Обзор лирики и тематика поэтических образов

Поэзия Тютчева принадлежит к лучшим созданиям русского поэтического гения. Нам близок Тютчев, вдохновенный созерцатель природы, нашедший свои, ему одному свойственные краски, чтобы запечатлеть ее красоту. Нам дорог Тютчев, чуткий «тайновидец» человеческого сердца, сумевший передать тончайшие оттенки и глубокие противоречия душевных переживаний.

Читая стихи Тютчева, мы вновь и вновь поражаемся неисчерпаемому богатству русского языка, благоговейному отношению к поэтическому слову. «Он не шутит с музой , — говорит про него Лев Николаевич Толстой, — и все у него строго: и содержание, и форма».

О чём же стихи Ф. И. Тютчева?

Ф.И. Тютчев принадлежал к литературному поколению русских романтиков — «любомудров» (В. Одоевский, И. Киреевский, С. Шевырев, Д. Веневитинов), что, в первую очередь, и определило своеобразие художественного мировосприятия этого великого русского поэта. Его лирику можно рассматривать как «дневник души», живущей личными предчувствиями и всеобщими предзнаменованиями, откликающейся как на мимолетное впечатление частного человека, отдельную яркую деталь окружающего мира, так и на грандиозные перемены, глобальные исторические события.

Тютчев начал писать стихи в ранней юности. Выступил в печати в 1819 году, но в дальнейшем печатался редко и с большими перерывами. Во время пребывания Тютчева за границей несколько его стихотворений были напечатаны в малопопулярных московских журналах и альманахах. Поэзию Тютчева высоко оценил А. С. Пушкин, опубликовавший большой цикл его стихов в журнале «Современник» в 1836 году. Первая критическая статьях о стихах Тютчева принадлежит Н. А. Некрасову, который отнес его к «русским первостепенным поэтическим талантам» — цитата из «Современника» за 1850 году. В 1854 году редакция «Современника» издала сборник стихов Тютчева, подготовленный к печати И. С. Тургеневым.

Творчество Тютчева отличается сложностью противоречивостью, отражающей двойственность отношения поэта к современной ему социальной действительности.

Ранние стихотворения Тютчева 1823 — 1825 годов («Слезы», «Проблеск», «К Н.») отражают увлеченность христианской мистикой, приверженность традициям поэзии Жуковского. В них присутствуют мотивы прозрения и озарения, образы «ангела слез», «ангельской лиры», «серафимских лиц», «адского пламени», «божественного огня». Земное в них противопоставляется небесному, тленное, суетное — вечному, бессмертному:

И только смертного зениц Ты, ангел слез, дотронешься крылами ;

Туман рассеется слезами, И небо серафимских лиц Вдруг разовьется пред очами.

(«Слезы»).

Начало 30-х годов XIX века, когда буржуазный уклад жизни восторжествовал над уходящей в прошлое эпохой романтизма, стало переломным моментом в творческой биографии Тютчева, ознаменовавшим значительные перемены в его мировосприятии. В это время поэт переживает глубокий духовный кризис и ценой отказа от ставшего ему чуждым и внутренне непонятным «большого мира» пытается сохранить свой «малый» — внутренний, духовный мир. Так тютчевский лирический герой окончательно приходит к идее эскапизма — ухода от внешнего мира, бегства от пошлой обыденности, которая воплощается у него в особом состоянии «безмолвия» («Silentium»):

Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои ;

Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне…

Этот мотив развивается и в известном стихотворении поэта «Душа моя — Элизиум теней…»:

Душа моя — Элизиум теней, Теней безмолвных, светлых и прекрасных, Ни помыслам годины буйной сей.

Ни радостям, ни горю не причастных.

Замкнутость в своем внутреннем мире грез, предчувствий, философских размышлений, непричастность мирской суете находят также яркое художественное воплощение в символе сна — как в тихом, смиренно-безмолвном сне души, «оглушенной хаосом звуков», «гремящею тьмой» «моря» жизни, и, одновременно, в «болезненно-ярком» поэтическом сне-озарении:

Я в хаосе звуков лежал оглушен, Но над хаосом звуков носился мой сон.

Болезненно-яркий, волшебно-немой.

Он веял легко над гремящею тьмой.

(«Сон на море»).

Таким образом, мы видим, как разительно меняется поэтическое мировосприятие Тютчева: от ощущения гармонии, цельности, единения поэт постепенно приходит к сознанию разделенности внешнего и внутреннего, разъединенности реального и идеального в человеке и окружающем мире.

«На пороге как бы двойного бытия» («О вещая душа моя!..») — в этой поэтической формуле отразилось кризисное мировоззрение позднего Тютчева. Такая символическая двойственность раскрывала самые разные стороны этого духовного кризиса: борьба поэта с политиком, пантеиста с христианином, человека западного и восточного типов сознания.

