Несовпадение формального и материального

— Ясно, что реальная жизнь не всегда находится в нормальных юридических рамках. Фактическим владельцем вещи (в том числе ценной бумаги) вполне может быть лицо, не имеющее права владения ею (например, вор). В таких ситуациях субъективное право (юридическая возможность) разъединяется с фактической возможностью его осуществления. Право собственности на бумагу (и, следовательно, удостоверенное бумагой право) принадлежит лицу, не владеющему бумагой (собственнику, у которого бумага была похищена). Но ни осуществить, ни передать ни одного из этих прав по причине отсутствия бумаги в его фактическом владении он не может. Зато лицо, не имеющее права на бумагу (вор), и, следовательно, не обладающее также и правом из бумаги, но имеющее бумагу в своем фактическом владении, при условии своей формальной ею легитимации, получает возможность осуществить и передать эти права, то есть права чужие, ему не принадлежащие.

Формальная легитимация как презумпция наличия прав из бумаги и на бумагу.

— Но если самая природа ценных бумаг предопределяет возможность подобного несовпадения лица, осуществляющего права, с лицом, их имеющим, спрашивается: должен ли суд иметь это обстоятельство в виду и при рассмотрении споров, вытекающих из нарушения обязательств, удостоверенных ценными бумагами, всякий раз выяснять вопрос не только о формальной, но и о материальной легитимации лица, предъявившего требование об исполнении подобного обязательства? вопрос не только о том, может ли истец осуществить право из бумаги, но и о том, принадлежит и оно истцу? Как было указано выше, из абз. 1 п. 1 ст. 142 и абз. 1 п. 2 ст. 147 ГК следует вывод о том, что для осуществления права, удостоверенного ценной бумагой (регулятивного права), вполне достаточно формальной легитимации ее держателя, одним из необходимых условий которой является презентация бумаги. Логично заключить, что формальная легитимация истца является вполне достаточным условием также и для реализации охранительного притязания, возникшего из нарушения обязательства по ценной бумаге ибо защита — есть средство принудительного осуществления того интереса, что опосредован регулятивным субъективным правом. Тот, кто может осуществить субъективное право, должен иметь и возможность его защитить. Иными словами, для решения вопроса о надлежащем истце по подобному делу суду достаточно проверить только формальную легитимацию лица, предъявившего иск, не выясняя вопроса о том, на как, когда и на каком основании он приобрел ценную бумагу, т. е. не устанавливая материально-правовой легитимации истца1.

Поскольку формальная легитимация лица по ценной бумаге является условием осуществления не только права из бумаги, но и права на бумагу, следует заключить, что лицо, формально легитимированное ценной бумагой, предполагается также и лицом, обладающим субъективным вещным правом на бумагу. При возникновении вопроса о защите права собственности формально легитимированного бумагой лица последнему не нужно доказывать его надлежащее приобретение. Напротив, лицу, оспаривающему его право, следует доказывать обрат-^[1][2]

ное (опровергать формальную легитимацию и, вместе с ней, презумпцию права собственности противной стороны). Ясно, что подобный спор в принципе допустим лишь в отношениях с участием недобросовестного приобретателя ценной бумаги^[3].

• [1] С этой точки зрения дефиниция ценных бумаг, содержащаяся в абз. 1 п. 1 ст. 14
• [2] ГК РФ могла бы быть дополнена указанием о том, что ценная бумага это документ, удостоверяющий имущественное право таким образом, что без предъявления этогодокумента данное право не может быть не только осуществлено или передано, но такжеи защищено.
• [3] В отношении бумаг на предъявителя спор о праве собственности с добросовестным приобретателем прямо исключен п. 3 ст. 302 ГК, в отношении векселей —ст. 16 Положения о переводном и простом векселе, а в отношении иных ордерныхи именных бумаг — свойством их публичной достоверности.