Развитие русскоязычной литературы Калмыкии во II пол. XX в. (1970-1980 гг.)

Рамки второго этапа развития калмыцкой русскоязычной литературы определяются нами 1957;1980 гг. и связаны как с развитием межкультурного диалога, межнациональных связей и взаимозависимостей в литературе, так и с национально-возрожденческими процессами, реабилитацией калмыцкого народа. Именно в этот период велась сознательная и целенаправленная политика по национальному возрождению, что совпало с появившейся в обществе потребностью обращения к культурному наследию.

В литературе в это время происходит большой творческий подъем, создается целый ряд произведений исключительно на родном языке.

Для калмыцкой поэзии этого периода характерно обращение к лирическому познанию мира и связанному с ним развитию психологического реализма. Получает свое развитие философская лирика, лирика мысли, что, несомненно, является свидетельством развития культуры мысли в национальной традиции, в истоках которой — калмыцкий афористический фольклор и существующие в нем формы выражения философской мысли: двустишья, триады, четырехстишья. В творческой лаборатории калмыцких поэтов получают выражение такие стихотворные литературные формы как: шестистишия, восьмистишия и двенадцатистрочники, которые свидетельствуют о тщательной работе поэтов со словом, оформляющим философские размышления. Обращение к таким формам свидетельствует о том, что в поэзии родилась настоятельная потребность не только в живописании или выражении чувств, но и в некоем откровении.

Насильственное выселение народов в восточные районы страны, их унизительное положение в условиях спецпоселения, безусловно, привело к большим культурным потерям. Как известно, в отличие от ряда других народов, подвергшихся незаконному выселению, калмыки были лишены естественной возможности общения на родном языке вследствие целенаправленного дисперсного расселения людей небольшими группами по районам Сибири, Алтая, Средней Азии, Казахстана, Дальнего Востока. Кроме того, обучение детей спецпереселенцев в школах велось только на русском языке, что также осложнило бытование родного языка. «Языковую сферу не удалось восстановить и развить вплоть до настоящего времени» [Биткеева, 2003: 162].

В начале 1960;х гг. уже после восстановления калмыцкой автономии, наряду с национально-возрожденческим процессом в республике наблюдается расширение сферы применения русского языка, открытие школ, учебных заведений, увеличение числа книг, написанных на русском языке и т. д. Нарушение естественной языковой среды в годы депортации, прочная позиция русского языка как языка межнационального общения, привели к развитию калмыцко-русского двуязычия послужило одной из основных причин формирования литературы на русском языке в 1970;1980;е гг.

Развитие калмыцкого русскоязычного художественного творчества в этот период было связано с именами поэта Д. Насунова (1942;1979) и прозаика О. Манджиева (род. 1948). Оба автора принадлежат к поколению, рожденному и выросшему в Сибири, то есть практически вне родного языка, традиций и культуры. Творчество авторов — это, по сути, «продукт» депортации, вернее одно из ее последствий.

Как известно, репрессивная политика спецрежима деформировала духовность многих народов. Не стали исключением и калмыки. Приспособление к новым экстремальным обстоятельствам привело к тому, что функционирование родного языка, сохранение многовековых народных традиций и обычаев в результате намеренно проведенного дисперсного расселения народа происходило только на семейном уровне. Естественно, национальное самосознание испытало большое негативное воздействие.

Знание своих истоков, корней, кровного с ними единства как духовной высоты является отличительной чертой национальной поэзии того времени. Она остро переживается авторами, у которых за плечами был опыт расставания с родиной. Выросшие в Сибири, но воспитанные в семье на культурных традициях и обычаях родного народа, в своих произведениях они обращается к истокам народной мудрости, к духовному наследству и культуре этноса. При этом своеобразие их творчества — это не просто тесная взаимосвязь с культурой своего народа, плодотворное использование эстетики фольклора как органической части его произведений. Они не ограничиваются внешними атрибутами, введением в художественный контекст чисто национальных наименований, пояснений, образных выражений. Своеобразие их творчества — это глубинная и тесная взаимосвязь с культурой своего народа, плодотворное использование эстетики фольклора как органической части их произведений.