Политическое мировоззрение Тютчева в 40-е годы складывалось под влиянием идей славянофилов. В публицистических статьях Тютчев противопоставлял самодержавную и православную Россию революционному и «безбожному» Западу; оплот против революции он видел в единении славянских стран под главенством России. В политической лирике («Море и утес» 1848, и др.) Тютчев пропагандировал идеи панславизма. Однако Крымская война 1853−1856 годов, обнаружившая гнилость и бессилие крепостной России, вызвала у Тютчева резкую критику самодержавно-бюрократического режима (в письмах и эпиграммах на Николая I, П. А. Шувалова, на цензуру). Тютчев остро ощущал переломный характер своей эпохи. Поэтому поэзия Тютчева вся проникнута тревогой, ощущением трагизма жизни. Несмотря на открытое враждебное отношение к революции, его постоянно влекло к «высоким зрелищам» социальных потрясений, для него характерен повышенный интерес к «роковым» моментам истории. Поэт испытал особенное тяготение к изображению «бурь» и «гроз» в природе и человеческой душе. Явления природы и переживания человека раскрываются в единстве борющихся противоположностей. Это придает лирике Тютчева богатство содержания и философскую глубину. Вместе с тем, изображая мир в непрестанном движении, поэт не показывает его в развитии. Отсюда безысходность борьбы, неразрешимость противоречий. В самом себе поэт ощущает трагичную раздвоенность, «двойное бытие»: страстную любовь к жизни, к «матери-земле», способность погружаться в «земное забвение», упиваться переизбытком жизни и наряду с этим — настроение «ущерба», «изнеможения», естественные для «обломка старых поколений», не находящего себе места среди «пришельцев новых». Космические темы и образы, занимающие видное место в поэзии Тютчева, порою прямо переплетаются с мотивами социальными.

Поэт-философ Тютчев был в то же время подлинным поэтом-художником, мастером стихотворной формы, автором непревзойденных пейзажей в стихах и тонким психологом. В своем художественном развитии он отразил общее для русской поэзии движение от романтизма к реализму. Пластичность образов, свежесть и точность определений обнаруживаются уже в лучших стихах Тютчева 30-х годов. Образы природы обычно привлекаются молодым Тютчевым в качестве соответствия переживаниям человека. У зрелого Тютчева этот прием встречается значительно реже, уступая место непосредственному впечатлению от картин природы; наряду с этим усиливается внимание поэта к конкретным деталям. Выдающимся явлением в русской и мировой литературе была любовная лирика Тютчева, отличающаяся глубиной мысли поэтической силой в передаче человеческих чувств и ярко индивидуализированным лирическим образом женщины, любящей «наперекор и людям и судьбе».

Период поэтической зрелости Тютчева совпадает с проявлением «античного» начала в его творчестве. Античность воспринимается поэтом также в романтическом ключе. В романтическом мировосприятии ему оказываются близки идея всеединства мира, ощущение «вселенской жизни», цельности мироздания, в которое органично включается и существование человека. Однако чувство вселенской гармонии для Тютчева — это не застывшая красота, не однообразие и неподвижность природных форм, а постоянная изменчивость, вечное обновление, игра, динамика, фантазия. Данная идея воплощается в ключевых для всего творчества поэта образах стихии — воды, грозы, ливня. Таково, например, знаменитое хрестоматийное стихотворение «Весенняя гроза», утверждающее мотив всеобщего движения природы, обновления мира:

Люблю грозу в начале мая, Когда весенний, первый гром, Как бы резвяся и играя, Грохочет в небе голубом.

Одновременно, в этом стихотворении возникает символический образ золотых дождевых нитей, соединяющих небо и землю, утверждающих цельность мира, неразрывность его связей. Этот визуальный образ органично дополняется звуковым, подчеркивающим всеотзывчивость и гармонию природных форм: «И гам лесной и шум нагорный — // Все вторит весело громам». Мы видим здесь также, что романтическое видение мира Тютчева очень близко языческому, пантеистическому. Поэт создает свой вариант мифа о весенней грозе как вселенском космическом явлении, несущем обновление, свободу, радость.

Романтические образы грозы и весны неизменно присутствуют и по-разному варьируются во многих стихотворениях Тютчева («Успокоение», «В душном воздухе молчанье…», «Весенние воды», «Весеннее успокоение», «Как весел грохот летних бурь…», «Итальянская весна»). Вместе с лирическим героем читатель переживает предчувствие грозы как предвосхищение новизны, возрождения, обновления природы:

В душном воздуха молчанье, Как предчувствие грозы, Жарче роз благоуханье, Звонче голос стрекозы.

Мы также становимся свидетелями катастрофических последствий грозы, как, например, в стихотворении «Успокоение»:

Гроза прошла — еще курясь, лежал Высокий дуб, перунами сраженный, И сизый дым с ветвей его бежал По зелени, грозою освеженной.

