Анализ российской экономики

Во второй части были исследованы особенности регулирования отдельных сфер экономики и хозяйственной практики фирм. Теперь необходимо перейти непосредственно к анализу российской экономики. Как обстоит дело с монополиями и конкурентными взаимодействиями в России? Насколько сильна рыночная власть отдельных фирм? Что способствует развитию конкуренции в российской экономике? Какова роль антимонопольных органов и как меняется государственная политика в отношении монополий в России? Таковы основные вопросы, которые будут затронуты в данной части учебника.

Монополия и конкуренция в России

Ценить дороже то, что кажется полезным, чем-то, что кажется нравственным, в высшей степени позорно.

Марк Туллий Цицерон,

римский мыслитель

После изучения данной главы студент будет:

знать

¦ структуру российской экономики, степень ее монополизации;

уметь

¦ анализировать, каков вклад в современное состояние дел прошлого российской экономики;

владеть

¦ навыками анализа новых тенденций в российской промышленности и структурах отраслевых рынков.

Практическая ситуация, иллюстрирующая проблему Бензоколонок в любом городе России, как правило, не меньше 10−20. В многоквартирном доме всегда устанавливают лифт одной лифтовой компании. Почему антимонопольные органы часто рассматривают иски против нефтяных компаний — владельцев бензоколонок и отказываются принимать заявления на монополизм лифтового хозяйства?

Современная российская экономика как наследие прошлого

Выбор Россией нового типа хозяйственного механизма обусловливает специфику поведения предприятий, особенности механизма их взаимодействий и своеобразие последствий межфирменных отношений и структур отраслей для экономики в целом.

Необходимость преобразований хозяйственного механизма была вызвана нарастающим кризисом экономики, потерей управляемости экономической жизнью со стороны правительства. Централизованная система зашла в тупик, так что системная трансформация, смена не только методов управления экономикой, а самого основополагающего принципа организации экономической системы стала насущной потребностью страны.

Переходная экономика как особое состояние экономической системы вообще и российская специфика в частности характеризуются рядом черт, которые, формируя внешнюю среду деятельности предприятий, оказывают влияние на их функционирование. Каждая черта переходной экономики с неизбежностью порождает определенные тенденции поведения предприятий, задает определенные границы стратегий фирм и выявляет область их взаимодействия.

Рассмотрим подробнее основные черты трансформационного процесса с точки зрения того, каким образом та или иная особенность переходной экономики видоизменяет межфирменные отношения, приводя к становлению особой российской модели рынка.

Прежде всего, необходимо отметить, что российская экономика, поскольку она выходит из недр централизованной системы, несет на себе отпечатки деформированной структуры последней.

Структурные искажения экономики характеризуются тем, что большая часть материально-технических и людских ресурсов административно-командной системы направлялась в тяжелую промышленность, в военно-промышленный комплекс, в машиностроение и сырьевые отрасли в ущерб развитию отраслей потребительского сектора. Данные табл. 12.1 показывают нерациональную структуру промышленного производства за 1970 и 1980 гг. — «расцвет» централизованной системы экономики^[1].

Таблица 12.1. Отраслевая структура промышленности, %.

Мы видим, что на долю первого подразделения общественного производства (группа «А») приходилась большая часть выпуска, причем тяжелая промышленность давала больше половины (60- 70%) совокупного выпуска промышленности, а, например, доля легкой промышленности, не такая уж и высокая, даже сократилась за 10 лет на 2,4 процентных пункта.

О том, что за годы административно-командной системы структура экономики только ухудшалась, говорят такие факты. Темп роста общего объема продукции тяжелой промышленности в 1980 г. по отношению к 1940 г. составил 40, электроэнергетики — 33, машиностроения — 72, химической промышленности — 58 по сравнению со средним по промышленности в 21 и в легкой промышленности — 7, пищевой — 6,5. Объемы производства «тяжелых» отраслей экономики росли в 5−12 раз быстрее, чем отраслей, непосредственно связанных с потреблением, а в дальнейшем с рынком, со спросом.

Вопрос для размышления

Можем ли мы найти какое-либо рациональное экономическое обоснование данной структуре экономики?

Подобная структура экономики вела к нерациональному распределению ресурсов, когда большая их часть шла в отрасли, далекие от непосредственного потребителя — населения. В условиях централизованной системы данная структура могла находить себе оправдание в том, что непосредственным заказчиком продукции предприятий выступало государство, которое же и финансировало закупки производственных фондов и оплату труда. Государство выступало посредником между производством и потреблением и до определенной степени нейтрализовывало негативные искажения товарных пропорций.