Д. Насунов родился в 1942 г. в Калмыцкой АССР. В 1943 г. в результате принятия противозаконных актов семья Насуновых подверглась депортации в восточные районы вместе со всем калмыцким народом. Детство и школьные годы поэта прошли в с. Черепаново Новосибирской области. В 1957 г. после восстановления автономии Калмыкии семья вернулась на родину (отец поэта к тому времени умер), где 15-летний юноша был вынужден прервать учебу в школе, которую позже окончил заочно в г. Элисте, и устроиться разнорабочим в колхозе «Новый мир». В 1966 г. семья поэта перезжает в Элисту. В 1967 г. Джангр Насунов становится ассистентом режиссера Калмыцкого телевидения, в 1968 г. поступает в Литературный институт им. М. Горького в г. Москве. Первая книга стихотворений Д. Насунова «Голоса расстояний» выходит в 1971 г. Всего издано четыре сборника стихотворений: «Голоса расстояний» (1971), «Поселенцы» (1977), «Полет копья» (1980), «Тамариск» (1982). Данный вопрос подробнее рассмотрен в главе II.

Национальное своеобразие поэзии Д. Насунова просматривается не просто в тематическом материале и на микроуровне: в пейзажных зарисовках картин родной природы, в использовании традиционной народно-образной символики — образов степи, коня, верблюда, сайгака и т. д., являющихся внешним, материальным миром вещей, окружавших степняка-калмыка и формировавших его художественное сознание, мышление, а с помощью глубинного проникновения в «толщу» народного сознания. Мир его лирического героя вырос из народной жизни, тонко улавливая реалии, из которых исторически сложилось бытие степняка, его жизненный кодекс, передаваемый из поколения в поколение. Именно поэтому можно сказать, что поэт не просто описывает этноментальность своего народа, он «органически живет» (К. К. Султанов) в ней, мыслит этими категориями, выражает через них целостность кочевого времени-пространства, отражает «свое отношение к явлениям жизни» [Гармаева 1988: 3−21] («Здесь ты не встретишь броской красоты…», «Запах полыни», «А Маныч манит здешних и нездешних», «Тишина», «Вдали ворчит рыдает Маныч…», «Джангарчи» и др.). При этом обращает на себя внимание, прежде всего, нравственно-философская концепция и видение поэта, эстетическое содержание его текстов, сюжетные функции, отраженные как бы «изнутри».

Так, в стихотворениях «Награда», «Памяти моего отца», «Трехлеток был горяч и необучен…» традиционный образ коня соотнесен с внутренними ценностями народа. Через инициационную символику автор выразительно передает не только широту проникновения этого животного в жизнь кочевого народа, его нерасторжимость с ним. Обрядовое действо приобретает в его произведениях уровень философского осмысления жизни, который насуновский лирический герой познал от отца-коневода: «Ты думаешь о том, чтоб не упасть,/ А не о том, чтоб укротить коня» [Насунов 1982: 29]. В этой фразе и национальная философия, и характер степняка: «укротить значит «удержаться» на коне. Через яркое поэтическое воплощение автор сумел вложить новый философский смысл. Все существование человека заключается в созидании вечных ценностей, бесконечном завоевании неизвестного, в упорстве, преодолении невзгод и препятствий: «Сесть на коня — не сложная задача,/ Труднее удержаться на коне» [Насунов 1982: 29]. Отсюда в лирике Д. Насунова и полный внутренних сил образ тамариска, сдерживающий «давящий обвал», ставший поэтическим выражением не только характера лирического героя, но и своего предка и всего калмыцкого народа: мужественного, стойкого, терпеливого, не сломавшегося, пережившего трагические страницы истории.

Стержень поэзии Д. Насунова — в мощном национальном начале, включающего в себя объем сознания и чувств, жизненный кодекс кочевника-скотовода, родившегося в свободной стихии степных просторов, в краю «неброской» первозданной природной красоты, бережно хранимой в душе степняка и являющейся для него духовной опорой на чужбине. Поэт вырос вне Калмыкии и потому особенно остро воспринимал свою связь с ней. Отсюда и «упрямая воля к обретению своей национальной идентификации, нашедшая выражение в образе тамариска» [Салдусова 2009: 510−511], и весь яркий непоколебимый характер насуновского творчества, присущая его лирическому герою жизненная мудрость и стойкость духа. Об этом хорошо сказано в четверостишии «В чужих краях подчас я сам не свой…», а также в стихотворениях «Тамариск», «Запах полыни», «А Маныч манит здешних и нездешних», «Награда», «Вдали ворчит рыдает Маныч…» и др.