Однако поэт подчеркивает, что гармоничное устройство природы не делает трагичным и окончательно бесповоротным гибель отдельных ее форм, потому что смерть приводит не к концу, а к новому рождению, отражая идею всеобщего превращения, круговорота. Так, в этом же стихотворении гроза не выступает символом смерти дерева — она очищает воздух, освежает зелень; после дождя птицы начинают петь в роще, на небе появляется радуга.

Таким образом, ключевой особенностью творческого мировоззрения Тютчева является то, что природа для него не просто поэтический фон, пейзаж души лирического героя, но особый предмет символического изображения, проекция человеческих переживаний, необходимый материал для философских размышлений о мире — его происхождении, развитии, взаимосвязях и противоположностях.

В тютчевском мировоззрении мы наблюдаем абсолютную гармонию мысли и чувства: герой-лирик неотделим у него от героя-мыслителя, романтически возвышенный мечтатель — от серьезного, глубокого философа. Не случайно Юрий Тынянов назвал творчество Тютчева «поэзией мысли». Эта черта сближает поэта с теоретиком немецкого романтизма Шеллингом, рассматривавшим физические явления природы как действия живой души и полагавшим, что природа «содержит в себе прообразы, не истолкованные еще ни одним человеком»:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик ;

В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык…

Здесь лирический герой Тютчева как бы полемизирует с тургеневским прагматиком-Базаровым («Отцы и дети»), считавшим, что «природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник».

Символом поэтической мысли, возвышения человеческого духа выступает у Тютчева еще один «водный» образ — фонтан из одноименного стихотворения:

Лучом поднявшись к небу, он Коснулся высоты заветной ;

И снова пылью огнецветной Ниспасть на землю осужден.

Здесь, как видим, снова возникает идея взаимосвязи земного и небесного, которая раскрывается в противопоставлениях «низ — верх», «высота заветная» — земля". Одновременно, фонтан — «смертной мысли водомет», «жадно рвущийся к небу», но неизбежно превращающийся во «влажный дым», «огнецветную пыль», спадающую с небесной высоты.

Таким образом, смысл и назначение природы, по Тютчеву, — в создании человека как разумного существа. Однако человеческий разум не в силах познать всю полноту и сложность жизни, сделать ее упорядоченной и бессмертной. Эту идею бренности, гибельности человеческой мысли поэт развивает в своем программном стихотворении «Silentium»: «Мысль изреченная есть ложь». тютчев стихотворение лирический Лирический герой Тютчева утверждает ценность таинства невысказанной мысли, неиссякаемым источником, живым ключом которой становится гармония природы, всеединство мира. Высшее, действительное предназначение человека — победить в себе первобытный хаос, «роковое наследие» темных сил, приблизиться к Богу, христианскому пониманию жизни:

Пускай страдальческую грудь Волнуют страсти роковые ;

Душа готова, как Мария, К ногам Христа навек прильнуть.

(«О вещая душа моя!»).

Есть в лирике Тютчева и символ обобщенного созерцательно-поэтического начала — Лебедь как воплощение абсолютной гармонии, спокойствия, красоты, совершенства. Лебедь отражает романтический идеал творческого мировоззрения поэта:

Но нет завиднее удела.

О лебедь чистый, твоего ;

И чистой, как ты сам, одело Тебя стихией божество.

(«Лебедь»).

Особое место в творчестве Тютчева занимает тема любви. Человек сильных страстей, он запечатлел в стихах все оттенки этого чувства и мысли о неумолимой судьбе, преследующей человека. Такой судьбой была его встреча с Еленой Александровной Денисьевой. Ей посвящен цикл стихотворений, представляющий как бы лирическую повесть о любви поэта — от зарождения чувства до безвременной кончины возлюбленной. В 1850 году 47-летний Тютчев познакомился с 24-летней Е. А. Денисьевой, учительницей своих дочерей. Четырнадцать лет, до самой смерти Денисьевой, длился их союз, родилось трое детей. С официальной своей семьей Тютчев не порывал, и общество отвергло несчастную женщину, «толпа, нахлынув, в грязь втоптала то, что в душе ее цвело».

Первое стихотворение «денисьевского цикла» — косвенная, скрытая и жаркая мольба о любви:

Пошли, Господь, свою отраду Тому, кто жизненной тропой, Как бедный нищий мимо саду Бредет по знойной мостовой.

Весь «денисьевский цикл» — самоотчет, сделанный поэтом с великой строгостью, с желанием искупить вину свою перед этой женщиной. Радость, страдание, жалобы — все это в стихотворении «О, как убийственно мы любим…»:

Ты помнишь ли при вашей встрече, При первой встрече роковой, Ее волшебны взоры, речи И смех младенческо-живой?

