Теория цивилизаций по А. Тойнби

Вспышка интереса к теории и истории цивилизаций, циклов и кризисов в развитии общества наблюдалась и в ХХ в., когда отчетливо проявились тенденции заката индустриальной мировой цивилизации. Назовем имена лишь некоторых виднейших ученых, заложивших основы теории цивилизаций: Николай Кондратьев и Питирим Сорокин, Фернан Бродель и Йозеф Шумпетер, Освальд Шпенглер и Арнольд Тойнби, Владимир Вернадский и Никита Моисеев.

Преображается мир — и радикальные перемены происходят в системе научных взглядов. В наши дни, в последней четверти ХХ в. и начале XXI в., когда происходит переход от индустриальной цивилизации к постиндустриальной, закладываются основы интегрального социокультурного строя, проблема цивилизаций, циклов и кризисов в их динамике вновь оказалась в центре внимания как зарубежных, так и российских ученых.

В морфологическом учении о культурах можно выделить два направления. К одному из них можно отнести Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера и А. Тойнби. К другому — американского антрополога Ф. Нортропа, А. Крёбера и П. Сорокина. Отличие второго направления заключается в том, что его сторонники стремятся найти в океане мировых феноменов не отдельные строго очерченные системы, а объединяющие их «культурные суперсистемы» (термин П. Сорокина) и именно их считают культурными целостностями, являющимися определенными символами.

К числу наиболее представительных теорий цивилизаций относится, прежде всего, теория А. Тойнби (1889—1975), продолжает линию Н. Я. Данилевского и О. Шпенглера и может считаться кульминационным пунктом в развитии теорий локальных цивилизаций. Его монументальное исследование «Изучение истории» представляет собой шедевр исторической и макро социологической науки. Английский культуролог начинает свое исследование с утверждения, что истинной областью исторического анализа должны быть общества, имеющие как во времени, так и в пространстве протяженность большую, чем национальные государства. Они называются «локальными цивилизациями».

Тойнби рассматривает двадцать три резвившиеся цивилизации: западную, две православные (русскую и византийскую), иранскую, арабскую, индийскую, две Дальневосточные, античную, сирийскую, цивилизацию Инда, китайскую, минойскую, шумерскую, хеттскую, вавилонскую, андскую, мексиканскую, юкатанскую, майя, египетскую… Он указывает также на четыре остановившиеся в своем развитии цивилизации — эскимосскую, момадическую, оттоманскую и спартанскую и пять мертворожденных.

Но почему некоторые общества становятся неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? Ответ его таков: генезис цивилизации не объяснить ни расовым фактором, ни географичек средой, ни специфической комбинацией двух уело наличием в данном обществе творческого меньшинства и средой, которая не слишком неблагоприятна, слишком благоприятна.

Итак, группы, в которых налицо эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на до цивилизованном уровне. Механизмом рождения цивилизаций в этих условиях является взаимодействие вызова и ответа. Умеренно неблагоприятная группа непрерывно бросает обществу вызов, а общество через посредство своего творческого меньшинства отвечает на вызов и решает проблемы. В этих условиях не существует покоя, обе группы все время в движении, а такое движение рано или поздно достигает уровня цивилизации.

Следующая проблема исследования — почему ряд цивилизаций (дальне западная христианская, …ландская), дальневосточная христианская (… в Средней Азии), скандинавская и … развивались ненормально и родились мертвыми. Тойнби пытается понять, отчего пять цивилизаций (полинезийская, эскимосская, кочевая, спартанская, оттоманская) застыли в своем развитии на ранней стадии. Тогда как остальные успешно развивались.

По мнению Тойнби, рост цивилизации отнюдь не сводится к географическому распространению и не вызывается им. Если географическое распространение с чем-нибудь положительно связано, то скорее с задержкой развития и с разложением, а не с ростом. Подобным же образом рост цивилизации ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой.

Рост цивилизации, по Тойнби, состоит в интенсивном внутреннем самообогащении или самовыражении цивилизации, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост — это непрерывное «отступление и возвращение харизматического (богоизбранного, предназначенного свыше к власти) меньшинства общества и всегда нового успешного ответа на всегда новые вызовы среды.

Растущая цивилизация — это постоянное единство. Ее общество состоит из творческого меньшинства, за которым свободно следует, подражая ему, большинство — внутренний пролетариат общества и внешний пролетариат варварских соседей. В таком обществе нет братоубийственных схваток, нет твердых, застывших различий. В результате процесс роста представляет собой рост целостности и индивидуального своеобразия развивающейся цивилизации.

Третья важнейшая проблема исследования — как и почему цивилизации «надламываются, разлагаются и распадаются». Не менее 16 из 26 цивилизаций сейчас «мертвы и погребены». Из оставшихся в живых десяти цивилизаций «полинезийская и кочевая… находятся сейчас при последнем издыхании; а семь из восьми других в большей или меньшей степени — под угрозой уничтожения или ассимиляции нашей западной цивилизацией». Более того, не менее шести из этих семи цивилизаций обнаруживают признаки надлома и начавшегося разложения.

