Сложные формы криминальной мотивации

Сложные формы мотивации преступлений

Мотивация преступного поведения — сложная субъективно-объективная система его причинности, которая при совершении преступлений многими лицами еще больше запутывается в противоречивых побуждениях соучастников.

Автор

Реальные и условные обстоятельства выделения сложных форм мотивации преступлений

Выделение сложных форм мотивации преступлений не может изменить общего понимания причинности преступного поведения через его мотивацию. В криминологической литературе, как мы видели, существует множество примерных схем, в которых авторы выражают свои подходы к причинности, отражая различную совокупность обстоятельств и их взаимодействие. И поскольку устойчивых и бесспорно доказанных закономерностей в этом вопросе пока нет, схемы значительно отличаются друг от друга, хотя элементы повторяются. Основное отличие их заключается в двух-трех более или менее четко выраженных подходах.

Один из них авторский: мотивация преступного поведения — ключевая проблема, непосредственная и центральная интегрирующая причина любого преступного поведения, которая вбирает в себя и подчиняет все другие элементы. Многие криминологи придерживались иной позиции^[1]. Второй подход принадлежит В. Н. Кудрявцеву, который в своей схеме не исключает мотивацию и также придает ей решающее значение, но всю совокупность элементов причин преступного поведения именует «механизмом преступного поведения», который, отталкиваясь от мотивации, продолжает развиваться вплоть до преступного результата. Уже в этот механизм он включает три основных звена: мотивацию преступления, планирование преступных действий, их реализацию, которые связаны, с одной стороны, с личностью преступника, с другой — с внешней средой. Ряд авторов не касаются ни мотивации, ни механизма преступного поведения, а ищут другие пути субъективно-объективной его детерминации. И в настоящее время этот поиск продолжается.

Обращаясь к сложным формам мотивации преступного поведения, мы не отступаем от принципиальных положений, изложенных в Курсе ранее. Сложные формы криминальной мотивации расширяют и обогащают ее общую теорию.

Реализация принципа комплексности и интегративности в криминологических исследованиях преступного поведения сложной криминальной мотивации осуществляется на методологической базе системного подхода. Именно он показывает, что наиболее плодотворны исследования узловых объектов изучения, которые имеют сложную структуру и системны по своей природе. К сожалению, это довольно сложно реализовать на практике, объединив усилия ученых в решении единой проблемы индивидуального преступного поведения. Такая идея в отечественной и зарубежной науке много раз высказывалась, однако она до сих пор не реализована, о чем свидетельствует большое число научных (особенно зарубежных) школ, исследования которых сосредоточены вокруг какого-либо феномена. Г. Береком и другими учеными — приверженцами интегративной криминологии предпринимались попытки установить основополагающие теории и систематизировать их, синтетически обосновав причины преступного поведения. Однако в результате они ограничились комбинацией двух-трех теорий в единую теоретическую концепцию, обладающую большей полнотой и познавательной ценностью, чем отдельные концепции^[2].

Автор пытался решить более скромную задачу — объединить усилия юристов по поиску решений смежных проблем криминологии, включая и индивидуальное преступное поведение, чтобы найти интегральный показатель. Успехи могли быть и более существенными. Это, однако, не означает, что интеграционный путь изучения детерминации индивидуального преступного поведения является тупиковым, он требует времени и серьезной подготовки.

Итак, одним из целостных феноменов индивидуального поведения является его мотивация. Это ключевая интегративная проблема, сквозное междисциплинарное изучение которой имеет большое онтологическое и гносеологическое значение. Не случайно научный интерес к мотивам и мотивации в целях объяснения человеческого поведения, возникший еще в древности, проходит через многие научные школы и течения^[3]. Мотивация исследуется на философском, социологическом, социально-психологическом, психологическом и биологическом уровнях^[4]. В мотиве преступного поведения, например, социальные факторы соприкасаются с психологическими не только непосредственно, но и опосредованно — через социально-психологические явления и процессы.