А через год:

Куда ланит девались розы, Улыбка уст и блеск очей?

Всё опалили, выжгли слезы Горячей влагою своей.

Позднее поэт отдается собственному чувству и проверяет его — что в нем ложь, что правда.

О, как убийственно мы любим!

Как в буйной слепости страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей!..

В этом цикле любовь несчастна в самом ее счастье. Отношения любви у Тютчева захватывают всего человека, и вместе с духовным ростом любви в нее проникают все слабости людей, вся их «злая жизнь», переданная им из общественного быта. Например, в стихотворении «Предопределение»:

Любовь, любовь — гласит преданье -;

Союз души с душой родной -;

Их съединенье, сочетанье, И роковое их сиянье, И… поединок роковой…

Отстаивая свою любовь, поэт хочет уберечь ее от внешнего мира:

Все, что сберечь мне удалось, Надежды, веры и любви, В одну молитву все слилось:

Переживи, переживи!

В стихотворении «Она сидела на полу…» показана страница трагической любви, когда она не радует, а приносит печаль, хотя и печаль бывает со светлым воспоминанием:

Она сидела на полу И груду писем разбирала -;

И, как остывшую золу, Брала их в руки и бросала…

О, сколько жизни было тут, Невозвратимо-пережитой!

О, сколько горестных минут, Любви и радости убитой!..

В порыве нежности поэт преклоняет колена перед человеком, у которого хватило верности чувств посмотреть назад, вернуться в былое.

Одно из самых жизненных и скорбных стихотворений этого цикла — «Весь день она лежала в забытьи…». Неотвратимое угасание любимой на фоне летнего буйства природы, уход ее в «вечность», горькая безнадежность — все это трагедия уже немолодого поэта, которому предстоит пережить эти минуты:

Любила ты, и так, как ты, любить -;

Нет, никому еще не удавалось!

О Господи!.. и это пережить…

И сердце на клочки не разорвалось…

Среди стихотворений, посвященных Денисьевой, быть может, самые высокие по духу те, что написаны после ее смерти. Происходит как бы воскрешение возлюбленной. Делаются печальные попытки исправить после ее смерти не исправленное при жизни. В стихотворении «Накануне годовщины 4 августа 1864 года» (день смерти Денисьевой) запоздалое раскаяние в грехах перед нею. Мольба обращена не к Богу, но к человеку, к тени его:

Вот тот мир, где жили мы с тобою, Ангел мой, ты видишь ли меня?

Даже в печальных строках у Тютчева брезжит свет надежды, которая дарит человеку отблеск счастья. Встреча с прошлым, может быть, одно из самых тяжких испытаний для человека, и тем неожиданнее на фоне горестных воспоминаний выделяются два стихотворения Тютчева — «Я помню время золотое…» и «Я встретил вас — и все былое…». Оба они посвящены Амалии Максимилиановне Лерхенфельд. Между этими стихами промежуток в 34 года. Тютчев познакомился с Амалией, когда ей было 14 лет. Поэт просил руки Амалии, но ее родители ему отказали. Первое стихотворение начинается словами: Я помню время золотое. Я помню сердцу милый край… А во втором стихотворении повторяются те же слова. Оказалось, что звуки музыки любви никогда не умолкали в душе поэта, потому-то и «жизнь заговорила вновь»: Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы во сне, — И вот — слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне… Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь, — И то же в вас очарованье, И та ж в душе моей любовь!.. В 1873 году перед своей кончиной Тютчев напишет: «Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствие моего свидания с… моей доброй Амалией… которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете… В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй». Познав сладость и восторг первой и последней любви, Тютчев остался лучезарен и чист, передав нам то светлое, что выпало ему на жизненном пути. А. С. Кушнер в своей книге «Аполлон в снегу» написал о Ф. И. Тютчеве: «Тютчев не сочинял свои стихи, а… проживал их… „Душа“ — вот слово, пронизывающее всю поэзию Тютчева, главное его слово. Нет другого поэта, который был бы загипнотизирован ею с такой страстью, так сосредоточен на ней. Не это ли, чуть ли не вопреки его воле, сделало поэзию Тютчева бессмертной?» С этими словами трудно не согласиться.

Несмотря на противоположность мировоззрения Тютчева и Добролюбова, последний высоко оценил поэзию Тютчева, отметив, что его стихам присущи «и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами общественной жизни». Поэтическая сила стихов Тютчева восхитила писателей различных направлений: Пушкина, Тургенева, Толстова, Чернышевского, Фета, Достоевского. Тем не менее, широкое признание Тютчев получил лишь на рубеже XX века.

Тематика произведений теснейшим образом связана с поэтикой композиции лирики поэта. И следующий раздел нашего исследования связан с изучением приемов и средств построения стихотворений Ф. И. Тютчева.