Переход к новым условиям хозяйствования соединил производителя с его потребителем по всей длине продуктовой цепочки. Ненужность в таких масштабах отраслей первой группы поставила экономику в ситуацию структурного кризиса, когда структура производства находится в резкой диспропорции к структуре потребления.

Эта структурная диспропорциональность имеет чрезвычайно глубокую природу.

Как свидетельствуют данные о величине и динамике относительных цен на продукцию различных отраслей экономики^[2] (табл. 12.2), неравномерность движения ценовых показателей остается характерной и для начала перехода к рыночной экономике.

Таблица 12.2. Относительные цены в России.

Несмотря на развитие новых условий хозяйствования и рынка покупателя, заменяющего постепенно собой рынок производителя, уровень цен в сырьевых отраслях намного превышал в 1990;х гг. из-за искажений структуры уровень цен в других отраслях экономики и тем более в легкой и пищевой промышленностях. При этом динамика цен в сырьевых и близких к ним отраслях (электроэнергетика, черная и цветная металлургия) показывала повышательную тенденцию, что также подтверждает глубину структурных диспропорций экономики, вылившуюся в инфляционную составляющую трансформационного спада 1990;х гг.

Контрольный вопрос

В чем заключается трансформационный спад? Какова роль структурных диспропорций в этом процессе? Может ли трансформационный спад быть связанным с последующей и (или) предыдущей монополизацией российской экономики?

С развитием рыночных отношений структурные диспропорции ведут к неодинаковой роли разных отраслей экономики (а следовательно, предприятий, функционирующих в этих отраслях) в формировании взаимодействий фирм в переходной экономике. «Тяжелая» структура экономической системы показывает, что межфирменные отношения, складывающиеся в отраслях первого подразделения, играют решающую роль в развитии рыночного процесса на микроуровне в целом до сегодняшнего дня, что делает российскую экономику очень зависимой от добывающих отраслей и, соответственно, чрезвычайно уязвимой к колебаниям мировой экономической конъюнктуры.

Кроме того, неоптимальная структура общественного производства означает сильную неравновесную ситуацию в экономике, когда, с одной стороны, потребности очень далеки от удовлетворения, и в то же время выпускаются товары, не нужные в таком объеме потребителю.

Примером такого положения дел может служить алюминиевая промышленность, где нерациональная структура конечного потребления алюминия проявляется в наиболее полном виде. Структура использования алюминия в российской экономике не является рациональной и эффективной в соответствии с международными стандартами. Об этом говорят данные табл. 12.3.

Таблица 12.3. Структура конечного потребления алюминия, %.

Мы видим, что большая часть металла в России уходит в машиностроение и оборудование (40,4%), в то время как в развитых странах распределение алюминия является более равномерным между транспортом, строительством и упаковкой (по 20%), а в машиностроение идет дополнительно небольшая часть металла — около 10%. И это только один, но очень типичный пример диспропорциональности выпуска промышленности России.

Вопрос для размышления

Можете ли вы назвать еще какие-либо отрасли российской экономики, характеризующиеся диспропорциональностью выпуска? Как это можно установить?

Структурный кризис переходной экономики порождает две взаимосвязанные тенденции поведения предприятий. С одной стороны, наблюдается стремление к монополизации рынка со стороны тех производителей, товар которых находится в дефиците (что может сопровождаться действиями, направленными на поддержание дефицитности рынка). С другой стороны, появляется стремление прочих предприятий к контролю над цепочкой продвижения товара к конечному потребителю. И в том, и в другом случае структурные диспропорции экономики лежат в основе стратегий монополизации российских предприятий.

Подобная деформация экономики порождает тяжелую и негибкую производственную структуру, которая не может быстро и адекватно реагировать на внешние и внутренние изменения.

Переходная экономика наследует от централизованной системы и технологическую отсталость отраслей промышленности.

Технологическая отсталость проявилась в первую очередь в высоком уровне износа основных фондов (табл. 12.4).

Таблица 12.4. Износ основных фондов в промышленности России, %.

В советской, а затем и российской экономике средний износ основных фондов по промышленности в целом вырос с 36,2% в 1980 г. до 46,4% в 1990 г. и до 48,5% в 1995 г. В некоторых отраслях промышленности (таких как топливная и химическая промышленность, отрасли лесопромышленного комплекса) ситуация оказалась еще сложнее, износ фондов превысил средний уровень на 5−10 процентных пунктов. И хотя в некоторых других отраслях — таких как: пищевая, электроэнергетика, черная и цветная металлургия — ситуация несколько лучше, уровень износа всетаки был очень высок: порядка 40−45%. Подобная картина остается и до сих пор.

