Смысл создания позитивизма — обеспечение устойчивого развития

Конец XVIII в. и первая половина XIX в. были для Франции временем тяжелейших испытаний. Они начались с революции 1789−1794 гг., которая обернулась массовым террором с применением гильотин. Затем последовали революционные войны с союзом монархических держав, наполеоновские походы. После относительно небольшой передышки произошли революции 1830 и 1848 гг.

Французы не без оснований полагали, что значительная часть вины за революционные потрясения лежит на философах-просветителях, которые взбудоражили умы. Врач, психолог и социолог Г. Лебон писал: «Самым гигантским из всех… опытов была, без сомнения, французская революция. Для обнаружения истины, заключающейся в том, что нельзя переделать во всех отношениях какоенибудь общество лишь на основании указаний чистого разума, понадобилось погубить несколько миллионов человеческих жизней и волновать Европу в течение целых двадцати лет. Чтобы доказать на опыте, как дорого обходятся народам Цезари, которых они приветствуют радостными криками, понадобится целый ряд разорительных испытаний в течение целых пятидесяти лет…»^[1].

Уставшие от полувековых потрясений французы искали разнообразные средства, чтобы навсегда покончить с революциями. Одно из них было архитектурным: в центре Парижа снесли старые здания и устроили широкие бульвары, которые невозможно было перегородить баррикадами. Но главное средство против революций должно было направляться против просветительской философии. Таким средством и стал позитивизм.

О. Конт считал, что французская революция представляла собой столкновение людей с различными мировоззрениями. На стороне короля сражались сторонники религии, их лозунг — «Порядок». На стороне революционеров сражались сторонники философии, которая была воспринята адвокатами и через их выступления в судах, публиковавшиеся в прессе, донесена до народа; лозунг революционеров — «Прогресс». Следовательно, надо было дискредитировать и религиозное, и философское мышление, а лозунги примирить в формуле «Прогресс и порядок». Так возник современный позитивистский лозунг «Устойчивое развитие», который весьма моден во всем мире, несмотря на свою абсурдность.

В дореволюционном российском издании книги О. Конта «Дух позитивной философии» вся его программа, по сути, изложена в двух строках оглавления: «Часть третья. Условия торжества положительной школы. (Союз пролетариев и философов). Глава первая.

Введение

высшего народного образования"^[2].

Чтобы избавиться от революций раз и навсегда, следовало установить союз пролетариев и философов-позитивистов. Последние должны были внушить пролетариям, что религия и философия — это пережитки детского мышления, а заниматься надо естественно-научными и техническими дисциплинами. В этом и состояла суть «высшего народного образования», которое должно было превратить все общество в одну огромную фабрику.

Эти идеи и сами контовские выражения воспринял первый нарком образования Страны Советов — позитивист А. В. Луначарский. Сегодня, в постсоветской России, идеи позитивизма расцвели пышным цветом.

Три стадии 6развитии человеческого мышления Для того чтобы дискредитировать религию и метафизику (философию старого образца), О. Конт построил свою знаменитую теорию трех стадий в развитии человеческого ума. Эти стадии проходит и всякий индивид, и все человечество в целом. О. Конт пишет: «Согласно моей основной доктрине все наши умозрения, как индивидуальные, так и родовые, должны неизбежно пройти, последовательно, через три различные теоретические стадии, которые смогут быть здесь достаточно определены обыкновенными наименованиями — теологическая, метафизическая и научная»^[3].

Теория трех стадий развития ума человека и человечества может быть представлена в виде схемы:

—> Пугь интеллектуального развития человека и человечества —> Теологическая стадия — Метафизическая стадия — Позитивная стадия.

Фантазия Взросление ума —"—> Наблюдение возникновение мифологии и религии.

Первая стадия, которая именуется у О. Конта теологической или фиктивной, характеризуется неразвитостью интеллектуальных способностей человека. Ум ребенка и первобытного человека пребывает в «истинно младенческом состоянии». Его главный признак — стремление искать «начала и причины всех вещей», браться за самые «предельные», сложнейшие вопросы, чтобы легко решать их при помощи фантазии.

Ребенок и первобытный человек легко «понимают» неизвестное, сводя его к известному, а самым известным для них выступает их собственная жизнь.

Свои представления о здоровье, питании, состояниях тела и т. п. человек переносит на природу, при помощи фантазии «очеловечивая» предметы ее.

