О типах предложения

Принятая в грамматических описаниях классификация простого предложения громоздка и противоречива. Деление на односоставные и двусоставные основано на морфологическом признаке (решающий аргумент — наличие И.п.), причем количественно явно преобладающие двусоставные предложения детализированы непропорционально меньше, их структурно-семантические типы не разграничены.

В классификации односоставных предложений нет единого принципа деления, отсюда — неизбежные затруднения в «синтаксическом разборе», например: Вам холодно немножко; Вам дремлется — безличные? обобщенно-личные? Над вами, кругом вас — всюду туман — односоставное? двусоставное? Туман — подлежащее? сказуемое? (из И. Тургенева); После драки кулаками не машут — обобщенно-личное? неопределенно-личное? А Огоньки; Ни огонька; До города далеко; Ребенку год; В купе двое — какие?

Сменившие школьный разбор «структурные схемы» предложений, лишенные семантических и функциональных характеристик, представляли лишь морфологический скелет, который можно соотнести с предложениями различного типа.

Возможна ли классификация предложений, в основе которой лежал бы тройственный принцип взаимодействия значения, формы и функции?

Предложение для того и существует, чтобы соединить свои компоненты, в их функциях донести до нас свое оформленное значение. Слушатель, читатель воспринимает это значение как конкретно-индивидуальное в контексте речи; лингвист видит в нем и значение обобщенное, типовое. В типовом значении говорящий выражает связи и отношения действительности, структурированные человеческим сознанием. Для обозначения категорий действительности, типов явлений и их связей выработана русским языком, как и многими другими, система частей речи.

Части речи выделяются и характеризуются по совокупности следующих четырех признаков:

• 1) категориально-семантическое значение,
• 2) набор морфологических категорий (форм словоизменения),
• 3) способы словообразования,
• 4) способы синтаксического функционирования.

Основные категориальные значения знаменательных частей речи и отображают классы явлений действительности в языковом сознании; для существительного это предметность, для глагола — процессуальность, для прилагательного — качество, для числительного — количество.

Основным категориальным значением части речи обусловлена и ее функция:

предметные имена (имена одушевленных и неодушевленных предметов) предназначены служить субъектом (и объектом), слова всех остальных категориальных значений объединяются как признаковые и выступают в функции предиката (и определений). Имя существительное предметное может выступать в признаковом значении (и в функции предиката), когда оно относит конкретный предмет к классу.

Таблица 48. Модели и типовые значения предложений.

Перед нами основные, базовые модели предложения, составляющие центр синтаксической системы русского языка. В этих моделях нераздельно соединились категориальная семантика и функции субъектного и предикатного компонентов во взаимообусловленной оформленности.

Все многообразие русских предложений отражено в системе синтаксического поля, где вокруг основных моделей располагаются их грамматические, структурно-семантические, экспрессивно-коммуникативные модификации и синонимические преобразования. См., например, табл. 49, где с основными моделями соотнесены примеры их фазисных и модальных модификаций.

Таблица 49. Фазисные и модальные модификации предложений.

Вопрос о категориально-семантических значениях частей речи требует дальнейшего развития. Известно, что не все имена существительные служат обозначением предметов. Кроме предметного подкласса существительных есть несколько подклассов отвлеченных имен, образованных от основ глагола, прилагательного, категории состояния и сохраняющих семантику этой основы, ср.: пение, бег, стирка, борьба — имена действия; доброта, смелость, белизна, синева — имена качества; ломота, бессонница, темень, духота — имена состояния (лица или среды); множество, стая, десяток, километр, центнер — имена количества.

Соотнеся подобные слова с четырьмя признаками частей речи, названными выше, легко убедиться в том, что существительными их делает только способность изменяться по падежам (при том, что значительная часть их не имеет и множественного числа). Неоправданно применяется к ним термин «опредмеченное действие, качество». Действие в виде предмета трудно и вообразить. Семантика таких имен — не предметная, а признаковая; согласно своей природе они и употребляются в признаковых функциях.