В то же время все «омотивированные» факторы обязательно получают психологический статус. Таким образом, в побуждении, как в фокусе, отражается динамическое взаимодействие всей «многоэтажной» системы. Более того, как мы уже установили, мотив не исчерпывает всего содержания мотивации. Формирование мотива не прекращается с его становлением. Оно продолжается при целеобразовании, выборе путей достижения цели, прогнозировании субъектом своих действий и их возможных последствий, при принятии решения действовать, а также в процессе совершения преступных действий. Мотивация пронизывает все этапы преступного поведения, будь оно элементарным или причинно сложным. При этом она не является неизменной, о чем свидетельствует известный в уголовном праве эксцесс исполнителя. В то же время другие элементы мотивации (целеобразование, выбор путей достижения цели, принятие решения и т. д.) формируются на основе доминирующего мотивационного состояния субъекта в строгом соответствии с изменениями актуального побуждения.

В мотивации поведения человека вообще и преступного поведения в частности социальный, социально-психологический, психологический и биологический компоненты образуют «сплав», обладающий особыми свойствами, отличными как от свойств отдельно взятых компонентов, так и от свойств их механического сочетания. Этот механизм действует и в сложных формах криминальной мотивации. И поскольку формирование этого сплава происходит на социальной основе, новое образование по своей природе также всегда является социальным у вменяемого субъекта.

Множественность описания свойственна всякой сложной системе, в том числе и мотивации. Это позволяет построить большое количество статических и динамических моделей, каждая из которых характеризует лишь одну из сторон, граней, аспектов данной системы. В связи с тем, что феномен мотивации специфичен в различных сферах социальной практики, в том числе и в сфере преступного поведения, то криминологический аспект сложной формы мотивации является лишь одной из сторон данной системы. При этом значимое изменение внешних или внутренних условий мотивации преступления, которые являются основными элементами усложнения криминальной мотивации, на любом этапе ее осуществления может отразиться как на динамике, так и на ее содержании^[5].

Как и всякая теоретическая система или схема, система, описывающая простую или усложненную формы мотивации преступного поведения, примерна и условна. Она не может быть безусловной, однозначной и стандартной, даже если опирается на серьезные научные выводы и статистические факты. Реальная мотивационная палитра в криминологии слишком сложна и многообразна. В уголовных кодексах зафиксировано более 300 форм преступного поведения, и хотя мотивационный процесс по своей структуре является сходным при совершении любого преступления, но он одновременно многообразен по своему содержанию.

Наличие доминирующего мотива не препятствует актуализации сопутствующих мотивов. В силу этого субъективный вектор преступного поведения нередко бывает полимотивированным. Организованные преступники, совершая корыстные деяния, стремятся к власти над окружением в зоне своего влияния. Здесь может быть целый комплекс доминирующих и частных мотивов и целей. Выборочное (не претендующее на репрезентативность) сопоставление результатов опроса осужденных с объективными обстоятельствами дела показывает, что примерно каждое третье-четвертое деяние полимотивировано. Однако это не находит какого-либо отражения в следственно-судебной практике. Следователь и суд в лучшем случае озабочены лишь выяснением мотива как квалифицирующего признака, да и то нередко принимают мотивировку преступника за реальное побуждение.

Полимотивация в основном предполагает непротиворечивый ряд исходных побуждений (потребностей) и целей преступного поведения. Эта непротиворечивость, как правило, сочетается с доминированием ведущего мотива и основной цели, которые в процессе совершения преступных действий могут трансформироваться во второстепенные детерминанты. При этом надо учитывать, что мотивы могут не только сочетаться, но и противостоять друг другу. В этом случае говорят об амбивалентности, диалогичности мотивов^[6], что крайне важно для углубленного изучения сложных форм криминальной мотивации, где «борьба мотивов» как внутри субъектов, так и между соучастниками иногда приобретает исключительную остроту. Не случайно авторы, обосновывающие эту идею, нередко опираются на описание мотивации криминального поведения героев Ф. М. Достоевского.

Полимотивация субъектов наблюдается как при совершении одного преступления со множеством целей, входящих в состав преступления или выпадающих из него, так и при совершении нескольких преступлений группой лиц в их идеальной или реальной совокупности. Это не исключает совершения целого ряда преступных посягательств, объединенных целостным видовым мотивом.