Это — антропоморфизм, т. е. объяснение всего в мире по аналогии с человеком и его жизнью. Первобытный человек и ребенок представляют себе, что все предметы и существа в мире — такие же люди, хотя и в ином обличье. В результате все вопросы легко разрешаются «благодаря нашему извечному стремлению облекать все в человеческие образы, уподобляя всякие наблюдаемые нами явления тем, которые мы сами производим, и которые в силу этого начинают нам казаться, вследствие сопровождающей их непосредственной интуиции, достаточно известными»⁹.

Теологическая стадия делится на три этапа — фетишизм, политеизм и монотеизм.

Первоначальный этап — фетишизм — отличается абсолютным и предельно бесхитростным антропоморфизмом: «Всем внешним телам приписывается жизнь, существенно аналогичная нашей»¹⁰. На этом этапе мышление человека едва отличается «от умственного состояния, на котором останавливаются высшие породы животных»¹¹. (Отметим, что здесь позитивист О. Конт сам впадает в фан;

• 9 Конт О. Дух позитивной философии … С. 11.
• 10 Там же.
• 11 Там же.

тазии, нс зная о животных ровным счетом ничего и приписывая им фетишизм — совершенно в духе антропоморфизма.).

Второй этап (фазис) теологической стадии — политеизм. На нем человеческое мышление уже делает некоторый шаг вперед: «Материальные предметы, наконец, лишаются навязанной им жизни, мистически переносимой на различные вымышленные, обыкновенно невидимые существа, беспрерывное активное вмешательство которых становится отныне прямым источником всех внешних, а затем даже и человеческих явлений»^[4]. Теперь уже не камень, дерево или животное живут как люди — нет, в камне, в дереве и в животном живут их невидимые духи, подобные человеку. Они отделяются от своих предметных воплощений. Начинается «свободное умозрительное преобладание воображения»^[5].

Буйство антропоморфной фантазии порождает великое множество духов или богов, которые ведут себя точно так же, как люди — порождают друг друга, ссорятся и заключают союзы, гневаются на людей и оказывают им покровительство.

Но человеческий ум продолжает взрослеть и развиваться. Человек начинает смутно чувствовать, что все в мире не существует по отдельности, а как-то связано между собой и подчиняется единым законам. Переход на третий этап теологической стадии — монотеизм — возникает потому, что дальнейшее развитие интеллекта «начинает все более и более сокращать прежнее господство воображения, давая постепенно развиваться до тех пор почти незаметному всеобщему чувству, говорящему о необходимом подчинении всех явлений неизменным законам»^[6]. Иными словами, повзрослевший ум уже начинает понимать, что существует единый миропорядок, но выразить это он может пока только в наивных антропологических представлениях: духи или боги, «ведающие» отдельными предметами мира или целыми их классами, не могут проявлять полного своеволия, потому что все они подчиняются воле одного главного духа или бога. Как для человека традиционного общества, так и для ребенка вполне естественно, что такое верховное божество, обладающее всей полнотой власти, может быть только старшим в семье или в роде, породившим всех остальных.

возникновение философии (метафизики) Развитие человеческого ума продолжается. Ему уже становится стыдно за откровенный антропоморфизм, за то, что его боги слишком напоминают человека. Это соображение становится главным аргументом в просветительской критике религиозных представлений. Уязвимость этого представления, впрочем, начинают осознавать и приверженцы наиболее развитых монотеистических религий. Их верховное божество уже не похоже на человека внешне. Тезис о том, что оно создает человека по образу и подобию своему, толкуется уже не в прямом, а в переносном смысле. У бога уже нет рук, ног, головы — ведь если допустить их наличие, придется допускать и наличие у бога всех других частей тела, а отсюда уже недалеко и до богохульства. Бог не похож на человека. А на кого похож? Да ни на кого: его вообще нельзя видеть. Он превращается в нечто абстрактное, расплывчатое, постичь которое можно только благодаря вере и — отчасти — умом.