Вопрос для размышления

Как связаны конкуренция и износ основных фондов?

Другой показатель технологического состояния промышленности России на момент перехода к рынку — ввод в действие основных фондов (табл.12.5) — подтверждает нарастающую отсталость материально-технической базы.

Таблица 12.5. Ввод в действие основных фондов, 8 процентах на конец года.

И без того низкий коэффициент ввода в действие основных фондов в 1990 г. (6,9) еще более снижается за период трансформации экономической системы, почти в пять раз, до 1,5 в 1995 г. Малая обновляемость технической базы промышленности затрудняет реструктуризацию предприятий, в результате чего реагирование предприятий на рыночные изменения идет по наименее эффективному пути — снижению общего объема выпуска продукции и (или) росту цен.

Ситуацию усугубляет ухудшение возрастной структуры производственного оборудования.

Средний возраст производственного оборудования в целом по промышленности России вырос с 8,42 лет в 1970 г. до 9,47 лет в 1980 г. и 11,30 лет в 1990 г. и продолжал расти до 14,13 лет в 1995 г. Кроме того, доля оборудования со средним возрастом более 20 лет в 1970 г. составляла 8,3%, а к 1995 г. выросла до 23%. Доля оборудования со средним возрастом до 5 лет сократилась с 40,8% в 1970 г. до 10,9% в 1995 г. Таким образом, возрастная пропорция изменилась в сторону преобладания устаревшего оборудования над наиболее прогрессивным.

Технологическая отсталость российской экономики усугублялась снижением уровня капиталовложений.

Согласно статистическим данным объем капиталовложений в целом в экономике с 1989 г. по 1995 г. сократился более чем в три раза. Недостаток финансовых средств препятствовал обновлению технической базы производства и замедлял процесс преобразований в экономике, затрудняя развитие новых форм взаимодействий фирм.

Кроме того, происходило ухудшение структуры инвестиционных вложений. Большая часть капиталовложений приходилась не на новое строительство, как раньше, а на техническое перевооружение и реконструкцию действующих предприятий, т. е. на поддержание работоспособности уже существующего старого (нередко и значительно устаревшего) оборудования. Так, если в 1980 г. на техническое перевооружение шло 28% инвестиций, а на новое строительство 41%, то в 1995 г. доля инвестиций на техническое перевооружение выросла до 47%, в то время как новое строительство стало занимать только 36% капиталовложений.

Технологическая отсталость отраслей оказывает тем более существенное негативное значение в связи с тем, что трансформация экономической системы привела к переходу от одного покупателя — государства с во многом фиктивным спросом, ко многим клиентам — реальному спросу на товар. Такой переход вызывает необходимость снижения массового производства и переключения предприятий на дифференцированный спрос конкретного клиента в рамках того или иного рынка. Технологическая отсталость играет в этих условиях роль противодействующего фактора, мешающего переналадке производства.

Трансформация экономической системы и резкий переход к новым условиям хозяйствования сопровождались падением уровня жизни населения вследствие высоких темпов инфляции, обесценившей сбережения предыдущих лет, с одной стороны, и низкой приспособляемостью к поискам новых способов занятости, с другой. О масштабах социального кризиса говорят такие данные: у 1/3 населения доходы оказались ниже прожиточного минимума, 20% жили в нищете, при этом разрыв в уровнях душевого дохода между верхним и нижним децилями увеличился с 4 до 20 пунктов^[3], а коэффициент Джини с 1989 по 1993 г. вырос с 0,24 до 0,48, что на 45% выше, чем аналогичный показатель для развитых рыночных стран^[4].

Падение уровня жизни населения означает ужесточение спросовых ограничений для предприятий. Дифференциация населения по доходам есть не что иное как разделение спроса на отдельные ниши, так что предприятие, выходя на рынок, должно изначально учитывать, для сегмента с какой ценовой эластичностью оно собирается производить. Чем ниже доход у покупателя, тем выше ценовая эластичность его спроса, тем более требовательным он становится в отношении цены. Здесь возникает особая ниша для малых предприятий, которым относительно низкие издержки производства могут позволить продавать товар по более низким ценам.

Контрольный вопрос

Ужесточение спросовых ограничений стимулирует монополию или конкуренцию в отрасли? Почему? Каким образом?

С другой стороны, высокий доход порождает элитный спрос, предъявляющий повышенные требования к качеству товара. Качество товара в этом сегменте рынка становится параметром конкуренции, а значит, и фактором, порождающим тенденцию к монопольным эффектам. В частности, на факторе качества товара основано доминирование зарубежных фирм на многих российских рынках.