Анализ учебников и пособий по криминологии свидетельствует о наличии великого множества специфических видов преступлений, которые, с одной стороны, вполне обоснованно можно было бы отнести к той или иной мотивации деяний (политической, насильственно-эгоистической, корыстной, анархической или легкомысленно-безответственной), которые рассматривались в предыдущих главах. С другой стороны, они обладают спецификой — в причинах, обстоятельствах преступной деятельности, содержании мотивации, личности субъектов, а также в методах противодействия данным преступлениям и их предупреждения. Например, в некоторых учебниках нет какой-либо научно обоснованной криминологической классификации деяний и в разделе, посвященном отдельным видам преступлений, рассматривается до 20 и более видов преступного поведения. В этот перечень вошли: насильственная, общеуголовная корыстная, экономическая, экологическая, налоговая, таможенная, государственная, террористическая, наркоманийная, компьютерная, организованная, профессиональная, пенитенциарная, рецидивная, ювенальная, женская, мигрантская, экстремальная преступность^[7].

В других учебниках приводится подобная, но довольно своеобразная классификация видов преступного поведения, состоящая из 12 видов: рецидивная преступность, профессиональная, организованная, женская, несовершеннолетних, насильственная и хулиганская, против собственности, экономической направленности, экологическая преступность, военная, пенитенциарная, неосторожная^[8]. В некоторых учебниках рецидивная преступность объединяется с профессиональной. В отдельной главе исследуются криминально-криминогенные феномены (пьянство и алкоголизм, наркомания, проституция, экстремизм, социальная маргинальность)^[9]. В учебнике, изданном в Ростове-на-Дону, в систему видов включили также преступность в государственных органах, преступность в сфере фармацевтической деятельности, преступность лиц, лишенных свободы, и др.^[10] В более ранних отечественных учебниках выделялись специальные главы о преступности несовершеннолетних и молодежи, о преступности и пьянстве, о насильственных преступлениях и хулиганстве, о корыстных и корыстно-насильственных деяниях, о должностных и хозяйственных, о неосторожных преступлениях и т. д.^[11] В учебниках и курсах лекций последних лет система преступлений в целом аналогична^[12]. В учебнике «Частная криминология» под ред. Д. А. Шестакова (здесь имеется в виду особенная часть криминологии) выделяются преступления против собственности, экономическая преступность, коррупция, насилие, терроризм, вооруженная преступность, организованная преступность, преступления, связанные с наркотиками, профессиональная преступная деятельность, экологические преступления, преступления несовершеннолетних и против несовершеннолетних и др.^[13] Ряд авторов помимо рассмотренных выше видов преступлений выделяют преступность в сфере быта, медицинскую преступность и др.^[14]

В зарубежных учебниках по криминологии перечень видов деяний более скуден. Выделяются насильственная преступность, имущественные преступления, преступления против морали (проституция, порнография, консенсуальная содомия и связанные с ней сексуальные действия, азартные игры, наркотики, пьянство в общественных местах, мафия, «привилегированная» преступность^[15]. Американец В. Фокс вообще не выделяет никаких видов преступлений^[16]. Аналогичного подхода придерживаются и японский проф. К. Уэда^[17], немецкий криминолог Г. Й. Шнайдер^[18], а его соотечественник Г. Кайзер в особенной части учебника выделяет преступность несовершеннолетних и молодежи, агрессию, мятеж, преступное сообщество и групповую преступность, деяния, связанные с наркотиками, маргинальными группами, преступность «белых воротничков», на транспорте^[19].

Указанные виды деяний криминологически не систематизированы, выше перечислены около 30 различных групп и видов криминальных девиаций, и следует признать, что на современном этапе криминализации деяний они довольно полно охватывают реальную сферу преступного поведения.

В классических учебниках было бы целесообразно предметно исследовать все виды преступлений. По этому пути идут многие отечественные авторы, охватывая (с их точки зрения) если не все имеющиеся группы деяний, то основные, значимые, важные. И такой всеобъемлющий подход, видимо, будет применяться и дальше. Он вполне обоснован, практичен и потому имеет право на существование, однако в нем есть два существенных недостатка.

Первый. Невозможно охватить весь спектр преступной деятельности, который постоянно расширяется. Это относится к терроризму, экстремизму, компьютерным преступлениям и т. д.