Таким образом, уже подготовлен переход на следующую стадию -метафизическую или абстрактную. Возникает философия: место богов занимают сущности. Сущности в метафизике (т. е. в первоначальной умозрительной философии, толкующей об устройстве мира) — это боги, лишившиеся откровенного, внешнего человекоподобия. В остальном же они выполняют те же самые функции, что духи и боги. Сущность есть нечто невидимое, умопостигаемое, управляющее любым предметом или созданием. То, что дано в ощущении человеку — это лишь явление некой незримой сущности. Постичь ее за явлениями — главная задача, точно так же, как на стадии теологической за всеми наблюдаемыми событиями в мире требовалось раскрыть волю управляющих ими духов или богов. Сущности и ведут себя как боги: они порождают друг друга, враждуют и заключают между собой союзы (достаточно вспомнить известный тезис о том, что мир есть единство и борьба противополож;

ностей). Сущности, как и боги, могут стать союзниками: они дают могущество тому, кто способен постигнуть их. Знание (сущностей) — это сила и власть. Именно гаков смысл известного тезиса Ф. Бэкона.

Вместо монотеистического представления о верховном божестве возникает метафизическое представление о самой главной сущности, которая верховодит остальными, породив их. Эта верховная сущность может именоваться Материей, может — Природой, а может — Мировым Разумом: особой разницы здесь нет. Предназначение этой верховной сущности одинаково «заключается в том, чтобы представлять собой слабый метафизический эквивалент смутной универсальной связи, вытекающей из монотеизма»^[7].

Таким образом, великие многовековые споры метафизиков, утверждает О. Конт, не имеют никакого смысла — если смотреть на них глазами ученого, не склонного фантазировать. В этих спорах нет и не может быть победителей. Ведь метафизика материализма, которая считает главной сущностью Материю, и метафизика идеализма, которая считает главной сущностью Мировой Разум или нечто ему подобное, — равноценны. Они в равной мере представляют собой порождения неразвитого ума, по-прежнему склонного к антропоморфизму, к фантазиям. Пусть антропоморфизм этот уже не такой явный, как у первобытных людей или маленьких детей. Сути дела это не меняет. При дальнейшем своем развитии взрослеющий человеческий ум, уже отказавшийся от религиозных представлений, должен будет отказаться и от философских фантазий — как от материализма, так и от идеализма.

Сами метафизики, однако, говорит позитивист О. Конт, не осознают своей умственной недоразвитости. Наоборот, они страшно гордятся интеллектуальной победой над отсталыми теологами. Им кажется, что они неимоверно продвинулись вперед, когда вместо фразы «На все была воля Божья» стали со значительным видом произносить: «Таковы законы Природы. Так распорядилась История. Таков смысл Прогресса. Таковы законы Экономики». Все эти природы, истории, прогрессы, экономики — всего лишь божества новой религии, в которой вместо богов выступают сущности, выражаемые абстрактными понятиями, а «онтологии», т. е. метафизические учения о мире и движущих им силах, своего рода «жития сущностей» — заменяют Священное Писание.

Человеческий ум продолжает взрослеть и, наконец, понимает, что с антропоморфизмом нужно расстаться. Представитель монотеистической религии со снисходительной усмешкой наблюдает за спором язычников-политеистов. Ему безразлично, кто победит в этом споре. Весь спор в целом есть признак неразвитости ума. Философ-метафизик, проникшись духом просвещения, с такой же снисходительной усмешкой наблюдает за спором монотеистов. Какая разница, какой из богов более велик — Яхве или Аллах? Сама идея бога есть признак недоразвитости ума, который прибегает к фантазиям. Но точно с такой же снисходительной усмешкой наблюдает за спорами философов-метафизиков ученый, представляющий точные науки, которые основаны на опыте, т. е. на наблюдениях и экспериментах. Какая разница, какая из сущностей главнее — Материя или Мировой Разум? Сама идея сущностей, правящих миром, есть признак недоразвитости ума. И от этих фантастических объяснений мира человеческий ум, развиваясь, отказывается, переходя от метафизики к точным наукам.

• [1] ь Левон Г. Психология масс. Минск; М., 2000. С. 232
• [2] Конт О. Дух позитивной философии. СПб., 1910. С. 57.
• [3] Конт О. Дух позитивной философии. (Слово о положительном мышлении) / пер. с фр. И. А. Шапиро. Ростов н/Д., 2003. С. 10.
• [4] Конт О. Дух позитивной философии … С. 11.
• [5] Там же.
• [6] Там же. С. 12.
• [7] Конт О. Дух позитивной философии … С. 15.