а его вытянутый башнеобразный восьмерик венчает золоченая корона из кованого железа. Снова появившаяся после долгого перерыва объемная скульптура располагается на фасадах и в виде барельефов в интерьере храма. В конце XVII в. стали воздвигаться многоярусные колокольни, например пятиярусная колокольня в Новодевичьем монастыре в Москве высотой 72 м.

В московском барокко московского не меньше, чем барокко. Белокаменное узорочье, наложенное на плоскость кирпичной стены, многоцветность красочного изразцового узора, нарядность и живописность наружных росписей, несмотря на симметричность, регулярность структуры здания и орденныс формы, придают произведениям московского барокко яркое национальное своеобразие. Оно проявляется в праздничном облике архитектурных сооружений, их органичной связи с природной и окружающей средой, народности образов и использовании традиций деревянного зодчества. Конец XVII в. — связующее звено между древнерусским зодчеством и архитектурой XVIII столетия.

От церковной традиции в московском барокко остается пятиглавие, галереи вокруг храма, но луковичная форма уступает место фигурной, боковые главы уменьшаются в размерах, если вообще остаются, шатер для колокольни заменяется многоярусной башней. По словам Игоря Грабаря, зодчество XVII в. ценят за «несравненную сказочность» .

Примером хоромного строительства родового боярства с большим количеством помещений служат палаты Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке в Москве, в которых в XX в. смогла разместиться Академия сельскохозяйственных наук. Более скромны палаты Романовых на Варварке, в которых в начале прошлого века основан первый официальный музей в Москве, функционирующий и поныне. Московские палаты В. В. Голицына (1689) носят отпечаток перехода от свободной композиции обособленных в пространственном и конструктивном отношении объемов, из которых слагались хоромы, к более регулярной и компактной композиции и центрально-осевому построению. Рядом с ними находятся палаты боярина И. Б. Троекурова. Принцип симметричной композиции палат с центральным расположением столовой развит в Лефортовском дворце (1697−1699) на Яузе.

На рубеже XVIII в. зарождается новый тип жилого здания с парадной внутренней лестницей и вестибюлем вместо традиционного красного крыльца с сенями, который оказался более удобным и экономичным. Самым распространенным видом планировки дворцов и общественных зданий стала анфилада.

В Троицс-Сергиевом монастыре в конце XVII в. строятся царские чертоги — предшественник дворцов XVIII в. Отсутствие в них большой столовой палаты объясняется тем, что парадная Трапезная палата была воздвигнута отдельно (1685−1692). Поражает богатство и декоративность отделки Трапезной: коринфские колонны, обвитые виноградными лозами, резные порталы, декоративные раковины.

В состав резиденции митрополитов Крутицких с каменными двухэтажными палатами и домовой церковью входил парадный въезд с уникальным надвратным теремком (1693−1694), сплошь облицованным цветными изразцами по фасаду. Он словно драгоценный ларец, покрытый красочной финифтью, выделяется на фоне строений.