Писатель О. Манджиев родился в г. Новосибирске в 1949 г., куда была выслана его семья, подвергшаяся, как и весь калмыцкий народ, депортации. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького в 1972 г. и высшие курсы сценаристов в Москве. В 1980 г. стал членом Союза писателей СССР, позже — Союза кинематографистов. Автор таких произведений, как «Приключения Эльзятки в мышином государстве», «Амуланга», «Мальчишка с бантиками», «Дорога в один день», «И вечно возвращаться», «Мы по городу идем», «Небесный родник» и др., романа «Ад номер семь».

Олег Лиджиевич Ї автор девяти сценариев художественных фильмов, поставленных на «Мосфильм», Рижской, Свердловской киностудиях и др. Широкое художественное признание и заслуженную любовь получил фильм «Гадание на бараньей лопатке», снятый по его сценарию в 1988 г. в Риге. О. Манджиев заслуженный деятель искусств Калмыкии, лауреат кинофестиваля «Большой кристалл», государственной премии им. О. И. Городовикова и международных премий. В настоящее время живет и работает в г. Санкт-Петербурге.

Повести и рассказы калмыцкого писателя представляют определенный интерес, так как служат достаточно надежным источником информации (в художественной форме) по вопросам национальной и этнокультурной идентичности. В этом он схож с калмыцким русскоязычным поэтом Д. Насуновым [Зумаева, 2008]. Очевидно влияние на творчество писателя фольклорных традиций, структуры национального мышления и мировидения, картины мира, созданной народным знанием и опытом («Дорога в один дун», «Скачки», «Амуланга» и др.). Национальная идентичность автора просматривается, прежде всего, в «преломлении» (М. Ауэзов) самого материала, в принципе стилистического повествования, во взгляде на окружающий мир, в стремлении передать аксиологический ориентир своего народа. Отсюда все повести и рассказы Манджиева пронизаны калмыцким духом, а в каждом высказанном слове ощущается глубокая внутренняя работа души писателя («Дорога в один дун», «Скачки», «Амуланга» и др.).

Содержательную часть повестей и рассказов Олега Манджиева определяет чувство обеспокоенности и тревоги за будущее подрастающего поколения, переживание за моральное выживание народности, за сохранение духовно-нравственных основ, этического и эстетического опыта предков. Все это проблемы, поставленные в его произведениях, занимают удельный вес в душевном складе художника, став постоянной величиной и духовно значимым приоритетом в его творчестве.

Во всех произведениях О. Манджиева сохраняется самобытный колорит, структура национального мышления и мировидения, очевидно влияние фольклорных традиций, воссоздание национальной картины мира калмыцкого народа («Дорога в один дун», «Скачки», «Амуланга» и др.). Так, например, к примеру, в рассказе «Дорога в один дун» (1988 г.) звучит мотив о сохранении законов предков и о том, какую роль они выполняют в жизни людей. Главная тема произведения — нравственное и философское становление, духовного перерождение молодых, которым судьба преподносит суровый урок за право называться настоящими людьми. В обществе, где исчезают народные традиции, теряются национальные основы бытия, важно услышать друг друга, а также прислушиваться к голосу старших, хранителей национальной самобытности народа, не пренебрегая их напутствиями и советами. Эти мысли автора и определяют сюжет произведения. Писатель говорит не только о настоящем времени, но и об исторической памяти, самосознания народа, экологических проблемах, связанных с самосохранением духовного потенциала людей. Олег Манджиев проповедует ценности, стоящие вне времени.

Герои его произведений, равно как и сам автор, верны ценностям, —родовым и этническим. «Оседлость» человека в семейно-родовой традиции, знание своих корней, уважение и сохранение заветов предков, национального прошлого народа — вот главная опора сохранения гармонии отношений в мире, нравственного и человеческого в людях.

Национальная идентичность творчества и О. Манджиева и Д. Насунова выражается, прежде всего, во взгляде на окружающий мир, в стремлении передать аксиологический ориентир своего народа, а также в «преломлении» самого материала, стилистических особенностях повествования. Средствами русского языка авторы смогли выразить все, что заложено в их генетической памяти: выразить внутреннее состояние этноса, присущее ему видение мира, не довольствуясь при этом поверхностным эффектом передачи национальной экзотики и национального колорита.

В их произведениях жива историческая и духовная память народа, общечеловеческие идеи и ценности проповедуются сквозь призму национального самосознания. Именно оно является основой философской картины мира двух авторов.