Второй. Учитывая несовершенство современной криминологической науки, нельзя тем не менее отказываться от обобщений и систематизации именно на научной основе, не повторяя Особенную часть УК РФ. Тем более что уголовно-правовая систематизация групп и видов деяний в каждой стране собственная. Наука частностей — слабая наука. Ее высшая ценность в систематизации, обобщении, интеграции, в выделении не только динамических, но и структурных закономерностей.

Выбор подхода — право авторов и редакторов. Однако во многих видах деяний неизбежны сущностные повторы. Чем, например, налоговая, таможенная, экономическая, коррупционная и т. п. преступность отличается от корыстной, которая является становым хребтом подобных деяний? Да, преступления совершаются в разных ведомствах, разными субъектами, с использованием специфических приемов, но все они по сути своей одинаковы. И разве насильственная преступность не имеет подобных различий? А ведь их криминологическая суть совпадает. Возможно, конкретная классификация по системе Особенной части Кодекса более понятна студентам и практическим работникам системы уголовной юстиции, но она не позволяет увидеть закономерные криминологические проблемы, которые некоторыми авторами до сих пор игнорируются.

• [1] Криминология / под ред. В. К. Звирбуля и др. М., 1979. С. 90−99; Криминология / под ред. В. Н. Бурлакова и др. СПб., 1999. С. 179−197; Инишков С. М. Военная криминология: учебник. Кн. 1. М., 2001. С 94−118; Гилинский Я. И. Криминология: курс лекций. СПб., 2002. С. 72−94 и др.
• [2] Шестаков Д. А. Криминология. Новые подходы к преступлению и преступности: противодействие преступности в изменяющемся мире. СПб., 2006. С. 38−117.
• [3] Ярошевский М. Г. История психологии. М., 1966. С. 17,42−102,135,144,169, 192, 259, 441−488.
• [4] Асеев В. Г. Мотивация поведения в формировании личности. М., 1976; Левыкин И. Т. Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1975; Леонтьев А. Н. Потребность, мотивы, эмоции. М., 1971; Методологические и теоретические проблемы психологии / под ред. Е. В. Шороховой. М., 1975; Проблемы принятия решения / под ред. П. К. Анохина и др. М., 1976; Психологические механизмы целеобразования / под ред. О. К. Тихомирова. М., 1977; Судаков К. В. Биологические мотивации. М., 1971 и др.
• [5] Например, обдуманное и подготовленное решение совершить преступление может не реализоваться в связи с тем, что преступник встретится со своим знакомым, который может оказаться ненужным свидетелем. В связи с этим преступник, скорее всего, отложит совершение преступления, а затем в силу других причин может и вовсе отказаться от его осуществления. Этот пример показывает, насколько восприимчива и подвижна может быть мотивация преступного поведения в зависимости от внешних или внутренних условий ее становления и развития.
• [6] Мотивационная регуляция деятельности и поведения личности. М., 1988. С. 37−41.
• [7] Криминология / под ред. А. И. Долговой. 2-е изд. М., 2001.
• [8] Шиханцов Г. Г. Криминология. М., 2001.
• [9] Иншаков С. М. Криминология. М., 2000.
• [10] Криминология / под ред. Ю. Ф. Кваши. Р. н/Д 2002.
• [11] Криминология / под ред. В. К. Звирбуля, Η. Ф. Кузнецовой, Г. М. Миньковского. М., 1979.
• [12] Алексеев А. И. Криминология: курс лекций. 5-е изд. М., 2005.
• [13] Частная криминология / под ред. Д. А. Шестакова. СПб., 2007.
• [14] Криминология / под ред. И. И. Рогова, Е. О. Алауханова. Алматы, 2008.
• [15] Криминология: пер. с англ. / под ред. Дж. Ф. Шели. М., 2003.
• [16] Фокс В. Введение в криминологию: пер. с англ. М., 1980.
• [17] Уэда К. Преступность и криминология в современной Японии. М., 1989.
• [18] Шнайдер Г. Й. Криминология: пер. с нем. М., 1994.
• [19] Кайзер Г. Криминология.

  Введение

  в основы: пер. с нем. М., 1979.