Социальная компонента поведения российской фирмы проявляется также в процедуре банкротства. Так как с банкротством фирмы работники теряют ведомственные квартиры, детские сады, средства отдыха и другие социальные льготы, местные органы власти вынуждены поддерживать убыточные фирмы, препятствуя их уходу с рынка. Социальные обязательства фирмы становятся препятствием процедуре «очистки» отраслей от убыточного производства, а социальные услуги предприятий превращаются в фактор прикрепления работника к фирме, что сокращает мобильность рабочей силы в экономике.

Кроме того, финансирование социальных услуг часто затрагивает не только непосредственно работников предприятия, но и зачастую совершенно посторонних лиц. Так, согласно исследованиям только 50% жильцов ведомственных домов являются работниками данного предприятия. Следовательно, цепочка социального субсидирования перемещается по всей экономике, охватывая практически все отрасли и сферы деятельности фирмы.

С социальной составляющей российской экономики связано такое явление, как экономика физических лиц^[5]. Процесс превращения реальной экономики в экономику физических лиц означает, что решающее воздействие на экономические процессы начинают оказывать не институциональные структуры экономической системы, как в развитой рыночной экономике, а физические лица, наделенные экономической властью, в частности директора промышленных предприятий. Если в поведении фирмы на первый план выходит личностный аспект, то для нее становятся характерными коррупция, преобладание личных связей, внесудебные способы разрешения конфликтов, что приводит в целом к криминализации всех экономических отношений фирмы в рамках той рыночной структуры, где она действует.

Переходная экономика сталкивается с отсутствием или слабостью рыночной инфраструктуры.

В рыночной экономике различные элементы инфраструктуры (банки, биржи, финансовые и страховые институты) выполняют роль «буфера», смягчая жесткие бюджетные и спросовые ограничения, амортизируя связи между производством и потреблением. Когда же этого нет в экономической системе, а ограничения начинают действовать, предприятия вынуждены развивать собственные квазиинституты рынка — квазиденьги как в виде контрактных отношений особого вида (бартер, давальчество, неплатежи, иностранная валюта), так и в виде своеобразных стратегий поведения — ухода в нелегальный бизнес, паразитировании на государственной собственности, лоббировании.

Вопрос для размышления

Влияют ли виды финансовых расчетов — бартер, наличные деньги, давальчество, товарный и банковский кредит — на рыночную власть фирмы, действующей в рамках товарного рынка? Каким образом?

Следующий фактор переходной экономики — отсутствие рынка земли и неразвитость рынка недвижимости — ведет к снижению мобильности ресурсов — одного из основополагающих элементов конкурентности экономики. Новым фирмам переходной экономики очень сложно начать производство в другой сфере деятельности или на другой территории. Приобретение земли для строительства производственного здания или покупка самих корпусов связаны с большими временными тратами — выявление свободных ресурсов, их отвод под производственные цели, получение административных разрешений и т. д. Все это повышает трансакционные издержки ведения бизнеса до запретительного уровня. В результате складывающиеся структуры рынков и отраслей оказываются более «прочными», чем аналогичные образования в других странах с рыночной экономикой.

Отсутствие традиций предпринимательства, доставшееся от централизованной экономики, где деловая предприимчивость не поощрялась в силу особого характера производственного процесса, замкнутого на государство, означает низкую склонность руководителей предприятий, в первую очередь крупных и средних, к принятию риска хозяйствования, к гибкой реакции на постоянные изменения окружающей экономической среды, характерные для рыночной экономики, и в то же время это ведет к высокой их склонности на предмет поддержания стабильных отношений с контрагентами рынка практически вне зависимости от реальной эффективности межфирменных связей, усиливая тем самым их склонность согласованным монопольным действиям на рынке.

Кроме того, так как предприятия централизованной экономики не обладали навыками взаимоотношений с финансовыми агентами, они и в переходной экономике не рассматривают их в качестве своих полноценных партнеров. Поэтому предприятия переходной экономики предпочитают сами заниматься коммерческой и финансовой деятельностью, в меньшей степени полагаясь на специализированные институты — банки. Здесь возникает один из источников проблем в экономике — нежелание и неготовность промышленных предприятий переложить решение многих финансовых проблем (например, в области капиталовложений или финансирования оборота) на банки. Об этом говорят, в частности, данные относительно структуры источников финансирования предприятий. Если для фирм развитой рыночной экономики внешние источники финансирования (привлеченные средства) составляют порядка 30%, то для российских предприятий аналогичный показатель равняется 11,8%, причем для пополнения оборотных средств — основного элемента текущей деятельности предприятия — на кредиты и займы приходится только 3,6−5%.

