Владение индивидуальное и общее

Критерием такого разграничения выступает количество владельцев одной и той же вещи (один или более одного, несколько). По образу и подобию терминологии, используемой в рамках учения об общих субъективных правах, нескольких владельцев одной и той же вещи можно называть соучастниками, или совладельцами. При этом необходимо иметь в виду, что полного совпадения общего владения с общими субъективными правами нет: качество владения каждого из таких соучастников может быть различным и зависит исключительно от вида вещи.

Общее владение вещами, сама природа которых не допускает одновременного господства над собой со стороны нескольких лиц (предметы одежды, обуви, личной гигиены, посуда, столовые приборы, некоторые предметы обстановки, инструментов, оборудования и т. д.), действительно будет весьма напоминать принадлежность общего права в идеальных количественных долях. Но это будет только один из видов общего владения. Существуют вещи, одновременное господство над которыми со стороны нескольких лиц не только не исключено, но и, напротив, является общим правилом (таковы в первую очередь, недвижимые вещи — земельные участки, дома, иные строения, квартиры и т. п., а также некоторые движимые (большинство предметов мебели и обстановки, транспортные средства, принадлежности для занятий спортом и игры и т. п.)). В подобных случаях общее владение может иметь своим последствием определение не только идеальной, но и реальной доли каждого совладельца, т. е. общее владение имеет иное качество, принципиально несовместимое с понятием общих субъективных прав.

Продолжая идею о различном качестве общего владения и общих прав, следует заметить, что доля в общем владении может быть выражена как доля во времени владения (по четным дням автомобилем владеет один супруг, по нечетным — другой), а также доля в деятельности по достижению различных целей (владение вещью с целью ее использования осуществляется одним лицом, в целях сохранения другим, распоряжения — третьим и т. д.; возможны и более мелкие дробления: так, если одни полезные свойства из вещи могут наилучшим образом извлекаться одним лицом, а другие — другим, то имеет смысл распределить между ними общее владение, ограничив владение каждого известными качествами вещи).

Проектируемая норма п. 2 ст. 210 ГК планирует закрепить общее правило о том, что «…владение одним объектом одновременно несколькими лицами не допускается, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа отношений между этими лицами» и тут же, немедленно, в следующем абзаце, установить одно исключение из него: оказывается, все-таки «…могут владеть принадлежащим им объектом одновременно» лица-участники общей собственности (сособственники). Подобное решение вопроса выглядит поспешным. Выше мы неоднократно говорили о том, что владение как факт и возможность владения как правомочие — вещи разные; более того, наличие или отсутствие права владения само по себе никак не свидетельствует о наличии или отсутствии владения. Значит, ответ на вопрос о возможности (или невозможности) установления отношений одновременного владения нескольких лиц в отношении одной и той же вещи зависит не от того, каким правом (или какими правами) на вещь они обладают (или, наоборот, не обладают), а в первую очередь — от существа (природы, качества) соответствующей вещи.

В самом деле, встречаются вещи, физические свойства которых таковы, что делают их доступными владению единственного лица. Какое бы право на такую вещь не было бы установлено (хотя бы и общей собственности), оно не создаст ни возможности одновременного владения ею со стороны нескольких лиц, ни, тем более, самого факта такого владения. Допустим, я положил в карман брюк кошелек с деньгами, которые находятся в общей собственности: несмотря на последнее обстоятельство эти деньги, как и самый кошелек, будут находиться в данный момент времени только и исключительно в моем индивидуальном владении. Почему? Потому что всем другим лицам — включая моих сособственников — желающим получить доступ к кошельку или находящимся в нем деньгам придется либо договариваться об этом со мной, либо преодолевать мое сопротивление; иными словами, именно я — а не кто-либо другой, включая моих сособственников — в данный момент времени определяю режим доступа к вещи, в том числе его технологию, условия и меру (степень) комфорта такого доступа.

Существуют, конечно же, и другие вещи — вещи, свойства которых таковы, что позволяют им не просто вполне «терпеть» одновременное фактическое господство со стороны нескольких и даже многих лиц, но и делают такое господство абсолютно нормальным и естественным; больше того, при определенных обстоятельствах только одновременное фактическое господство над подобными вещами со стороны нескольких (иногда — многих) лиц является абсолютно обязательным залогом ее нормальной эксплуатации. Таковы, главным образом, недвижимые вещи — земельные участки и возведенные на них постройки (здания и сооружения), в особенности — значительной площади, протяженности или вместимости, а также выделенные в самостоятельные объекты гражданского оборота и права части таких вещей (квартиры, комнаты и нежилые помещения); транспортные средства (в том числе не считающиеся недвижимостью) и космические объекты, рыба, водные животные и растения в водоемах, животные и птицы, обитающие, а также растения, произрастающие в лесах; предприятия и иные имущественные комплексы; составные вещи и т. п.

Впрочем, природа многих вещей такова, что позволяет устанавливать над собой как индивидуальное, так и общее владение. Взять тот же кошелек с деньгами: пока он лежит в моем кармане — он остается предметом моего индивидуального владения; но если он лежит, скажем, на столике или комоде в запертой квартире, куда кроме меня имеют самостоятельный доступ еще и члены моей семьи, то кошелек, несомненно, находится в нашем общем владении. Стало быть второй фактор, предопределяющий возможность или невозможность коллективного (общего) владения (наряду с природой вещи) — это тот способ, которым оно осуществляется, так сказать технология владения. Ясно, что вопрос о ней предопределяется особенностями тех конкретных жизненных обстоятельств, в которых это владение осуществляется.