Аналогично устройство глагольной системы. В центре ее — глаголы действия, акциональные. Действия совершаются людьми, живыми существами. Предметы неживые, явления природы, отвлеченные понятия не действуют. Они существуют, осуществляются, претерпевают изменения. Можно, конечно, ставить к каждому глаголу вопрос, например: Что делает дуб? — Стоит; Что делает небо? — Синеет, но такой механический анализ приучает к обессмысленному восприятию языка. На периферии класса глаголов — подклассы неполнознаменательных слов, фазисные и модальные, реляционные, выражающие не действия, но разного рода отношения между предметами (Рукопись находится в сейфе. Окна выходят в сад. Кит относится к млекопитающим. Поэма состоит из трех частей. Старик отличается добротой). Неполнознаменательные глаголы не служат предикатами, они выполняют вспомогательную роль в составе предиката. В этом легко убедиться путем эксперимента. Ср.: Рукопись находится и Рукопись в сейфе; Кит относится и Кит — млекопитающее.

Подклассы слов, значения которых соответствуют категориальной семантике их частей речи, называются в функциональной грамматике изосемическими, с не соответствующими — неизосемическими.

Изосемические подклассы слов образуют и изосемические синтаксические модели, неизосемические — соответственно неизосемические модели. Ср.: Водитель обгоняет грузовик — Водитель совершает обгон грузовика; Автор изобретателен —Автор отличается изобретательностью.

Если рассматривать предикаты неизосемических моделей с морфологической точки зрения (глагол и существительное в косвенном падеже), можно увидеть в них сочетание слов. Но понятие «словосочетание» по определению предполагает соучастие не менее двух знаменательных слов, здесь же глаголы неполнознаменательные. Объектом действия может быть предмет, но не действие и не качество. Признаковые имена обгон, изобретательность и подобные выражают предикативное значение действия и качества, но не располагают морфологическими средствами выражения времени, лица и модальности, опираясь для этого на неполнознаменательные, лексически опустошенные глаголы.

А если отвлеченное существительное занимает позицию подлежащего? (Приезд гостьи разбудил собачек…) Но об этом позже.

Неизосемические модели синонимичны изосемическим, но стилистически связаны больше с книжной, деловой речью (см. табл. 50).

Наблюдения над типами предложений, правилами их построения приводят к заключению, что предложение не может быть односоставным. Субъект (подлежащее) без предиката (сказуемого) или предикат, не относящий называемый признак к его носителю, предмету, не служит сообщением. Гносеологическая сущность речемыслительного акта реализуется в предикативном сопряжении предикатного и субъектного компонентов, в категориях времени, лица и модальности. Поэтому двусоставность — необходимый признак предложения по природе явления.

Таблица 50. Изосемические и неизосемические модели.

В речи встречаются нередко двусоставные предложения с неназванным субъектом. Неназванность субъекта синтаксически значима: в предложении Люблю грозу в начале мая — неназванный субъект определенно-личный; в предложении Несут на блюдечках варенья — неопределенно-личный; в предложении Цыплят по осени считают обобщенно-личный. Эти предложения — субъектные модификации лично-глагольной модели предложения. Модификации предложения в этих случаях содержат информацию о характере неназванного субъекта. Неопределенно-личный субъект может быть и названным: А в саду кто-то тихо смеется, / И потом — отойдет и поет (А. Блок).

То же в предложениях, где действия лиц обозначены не глаголом, а девербативами (отглагольными именами): Шум,хохот, беготня, поклоны (А. Пушкин) — неназванность неопределенно-личных субъектов, ср.: А в доме стук, ходьба, метут иубирают (А. Грибоедов), где и глагольные и девербативные предикаты в однородном ряду сообщают о действиях неопределенно-личных субъектов.

В так называемых «безличных» предложениях признать наличие субъекта (подлежащего) мешает морфологический предрассудок, против которого выступали прогрессивные филологи и педагоги еще с середины XIX в. Материал русского языка представляет многообразие моделей с подлежащим в косвенных падежах, с предлогами и без предлогов. Они сообщают о состоянии:

• а) личного субъекта: У него бред; Ему и больно и смешно; Больного знобит; С женщиной обморок; И в сыне та же закомплексованность;
• б) неличного, предметно-пространственного (локативного) субъекта: За окном светает, светло, рассвет; На дворе морозит, мороз; На площади людно; В доме тепло и уютно и т. п.