Положение усугубляется тем, что прибыли банковской сферы рассматриваются промышленными предприятиями как «несправедливые», «неправедные». Последние предпочитают инвестиционный голод опоре на внешние источники финансирования. Антагонизм между промышленным и финансовым секторами экономики ведет к распространенности взаимного проникновения капиталов промышленных предприятий, когда предприятия стремятся вовлечь своих партнеров в финансирование собственных проектов и собственного производства, в том числе и через вынужденное финансирование, а также процессы создания «карманных» банков, частных банков предприятий.

Данные показывают, что 62,5% предприятий проводят политику интенсивного взаимопроникновения капиталов фирм одной технологической цепочки или однородных секторов экономики с целью получения дивидендов, обеспечения устойчивости поставок, стабильности отношений, для минимизирования неопределенности свободного обращения акций против внешних сторонних инвесторов и для контроля деятельности партнера.

Централизованная экономика оставляет России в наследство традиционно значимую роль государства. Гипертрофированная роль государства и центральной власти является фактором сохранения патернализма российских предприятий.

Нарушение экономической координации, происходящее в переходный период, связано с распадом старой системы реакций и медленным процессом выработки новых норм и способов поведения экономическими агентами. Ни производители, ни потребители не умеют еще оценивать и перерабатывать ту информацию, которая поступает извне, в частности, новые типы информации, которые характерны для рыночной экономики: оценка движения цен, объемов, сигнализация качества товара, степень доверия рекламе, способы предотвращения недобросовестного поведения и т. д.

К нарушению механизма связи производства и потребления добавляется несбалансированность спроса и предложения как в рамках отдельных отраслей и рынков, так и в рамках экономики в целом.

Когда централизованная рука государства перестает действовать, а невидимая рука свободного рынка еще не взялась за дело, пустующее место занимает видимая рука бюрократической координации производственного процесса. Бюрократия является одним из основным предпосылок возникновения инерционной составляющей рынка России — медленной реакции экономики на трансформационные процессы.

Резкая смена приоритетов и мотивов, ориентиров поведения предприятия увеличивает риск хозяйствования, риск опробования новых форм ведения экономической деятельности, уменьшает склонность предприятий в целом к риску, превращая их зачастую из нейтральных риску (если уж не предпочитающих риск), как это характеризует экономических субъектов рыночной экономики, в относящихся резко отрицательно к риску и избегающих его.

Преобразование экономической системы затрагивает весь процесс товародвижения, начиная от закупки ресурсов и заканчивая выпуском готовых изделий. Переходный период отличается от зрелой экономики тем, что в процессе товародвижения старые принципы поведения постепенно перестают действовать, при том что они не утратили пока еще до конца свою силу, а новые правила экономической игры еще не заняли доминирующее положение среди факторов, обеспечивающих функционирование агентов экономики.

Инфляция переходной экономики ведет к удорожанию кредита и сокращению долгосрочного финансирования предприятий. В результате ухудшается финансовое состояние предприятий, а из-за нехватки оборотных средств на покрытие неотложных краткосрочных нужд выплаты заработной платы и оплаты материалов фирмы оказываются на грани инвестиционного кризиса и «проедают» основной капитал. Тем самым процесс товародвижения сокращается и замедляется, продуктовая цепочка многих изделий оказывается на грани разрыва. Если промышленные предприятия не могут инвестировать средства в поддержание бесперебойности движения товара вдоль всех звеньев производства и обращения, их место занимают новые структуры, внедряющиеся там, где наблюдается наименьшая урегулированность экономики. Такими новыми экономическими агентами могут быть банки, страховые компании, торговые организации, финансовые структуры, положение которых в продуктовой цепочке дает им конкурентные преимущества и монопольную власть на рынке.

Акционирование и приватизация приводят к увеличению ответственности предприятий за свои действия как в производственной, так и в сбытовой сферах, к необходимости для фирм самим разрабатывать стратегию и тактику своего поведения в экономике. Предприятия начинают осознавать свою ответственность за свои успехи или неудачи в экономической деятельности.

• [1] Народное хозяйство за 70 лет. — М.: Финансы и статистика, 1986.
• [2] Russian Economic Trends. Russian European Centre for Economic Police. — London, 1997. -P.47.
• [3] Шмелев, Н. Экономика и общество / Н. Шмелев // Вопросы экономикии. — 1996. — № 1. — С. 24, 29.
• [4] Шаститко, А. Экономическая теория институтов / А. Шаститко. — М.: ТЕИС, 1997,. — С. 5.
• [5] Этот термин предложил Г. Клейнер в статье «Современная экономика России как „экономика физических лиц“» (см.: Вопросы экономики. — 1996. — № 4. — С. 81−95).