Тойнби подчеркивает, что упадок нельзя приписать космическим причинам, географическим факторам, расовому вырождению или натиску врагов извне, который, как правило, укрепляет растущую цивилизацию. Нельзя объяснить его и упадком техники и технологии, ибо во всех случаях упадок цивилизации является причиной, а упадок техники — следствием или симптомом.

Стадия упадка, согласно Тойнби, состоит из надлома, разложения и гибели цивилизаций. Между надломом и гибелью цивилизации нередко проходят столетия, а иногда и тысячелетия. Так, например, надлом египетской цивилизации произошел в XVI в. до н.э., а погибла она только в V в. н.э. Период между надломом и гибелью охватывает почти 2000 лет «окаменевшего существования», «жизни в смерти». Но как бы долго это ни длилось, судьба большинства, если не всех, цивилизаций влечет их к конечному исчезновению, раньше или позже. Что касается западного общества, то, хотя оно, винимо, по Тойнби, обнаруживает все симптомы надлома и разложения, он считает, что мы можем и должны молиться, чтобы нам не было отказано в отсрочке, если мы с сокрушенным духом и сердцем, полным раскаяния, будем просить ее вновь и вновь.

Такова общая природа упадка цивилизаций. Подробный анализ ее повторяющихся моментов, симптомов и фаз дается в разных томах исследования Тойнби. Здесь можно коснуться только некоторых. Меньшинство, опьяненное победой, начинает «почивать на лаврах», поклоняться относительным ценностям как абсолютным. Оно теряет свою харизматическую привлекательность, и большинство не подражает и не следует ему.

Поэтому все больше и больше приходится использовать силу, чтобы контролировать внутренний и внешний пролетариат. В ходе этого процесса большинство организует «универсальное (вселенское) государство», подобное Римской империи, созданной эллинистическим господствующим меньшинством сохранения себя и своей цивилизации; вступай войны; становится рабом косных установление само ведет себя и свою цивилизацию к гибели.

Тогда «внутренний пролетариат» отделяется меньшинства и часто рождает «универсальную (вселенскую) церковь», например, христианство или буддизм — как свою собственную веру. Таким образом, нетворческие силы общества совершают творческий акт. Это, вообще говоря, одно из многочисленных противоречий в системе Тойнби. Когда «универсальное государство» господствую меньшинства рушится, «универсальная церковь» у раннего пролетариата (например, христианство) служит мостом и основанием для новой цивилизации чужденной и в то же время дочерней по отношению к старой.

Внешний же пролетариат организуется и начинает штурмовать падающую цивилизацию, вместо того чтобы стремиться врасти в нее. Таким образом, кол входит в тело и душу цивилизации. Он приводит к росту распрей и братоубийству. Раскол в душе ведет к возникновению трех типов личностей и «спасителей»: архаистов, ристов (спасителей с мечом), отреченных и безрадостных стоиков и, наконец, преображенного религиозного спасителя, нашедшего опору в сверхчувственном мире Бога.

Чувство затерянности в потоке, чувство греха возрастает. Половая распущенность и смещение принципов (синкретизм) становятся господствующий. Вульгаризация и «пролетаризация» захватывают философию, язык, религию, нравы и установления. За исключением преония, никакие усилия и спасители не могут остановить разложения. В лучшем случае, как отмечалось, цивилизация «окаменевает», и в этой форме, «жизнь в смерти», может тянуться века и даже тысячелетия.

Единственный плодотворный путь — это путь преображения, перенос цели и ценностей в сверхчувственное царство Божие. Оно не может остановить разложение данной цивилизации, но может послужить посевом, из которого вырастает новая дочерняя цивилизация. Таким образом, это шаг вперед в вечном процессе возвышения от человека к сверхчеловеку, от «града человеческого к граду божьему», как предельному итогу человека и цивилизации. Эти рассуждения заканчиваются почти апокалиптической нотой: «Цель преображения — дать свет тем, кто погряз во тьме… Она достигается в поисках царства Божьего, чтобы привести его жизнь в действие… Таким образом, цель преображения — царство Божие…».

Вся человеческая история или весь процесс цивилизации превращается, таким образом, в творческую традицию. Через отдельные цивилизации и их совпадающие в единстве, но конкретно различные ритмы, реальность разворачивает свое богатство и ведет от «под человека» и «под цивилизации» к человеку и цивилизации, а в итоге к сверхчеловеку и преображенной сублимированной (эфирной) сверх цивилизации царствия Божьего.

Деятельность духа, струящегося по земле и влекущего свои нити по ткацкому станку времени, — это история человека, как он себя проявляет в генезисе и росте, в разложении человеческих обществ. Во всем этом колыхании жизни мы можем слышать биение основного ритма вызова и ответа, отступления и возвращения, расстройства и соединения, отчуждения и усыновления, раскола и возрождения, тот основной ритм — чередующееся биение инь и ян.

Вечные повороты колеса — не пустое повторение, если с каждым поворотом они влекут колесницу все ближе к цели, и если «возрождение» означает рождение чего-то нового, то колесо существования — не просто дьявольская выдумка, не простое средство подвергнуть вечной муке осужденного Икс.