Предложения типа а) и б) при разном морфологическом оформлении и семантике субъектных компонентов объединяет характер отношений между субъектом и предикатом: и лицо, и место-среда предикативно определяются состоянием, не зависящим от воли субъекта. Это типовое значение — непроизвольного, инволюнтивного состояния субъекта — и выражено моделями а) и б).

Естественно, что и в них субъект может быть неназванным, и эта неназванность значима функционально: она возможна в определенном коммуникативном типе текста, где говорящий сообщает о себе, о своем состоянии либо о состоянии воспринимаемой им окружающей среды, места, где он находится (в реальности или в воображении): Мороз и солнце. День чудесный! (А. Пушкин); Поздняя осень (Н. Некрасов); И скучно, и грустно, и некому руку подать (М. Лермонтов). Попробуем опустить имена личного или локативного субъектов в иных текстовых условиях, например не в констатирующей, а в аналитической строке из Лермонтова Мне грустно, потому что весело тебе или в метеосводках: В Сибири морозно, на Урале похолодало, в Причерноморье жара и т. п., — получится абсурд.

Там, где неназванность субъекта возможна, — перед нами текстово обусловленные неполные реализации двусоставных же, инволюнтивных предложений.

Суммируем признаки их двусоставности:

• — предикат относится к субъекту, названному по условиям модели определенным падежом имени лица (или места);
• — между субъектом и предикатом связь предикативная, а не присловная, что обнаруживается в парадигмах — временно? й, личной имодальной, ср.:

Мне грустно Мне грустно Мне было бы грустно, если бы…

Мне было грустно Тебе грустно

Мне будет грустно Ему грустно

Вам грустно…

— падеж неназванного субъекта известен слушателю (он может спросить безошибочно: Нездоров? Кто? — Нездоровится? Кому? — Укачивает? Кого? — Обморок? С кем? и т. п.), так же как известна препозиция субъекта в нормативной модели, в отличие от постпозиции объекта.

Существенно и то, что в значениях так называемых «односоставных» предложений могут совмещаться разные классификационные признаки. Например: Вам дремлется (И. Тургенев) — инволюнтивность и обобщенность; Кому-нибудь не спится в прекрасном далеке (Б. Пастернак) — инволюнтивность и неопределенно-личность; И за песней плачется (В. Даль) — инволюнтивность и обобщенно-личность неназванного субъекта.

Итак, работая не с формулами и структурными схемами, а с живыми образцами предложений, функционально-коммуникативная грамматика выявляет категориально-семантические характеристики и морфолого-синтаксическое оформление субъекта и предиката, сопряжение которых создает модель предложения с ее типовым значением.

В речи исходные модели «обрастают» дополнительными грамматико-семантическими и коммуникативно-экспрессивными смыслами. Эти многообразные смыслы и средства их выражения могут быть систематизированы в виде синтаксического поля предложения (см. табл. 51).

Таблица 51. Синтаксическое поле предложения.

Примеры:

Ирина говорит (говорит взволнованно, говорит по телефону);

Ирина говорила, будет говорить; говорила бы; Я говорю, ты говоришь, мы говорим…;

Ирина начала, продолжает, кончила говорить; Ирина старается, может, торопится говорить; Хочу тебе сказать…;

Ирина говорит по-английски? Нет, не говорит. Как, неужели она не говорит? А как она говорит! Пусть она скажет! Она не могла так сказать!;

Ирина ведет деловой разговор по телефону; Целый час занимается пустыми разговорами; Ведет переговоры с поставщиками; У нее важный разговор;

Встретя подругу, Ирина говорит с ней об общих знакомых.

На экзамене Ирина говорит четко и уверенно; Она не только говорит о работе, но и много успевает сделать.